Жора Пенкин в Америке. 7. Рыбалка в Атлантике

Утром, чуть свет, Джим разбудил своего русского гостя.
- Джордж, вставай, пора на рыбалку.
-Что за рыбалка?
Спросонья Георгий Пенкин не сразу понял,  о чем идёт речь. «Какой, к чёрту, “fishing”? -  пронеслось в его голове, -  Еще же и шести утра нет».
Однако Джим быстро развеял его устремления остаться в  постели.
- Вставай скорее, едем на Атлантику. Я уговорил друга, у которого есть хороший катер, выехать на рыбалку в океан. Он как раз сегодня свободен. Берем Майкла, он уже готов, заезжаем в маркет за едой и наживкой, и в Бостон. Ты же сам говорил, что на рыбалку бы съездил с удовольствием.
Жора, сквозь разгоняемую американцем полудрему, в которой он мог бы пребывать еще с полчаса, наконец, въехал в тему. До него дошло, что же хочет от него Джим.
«Рыбалка, в Атлантике!»- пронеслось в его голове, вызывая внутренний восторг и заставляя двигаться всё быстрее. Еще недавно о такой возможности и мечтать не приходилось, а тут, на тебе. Все сборы и завтрак на ходу заняло у друзей вряд ли больше пятнадцати минут. Когда они выезжали за ворота в машину впрыгнул Майкл со спортивной сумкой в руках.
- Позвольте полюбопытствовать,  а где снасти? - спросил русский своих попутчиков.
- У него всё есть на судне. Нас просили только взять кое-что из еды и наживку.
По дороге в Бостон заскочили в супермаркет. Там Джим взял упаковку пива «Будвайзер», как  наиболее понравившееся русскому гостю, нарезку сыра, бекона, копченой колбасы, хлеб для сэндвичей и вареные яйца.  Жора в  очередной раз получил повод удивиться и ткнул пальцем в десяток вареных яиц, перекатывающихся  у его друга в пакете.
- Джим, я снова убедился, что вы, американцы не любите  себя утруждать. 
- Что ты имеешь ввиду?
- У вас даже яйца без скорлупы продают, как будто трудно их очистить.
- А почему тебя не удивляет, нарезанный бекон или колбаса?
- У нас тоже продают.
- А яйца чем тебе не угодили?
- Как-то гигиеничнее, по-моему, в скорлупе их держать, а очистить, когда время настанет, чтобы съесть.
- Теперь понял. Ты не привык к стерильности нашего производства. Ничего, я, надеюсь,  и Россия когда-нибудь наш уровень достигнет, тогда и ты увидишь в своём магазине очищенные куриные яйца.
 Георгий пожал плечами. Что тут было ответить?
Между тем друзья въехали в город и, пропетляв по улицам минут двадцать, оказались в гавани севернее грузового порта.  Здесь базировались парусные и моторные яхты, а также суда поменьше.  От стоянки до места их посадки на судно было не очень далеко. Вскоре они входили по узкому алюминиевому трапу на палубу мощного белоснежного катера метров двенадцать длиной с хищными обводами и  надстройками,  позволяющими нескольким человекам комфортно проводить время, путешествуя по океанской водной глади. На борту катера красовалась надпись,  выполненная латунными буквами: «Gooddamn happy».
В сером комбинезоне и  черной  «капитанке», надвинутой до бровей,  на палубе  катера их встречал улыбающийся мужчина с коротко подстриженной седой бородкой.  Лицо его пересекал шрам, который начинался где-то под фуражкой и шел через левую бровь и край глаза, отчего веко нависало  и, похоже, под ним был стеклянный глаз, зловеще поблескивавший из-под надвинутого козырька. Левая сторона щеки тоже была пересечена грубым шрамом характерной формы.  Похожий Пенкин видел у одного офицера, горевшего в подбитом танке в Афганистане.
-Том Престон,- представился он Георгию, протянув мускулистую руку. С двумя его попутчиками он обнялся. Они что-то говорили друг другу,  похлопывая по плечам и, видно было, что давно не виделись и рады этой встрече.
- Все в сборе. Стартуем?- спросил у приятелей Том.   
Не дожидаясь ответа,  он сбросил конец каната на причал и, поднявшись в рубку, запустил двигатель. Джим с Майклом втащили трап на палубу и закрепили.  Между тем катер медленно скользил по мутно-зеленой воде Бостонской гавани,  по проходам минуя сотни катеров, яхт и моторных лодок, качавшихся на воде. Особое впечатление вызывал вид, стоявших у причалов парусников начала 20 века постройки. С двумя, а иные с тремя мачтами, сшитые из дубовой и тисовой доски, с натянутыми снастями, подобранными к  брамселям парусами, они  были как седые свидетели прошлого, каждый со своей морской биографией. Конечно, такой громадины как «Крузенштерн», который Жоре довелось видеть   в Питере в День военно-морского флота, здесь не было, но всё равно,  увиденное впечатлило русского гостя.   
Том пригласил русского гостя в рубку, над которой медленно вращался излучатель радиолокатора. Жора никогда не видел такого количества сверкающих хромом приборов на панели судна, отделанной красным деревом.  Штурвал из мореного дуба с бронзовыми клёпками изысканно гармонировал с отделкой рубки, выполненной из японского ясеня.  Запищала рация.   
- Это служба береговой охраны, - пояснил Том и взял в руки микрофон, висевший на стенке.
- Куда оправился Том?- машинально перевел для себя Жора фразу, гортанным  голосом с хрипотцой произнесенную  из динамика, что был  над головой.
- Сколько человек на борту,  цель вашей поездки и примерное время возврата? – продолжал вопрошать динамик.
- На борту пятеро. Едем на рыбалку. Вернёмся  не позже семнадцати. Это ты, старина Битер?
- Да,  ты угадал. Счастливый путь.  Говорят на банке «Роджер» вчера неплохо клевало с южной стороны.
- Спасибо. Тебя трудно спутать с кем-нибудь. Пойдём туда. Попытаем счастья.
Катер между тем миновал висячий мост через залив. Ширина вводы теперь позволяла  без хлопот разойтись на встречных курсах  даже океанским судам.  Том добавил газ. Мотор взревел, и катер понёсся в открытый океан,  плавно покачиваясь на волнах.
Жора глянул на приборы и увидел, что стрелка спидометра дрожит возле отметки 45.
- Сорок пять километров в час - это не плохо, - произнёс он, удовлетворительно покивав головой.
- Mails,- поправил его капитан Том. – Ноу километрс,  майлс инхау.
- Не километров в час, а миль в час, - понял его поправку Пенкин. - Да, действительно,- подумал он,- ведь в Америке, а уж тем более в Новой Англии,  всё меряют в милях, футах, ярдах, дюймах, фунтах, пудах. Не сразу к этому привыкаешь.
- А можно быстрее? – спросил он у Престона.
- Можно, но не нужно,- ответил тот.  - Мы, что, куда-нибудь торопимся или от кого-то убегаем?
- Нет.
- Тогда будем идти в самом экономичном режиме. Ты не против?- улыбаясь,  спросил он русского гостя.
 Тот в ответ только пожал плечами, показав, что не против и решение за капитаном.
- Том, у меня вопрос. Можно?
- Давай.
- Ты сказал, что на борту пять человек, а я вижу только четырёх.  Кто-то  сядет еще к нам по пути?
Престон улыбнулся,-  Нет, ни островов, ни судов, по пути не будет.  Сейчас ты увидишь пятого. Он нажал н кнопку громкой связи.
- Эльза, прошу наверх.
Симпатичная белокурая женщина поднялась на палубу по металлической лесенке из машинного отделения на палубу катера.
  На вид лет тридцати-тридцати пяти,  с хорошей фигурой, короткой стрижкой, голубыми глазами и улыбкой на лице. Она была одета в джинсовый костюм и сзади ее можно было спутать с юношей, тем более, что ростом она была как Жора или  немного  ниже Тома.  Вытерев руки ветошью, она бросила ее в ящик,  прикрепленный к борту,  и шутливо откозыряла Престону
- Йес, сэр.
- Знакомьтесь джентльмены,  это моя подруга Эльза. Она хороший товарищ, в море с ней легко, знает двигатель как свои пять пальцев.  Джим с Майклом переглянулись, потом каждый назвал себя, представился и Жора.
- Говорят, что женщина на судне это к несчастью, но мне она до сих пор приносила удачу. Не нужно разглядывать её, джентльмены. Займитесь своими делами.
Джим с Георгием отправились на корму разбирать снасти.
- Внимание! Раздался голос из динамика на рубке. Прибываем к месту назначения. Эльза освободи якорный стопор.
  Женщина сняла штырь,  блокирующий якорное устройство.
-Отдать якорь,-  скомандовал сам себе Престон и  якорь, гремя цепью, упал в океанскую воду. – Двадцать метров, объявил он по динамику. Готовьте наживку.
Все кроме Георгия, который такие снасти видел впервые, занялись делом. Кто отстёгивал удочки, а скорее спиннинги, толстые с мощными катушками на них. Пенкину никогда не приходилось такие держать в руках. Он понял, что, судя по снастям, порой  в Атлантике клюёт рыба весьма серьезная.   
- Он из России, - ткнул в него пальцем капитан, поясняя  подруге её вопрос, вызванный акцентом одного из пассажиров.
- У нас сегодня интернациональный экипаж, - объявил он  всей своей сборной команде. – Джордж из России, Эльза из Германии,   мы трое американцы, у которых предки тоже прибыли из разных мест в эту благословенную страну, предлагаю осушить по банке пива за знакомство и дружбу.
Все заулыбались, кто полез за пивом, благо две упаковки по дюжине банок  стояло рядом, кто за бутербродами. Чокнулись банками и принялись за поглощение напитка.
Следующий тост решил произнести Георгий:
- За капитана этого замечательного судна и за его друзей,- потом он глянул на  смеющиеся зеленые глаза Эльзы и добавил,- а так же подруг.
Все выпили. Джим спросил:
-Том, я что-то давно с тобой знаком, однако Эльзу вижу впервые.
- Да. Мы знакомы с ней две недели. Случайно познакомились на пляже у Гроверс Клифф.
- Подыскивал себе  партнёршу для рыбалки?
- Типа того.
Эльза прислушивалась к разговору,  улыбаясь тонкими губами своего широкого рта.
- А тебя, что, такой матрос как я, не устраивает? 
- Нет,- отмахнулся тот, - без проблем.  Меня всё устраивает.
- Мы рыбачить сегодня будем или нет?   - спросил Том, нахмурив брови.
Все разобрали снасти. Жора понял, что это будет что-то вроде ловли на донку и выбрал себе удилище покороче. На конце миллиметровой лески его удочки висел свинцовый груз в виде ромба граммов на пятьдесят весом  и дальше на коротком поводке тройник. Наживку все брали из ведерка. По виду это была разрезанная на кусочки камбала.  Джим посоветовал не просто сидеть с заброшенной в воду снастью, а время от времени слегка поддергивать. Этот способ был для Пенкина не новым. «Что я, на зимней рыбалке не бывал и налимов не ловил?»,- подумал он.
Все забросили свои снасти.  Сначала все живо обсуждали, что за рыба может попасться здесь на крючок и что бы они реально хотели поймать. Оказалось. Что здесь клюют и треска и пикша, камбала, морской окунь (ред фиш) и блюфиш, который,  как  понял, был не только предметом лова. Нои желаемым весьма трофеем. Шансы поймать зубатку или голубого марлина расценивались американцами как минимальные.   Что за рыба «блюфиш» Пенкин, честно говоря, не понял. Ни в его лексиконе, ни в маленьком карманном англо-русском словаре, такое слово тоже не значилось и порода эта оставалась долгое время загадкой. Уже позднее, в России, удалось выяснить, что  так американцы называют луфаря - рыбу весьма распространенную в Чёрном море и очень вкусную.
  Однако прошло с полчаса,  а, несмотря на подёргивания, ни у кого поклёвок не было.  Слава Богу, пива и еды было вдосталь, ветра почти не было и катер  слегка покачивался на гладких волнах  океана. Появилась возможность поболтать. Если новым американским друзьям были интересны картинки российской жизни, то Жора интересовался тем, что его окружало. 
Он с удивлением узнал, что Том совсем не миллионер-бизнесмен, как Пенкин сначала подумал, оценив его судно.  Катер,  на котором они в данный момент находились,  имел шесть спальных мест, свой камбуз и гальюн,  и два двигателя по сто пятьдесят л\с мощностью, из которых задействован был только один.   Когда Георгий,    усомнился -  стоило ли покупать два таких мощных двигателя, и тратить большие деньги, чтобы ездить потом на одном, то услышал реплику Престона: «Ты бывал в Атлантике во время шторм?»
- Нет.
- А я бывал. Не дай Бог, если двигатель во время шторма откажет. Без резервного двигателя шансов остаться в живых,  у тебя почти нет.
Потом  в разговоре с Майклом Жора выяснил, что Том пенсионер. Он работал еще три года назад электротехником в кампании “Westingauss”  и попал под силовое напряжение в несколько тысяч вольт. Кампания ему оплатила операцию и лечение в госпитале,  выплатила компенсацию почти миллион долларов и назначила хорошую пожизненную пенсию. Двести тысяч он получил по страховке. После лечения купил квартиру, машину и   этот катер, на котором любил выходить в Атлантику с друзьями. Даже название катера было выбрано не случайно.  “Goddamn happy”- означает «Чертовский везунчик». Три дня он в реанимации был без сознания и, как ему сказали - Господь Бог позволил вернуться с того света. 
Жора невольно вспомнил, как на строительстве комбината, когда он только начинал трудовую деятельность как строитель, в силовом трансформаторе получил электротравму молодой парень электрик. У него было сожжено пол-лица. Нос восстановить не удалось.  Больничный лист за полгода ему, конечно, оплатили, потом дали вторую группу инвалидности и всё. Кроме как ночным сторожем на работу его не брали, а на пенсию жить можно было только впроголодь. Жена от него ушла.  «Вот так вот,- подумал Пенкин, - а нам в школе всегда рассказывали, какие злые капиталисты и как они рады гробить рабочий класс, а настоящая забота о рабочих только в СССР. Оказывается не всё так просто».
В разговорах мужчин Эльза участия почти не принимала. По нескольким несложным фразам, которые она выговаривала с большим акцентом,  Жора понял, что уровень знания английского у неё примерно тот же, что и у него, может быть даже несколько меньше.  Сам он немецкий хоть и не учил, в голове вертелись фразы знакомые с детства по играм. Как он сам называл «в размере словаря оккупационных войск».
Из разговора с Эльзой он понял, что она в данный момент без работы. Два месяца назад, она работала  на небольшой фабрике по пошиву одежды, да дела у хозяина пошли неважно и она попала под сокращение.  Живет на пособие, еще раз в неделю ей присылает кое-какие деньги муж, который служит в войсках НАТО на авиабазе, что на острове Крит.
Поддергивая свою удочку,  Георгий вдруг подумал: - «А может рыбе будет заметнее, если грузом по дну поколотить?».   Он опустил груз на полметра ниже, так что тот лег на дно, а потом начал дергать так, что блесна подпрыгивала почти на метр, а потом падала свободно на дно.  Минут через десять таких упражнений он вдруг почувствовал резкий рывок за леску,   и её повело в сторону от  катера.
«Есть!» - невольно вскрикнул Жора, у которого сердце застучало в груди. Он поддёрнул удочку, чтобы крючки вошли в рыбу поглубже, и начал сматывать леску на катушку. Товарищи по рыбалке, оставив свои снасти,  собрались вокруг и с интересом наблюдали, как русский борется с рыбой. На самом деле это было не просто.   Хорошо, что удилище было не очень длинное и катушка с редуктором.  Пенкин сразу понял, что леску рыба не порвёт, поэтому  смело подтаскивал её на пару метров, а потом сматывал этот кусок лески. В конце-концов,  рыбу удалось победить и она, показавшись на поверхности,  принялась скакать и лупить хвостом по воде. Выручил ситуацию Майкл. Он прибежал с сачком и, ловко подведя его под хвост рыбы, помог  вытащить   через борт.   В  сачке оказалась сайда килограмма на три весом.  Через некоторое время Джим поднял с воды килограммовую пикшу, вскоре такую же пикшу поднял Том, а  Майкл обрыбился крупной камбалой.   Все стали поглядывать на Эльзу,  у которой поклёвок не было, а Том начал подтрунивать над  ней. Та молча, закусив губу, смотрела на волны, делая вид, что эти шутки её не касаются.   Вдруг у неё леску тоже резко повело в сторону.  Девушка начала крутить рукоятку катушки, поднимая рыбу из воды.  С помощью Майкла и сачка добыча оказалась на палубе.  Эльза, присев на корточки начала было извлекать её из сачка. Как рыба прыгнула из сачка на неё. Девушка, не удержавшись,  повалилась на спину и сбросила с себя какое-то черно-коричневое слизкое чудище с растопыренными в стороны огромными плавниками и большими шипами.  «Морской чёрт» - закричали американцы, тыча пальцами в рыбу, раздувавшую жабры и смотревшую с ненавистью на них большими глазами.
Георгий никогда такой рыбы не видел. По-своему она была красива и уж во всяком случае,  необычна.
- Давай возьмём её с собой,- предложил он Джиму.
- Это еще зачем?
- Засушим, сделаем сувенир.
- Если я такое чучело у себя дома буду держать. То меня все соседи засмеют. Мне это надо?  А до твоего отъезда она высохнуть не успеет и с таможней у тебя могут быть проблемы, тебе это надо?   
Он, накрыв, прыгающую по палубе рыбу, сачком, придавил её ногой и освободил крючок, а потом выбросил  нежеланную добычу через борт.
Жора, заметив, что Том с Майклом опять взялись за пиво, тоже открыл баночку, бросив такую же Джиму. «За хорошую рыбалку!» - произнёс Пенкин, все его поддержали.
Тут общее внимание привлекла Эльза. Скинув джинсы и футболку, выпачканные «морским чёртом» она осталась в тоненьких  красных «бикини», завязанных сбоку на узелок. После этого она зачерпнула ведром воды из-за борта, вымыла лицо и вылила всю  воду на себя.  Потом достала из сумки что-то вроде покрывала и улеглась на нём. Прикрыв рукой глаза от солнца, Эльза подставила его лучам всю свою загорелую, ладную, спортивную фигуру с подтянутым животом и крепкой грудью нерожавшей женщины.   Георгий отметил, что Джим с Майклом переглянулись  и принялись разглядывать этот объект с нескрываемым любопытством.  Том прихлебывал пиво из банки, с наслаждением затягиваясь сигаретой «Chesterfield» и победно поглядывая на друзей.
 Жора, ощутив, что пиво в его банке кончилось, лихо, как ему показалось, одним ударом пятки расплющил банку и, размахнувшись, далеко забросил её  сверкающие на солнце волны.  И тут он понял, что был не прав.  Его деяние не осталось незамеченным. На него смотрело четыре пары глаз с явным осуждением.
- Эй, русский, - довольно грубо обратился к нему, Том, - мне говорили, что ты приличный человек. Больше так не делай.
Георгий почувствовал, что покраснел.
- Джим, я же только пустую банку выбросил, да и то сплющил её, чтобы она сразу утонула.
- А теперь представь, что всем, кто оказались на берегу или в океане, пришло в голову  освободиться от мусора и они начали бы бросать всё, что им не нужно.
- Так океан такой большой… пролепетал Жора.
- А мудаков на земле так много. У вас в России что, мусорят, где попало?
- Нет. Может иногда.
- Джордж, а ты видел, чтобы Том или Майкл, что-нибудь бросили в воду? Вон ведро для мусора. На борту пепельницы.    У нас даже в эмигрантских кварталах, в конце-концов,  приучаются к порядку.
Георгий с тоской вспомнил, как замусорены берега Онежского или Сямозера, где сотни туристов, рыбаков и охотников оставляют следы своего пребывания. Вспомнил он невольно и душевную песню в которой герой, вспоминая Родину, окурки за борт бросает в океан. «Сочинил ее, безусловно, русский человек, для которого это нормально», - подумал Жора. 
 - Извините, не подумал я.
  Солнце припекало, ветер пропал полностью, а у Пенкина по спине струились капли пота. Он сбросил с себя джинсы и футболку и также как Эльза вылил на себя ведро морской воды. Раскинув руки, он повернулся к солнцу и, зажмурившись, Ощущал всей кожей тепло солнечных лучей.
- Живут же люди, - подумал он. – На дворе ноябрь, а в океане можно загорать.
Тут подошёл к нему Майкл и ткнул пальцем в живот.
- Камни в себе носил?- спросил он, показывая на шрам на животе Георгия.
Он задрал свою ковбойскую рубаху со шнуровкой и Жора увидел шрам такого же размера на его животе. Он начал хлопать Жору по плечу как собрата по несчастью и расспрашивать о болезни и операции. Не прошло и двух лет, как Георгий Пенкин перенес операцию холецистэктомии, а  по-русски говоря, удалили ему желчный пузырь вместе со ста пятью камнями в нём содержащимися.
-Какие деньги ты заплатил за операцию?- спросил его Майкл.
- Я не платил.
Американцы переглянулись и захохотали.
- Извини Джордж, но это пропаганда.
-Нет, это правда. Если не считать платой бутылку коньяка, которую мы с моим другом хирургом распили через неделю после выписки, когда он мне снял швы.
Выяснилось, что операция Майкла стоила шестьдесят четыре тысячи долларов, из них он из своего кармана заплатил четырнадцать, остальное покрыла медицинская страховка. Такого термина Пенкин не знал. Сравнивать ему было не с чем.
- Классный специалист твой друг,- говорил Майкл, разглядывая шрам у русского, - У нас он был бы очень состоятельным человеком.
Действительно. Если шрам у Джорджа выглядел как ровная нитка,  то  шрам Майкла выглядел как неровная грубая веревка вишневого цвета в палец толщиной.  Жора невольно вспомнил драный  «Жигулёнок» Володи Баркова и его двухкомнатную «хрущёвку». Когда американцы услышали о размере месячной зарплаты хирурга, то Том сказал:
- Извини, но в стране, где классный хирург получает в два раза меньше полицейского, порядки неправильные.
Вскоре солнце начало клониться к горизонту, похолодало. Было решено возвратиться домой. Перед тем как сходить на берег Пенкин подарил капитану Престону на память о встрече небольшую деревянную икону с изображением Святого Николая Мирликийского - защитника путешественников и моряков.
- Ты веришь в Бога и святых?
- Говорят, что он помогает даже тем, кто в него не очень верит, - улыбнулся Георгий.
Всю обратную дорогу ехали молча. Каждый думал о своём.