Семь смертных грехов. Алчность

Дряхлый старик сидел в темной комнате. Перед ним стоял огромный сундук, закрытый на несколько замков.

Покряхтывая, старик отпирал его. Один ключ, другой, третий… Наконец все замки лежат на полу у его ног.

Поднатужившись, он откидывает тяжелую, окованную железными листами крышку. Та с лязгом опрокидывается назад, открывая нутро сундука.

Лицо старика озарило сияние. Единственный источник света — узкое отверстие в потолке — находился над сундуком. Свет падал на содержимое сундука, отражался и бликовал на его лице.

Тысячи монет. Золото. Блестящее, желтое. Целое состояние.

Старик гладил монеты. Целовал сухими губами. Перебирал, пересыпая из руки в руку. Рассматривал каждую. Нет ли где скола, недостатка, потертости.

Каждую, словно дитя убирал обратно. Брал другую. Следующую.

Он улыбался им. А они лучились светом и эфемерным, призрачным теплом.

Положив очередную монету, старик внезапно закашлялся. Кашель сотрясал все его тело.

Он упал на сундук, на монеты, судорожно сгребая их руками. Несколько монет упали на пол. Раскатились с металлическим звуком.

Старик этого даже не заметил.

Он кашлял все надрывнее. На особо высокой ноте, он вдруг резко затих.

На комнату ватным покрывалом опустилась тишина. Луч света падал на лысую макушку старика. Он неподвижно лежал на сундуке, обеими руками держась за золото.

Наконец, вздохнув, он поднялся, с трудом закрыл крышку сундука и, покачиваясь, побрел прочь из комнаты.

Замки так и остались лежать на полу рядом с сундуком. А рядом с ними игриво блестели четыре золотые монеты. Старик толи не заметил их, толи специально их там оставил.

В двери скрипнул большой ключ и шаркающие шаги стихли.

Сундук снова остался в тишине и безмолвии. Может быть — до завтра. А может быть — навсегда.