Сказка рядом

Когда Викентий Недопёскин переступил порог своего роскошного особняка, ему показалось весьма странным и совершенно возмутительным, что услужливая челядь не спешит со всех ног навстречу хозяину.
Бесчисленные читатели и многочисленные почитатели знали Викентия как Великого Сказочника — такой он взял себе псевдоним. И фамилию в паспорте Викентий на всякий случай тоже сменил — на Изумрудова, но ни талантливее, ни умнее, ни добрее, ни благороднее от этого не стал.

Так что, ввалившись в роскошный холл, урождённый Недопёскин огласил его самой низкопробной площадной бранью. Он был до глубины души (какая там, впрочем, глубина…) возмущён тем, что холопы не снимают с него ботинки и вообще — не хлопочут вокруг, как холопам и положено.

Внезапно свет огромной люстры померк и вместо ожидаемых холопов изо всех углов поползли зловещие тени. Викентий икнул и снова выругался.
Из-за кожаного дивана неспешно вышел вальяжный чёрный кот в тёмных очках и медленно поднялся на задние лапы — в росте кот не уступал хозяину дома. И это был вовсе не Бегемот, как могли бы подумать поклонники Булгакова, а наш народный, издавна известный Баюн.

Брезгливо посмотрев на лишившегося дара речи Викентия, Кот проворчал:
— Какое убожество… Никакой фантазии, мур. Ни вкуса, ни чувства слова. Ты даже ругаться как следует не умеешь… Ты — унылая бездарность, Недоноскин.

— Я Недопёскин, — истерически дёрнул головой Викентий. — И вообще я теперь…

— Знаю-мур-знаю… Ты теперь подлый лжец, плагиатор и вор, Недоноскин, — вздохнул кот.

— Но я же… Я же хотел, чтобы… Я же для народа! — нашёлся лжец и плагиатор.

— А это всё, мур? — Баюн красноречиво повёл лапой вокруг. Вокруг царила вызывающая роскошь. — Это всё тоже — для народа? Какой ты заботливый, Недоноскин…

— Я Недопёскин! И вообще я теперь…

Кот элегически улыбнулся.

— Это мы ещё подумаем… кто ты теперь…

Великий Сказочник Изумрудов лихорадочно подыскивал аргументы, если уж с фактами дело было плохо. Он вообще как-то приободрился, первое потрясение прошло, а Баюна Недопёскин видел не в первый раз, и Кот вовсе не показался ему опасным, да и сейчас вёл себя не агрессивно. А Викентий всегда считал, что мягкость — признак слабости.

— Кхе… послышалось из тёмного угла, — и как только этот Недоноскин в Лукоморье проник, — произнёс кто-то старческим скрипучим голосом, от которого почему-то мороз продирал по коже.

На колеблющийся свет люстры, горевшей хорошо если в десятую часть накала, выбралась старуха такого жуткого вида, что душа в пятки ушла бы у любого. Впрочем, душа господина Изумрудова имела столь микроскопические размеры, что отследить её передвижения было бы затруднительно даже специалистам. Тело же "Великого Сказочника" содрогнулось от ужаса и, привалившись спиной к дверному косяку, осело на пол.

У скрюченной старухи, медленно выдвигавшейся в цент холла, вместо левой руки и ноги виднелись голые кости, лицо напоминало череп, обтянутый жёлтой кожей, но, в отличие от черепа, это лицо могло похвастаться носом, загнутым книзу и достающим буквально до подбородка, а также жёлтыми глазами, пронзительно сверкавшими из-под спутанных седых косм.
Из полупровалившегося рта высовывались длинные и неожиданно крепкие клыки. В костяной руке ужасная старуха сжимала посох, увенчанный черепом, внутри которого пылал огонь, — лучи света падали из пустых глазниц, так что посох одновременно выполнял роль фонаря.

— Совсем стража наша плоха стала, — проскрипела старуха, — ни мышей, ни… слизней не ловит. Вот и ползают, подлые… — она указала скрюченной рукой, на которой ещё была плоть, хоть и усохшая почти до состояния мумии, на совершенно деморализованного Недопёскина.

Но на этом "вечер приятных сюрпризов" для "Великого Сказочника" не закончился. В холле внезапно появился самый настоящий Змей Горыныч — трёхголовый и очень злой. Надо сказать, что зол он был не только потому, что его старинного приятеля Баюна обманули и обокрали, но и потому, что всё это время он старался уменьшить своё тело так, чтобы поместиться в холле.

Яга почему-то не хотела рушить особняк, и Горынычу пришлось её желание уважить. Мог бы он, конечно, явиться в виде добра молодца, но хотелось всё же дополнительно пугнуть сволочного плагиатора! Вот и старался трёхголовый уменьшиться… Это для Горыныча возможно, но отнюдь не просто.

— Ну наконец-то! — радостно проревел блюститель авторских прав. — Уж так хотелось мне в бесстыжие глазки посмотреть! — и он подсунулся всеми тремя огроменными башками чуть ли не под нос Викентию.
Правда, "посмотреть в глазки" этот манёвр не особо помог, так как они у Великого Сказочника как раз закатились.

— Эй ты, Недоноскин! — рявкнул Горыныч. — Сознание не терять, в глаза смотреть! — и слегка, ну просто самую малость, дохнул пламенем.

От такого Викентий, конечно, сразу же очнулся.

— Как же ты посмел, падла… — нежно протянул Горыныч. — Думал, что всё с рук сойдёт, гнида паскудная?

— Но я же… — пискнул Викентий. — Мы же договаривались! — он с мольбой простёр руки к Баюну. — Я же не мог написать, что вы автор! Мне бы не поверили!

— Договаривалимурлись… — мурлыкнул Кот. — Что ты напишешь: "автор пожелал остаться неизвестным". Псевдоним — Кот Баюн, мур. А ты будешь мурмоим агентом, — вот как мы, мур, договарлимурлись…

— Но я...

— Можно я его зажарю? — с плотоядной лаской во взгляде спросила левая голова Горыныча.

— Лучше сварить… — предложила правая. — На мееедленном огне.

Средняя голова облизнулась, но сурово ответила:
— Есть не будем — гадость всякую… Но насчёт варки-жарки — я за!

— Котик!!! — тонко вскрикнул Недопёскин.

— Мур-мур… — нежно ответил Баюн. — Я тебе не котик! Мне нравятся твои предложения, Горыныч… Сварить, пожалуй, лучше…

— Нет!!! — заорал Недопёскин. — Помогите!!! Кто-нибудь!!!

— А ну молчать! — Яга стукнула посохом в пол.

— Значится так… я тут подумала… Стражей у нас дефицит… Давно не ловили мы таких вот… недоноскиных. Пора исправляться.

— Но какой же, мур, из него, мурстраж? — искренне удивился Баюн.

— Пока, конечно, никакой, — согласилась Яга. — Учить долго придётся… Ничаво! Научится… А не научится — тогда и сварите, зажарите… Жалко, что ли…

И не обращая более внимания на попытки Викентия открыть дверь, позвать на помощь или вымолить пощады, Яга стукнула посохом, а потом указала его вершиной-черепом на Викентия.

Вспышка. И на том месте, где только что в ужасе корчился человек, оказалась мелкая собачонка, из тех, что называют шавками. Она немедленно истерически залаяла.

— Утихни, — поморщилась Яга, слегка шевельнув посохом, и стало наконец тихо, хотя собачонка продолжала открывать пасть.

— Мур-мда… — протянул Баюн. — Недопёскин и есть… Страж, мур, нескоромур из него помурчится…

— Пока будет у моей избушки бегать, — равнодушно дёрнула плечом Яга, принимая истинный облик молодой черноволосой и черноокой красавицы. — Посмотрим. Не будет толку — в топь кину. — Ты уж извини, Горыныч, но чего там варить да жарить… только посуду портить…

— Да уж и сам вижу, — все три головы брезгливо отвернулись. — А можно я дом спалю? — оживилась левая голова.

— Нельзя! — отрезала Яга. — Хватит нам уже жить только своим миром, оставив людей на свою волю… Плохо у них выходит, сами видите. Здесь это… Центр Детского Творчества откроем… Ты, Горыныч, начитанный у нас, прямо страсть! Будешь литературный кружок вести. Ну и Баюн тебе в помощь. Вахтовым методом работать можете.

— А ты, Яга, мур?

— Ну а я… не знаю пока. Может, танцы, актёрское мастерство там… Кощея подрядим насчёт техники и точных наук. Ну и людей наберём, конечно, смену воспитаем. Пошли пока отседова.

И Яга растворилась в воздухе, предварительно набросив на недопёска Недопёскина магический поводок и утащив его вслед за собой.

Горыныч и Баюн молча посмотрели друг на друга.

— Во попали, — почесала в затылке левая голова Горыныча. — Может, отказаться?

— Да разве ж у Яги отвертишься, мур, — развёл лапами Баюн. — Да и мурнужно ли? Мне, мур, скучновато было всё по цепи, мур, ходить, когда, мур, слушателей — кот наплакал.

— Ладно, попробуем! — решила средняя голова.

— Договримурлись, — ответил Баюн и тоже растаял в воздухе.

Горыныч ещё какое-то время постоял в холле, посмотрел по сторонам, причём левая голова явственно сожалела, что нельзя тут всё спалить, а правая интересовалась, есть ли в доме библиотека. Но потом средняя голова встряхнулась, и Горыныч тоже исчез.

Продолжение: http://www.proza.ru/2017/01/20/1115