Кассиопея

                Закрыв за тобой дверь, я понял, что чувствует мотылек, когда в комнате задувают свечу.

                Шарль Патриков




                Звон


     Я лежал на кровати. Было уже поздно – что-то порядка трех часов ночи. Усталость и алкоголь били мне по вискам и я слышал этот звук, они вторили «бом-бом-бом». Так мерно, размеренно, как отбивают старинные часы в гостиной. «бом-бом-бом», эти звуки медленно усыпляли меня и, казалось, обещали хороший сон….
Включился свет. Я кое-как разлепил глаза – перед взором плыло. Я протер глаза руками, но видно от этого лучше не стало – свет резал, ослеплял, открывал врата боли. Я схватился за переносицу, другую же руку поднял вверх против источника света. Я приоткрыл левый глаз и из-под руки увидел, что из света появилась фигура. Это была она. Она плакала, по лицу ее текли слезы. Она смотрела на меня умоляюще и что-то лепетала про наши с ней отношения – да, да, она точно что-то говорила про свою любовь ко мне и мое отношение к ней. Мое отношение – Ха! Я даже чуть было не рассмеялся. Однако попытки это сделать вызвали гул в ушах и мне пришлось инстинктивно обхватить голову руками. Свет и боль заполнили мое пространство… Ну вот, я окончательно проснулся!

     В гневе, я посмотрел на нее. Мне лень было вставать, да и делать резко этого не стоило – алкоголь все же давал о себе знать. Я смирял ее взглядом, буравил, уничтожал – вверх и вниз, вверх и вниз… Она продолжала что-то говорить… «Витя, я так больше не могу, ты меня не любишь…» Три часа ночи, - да что она о себе возомнила?! Я проревел подобно льву, чтобы она не мешала мне спать и не несла чушь! Как смеет она мешать мне отдыхать, в то время как прекрасно знает, что я устал!? Я, было, наклонился слегка, но гул начал разливаться по всему телу, вызывая рвотные порывы, и я отклонился обратно. Маша продолжала: «Посмотри во что мы превратились, Вить! Я никогда и ни с кем не была такой…» Во что мы превратились? Я расскажу тебе во что мы превратились - дай только встать! «Вить, я все еще люблю тебя…»

     Видимо, я на время отключился… Черт, совсем не помню как она пришла к этому моменту! Я повернулся набок, открыл свои глаза, посмотрел в ее. Она сидела на краю кровати и мерно всхлипывала, глядя прямо на меня. Руками она размазывала слезы и тушь, безуспешно пытаясь осушить лицо – этакое распространение грязи, как будто она вывалялась в едкой болотной тине и старалась затянуть меня туда... Ну только этого мне не хватало! Да оставь же ты меня в покое!! Я посмотрел на нее пристально и пророкатал: «как же мне пррротивно», - оттягивая букву «р» и делая ее немного подобной шипению гремучей змеи. О, как я был красив в этом гневе! И здесь я толкнул ее ногой… и знаете что? – мерзавка даже решила сопротивляться! я было даже возмутился подобной дерзости!..

                но никто не может победить могучего Виктора!!

     Она хватала меня за ногу, ревела и пыталась зацепиться, но я все же столкнул ее с кровати, хотя она и утащила с собой одеяло. «Да подавись!», - подумал я, и, улыбнувшись самому себе, а также тому, что меня наконец оставили в покое, повернулся на другой бок. У кровати что-то мерно всхлипывало, мне же до этого не было никакого дела. Я накрыл голову своей рукой, и мое тело стало медленно погружаться в темноту медитации под мерный стук в моих висках, и ничто больше этому не могло помешать.

     Бом-бомм-боммм… - растворялись звуки в таящей вечности.

     Этой ночью я спал хорошо.



                Кассиопея
 

     Я подождала, пока он уснет. Я выключила свет, так как знала, что Витя устал и ему надо отдыхать. Нет, я выключила свет не сразу. Когда я поняла, что он уснул, я поплакала еще немного, а потом вышла.

     Я была зла на Виктора и хотела в очередной раз хлопнуть дверью и уйти… хлопнуть дверью? Но ведь он был у меня в квартире… скоро он в очередной раз должен был уезжать по работе, и я испугалась…

     Я не умею долго злиться, ведь я не знаю, сколько нам еще осталось жить – может быть год, может быть день, а может – всего лишь час… как можно злиться? Ведь больше ничего не будет! Как можно злиться, тратить время впустую – ведь мне остался всего один час и я хочу разделить его с самым дорогим, что есть в моей жизни, с самым близким и родным – с тем, в ком я когда то увидела Бога…

     Ну почему он так? Почему не ценит меня? Ведь я же делаю для него абсолютно все – я даже приняла то, что он практически не разговаривает со мной, не отвечает на вопросы, не говорит где и с кем проводит время и когда вернется… Каждый раз я злюсь и обещаю себе, что сейчас уже все – последняя капля… и каждый раз я вспоминаю о хрупкости моей жизни, о том, что… я не могу без него.

     И в этот раз так же – я пошла в душ и смыла с себя слезы. Затем я выключила свет и убедилась, что Витя спит. Затем… я прокралась в комнату и легла рядом с ним. Я не могу позволить себе лечь слишком близко, так как он не позволяет себя обнимать, но, по крайней мере, я могу лежать рядом – не так чтобы слишком уже далеко – но хотя бы рядом, на краешке кровати, накрываясь принесенным из зала пледом.

     Я посмотрела на него и пришла в восхищение – как он был прекрасен! Спящий, окаймленный лунным светом, подобный ребенку… я не могла им надышаться! Я лежала рядом и смотрела как он дышит – его вдох, выдох. Кажется, целая вселенная дышала вместе с ним, и передо мной лежало спящее божество…

     На мгновение он задержался – его вдох не последовал за выдохом – и я запаниковала – мой Витя мог вот так задохнуться – тысячи мыслей промелькнули у меня в то мгновение!.. затем он вновь вдохнул, и я почувствовала облегчение – радость разлилась по моему сердцу, и в отзвуках эха распространялась по всему телу.

     Подняв глаза в небо, я мысленно представила звезды. Среди звезд я отыскала Кассиопею. «О, Кассиопея, дай мне сил, останови время и позволь насладиться вечностью…», - прочитала я молитву внутри себя.

     Дело в том, что в один из таких вечеров, я открыла в себе способность не спать – не спать и наслаждаться каждым моментом – каждым моментом, проведенным с Виктором. Ведь это были единственные моменты, когда мы были с ним счастливы… Витя был так красив, так величиственен, так невинен и нежен… я смотрела тогда на него и думала о том, как хочу впитать в себя, насладиться КАЖДЫМ его вдохом, каждым мгновением, проведенным вместе… глубоко в сердце тогда я прочитала молитву Богу, и тогда мне открылось, что Кассиопея может дать мне эту силу – способность обойти естественный ход времени, разворачивать его в бесконечность, замедлять…

     И вот теперь, как сотни раз до этого, я обратилась к Кассиопее с мольбой даровать эту силу. И Кассиопея мне ответила – как и сотни раз до этого – я погрузилась в пространство вне времени, и каждый его вдох длился вечность; и в этом пространстве я наслаждалась нашей близостью, впитывая каждый ее момент...

     Эту ночь – как и сотни ночей до этого – я провела хорошо.