Стерва

                Худые, как правило...

Утро. Записан сдать кровь из пальца. Кровь берут с половины девятого. Приехал загодя, уже очередь из трёх человек. Снял верхнюю одежду и повесил  на стойку-вешалку, какие бывают в кофейнях. Мамаша с сыном лет семи-восьми уселись рядом. Перед тем, как раздеться вопрошаю: -Кто последний в кабинет?-.
  Сидящий у двери в лабораторию ответствует: -Я-. Но следом за спиной слышу:-Мы-.
Чтобы убедиться, кто это Мы, обращаюсь к мадам.
Вопрошают вновь явившиеся, и я ответствую, что последний я. Вольно-невольно завязывается разговор с мальчиком, сыном мамаши. Он зевает.
-Что не выспался?-, интересуюсь я.
-Да, поздно лёг-.
Выясняется, что мальчик ложится поздно, в ноль часов.
-Надо ложиться в девять вечера, тогда выспишься-, констатирую я.
-А встаёшь во сколько?
-В двенадцать-.
Мать пытается возразить, но согласованности нет.
-Нас детей в младших классах, вспоминая детство, говорю:- В девять вечера родители звали домой, и даже летом-.
-А в школу ходили к восьми. Так что вставали намного раньше-.
-У тебя распорядок дня есть?-. -Нет-.
-Потому и болеешь. Нет самоорганизации-.
-А вот в детском саду у-нас было по распорядку. Завтрак, прогулки, послеобеденный сон. Спать не хотелось, но потом засыпал.-
-Так ведь этот распорядок не тобой был составлен-.
Мальчик сидит, прижавшись к матери. Ей лет сорок, пышнотелая. Обнимает сына рукой. Слушает наш разговор.
- После процедуры дома, как придёшь, составь распорядок, начиная с подъёма. Не забудь прогулки, санки, лыжи...
Тогда будешь здоров. Ну, чихнёшь когда-нибудь пару раз, и всё. А то вон какой бледный. А у тебя щёчки должны быть, как яблочки наливные,- резюмирую я.
Мальчик улыбается: разговор ему интересен, да и мать согласна.
-Вы так смешно говорите,-.
-Многим смешно, когда я говорю серьёзно-.
Они встают, и в кабинет, я оборачиваюсь следом, и сидящим под дверью предупредительно говорю, что я следующий.
Передо мной встаёт со стула молодая, никак не скажешь: мать, и кутает малыша.
-Надо закрыть фрамугу, чтобы не застудить ребёнка,- говорю я этой худой, как щепка, ощущая, что из окна сквозит. Ноль внимания. Стоит не отходит. Мне не подступиться к окну, решаю закрыть сам. Выжидаю.
-Дайте мне закрыть, девушка,- обращаюсь к ней,-Женщина-, добавляю, глядя на её ребёнка. 
-Что вы ко мне пристаёте?-
-Никто не пристаёт-, парирую я.-Нервная,что ли?-. Молчит.
Через минуту-две отходит в сторону. Делаю шаг, по-над стульями закрываю стеклопакет.
Захожу в кабинет. На душе осадок от неблагодарной.

 За завтраком вспомнил тётку Марфу из Самары. Много лет прошло с шестидесятых. Она была очень худой. Родила девятерых. Муж в средине шестидесятых погиб в автомобильной аварии, возвращаясь из Зуевки, где гостил у сестры. Это была гостеприимная и ласковая женщина. Не в пример сегодняшней молодухе, ни рожи ни кожи, о таких говорят. В штанах, а попки нет. Прости,Господи.
Худые, как правило злые на весь свет.

19 января 2017 Х.В.