Путь инженера. Глава 1. Первые шаги и шишки в 50-х

На снимке профессор А.С.Бакаев, дважды лауреат Сталинской премии, изобретатель баллиститного ракетного топлива.

Инженер - это человек, который всё знает.

Из юмористического словаря Гюстава Флобера.

Не беспокойся о том, что тебя люди не знают,
а беспокойся о том, что ты не знаешь людей.

Изречение Конфуция

Посёлок Дзержинский. НИИ-125

Итак, в средине июня 1957 года после окончания МАИ Виктор Дудко и я прибыли в посёлок Дзержинский. Он расположился на берегу Москвы-реки, в паре километров от столицы. Был солнечный летний тёплый день. Предприятие п/я 14 нашли быстро, других сколько-нибудь значительных организаций в нём в то время не существовало. Посёлок имел десятка три каменных строений в основном двух-трёх этажных, много фибролитовых и деревянных домов и, пожалуй, тысяч десять жителей. Близко к городу примыкали деревни Гремячево, Денисьево, Алексеевка, Кишкино В дальнейшем город поглотил их. Предприятие располагалось по соседству со знаменитым в своё время Николо-Угрешским монастырём, тогда недействующим. В тридцатых годах в посёлке находилась известная трудовая коммуна имени Ф.Э.Дзержинского для перевоспитания нескольких тысяч беспризорников. Они получали общее образование, различные нужные профессии, занимались спортом, художественной самодеятельностью. Работали театральные, танцевальные студии, шахматный клуб, кружки изобразительных искусств, музыкальная школа. Наиболее подготовленные затем поступали в ВУЗы. По мотивам жизни коммуны был снят фильм «Путёвка в жизнь», причём железная дорога, построенная тогда, существует до сих пор. Трудкоммуна просуществовала несколько лет, приобщила к нормальной жизни множество бывших беспризорников, значительная часть которых осталась жить и работать на предприятиях посёлка.
 
На базе производств этой трудкоммуны были создано несколько предприятий по производству разных промышленных товаров: музыкальных инструментов, мебели, фотоаппаратов ФЭД. Было построено большое количество кирпичных домов и фибролитовых бараков, несколько производственных зданий, клуб «Вертикаль», стадион. Для размещения различных цехов, служб, школ, медучреждений, спортивных секций были переоборудованы монастырские помещения. Перед войной на базе этих предприятий создали оборонный завод № 512, на котором было организовано производство мин, боеприпасов, а затем и выпуск реактивных снарядов для знаменитых систем залпового огня «Катюш». В начале войны в структуре НКВД было создано Особое техническое бюро (ОТБ-512), на котором трудились репрессированные учёные и специалисты по порохам, главным из которых был изобретатель состава и технологии баллиститного пороха профессор А.С.Бакаев, ставший после реабилитации главным инженером завода, а затем заместителем директора института по науке. Завод № 512 и ОТБ-512 и явились основой НИИ-125, открытым наименованием которого стало Предприятие п/я 14.

Отдел кадров располагался в бараке, рядом с основной территорией предприятия, огороженной забором с колючей проволокой. Нас принял начальник отдела М.Я. Супряга, по выправке и манере поведения явно бывший военный. После заполнения анкеты и заявления на работу, мы направились в жилищно-коммунальный отдел. Нас с Виктором поселили в общежитие в пристройке к стене монастыря в 15 метрах от проходной предприятия. Позже нас переселили в общежитие на территории монастыря, где жили молодые специалисты. Это общежитие почему-то называлось «Чудильником». В этот период времени, как и в последующие годы предприятие бурно развивалось, ежегодно принимало до 100 молодых выпускников лучших ВУЗов Москвы, Ленинграда, Казани, Киева, Харькова, Тулы, Томска. Больше всего поступало химиков, немало специалистов по автоматизации производства.

Директором НИИ-125 в это время являлся Борис Петрович Жуков, личность очень яркая. Он с отличием окончил в 1937 году Московский химико-технологический имени Менделеева, часто называемый Менделеевкой. Через некоторое время, как перспективный учёный, он был направлен на стажировку в Германию. Стажировка продолжалась недолго, в момент объявления войны все советские специалисты, в том числе и Б.П.Жуков были интернированы, и лишь в обмен на немецких специалистов им разрешили вернуться на родину. После возвращения через Иран или Турцию он продолжил работу в Менделеевке, специализируясь в области пороходелия, возглавил исследовательскую лабораторию и завоевал большой авторитет как учёный и организатор. В 1951 году Борис Петрович был назначен директором НИИ-125, затем в 1953 году неожиданно переведён на должность заместителя министра, а институт возглавил его заместитель Леонид Алексеевич Смирнов. Как организатор, он уступал Жукову. Через два года Жуков вернулся в институт снова на должность директора, работа в министерстве, его, человека науки, просто разочаровала. Он проработал на предприятии ещё 35 лет, проведя колоссальную работу, и вывел его на первое место в стране в области разработки ракетных твёрдых топлив и зарядов на их основе.

Вернёмся к началу моей трудовой деятельности. Я был зачислен инженером с окладом 980 рублей в лабораторию №13, занимавшуюся автоматизацией химического производства. Её начальником был Фёдор Михайлович Хритинин, отсидевший в лагерях 13 лет из-за аварии в 30-хо годах на пороховом заводе в городе Котовске, причём его вина была не очевидна. Часть срока он отработал в составе ОТБ-512 по разработке и производству в стране баллиститных порохов. Небольшое количество ведущих специалистов ОТБ после удачного завершения работ было освобождено, но ему опять не повезло, он был снова отправлен то ли в Магадан, то ли на Чукотку. Вышел он оттуда по амнистии лишь в 1953 году.

 К моменту моего прихода в лабораторию она состояла из нескольких групп, которыми руководили в основном молодые ребята и специалисты среднего возраста. Каждая группа занималась своим направлением работ, этих работ было невпроворот, так как производство порохов представляло собой очень отсталую, взрывоопасную отрасль, где была велика доля ручного труда. Нередко происходили аварии, гибли люди. Начальник лаборатории был человеком деликатным, мне казалось, что за время тяжёлых испытаний, выпавших на его долю, он несколько утратил свой научный потенциал, выработал привычку не вступать в конфликты, поэтому старался избегать их, и в лаборатории была спокойная обстановка. В общем-то это был хороший руководитель, который давал свободу творчества, самостоятельности, его подчинённые быстро росли и впоследствии некоторые из них стали крупными руководителями, докторами наук, лауреатами государственных премий. Так, Ю.Ф.Зиньковский работал на предприятии до 1978 года, стал доктором технических наук, лауреатом Госпремии СССР, а после переезда в Украину и лауреатом Госпремии Украины. Нодар Гелашвили также до конца 80-годов работал на предприятии, руководил отделом автоматизации химического производства и АСУ предприятия, защитил докторскую диссертацию, стал лауреатом Госпремии. Затем переехал в Тбилиси, возглавил там Институт стандартизации. После развала СССР Гелашвили вернулся на предприятие и длительное время занимал пост заместителя главного инженера.

Наша лаборатория располагалась в деревянном здании, больше похожим на барак, была плохо оснащена оборудованием, приборами. Меня включили в группу Бориса Климова, участника Великой отечественной войны, человека с очень сложным, бескомпромиссным характером. Впрочем, он был всесторонне развитой личностью.
Его группе поручили заниматься автоматизацией измерений плотности основы пороховой массы – коллоксилино-водной взвеси, состоящей из целлюлозы с различными добавками. Сложность заключалась в том, что измерения нужно было делать в процессе её приготовления. К сожалению, для решения этой проблемы Климов выбрал неудачный метод, связанный с использованием точных весов, результаты работы оказались неудовлетворительными. В дальнейшем Н.Гелашвили предложил более изящный способ измерений, по его просьбе я выполнил расчётную часть. Мне работа в группе Климова не нравилась своей бесперспективностью, плохими, даже опасными условиями труда. Всё это сильно расходилось с моими представлениями о работе инженера, тем более о работе на авиационном предприятии.

Меня не устраивала также слишком низкая зарплата. Я решил снова попытаться перейти на работу в ОКБ-1 С.П.Королёва, куда меня предполагали распределить после окончания института, для чего обратился в Министерство и попросил перераспределить меня туда, ссылаясь, что я работаю не по специальности. Я получил категорический отказ:

 - Вы работаете по специальности инженером по автоматизации. Вот если бы Вас направили на работу агрономом или учителем в школу, тогда Вы были бы правы.

 Тогда я предпринял попытку решить эту проблему другим путём - через увольнение с предприятия. В те времена молодые специалисты были обязаны отработать не менее трёх лет на предприятии, куда их распределили. Разрешение на досрочное увольнение мог дать только директор, и я записался на приём к нему. Я был взволнован, директор напряжён, так как он сразу раскусил, что мотив увольнения липовый. Я подтвердил просьбу и мотив, добавив к этому, что меня не устраивает характер и примитивность работы. Директор возразил:

 - Вы должны отработать положенные три года и использовать свои знания в области такой передовой отрасли, как авиация, в такой отсталой, как пороховая. Наш институт головной в этой отрасли, у нас самая высокая зарплата специалистов среди передовых предприятий.

С этим утверждением я никак не мог согласиться, ведь среди своих однокурсников я получал самую низкую зарплату, хотя и окончил институт с отличием, за это полагалась доплата в 10%, которую я не получил. Поэтому я эмоционально ответил, что это не соответствует действительности. Директор, в свою очередь вспылил:

 - Вы, что же, обвиняете меня в том, что я говорю неправду, Вы слишком много себе позволяете!

Я не остался в долгу и пошёл вразнос:

 - А что же Вы мне сказки рассказываете!»

 Директор, услышав такие нахальные слова от молодого специалиста, рассвирепел:

 - Как Вы смеете со мной так разговаривать? Закройте дверь с обратной стороны!

 Это был провал, как сказал бы диктор за кадром в сериале о Штирлице.

За этим последовали и репрессивные меры. Спустя некоторое время мой начальник лаборатории обратился ко мне:

Александр Васильевич, я не пойму, что случилось. Я представил большой список сотрудников на повышение зарплаты, директор утвердил все кандидатуры, кроме вашей. Вас он вычеркнул красным карандашом.

Для меня этот инцидент стал уроком на всю жизнь. Я раз и навсегда понял, что серьёзный человек не должен поддаваться неуправляемым эмоциям, тем более в производственной обстановке, если он не хочет навредить себе и делу. 

Директор долго помнил этот неординарный случай в своей практике. Так, спустя несколько лет, при посещении заместителем министра Комиссаровым комплекса ЭВМ М-20, которым я руководил, директор сказал:

 - Представляю Вам товарища Смирнова, он когда-то здорово мне надерзил, не хотел работать на предприятии. Но затем пересмотрел свою позицию и сейчас работает отлично.

   Продолжение: Путь инженера. Гл 2. Освоение вычислительной техники
          http://www.proza.ru/2017/01/21/2065