Самый интересный случай

На работу я опоздал на двадцать минут. Все мужики, во главе с мастером, уже сидели на своих местах вокруг большого, грубо сколоченного стола.
- Всем привет, - громко поздоровался я, быстро обходя стол.
- Здорово, Паш…
- Привет…
- Здорово… - послышались голоса мужиков. Кто-то сказал "здравствуй". Некоторые промолчали.
- Здравствуйте, Павел Сергеевич, - поздоровалась со мной наш мастер Елена Николаевна – уже неновая, но местами всё ещё довольно аппетитная, женщина с короткой стрижкой.
Своим вежливым обращением ко мне, она явно намекала на моё опоздание. Её хитрые интонации как бы говорили: "Ты вроде не начальник, чтобы позволять себе без предупреждения задерживаться".
- Здравствуйте, Елена Николаевна, - ответил я, повернув голову в её сторону и посмотрев ей в глаза так, словно желая сказать, что мне, конечно, понятны её намёки, но виноватым я себя ни капли не чувствую.
На работу я, вообще, опаздывал довольно регулярно, но происходило это не потому, что я какой-то там ленивый и безответственный шалопай, неспособный в нужное время оторвать свою харю от подушки – нет. Просто я единственный со всей нашей бригады, кому приходилось добираться аж чуть ли не с другого конца города. Естественно, что с утра пораньше, особенно в морозы, не всегда удавалось забраться в уже и без того переполненную маршрутку, порою, вообще, не приходившую вовремя. Остальные же мужики, жили буквально в шаговой доступности от нашего ЖЭУ, которое большинство, в том числе и я, по старинке продолжали называть ЖЭК… О Боже, и здесь я единственный! Опять я единственный. Когда же уже, наконец, я хоть в чём-то буду похож на других? Ведь если тебе уже за тридцать, а ты по-прежнему не такой как все, это немного пугает.
Поздоровавшись, мы с Еленой Николаевной так же вежливо улыбнулись друг другу, и я немного склонил голову, закрепив таким образом эффект своего приветствия.
Повесив куртку на дюбель вбитый в одну из стен, я тоже уселся на своё место.
- Повезло тебе, Пашка, если бы не опоздал, тебя бы щас вместе с бугром отправили хату с покойником вскрывать, - сразу же заговорил со мной, сидевший прямо напротив, Кирилл – огромный, стосорокакилограммовый молодой мужик с бритой головой, крупными, мягкими ушами и мясистыми губами, которые сейчас растянулись в добродушную улыбку, обнажив два крепких и ровных ряда белоснежных зубов.
Качество его зубов всегда поражало меня, для человека когда-то отмотавшего срок, они выглядели слишком хорошо. Погоняло у Кирилла вполне соответствовало его габаритам и недюжинной силе – Мамонт.
Закончив фразу, которая, по его мнению, должна была обрадовать меня, Мамонт поднёс ко рту кружку с танцующими над ней прозрачными узорами из пара и, шумно отхлебнув из неё, приземлил кружку обратно на пошарпанный и исцарапанный лист ДВП, покрывавший столешницу.
- А мне, наоборот, даже интересно было бы на покойника посмотреть, я их ни разу не видел, - неожиданно произнёс я, вызвав тем самым удивление всех присутствующих.
- Ну давай я тебя впишу, - поддержала моё рвение Елена Николаевна.
- Да, да, давайте, а то я уже один раз лазил, мне хватило, - вмешался в разговор, сидевший по правую сторону от меня Андрюха Маложиров, чья фамилия была изначально записана в наряде рядом с фамилией нашего бригадира.
За его изобретательность, чисто русскую смекалистость и способность справляться с работой любой сложности, к тому же делая это, порою, не имея всех необходимых средств и материалов, Андрюху в шутку все называли Кулибин. Как и любой непризнанный гений Андрюха много пил и, естественно, что пьянствуя, не оставлял себе ничего другого, кроме как продолжать разменивать свои ремесленные таланты на работу в ЖЭКе. Когда-то Андрюхе уже приходилось вскрывать квартиру с покойником, я тогда ещё не работал. Видимо, его слабой душе – как он сам о ней выражался, когда бежал похмеляться – такая работёнка пришлась не по вкусу, поэтому-то он так охотно и согласился, чтобы я заменил его. К тому же, наверняка, на работу он припёрся с похмелья – не лучшем состоянии для посещения квартиры с разлагающимся трупом.
Елена Николаевна зачеркнула Андрюхину фамилию и, написав поверх неё мою, сказала:
- Ну всё, собирайтесь. В девять вышка придёт. Я пошла одеваться и сразу на адрес. Барнаева уже там.
Бригадира нашего тоже звали Андрюха, и он был единственным старожилом среди нас. К тому моменту, когда я появился в ЖЭКе, он отработал там уже больше десяти лет. До пенсии ему оставалось ещё лет пять, не больше. Последние года полтора, мы всегда работали с Андрюхой в паре, и сегодня, только благодаря моему вероломному опозданию, нашу мини-бригаду чуть было не разделили.
Посмотрев на меня глазами старого, мудрого кота, Андрюха сказал:
- Ну чё, Паш, собирай сумочку. Чё брать знаешь?
- Разберусь, - ответил я, поднимаясь со стула.
На всякий случай Андрюха уточнил и перечислил мне все инструменты, которые могли нам понадобиться для того, чтобы вскрыть окна или балконную дверь. В первую очередь это, конечно выдерга, стамеска, пассатижи. На всякий случай молоток и небольшой топорик. В общем, всё то, что я и так не забыл бы сунуть в свой специальный рюкзак.
- Я пока пойду переобуюсь, - предупредил бугор и ушёл в раздевалку.
Я встал и подошёл к своему верстаку, нижняя часть которого была оборудована под хранилище для инструмента и закрывалась двумя маленькими дверцами, запирающимися на замок. Открыв замок, я достал из верстака рюкзак и принялся укладывать в него весь необходимый для работы инструмент. Остальной народ тоже готовился к расходу по своим заявкам. Мужики курили, допивали чай, хлопали дверьми в туалет. Кто-то, как и я шарился в своём личном верстаке. Здесь же мелькали сантехники. Выходить из ЖЭКа через столярку им было удобнее, так как именно у нас находился ближайший запасной выход. Как правило, в рабочее время он всегда был открыт. Разговоров только и было, что о покойниках и о том, как отвратно и невыносимо они воняют. В общем, когда я закончил укомплектовку, во мне поселилась тревога, я начал побаиваться. Но боялся я не самого зрелища, а того запаха, которым оно неизбежно должно сопровождаться. Мне казалось, что я могу просто не выдержать. Вдруг мне станет дурно, дурно настолько, что начнёт рвать. Такое развитие событий пугало меня не только тем, что, в общем-то, всегда неудобно и стыдно, если приходится блевать в не совсем подходящем для этого месте, да к тому же при свидетелях, пугало оно меня ещё и тем, что я ведь сам геройски вызвался выполнить эту работёнку. Если что-то пойдёт не так, меня ожидает позор. Бригада плотников в ЖЭКе – далеко не лучшее место для подобных провалов. За базар, как говориться, отвечать надо, а за базаром следить. За язык меня никто не тянул.
Вернулась Елена Николаевна и, подойдя ко мне, стала объяснять:
- Так, вышка сразу на адрес поедет, в ЖЭК заезжать не будет. Так что идите быстрее, Барнаева уже звонила, вас там ждут.
- Вы с нами?
- Нет, я сейчас не могу, мне надо с мужиками на другой адрес сходить, акт подписать. Трифонов где?
- Переобуваться пошёл.
- Паш, давай бегом туда, он спустится, я его за тобой отправлю.
- Так а смысл? Я один там всё равно ничего не сделаю.
- Ну давай на всякий случай, мало ли что.
- Хотя его уже долго нету, может он через центральный вышел.
- Ну да может он и правда уже ушёл.
- Какой там, Горького 29?
- Да, адрес Горького 29, свечка девятиэтажная. Я Барнаевой отзвонюсь, скажу что ты уже вышел.
- Угу.
Я оделся, накинул на плечи свой ветхий, неоднократно штопанный рюкзачок с инструментом и, поднявшись через запасной выход на улицу, быстрым, широким шагом двинулся на адрес.
Подходя к дому, впереди я заметил нашего директора Барнаеву и техника Машу. Они стояли около дома и, глядя на окна, о чём-то разговаривали. Я подошёл ближе. Услышав за спиной хруст снега, Маша обернулась  и молча окинула меня надменным взглядом. Даже не поздоровалась и не кивнула.
В нашей бригаде Машу ненавидели все. Это была самая настоящая высокомерная сука. Она презирала нас, мы ненавидели её. К тому же, умом она тоже не отличалась, и её частенько называли тупой, когда обсуждали какие-нибудь проведённые ею расчёты и замеры, связанные с той или иной работой, которую кому-либо из нас предстояло выполнить. Во всяком случае, лично я считал себя умнее её, просто в жизни мне повезло чуть меньше.
Но странно то, что несмотря на всю её стервозность и тупость, меня всегда тянуло к ней. Она мне нравилась. Я думал о ней даже когда её не было рядом и всегда надеялся на встречу, если мне приходилось по какому-нибудь делу подниматься на второй этаж нашей конторы, где и располагались кабинеты всего начальства и техников. Подозреваю, что причиной моей симпатии к Маше, был, в первую очередь её скверный характер. Мне всегда нравились вредные бабы. Вот и сейчас, не взирая на полное безразличие и презрение с её стороны, в душе я обрадовался тому, что она тоже здесь. Мне было приятно, что она хоть на какое-то время попала в поле моего зрения. Ощущение её присутствия наполняло какой-то непонятной радостью. Каждое движение и каждый жест обретали смысл и красоту. Хотелось не просто выполнить тупую и примитивную работу, хотелось почувствовать себя художником и творить, творить… Творить только для неё. О Господи, только бы не влюбиться в эту суку!
В отличии от Маши, Барнаева поздоровалась со мной сразу же, как только я подошёл, при чём сделала это ещё до того, как я сам успел поздороваться с ней. Ну конечно – она взрослая, уверенная в себе, состоявшаяся женщина. Начальник. Не то что Маша, которая ведёт себя как девочка-подросток, пытаясь доказать окружающим то, на что на самом деле всем глубоко наплевать. А может Маша и сама в директора метит, хочет пройти тот же путь, что и Барнаева, которая когда-то начинала свою карьеру техником и сумела подняться на самый верх. Всё возможно, но лично я очень сильно сомневаюсь, что у неё получится. Одной решимости и излишней самоуверенности для этого недостаточно. Нужно ещё и в голове что-то иметь. Маша, конечно, имела, но мало.
Поздоровавшись с Барнаевой, я отошёл немного в сторону и, зацепив большими пальцами обеих рук лямки рюкзака, стал ждать и прислушиваться к разговору. Изредка я коротко посматривал на Машу. Маша на меня не взглянула ни разу. Андрюхи видно не было, видимо, когда я уходил, он ещё оставался в ЖЭКе. Вышка тоже не приехала. К Барнаевой и Маше присоединился один из соседей покойного и стал рассказывать, что тот из себя представлял, как жил, чем занимался. Из рассказа я понял, что умерший был пенсионером, выпивал, держал небольшую собачку, судя по описанию, мопса. Жил пенсионер один в квартире сестры. Сестра иногда, но не часто заходила проведать. Но самое главное, что я узнал, и что ещё больше усилило мою тревогу, это что смерть наступила примерно неделю назад, возможно даже раньше. Понятное дело, что за такой приличный отрезок времени, квартира, в которую нам предстояло проникнуть, успела непросто наполниться, но и пропитаться запахом мёртвого, разлагающегося тела. Каков же всё-таки этот запах? И как на него отреагирует моё собственное, пока ещё живое, тело?
Железная дверь квартиры была закрыта на щеколду, поэтому даже сестра покойного, имея ключи, не могла попасть внутрь. Полиция и МЧС вскрывать не имели права. Вот уж не знаю почему. В эти вопросы я не вникал. А с теми средствами, которыми располагал наш нищий ЖЭК, проще было забраться через балкон, чем срезать дверь с петель. Да и шуму так меньше и восстанавливать потом стёкла и сломанные шпингалеты гораздо проще.
Понемногу я начинал замерзать и чтобы разогнать кровь и согреться стал прохаживаться вдоль стены дома. Наконец-то послышался рёв двигателя грузовой машины, и медленно, словно крадучись, к дому подъехал огромный сто тридцать первый ЗИЛ с жёлтой, массивной стрелой подъёмника вместо кузова. В кабине, рядом с водилой, сидел Андрюха. Видимо вышка всё-таки заехала в ЖЭК. Елена Николаевна как обычно чего-то испугалась и навела кипишу. С ней такое бывает.
Выяснив к какому балкону и на каком этаже нас придётся поднимать, вышкарь расположил своего "мастодонта" в наиболее удобном для этого месте и начал раскладываться. Выставив в разные стороны четыре гидравлические опоры, по виду напоминающие лапы гигантского железного насекомого, вышкарь упёр их в землю и привёл машину в максимально ровное положение. Затем, продолжая орудовать рычагами, он опустил конец стрелы так, чтобы нам было удобно забраться. Подниматься решили в одной люльке, так как подвести к балкону сразу обе не получилось бы, а нам ещё предстояло перелезть из люльки на балкон. Закинув рюкзак в нужную люльку, я запрыгнул следом. Я старался, чтобы все мои движения выглядели максимально легко и изящно, ведь, возможно, за мной наблюдала Маша. Андрюха не спеша залез ко мне, вышкарь дёрнул рычаг и мы взлетели…
Пока мы подымались, я спросил:
- Они там разобрались какой этаж? А то я так и не понял толи четвёртый, толи пятый.
- Я так понял, что пятый. Сосед показал вон на тот балкон, - ответил Андрюха и махнул рукой в сторону застеклённой лоджии на пятом этаже. – Говорят у него там ещё собачка в квартире осталась, - продолжал рассуждать Андрюха. – Сдохла, наверное, уже.
- Ну может ещё и живая, неделя всего прошла. Хорошо что хоть маленькая, а то прикинь алабай какой-нибудь.
- Я бы тогда *** согласился, Барнаева сама бы полезла.
Мы оба нервно заржали.
Тем временем, вышкарь аккуратно подвёл нас к краю балкона, Андрюха дал отмашку, и стрела замерла на месте. Балкон был застеклён. Я толкнул одну из двух больших форточек, ту, напротив которой мы остановились, она оказалась незапертой и легко распахнулась. Начало удачное. Пока ничего взламывать не пришлось. Встав на верхний край люльки и придерживаясь рукой за балконную раму, я шагнул внутрь. Прямо под форточкой, в которую я полез, стояла высокая картонная коробка. Наступив на неё одной ногой и убедившись, что она не провалится подо мной, я спрыгнул на пол. Из комнаты хлынули потоки заливистого собачьего лая. Судя по звукам, собака действительно принадлежала к некрупным породам. Похоже пёсик, в отличии от хозяина, ещё держался. Андрюха подал мне рюкзак и тоже перелез на балкон. Дверь ведущая в комнату была старая, деревянная. Это радовало, такую вскрыть будет гораздо проще чем пластик. Я приблизил лицо вплотную к стеклу и присмотрелся, из-за занавесок ничего не было видно. Окно рядом с балконной дверью тоже было занавешено. Единственное, что мне удалось разглядеть, это то, что внутренняя дверь была приоткрыта. Оставалось вскрыть ту, которая с нашей стороны. Я несколько раз толкнул дверь и сделал вывод, что закрыта она только на верхний шпингалет, нижняя часть двери слегка гуляла. Вытащив из рюкзака выдергу, я попытался пристроить её между дверью и коробкой. Андрюха закурил. Собака продолжала тявкать. Пока я ковырялся из комнаты, сквозь лай, как будто послышались какие-то шорохи или шаги.
- Там чё кто-то есть? – удивлённо и настороженно спросил Андрюха, адресовав свой вопрос одновременно и мне и себе.
Я остановился. Мы оба прислушались. Ничего, только собака. На всякий случай, я затарабанил пальцем в стекло. Собака стала шуметь ещё более яростно, в остальном всё по-прежнему – никого. Похоже, нам показалось. Я постучал ещё раз и опять не получив никакого другого ответа, кроме собачьих угроз, продолжил. Сообразив, наконец-то, как мне лучше зафиксировать выдергу, я нажал на неё словно на рычаг. Гвозди удерживающие шпингалет плавно вытянулись, и дверь приоткрылась, слегка стукнувшись при этом о ту, что уже была открыта. И вдруг…
- Вы, вообще, кто такие? – раздался испуганный женский голос. Девушка явно паниковала.
- Бля-аать! – шёпотом протянул я, посмотрев на Андрюху, который тоже замер, пытаясь сообразить, что происходит.
К балконной двери никто не подходил. Видимо девушке было страшно. Ну ещё бы: с утра пораньше какие-то непонятные люди залезают к тебе на балкон – при том, что балкон на пятом этаже – и орудуя фомкой, пытаются проникнуть в квартиру. Тут не то что испугаешься, за ружьё впору хвататься.
- А мы из ЖЭКа, нам сказали, что у вас умер кто-то, - произнёс я как можно вежливее.
- Никто у нас не умер. Здесь, вообще-то, люди спят, - снова донесся дрожащий голос из глубины комнаты.
- Значит нам неправильный адрес дали. Вы извините, - подытожил я, и мы, захватив инструменты, так же тихо и аккуратно вылезли через форточку и запрыгнули в люльку.
На балконе так никто и не появился.
- Нихуя мы, Андрюх, с тобой попутали! И совпало-то ещё так, что собака у них тоже маленькая, - рассуждал я, всё время при этом улыбаясь.
Андрюху, похоже, вся эта ситуация не особенно забавляла, и он раздражённо спросил:
- Чё где там вышкарь? Спускаться надо.
Я посмотрел вниз, там никого не было видно: ни наших, ни жильцов, ни вышкаря. Тихо и пусто. Видимо все ушли в подъезд встречать нас с той стороны.
- Оу-у!!! – громко позвал я, надеясь что вышкарь спрятался от мороза в кабину. Никого. – Нету его, он, наверное, с ними в подъезд ушёл.
- Он чё совсем ёбнулся что ли?! – распсиховался Андрюха. – Мы чё теперь тут замерзать должны?!
- Ну он же не знал, что всё так получится, что мы с тобой на другой балкон попадём, - со смехом вспоминал я только что произошедший конфуз.
- Знал, не знал. Мало ли что. Взял вышку оставил – ушёл! – продолжал раздражаться Андрюха.
- Я уже работал с этим вышкарём, он и правда какой-то тупорылый, тормозит страшно, - попытался я поддержать Андрюхины антипатии.
Мы замолчали. Через несколько секунд, как бы размышляя вслух, я сказал Андрюхе:
- Это хорошо, что баба дома одна была, а прикинь если бы там ещё и мужик был… Такой как наш Мамонт! Мы бы уже давно вниз слетели, и вышкаря бы ждать не пришлось.
- Да это всё наше начальство, вечно всё путают. Я же спросил ещё у неё какой этаж, она мне на этот балкон показала. И сосед тоже, вроде, пятый сказал.
Не успел Андрюха закончить фразу, как словно реагируя на мои слова, на балконе, с которого мы только что выскочили, появился молодой парень. Странно, почему он только сейчас решил дать о себе знать? Когда уже всё благополучно разрешилось и стало ясно, что мы ни какие-нибудь воры или пришельцы из космоса, а простые работяги из ЖЭКа. Может он, и правда, так крепко спал, что ничего не слышал, даже как лаяла собака. Или настолько сильно перепугался, что послал свою подружку вести переговоры и выяснять, кто там хозяйничает на балконе. В любом случае, нам он теперь уже не мог угрожать. Да и выглядел он вполне безобидно, так что даже если бы мы с ним встретились раньше, ещё до того как покинули его территорию, скорее всего, общение наше проходило бы мирно, без ругани и мордобоя. 
Парень спокойно подошёл к форточке, достал сигарету и прикурил.
- Чё у вас тут случилось? – спросил он.
- Да вот, нам сказали, что в вашей квартире умер кто-то, - ответил ему Андрюха.
- А кто сказал-то?
- Мы, вообще, из ЖЭКа, начальство наше сказало.
- Они чё, совсем у вас там ёбнулись?! – пытался изображать негодование парень, но было видно, что единственное обстоятельство, которое его сейчас волновало, это что всё закончилось, и ему уже ничего не угрожает. Он и вышел-то, наверное, только потому, что чувствовал себя в безопасности.
- Ну вот, перепутали, наверное, - объяснялся с ним Андрюха. – А у вас в квартире запахов никаких нет? А то говорят он уже давно умер.
- Нет, у нас всё нормально. А кто умер-то?
- Говорят пенсионер какой-то, собачка у него ещё маленькая, как у вас. Жил один.
- Я вроде знаю его. Вот прямо под нами мужик живёт, лет 60 ему, собака есть, и живёт, по-моему, один. Ну, или жил уже.
- Скорее всего это он и есть. Мы просто этаж перепутали, - сделал вывод Андрюха. – Слушай, тебе если нетрудно, ты выгляни в подъезд, там наше начальство и водитель, наверное, с ними. Скажи, что мы по ошибке к вам залезли, пусть нас спустят, а то мы замёрзли уже.
Парень сделал последнюю затяжку, бросил окурок вниз и ушёл в комнату. На наше счастье он ни словом не обмолвился насчёт выдранного шпингалета. Мы остались ждать. Я посмотрел вниз, на ту часть машины, где находится коробка управления подъёмником. Только сейчас я заметил, что один из трёх рычагов удерживается при помощи небольшого деревянного брусочка, подставленного под него так, чтобы он не опустился.
- Андрюх, смотри, у него рычаг на палочке держится. А чё будет если она выпадет? – поинтересовался я и истерично хихикнул.
- Я эту вышку знаю. Этот рычаг за гидравлику отвечает. Так что даже если палочка выпадет – ничего страшного. Просто стрела остановится. Это только во время работы. Техника старая, её уже списывать пора.
- Да я так сразу и понял, что ничего страшного, но всё равно, смешно как-то. Высота всё-таки, жизнью рискуем, а там рычаг на палочке.
Андрюха тоже усмехнулся.
- Не, Паш, это не опасно, - ещё раз по отечески успокоил он меня.
Вскоре внизу показался вышкарь.
- Ну ты чё! Опускай давай, - сразу же заорал на него Андрюха.
Нас наконец-то опустили. Ещё минут десять ушло на то, чтобы окончательно выяснить на каком же всё-таки этаже жил умерший пенсионер. Оказалось, что мы действительно промахнулись ровно на один этаж. Нам нужен был четвёртый, а нас задрали на пятый.
… Опять запрыгиваем в люльку. На этот раз стрела замирает у края лоджии на четвёртом этаже, прямо под той, на которой мы побывали раньше. Лоджия застеклена аналогично предыдущей. Справа и слева две большие форточки. Мы останавливаемся у той, что слева. Так же как и в первом случае форточка не заперта. Друг за другом десантируемся в лоджию. Снова раздаётся собачий лай…
Я приблизился к балконной двери и посмотрел сквозь стекло. Шторы в этой квартире были раздвинуты, обзор был хорошим. На большой, опрятно застеленной кровати стоял мопс и, приветствуя нас, громко лаял, энергично болтая языком в перерывах между своими собачьими излияниями. Он уставился на меня, круглыми как блюдца, любопытными глазами. Казалось, что он был не столько рассержен или напуган, сколько обрадован. И радовался он, похоже, тому, что наконец-то увидел живое лицо.
- Надо же, живой ещё гадёныш, - пробормотал я себе под нос и осмотрел комнату внимательнее.
Прямо у балконной двери я увидел то, ради чего мы сюда пожаловали: на полу, завёрнутое по плечи в одеяло, лежало мёртвое тело. Слева стояла кровать, с которой за мной наблюдал маленький гадёныш, справа тумбочка с телевизором, покойник лежал в узком проходе между ними, головой к балкону.
- Вон он, - сказал я Андрюхе.
- Чё видишь его? – спросил Андрюха подходя ближе.
- Ага, вон прям около балкона.
Андрюха тоже посмотрел.
- Ну всё, давай дверь открывай, - сказал он и отошёл, чтобы не мешать.
Балконные двери здесь тоже были деревянными, так же как в квартире этажом выше внутренняя дверь была открыта, а внешняя заперта только на верхний шпингалет. В этот раз соображать и возиться не пришлось, и я быстро избавился от шпингалета уже отработанным методом. Я открыл двери максимально широко и осторожно потянул носом. К моему облегчению запах оказался не таким уж и сильным, и во мне не возникло ни малейшего симптома непреодолимого отвращения. Воняло так, словно где-то здесь были припрятаны хорошо подпорченные продукты, или кто-то очень долго и интенсивно пердел не выходя из комнаты. Теперь я был уверен, что выдержу.
Покойник лежал на боку совсем близко, и балконные двери едва не задели его покрытую редкими, слипшимися волосами голову. Влажная на вид рубаха, туго обтягивала вздувшиеся руки и плечи. Остальное тело было скрыто одеялом.
- Андрюх, он прям на дороге лежит, здесь даже встать некуда, - обрисовал я ситуацию, параллельно обдумывая возможность обхода через стоящую рядом кровать.
- Иди через кровать, прямо ногами, - дал мне совет Андрюха, подтвердив тем самым моё собственное предположение.
Прежде чем сделать шаг я мельком посмотрел на профиль покойного. Ничего особо разглядеть не получилось: кожа на лице обрела какой-то омерзительный фиолетово-зелёный оттенок, вокруг глаз образовались тёмные лиловые круги, на губах и на полу под ними, я успел заметить запёкшуюся кровь.
Я запрыгнул на постель и, испытывая приятное чувство собственной безнаказанности, прошёлся по ней грязными рабочими ботинками. Собачка, к тому времени, убежала куда-то в глубь квартиры, наверное в другую комнату. Спустившись на пол, я обернулся в ожидании Андрюхи. Андрюха закинул на плечо мой рюкзак с инструментом и, прикурив сигарету, тоже запрыгнул на кровать. Как он мне потом объяснил, сигарету он прикурил, чтобы отбить трупный запах. Андрюха проработал в ЖЭКе больше десяти лет и в подобных делах уже имел хороший опыт. Поэтому он и давал мне возможность действовать самому, чтобы я тоже развивал необходимые навыки.
- У него там кровь изо рта натекла, - рассказал я Андрюхе, когда он тоже стоял на полу.
- Кровь? – переспросил Андрюха. – Так может его грохнули?
- Да ну, ты чё? Нам же сразу сказали, что дверь на щеколду закрыта. Если бы его грохнули, как бы тогда дверь изнутри закрыли? И четвёртый этаж к тому же. Скорее всего само натекло. Наверное у него там лопнуло чё-нибудь.
- Кстати, да. У меня же у самого брательник недавно умер, у него так же было.
Держа в руке фомку, словно какой-нибудь взломщик, я осмотрелся в поисках выключателя. В комнате было сумрачно. Андрюха ушёл в коридор. Так и не найдя где включается свет, я отправился следом. В коридоре было ещё темнее. Андрюха, не заметив входную дверь, прошёл мимо, куда-то вперёд, в сторону туалета с ванной. Я же двигался медленнее и сразу повернул налево – туда, куда нужно. Я подошёл к двери; на стене справа белел выключатель, я нажал на него. Когда загорелся свет, Андрюха оглянулся и, сообразив, что заблудился, вернулся ко мне. В подъезде были слышны голоса, я громыхнул щеколдой, и они зазвучали ещё оживлённее. Когда мы открыли дверь, на площадке нас встречало человек семь: Барнаева, Маша, остальные, похоже, сочувствующие соседи. Вышкарь, наученный предыдущим опытом, в этот раз остался на улице, у своей машины.
Желая, наверное, произвести впечатление и нагнать страху, Андрюха, не успев даже выйти и рассмотреть из-за моей спины всех присутствующих, зачем-то ляпнул:
- Я не знаю чё там случилось, но он там весь в крови лежит, так что вызывайте ментов.
И тут из толпы, нам навстречу вышла симпатичная пигалица в форме.
- А я что не мент что ли? – жёстко, но в тоже время как-то мило и наивно, отреагировала она на Андрюхины слова.
Я на неё засмотрелся.
- Да я ничего такого не хотел сказать, я наоборот… - замялся Андрюха, как нашкодивший ребёнок и пропустил её вперёд.
Девушка полицейский зашла в квартиру. Мы с Андрюхой тоже вернулись, чтобы показать ей, где лежит тело. Мы снова зашли в комнату и только сейчас, благодаря включённому в коридоре свету, увидели, что кровь натекла покойнику не только под голову, но и растеклась по всему полу вокруг него. Огромная лужа запёкшейся крови. Наверное в момент смерти у него и правда что-то разорвалось внутри, а может быть так проявлялись процессы разложения. Девушка в форме связалась по рации с коллегами, а мы вышли обратно в подъезд. Постепенно трупный запах из хаты заполнил лестничную площадку, и все, кто там собрался, стали закрывать лица ладонями, сложенными в форме респираторной маски. Кто-то из соседей вызвался забрать собачку себе и тоже зашёл в квартиру.
Барнаева поблагодарила нас за работу и сказала, что мы можем быть свободны. Направляясь к лестнице и закидывая на плечи рюкзак, я в последний раз взглянул на заткнувшую ладошкой нос, Машу. Маша на меня так и не посмотрела. Спустившись на один пролёт, мы вызвали лифт. Вниз ехали молча. Когда вышли на улицу я сказал Андрюхе:
- За всё время сколько работаю, это самый интересный случай. Кому расскажешь не поверит.
Ничего не ответив, Андрюха усмехнулся, и мы двинулись дальше. Видимо ему было не так интересно как мне. Возможно эта ситуация натолкнула его на мысли о собственной смерти, которая по неумолимым законам природы была уже не за горами.
Пока мы шли обратно в ЖЭК, я ещё несколько раз прокрутил в голове наши приключения и решил обязательно написать о них.