Глава 11. Скорбный февраль

Я спокоен, когда ты спишь
и постанываешь, и дышишь,
тихо всхлипывая, и молчишь
под защитою стен и крыши.
В феврале - а у нас февраль -
снегом плотно забита даль.
Чай поставлю на газ.
Ночная
вздрогнет сфера, плеща огни.
Ничего я еще не знаю.
Знаю только, что мы одни.
В этот год, год овцы и овна -
мы с тобою два года ровно.
Жизнь пора начинать с листа,
как тетрадь в косую линейку.
Тени прыгают вниз с моста
в индевеющих телогрейках.
И стоит фонарей отряд.
Паутинки на них горят.
Я клянусь головою сивой,
поседевшей своей башкой,
Божьим промыслом, слабой силой,
что владеет моей рукой:
в феврале - а у нас февраль -
не придет к тебе боль-печаль...
(1991 год)

Любую из книг Бориса я открываю как собственную биографию: в каждой - стихотворения, посвящённые мне; события, читаемые между строк, пережиты нами вместе – и, перелистывая страницы его сборников, я возвращаюсь в прошлое, заново проживаю лучшие (и не очень) дни нашей жизни.
Борис предсказал свою судьбу - вплоть до самых ужасающих, леденящих душу подробностей. Но замечательное стихотворение, приведённое выше – из числа тех, когда и пророки ошибаются.

Напомню, что поиски пропавшего Бориса не увенчались успехом.
В морге первой городской больницы – куда я приехала, наконец, сама – мне сообщили, что похожий на моё описание мужчина был. Его тело находилось в морге 10 дней, и было захоронено за государственный счёт как неопознанный труп.

«1 февраля 1996 года следователь прокуратуры Орджоникидзевского района г. Магнитогорска Поляков А.П. в прокуратуре Орджоникидзевского района в присутствии Гладковой Светланы Владимировны 17.01.1964 г. рождения, … произвёл опознание трупа неустановленного мужчины, обнаруженного в районе кранового завода 21.01.96 г.
Гладкова С.В. опознала по описанию внешних примет, по послеоперационному шву на животе и по одежде своего мужа Попова Бориса Емельяновича 05.10.1946 г. рождения…»

Парадокс – опознание трупа без наличия оного.

Из прокуратуры я позвонила главному редактору «Магнитогорского рабочего»: «Нужно печатать некролог». Позвонила я и Альбине в Челябинск. В то время подруга уже работала в информагентстве - и запустила новость по областному радио и телевидению.

В книжной лавке «Зенит» - любимом «детище» Бориса – меня ждали друзья и родственники. Юрий Ильясов принёс написанное под впечатлением от известия о гибели друга стихотворение:

Пойдем туда, где чисто и светло.
Там женщина — такая недотрога,
Высокие ступени у порога
Там первозданным снегом занесло…

Татьяна Варфоломеева - директор подростковой биржи занятости при редакции «Магнитогорского рабочего», автор и исполнитель песен - протиснулась в нашу комнатушку с гитарой в руках.
- Сочинила на днях. Как будто чувствовала что-то. Посвящаю Боре, - она смахнула слёзы с глаз, провела пальцами по струнам гитары, сделанной замечательным гитарным мастером Иваном Кузнецовым, и запела:

Ну, вот и розданы долги...
Послушай, друг!
Там, за окном звучат шаги —
Не так, не вдруг.
Там, за окном звенит печаль
Уходит в ночь...
А жизнь сначала не начать,
Не превозмочь!

* * *

Нет, долги были не розданы.

В типографии Магнитогорского Дома печати лежал тираж третьей книги Бориса «На уровне разлуки». Книга была сдана в набор 15 августа 1994 г., подписана в печать 27 сентября 1994 г. – Ванечке в тот день исполнилось 3 года. Анонс о выходе в свет третьей книги Бориса был напечатан в «Магнитогорском рабочем» практически за год до наступивших трагических событий - 4 февраля 1995 г.

Текст под фотографией Бориса на первой полосе «МР» 04.02.1995:

«Пусть скажут стихи»

«За последние 3-4 года о творчестве нашего коллеги Бориса Попова написано немало. О его стихах писали «Челябинский рабочий» и «Уральская новь», «Общее дело» и «Субботние диалоги», «Вечерний клуб» и «Книжное обозрение».
Отзывы рецензентов были положительными. Да и фамилии пишущих о нашем земляке хорошо известны – это поэты и критики Т. Бек и О. Чухонцев, Е. Рейн и И.Филиппов, А. Паршиков и Е.Шевелева, О.Ермолаева и А. Межиров.
А об остальном пусть скажут сами стихи.
Текст и фото В. Коробова»

Книгу запустили в производство под гарантийное письмо Георгия Тихонова – видит Бог, как я признательна Георгию за это! Но оплатить книгу  редакция не смогла, как не смогла найти возможность сделать это и я – не было средств. Казаться директором процветающего производства и быть им – разные вещи.
Пока я была в прокуратуре, оформляя протокол опознания, в лавке уже побывали вежливые люди из типографии. Татьяна, наш бухгалтер, сообщила мне, что нас ожидает судебный процесс - книжная лавка до сих пор не выполнила своих обязательств по оплате книги.
Я направилась в типографию. Взяла счёт на оплату типографских расходов по изданию сборника «На уровне разлуки»  – сумма к оплате составляла пять миллионов семьсот семьдесят три тысячи рублей. Отправила Таню в банк – внести на счёт ООО «Элитная книга» один миллион сто пятьдесят пять тысяч рублей (одну пятую от суммы, выставленной к оплате) и перевести затем деньги на счёт типографии. И с платёжным поручением, с отметкой банка об оплате – вновь вернулась в типографию с просьбой выдать весь тираж и обещанием в ближайшее после похорон время оплатить оставшуюся сумму.
Все, кто пришёл проводить Бориса в последний путь, имели возможность бесплатно получить все три его книги: «Светает в шесть…», «Под знаком Весов», «На уровне разлуки».

* * *

Георгий Михайлович ждал меня в своём кабинете, в редакции.

После того, как обсудили главное – организацию прощания с Борисом, предстоящие похороны и поминки – главный редактор дал информацию о времени и месте проведения гражданской панихиды в субботний номер  газеты. Туда же он поставил и стихотворение Владимира Чурилина «Памяти Бориса Попова».
Георгий выделил мне на 2 февраля редакционную машину и отрядил в помощники  Михалыча, завхоза - человека, опытного в подобных делах и практичного. Редактор заказал и оплатил автобус на кладбище, поминки в столовой 3 февраля.

Но это было ещё не всё. На следующий день, после того, как тело Бориса было поднято из могилы и привезено домой, я снова приехала к Георгию Михайловичу. Был уже вечер, за окном стемнело, но редактор оставался на рабочем месте. Я прошла к нему в кабинет и сказала, что денег на памятник не хватает.
- Света, у редакции нет денег, нечем платить зарплату сотрудникам. Мы сделали всё, что смогли.
Я  посмотрела в глаза Георгию и – собрав все свои силы, чтобы не заплакать –сказала:
- Я никуда отсюда не уйду, пока не получу деньги. Завтра – похороны. Хоронить Бориса без памятника я не могу. И идти мне больше некуда.
Георгий встал из-за стола, прошёл в бухгалтерию редакции, получил по расходному ордеру наличные деньги, вырученные за рекламные объявления - и отдал мне.