Последний тур в Европу

  Если человек всё ещё чего-то хочет, не имеет смысла говорить о его возрасте. Если у него закончились проблемы, значит, его несут на кладбище…
Тогда меня НЕСУТ. И я даже не возражаю вовсе.
  Мы с супругой возвращались из очередного тура по Европе. Первый раз это было волнительно, во второй – с пониманием:  надо ехать. Неважно куда. Потом путешествия стали составляющей жизни и формой проведения отпуска.  Это был какой-то (N+1)-вый раз. Переменяя «N» стремилась к бесконечности. И вот…
    Аэровокзалы летом во время вылетов рейсов за границу становятся привычной средой обитания. Это, когда ни тебе, ни кому-то вокруг и рядом нет дела до плотной чемоданной человеческой толпы, одноликой и не дробящейся на фрагменты. Глаза смотрят либо на табло, либо под ноги. А слух из общей череды звуков выхватывает информацию, касающуюся  только тебя:
 - Вниманию встречающих, совершил посадку борт, сообщением «Ганновер-Москва»…
   Это мы с супругой вернулись из поездки. Наш салон в полном составе в ожидании багажа. Рядом седой, кудрявый попутчик. Он взял за манеру  в продолжение всего полёта концентрировать на себе внимание окружающих, чем надоел им неимоверно. И все уж старались от него отгородиться, занявшись чем-то. Но на данный момент он сам обратил на кого-то внимание, наполнив свой взор потрясением. Я попытался спроецировать свой взгляд туда, где остановился его.
  Метрах в пятнадцати от нас  стояла редкой красоты  женщина. Её чёрная в крупных маках длинная юбка, чёрная блузка, широкополая красная шляпа, прикрывающая её лицо, не могли остаться не замеченными.
  На чемодан рядом с ней присел кудрявый мальчик лет четырёх-пяти. Он, обхватив поверх юбки, неестественно тонкую ногу женщины с любопытством спросил:
 - Мам, ну, как твоя новая нога? Нравится?
 - Люба… -  промолвил седой красавец.
  Минутой позже он как-то странно повёл головой, словно пытаясь что-то разглядеть под сводами аэровокзала, отвёл к плечу, как в приветствии левую руку и рухнул замертво посреди толпы.
  Женщина  сдвинула слегка назад шляпу, коротко глянула в его сторону и отвернулась, подняв с чемодана и прижав к себе ребёнка.
  Я узнал её тоже, мысленно сняв с неё шляпу и добавив две тугие смоляные косы.
  И жизнь моя, пусть не в физическом смысле, закончилась. Мой повергнутый соперник лежал, я стоял, но мертвы мы были оба.