Воин

      Яркий  свет, исходивший от  высоких стен  славного града Асгарда, слепил всадников,  мешая рассмотреть детали величественных зданий.  Всадников было трое: Иван  и две женщины по обе руки от него. Женщины в сверкающих доспехах, шлемах с короткими рогами, со щитами за спинами  и копьями в руках, молча скакали рядом с ним по дороге, вымощенной белоснежными  облаками, к городским воротам.
     Подъехав ко дворцу Одина, они  вошли в огромный зал, стены, пол и потолок которого излучали мягкий серебристый свет. В зале было множество дверей, но не было окон. В центре зала на троне восседал Хозяин. На нем были доспехи и синий плащ. Тень, от накинутого на голову капюшона, не давала рассмотреть лица, но Иван разглядел длинные седые волосы и бороду.
  - Здравствуй Иван! - сказал Один громоподобным голосом, - ты храбро сражался и геройски погиб в бою. Внимательно разглядывая Ивана, он продолжил:  «Я  послал Валькирий за тобой, чтобы они привели тебя ко мне. Теперь ты будешь жить здесь, в Валхалле. Мне нужны герои для грядущей Великой битвы!»
   Смутившись и обрадовавшись одновременно, Иван хотел что-то сказать в ответ, но в это время прозвенел звонок, возвращая Ивана в школьную реальность.
  - Запишите задание на дом, - произнес учитель истории и Ванькины мечты окончательно рассеялись, - к следующему уроку прочитать главу о викингах и их богах...

     Иван, теперь его называли Абдула, не спал, лежа  на земляном полу. Вокруг него, также на  полу, лежали его товарищи. Все крепко спали, кроме тех, кто был наверху в боевом охранении.
     Они - небольшая группа советских военнопленных, находились в захваченном ими здании оружейного склада, на территории военного лагеря недалеко от Пешавара. Здесь проходили боевую подготовку моджахеды перед отправкой в Афганистан.
     Каждый из военнопленных попал в плен по-разному: кто-то был в бессознательном состоянии в результате ранения, кто-то, как и Иван, ушел в самоволку, где его и схватили духи, кто-то  дезертировал в надежде оказаться на Западе. Итог для всех стал один — жизнь раба, без надежды на свободу и на возвращение домой. 
   Иван не мог смириться с такой участью и постоянно искал подходящий случай для побега. И вот несколько дней назад его, и еще с десяток военнопленных, повели колоть камни за территорию базы. Целый день они по страшной жаре молотили камень под присмотром трех вооруженных охранников. Вечером, по дороге на базу, ему удалось незаметно нырнуть в придорожную яму, пользуясь  наступившей темнотой. Он лежал и слушал  как затихают шаркающие шаги усталой колонны, заглушаемые колоколом сердца, бьющего набат в его ушах. Пролежав в яме минут пятнадцать, он вылез из канавы и осторожно пошел прочь от базы.
   В Исламабад он добрался за три дня. Помогло то, что на нем была хоть и сильно изношенная, но гражданская одежда, не вызывавшая у местных подозрений. Его черные волосы и густая борода вкупе с загоревшими лицом и телом, тоже сыграли свою роль. За время проведенное в плену, он неплохо выучил местный язык и мог понимать, что от него хотят. Его принимали за нищего или паломника, помогали едой, водой.
   Ивана задержали в пятидесяти метрах от советского посольства.  Он совершил ужасную ошибку, когда, увидев родной красный советский флаг, из последних сил заспешил к зданию посольства, не обращая ни на что внимания. Полицейские, дежурившие неподалеку, заметили подозрительного мужчину, быстро приближающегося к охраняемому объекту, и схватили его. Запихнув в машину, они отвезли Ивана в участок, где он допустил еще одну ошибку - всё им рассказал. Он рассказал, что он советский солдат, попавший в плен в Афганистане, что тут в Пакистане его держали на военной базе недалеко от Пешавара. Ему поверили и отвезли. Отвезли обратно на базу...
   Иван лежал и не мог заснуть. Все его тело представляло собой одну сплошную гематому.  Что болело конкретно, понять было невозможно, потому что болело всё. Ивана били на виду у всех. Били долго и остервенело. Но самое страшное случилось под конец избиения: Ивана изнасиловали... Сделал это один из полевых командиров на виду у всех.  Уж лучше бы они его пристрелили...
      Эти два события - его неудачный побег и публичная расправа над ним - стали той последней каплей, переполнившей чашу терпения всех советских военнопленных.  Они решили устроить побег. Но, обсудив перспективы уйти с территории Пакистана и добраться до своих, решили, захватив базу, потребовать вызвать к себе советского посла и представителей Красного Креста.
      Вчера вечером, когда все, кроме нескольких охранников, ушли молиться, они, сняв часовых, выпустили всех пленных и афганских, и советских и, захватив арсенал, открыли огонь в воздух. Они стреляли в воздух, так как понимали, что ведение боевых действий военнослужащими Советского  Союза  на территории нейтрального государства, могло вызвать большие международные последствия. 
      Примерно через два часа приехал главный моджахед.  Выслушав требование восставших, он объявил, что если они не сдадутся к утру, то их всех уничтожат. Когда он ушел, стороны обменялись несколькими очередями друг по другу, но было уже темно и вести прицельный огонь было невозможно.  Резонно решив, что душманы не решаться атаковать в темноте вооруженных до зубов советских бойцов, командир, выставив посты на крыше, собрал всех внизу в арсенале.
      - Товарищи! - начал он немного хриплым от волнения голосом. Мы захватили арсенал. Моджахеды очень заинтересованны в том, чтобы мы сдались, и все оружие осталось невредимым.   Утром они пойдут в атаку, - немного помолчав и осмотрев всех, командир продолжил,  -  как вы понимаете - живым никто отсюда не выйдет. У нас есть выбор: либо сдаться, и тогда вы знаете, что с нами сделают; или, уходя, хлопнуть дверью так, чтобы услышал весь мир!  Все одобрительно закивали. - Я предлагаю заминировать арсенал, и последний, кто останется в живых, взорвет его...
      К  рассвету все были на ногах. Все, кроме Ивана.  Он несколько раз попытался встать, но из этого ничего не вышло, он не мог самостоятельно передвигаться: правая нога, как оказалось, была сломана.  Глаза едва открывались и почти ничего не видели из-за распухшего лица и сломанного носа. Тогда командир подошел к нему, присел и, крепко обняв, сказал: «Иван! Ты будешь тем, кто поставит последнюю точку! Прощай!» - он протянул Ивану гвоздь, к середине которого была привязана тонкая стальная проволока, уходящая к ящикам с гранатами и минами. После этого командир быстро поднялся по лестнице на крышу.      
     Иван остался один. Он с трудом пальцами приоткрыл левый глаз и осмотрелся: на сколько позволял видеть  свет от  карманных фонарей, найденных здесь же на складе,  кругом стояли ящики с оружием: здесь были и американские автоматические винтовки и противотанковые гранатометы, китайские пулеметы и немецкие автоматы. Были здесь и английские зенитно - ракетные комплексы «Стингер». Этим оружием можно было вооружить целую армию...
     Снаружи послышались выстрелы. Скрепя зубами от своего бессилия, Иван превратился в слух. Ожесточенная перестрелка практически не затихала несколько часов. Время от времени бойцы спускались в арсенал, чтобы поднять наверх патроны и гранаты.  В какой-то момент Иван услышал звуки вертолетов и почувствовал, как по толстым каменным стенам и  крыше забарабанили авиационные снаряды. После этого перестал стрелять крупнокалиберный пулемет ДШК, который они установили на крыше. Потом над крышей начали разрываться осколочные снаряды. Вскоре стрельба затихла. Секунды шли, а тишина звенела в ушах. Иван надеялся, что бой вот-вот продолжится, что ребята все живы, и они сейчас откроют огонь. Но шли минуты, а бой не возобновлялся. «Может душманы послали парламентеров? Может они согласились на наши условия?» - гвоздь, зажатый в его руке, больно резал ладонь. 
     Умом Иван понимал, что все его товарищи мертвы, и скоро умрет и он. Но что-то внутри него шептало: «Не спеши, Ваня, не спеши! Жизнь дается один раз! Подумай, может они тебя не тронут? Они же не убили тебя после твоего побега...»
    В этот момент ворота склада с грохотом упали, выбитые ударом тяжелого грузовика. Яркий дневной свет ударил по глазам Ивана. В проем ворот вбегали духи. Их было много, они громко кричали о величии Аллаха. Увидев его они перешли на шаг и стали осторожно приближаться к Ивану, сидевшему прислонившись спиной к ящикам со снарядами. Моджахеды не стреляли в него, боясь детонации боеприпасов. Пройдя еще несколько шагов они остановились, увидев в его руках проволоку уходящую в глубь ящиков с боеприпасами.
     Неожиданно улыбка, больше похожая на гримасу, появилась на лице Ивана. Он вдруг понял, что они все боятся его, его немощного, жестоко избитого и поруганного накануне!  Облизнув, засохшие губы он сказал:          
     - Это вам от всех нас!- И что было сил, потянул проволоку...
   
     Яркий  свет, исходивший от  высоких стен  славного града Асгарда, слепил всадников,  мешая рассмотреть детали величественных зданий.  Всадников было трое: Иван  и две женщины по обе руки от него. Женщины в сверкающих доспехах, шлемах с короткими рогами, со щитами за спинами  и копьями в руках, молча скакали рядом с ним по дороге, вымощенной белоснежными  облаками, к городским воротам.