Из книги Катехизис, 1993

               
МИР ТВОЙ
   
РОДИНА

   природа

...Это бесконечное разнообразие света и темноты, тепла и холода, движения и запаха, тверди и воды, это уходящий в бесконечность весь блистающий мир, подробный и объясняемый.
Но это одновременно - границы физических и химических условий, и мы знаем теперь - границы узкие, в которых можешь ты существовать, границы невраждебные для твоих непосредственных ощущений. И сам ты тоже природа, отгороженная от остального мира прежде всего ощущениями.
И встал поперек тебя разум, твой же, возмущая естественную гармонию (да и есть ли она? а если и есть, то на каком напряжении держится?).
И оказывается, что внешние условия все - это начало тебя и вопросы тебе, оказывается, что внешний мир инверсируется в нашем внутреннем мире, что мир наш внутренний это перестроенное пространство и время, и время в сознании может останавливаться, течь вспять, и пространства у нас в сознании необозримы и неожиданны - и не противоречат друг другу: личное свое человек иногда безболезненно выносит вопреки общественному.
Оказывается, противостоящий сознанию мир внешний, действительный, когда-то уравновесил и определил всю силу и степень тенденций внутренних. Как? И мир внутренний - уже также действительный, да зависимый от внешнего - хотя бы первое время, да зависимый - от твоего я.
Как зимний закат солнца сквозь сплетение ветвей деревьев способен вызывать мгновенные оценки, ассоциации? И, тщетно пытаясь охватить все огромное событие, мы, тем не менее, получаем высшее наслаждение от сопереживания, получаем какое-то мысленное направление, устойчивое, важное - не теряемое! Мы насмотреться не можем на свет вольный вообще, словно свет этот - и только он! - вызывает ежесекундно к жизни наше сознание...
Как небо все, огромное всегда, тяжелое или умчавшееся к себе, оставляет тебе свободу - взгляда, радости, действия? И все вопреки твоему личному грузу - забот людских?
Ты легко можешь подчинить внешнее своим заботам и не замечать красоты мироздания, но любой кусочек Земли, невыдуманный, для сознания нашего - всегда повод, не только вопрос, но и ответ: пища для фантазии, напоминание чего-либо, просто отдых - неясное, и уже какой-то исключительно важный момент, уравновешивающий твои внутренние необъятные дали... Природа может всегда провоцировать, побуждать движения чувств - все уже сейчас, после того, как она спровоцировала появление сознания, после того, как человеческое овладело нашим внутренним миром (или - создало внутренний мир?).
Но и тогда! когда не было человека разумного! Как протекало это взаимодействие? Чем уравновешивалось в растущем сознании эта неоспоряемая внешняя красота? все   природные условия жизни нашей? Просто быть не может, что только общественные условия и труд сформировали сознание людское, даже если и понимать труд как активный поиск выхода.
Природа - это самая сильная Родина, пусть сейчас и неосознаваемая, забываемая в непосредственных мыслях, в рассуждениях.
Потому что отдых, вдохновение в природе - давным-давно свернутые в нашу плоть и кровь, давным-давно – опосредованные  в нас условия Земли. Человек - это одушевленная природа Земли.
... Связь свою доказываем мы грубо: мы из праха Земли. Но - облик свой? Сознание свое? как прочесть все это?

   ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ

   НОЧЬ   -   ДЕНЬ

По каким законам установился этот маятник? Как творил (в буквальном смысле) пространство свет?
Все - когда-то, но и сейчас - как?
И вот уже ритм этот одно из условий нашей жизни (главное?), ритм этот в живой природе, ритм этот - в нас.
Сжатые до самых своих пределов (пределов каких? пределов для наших органов чувств?) темнота и свет - ночь и день, словно сами по себе. Что устанавливало эти пределы? значения какие они имеют для природы нашей? природы сознания?
Начало нам - здесь. Чья поэзия расскажет нам об этом?
Интересно, за наше, человеческое время, свет и темнота испытали эволюцию? Все ли проще в мире том, быстром, неживом? Проще - жестче?
А свет солнечный в радость нам, свет сумеречный наступающего или уходящего дня, свет яркий или странно ровный, свет диктует нам сомнение или уверенность, свет ненасытен, как ненасытна сама жизнь.
Видеть нам - словно жить.
Темнота - отдых? усталость? Что темнота нам? Мера?
Прекрасно рождение дня и ночи, прекрасно само течение времени, да как часто способны мы видеть красоту? привыкая и к заботам своим, ближним и дальним, привыкая к красоте самой, не замечая ни красок, ни тесноты событий... Почему большую часть времени мы вообще не видим (не чувствуем) красоты? а в меньшую словно отхлебываем какие-то резкие для себя установки? Почему все так?
Лишь редко, лишь иногда мы словно впервые видим внеш¬нее, видим красоту.
А ведь вся жизнь наша "проходит" через мир внешний, через ночь и день, проходит бесшумно и невидимо, проходит дерзко - единственно и изменяя все вокруг, и всю жизнь мы сохраняем удивление от природы дня, зависимость, - странную связь!
Эта связь поэтизировалась в традициях, рождающихся и видоизменяемых, эта связь определяла искусство человека, эта связь поражала и поражает легкостью картин, ситуаций, легкостью какой-то свободы: все богатство земли раскрывалось перед нами целостно и глубоко, и мы никогда не чувствовали подвоха, обмана в виденном, всегда чувствовали невыдуманность природы дня и ночи, невыдуманность своего собственного состояния.
Что день нам сам по себе? свет его, воздух его? как соприкасаемся мы мыслями своими - с ним? сейчас и тогда - всегда? Как зависит внутренний мир наш, принимающий форму бесконечности, от мира реального, бесконечность которого принимаем мы только умом?
И не пересказать словами красоту этих мгновений Вселенной: дни и ночи в разные времена года, дни и ночи в одной и той же природе, дни и ночи на границе своей друг с другом - и без края, и все это движение (замедленное?) - нам, все это сочетание множества условий - нам (физических условий!).
И все - образец, все - то, чем не можем никак насмотреться, надышаться, все - родина наша, родина - нам.
Ночь и день - великие противостояния друг другу, день и ночь - великие противостояния нам. Уже - нам.

   природа

Природа - это строение всего, что вокруг, это зависимость наша - неожиданная и прекрасная.
Это сонный день летний, с запахом берега и воды, зелени и нагретой земли, с ощущением открытого тела и прохлады только при ветре, это начинающаяся сразу от тебя бесконечная свобода и голубизна огромного неба...
Это морозное напряжение всего пространства зимой, заставляющее искать или сохранять уют и где ты как бы на виду, открыт, несмотря на одежды, это теряющаяся в себе белизна снега в пасмурное время или блистающие поверхности снежных полян под солнцем...
Это время волшебное - сумерки, зимой и летом – всегда  неопределенность, равновесие, когда сам ты прочитываешь и в себе и вокруг столько взаимоисключающих традиций...
Это так необходимый тебе покой, идиллия где-то и - буря, шторм, буран, - всеобщее движение, где ты сильнее обстоятельств, где ты споришь со стихией.
Природа - твоя Родина в далеком прошлом и всегда и потому лучшее свое полно совершить, додумать мы можем только в этой невраждебной обстановке.
Природа уже давно - жизнь, воссоздающая себя, сопротивляющаяся воздействиям на себя до конца, готовая использовать малейший шанс на свое выживание.
Но как строение природы обусловило свойства ее? обусловливает? В чем простота и гениальность жизни? всей природы?
А прочтет ли человек свою гениальность? то есть прочтет ли он структуры и технологии в других организмах, в неживой природе? поймет ли себя? Будет ли свободен среди всех найденных и не найденных истин? Ответит ли человек на свои главные вопросы?
Почему шум леса, парка во время ветра вызывает одно из лучших состояний нашей души? почему этот шум пробуждает очистительную тревогу, естественно рождающиеся образы? и все, что есть в сознании нашем, совершает положенный круговорот, замыкаясь на важные нам события, расставляя эти события в необходимой иерархии?
Течение природы Великой всем нам целебный источник, какой-то неосознаваемый образец.
Как мы в течении этом живем? сопротивляемся какому ритму? Природному ли? И не поперек ли нам тогда ум наш?
Как наше человеческое - мысленное и совершаемое в действительности соотносится со всем природным? Не разрушает ли самоутверждение наше природу? и можно ли на останках природы построить свое будущее?
А природа - это не только гигантское предшествующее нам прошлое, это параллель развития - и живого и неживого (?). Это ответы на наш внутренний, почти самопроизвольный напор вопросов, куда более важные ответы, чем ответы на запросы тела.
Природа нужна нам, жалким или целеустремленным людям, нужна всегда как доказательство реальности своей жизни, потому что созданное нами - доказательство еще тенденциозное, это доказательство нашей жизни, но не нашего пути, направления, общей ориентации.
Нам необходим момент объективности, соотнесенности со всем, имеющим Развитие, нам нужен момент тревоги - оценки.
Нам нужно - все Земное.

   БРЕМЯ ЖИЗНИ

   ЧИСЛА

     день

Богатство природы лишь одного дня может нам уравновесить всю жажду жизни, ибо игра света в пространстве, игра всех составных природы, многообразие тепла и холода -поразительно неповторимы.
И всегда день - нечто единое, о которое мы реально спотыкаемся лишь иногда, и, может быть, лишь некоторые из нас переносят ценности Движения дня в свои духовные ординаты.
А день - имеет ли самостоятельные ценности? (одухотворен ли день?). Это - смешная и неестественная постановка вопроса, ставящего день с его сумеречным рождением и сумеречной смертью, с его дождями, снегом, солнцем, суховеем и пр... в некую сознательную параллель нашему уму... Неужели все же нашими ступенями были не только животные в воде и на суше, но и Дни, великие, огромные, ненасытные, таинственные, радостные? Как это выразить?
Как люди мы "вышли" не только из чего-то конкретного, но из всей природы, в том числе и природы Дня.
И день нам - сама жизнь, с ее течением нам в глаза, с ее ощущениями тишины и шума, всего запаха, и все - сильно, многообразно, ненасытно.
День нам ответы дает, подсознательные, сильнейшие, когда мы только смотрим и не можем насмотреться ландшафтами, мы вообще всю свою жизнь так бы и смотрели на дни...
Силуэты деревьев вечером - летящие громады летом или недосягаемо-прекрасные зимой, рождающееся солнце за дальними далями летом и близко-шумное зимой, вся низкая летняя ночь и ночь со страшно отдаленным, за луной, зимним небом, да и сам день, то вытянутый по ветру, с оловянно-бесстрастным светом, то сжимающийся под слепящим солнцем в какие-то контрастные и невидимые одновременно воздушные точки опоры, душный, то - осенний, с пестротой желтых и бардовых листьев, тонко очерченных, и тонко и резко пахнущих свежестью...;               
любой день нам - счастье, любой день, осознающийся нами, может быть великим для нас, и мы рады, что видим, что знаем о богатстве дня и потому - о своем богатстве, мы рады, что чувствуем, восхищаемся красотой дня.
Суть человека, его эстетические и даже этические ценности отражаются от событий дня. Но как? Ветер, дождь, любое событие как преломляются в душе нашей? Времена года, буйство красок и пестрота запаха - как все направляет человеческое наше?
День дан нам, людям, день как бесконечно повторяющаяся
целостность.
И день ушел вперед, к себе, к совершенству красок и линий, а мы отстали, завязли во взаимоотношениях друг с другом.
День нам - святость, день чист, день быстр, день медленен, день - бесконечен, и день - миг.

     УСЛОВИЕ НАС

     природа  Земли

Забываем мы об огромности пространства земли, о необъятной дали, о свежести - разлетающихся в разные стороны неведомых силах, о свободе воздуха вокруг, который видимо переполняет тебя, уравновешивает твою природу и в то же время отделен воздух от всего... Забываем потому, что в свой внутренний мир незаметно "вмещаем" и все эти огромные пространства.
Мы забываем подробности зимних дней, морозных, когда густеет воздух даже ясным днем, когда звонкая тишина соединяет (расширяет?) пространство, мы забываем освещенность зимнего дня, так важную для восприятия самого дня, где мечется контраст между белым снегом и границей дня – далью.
А даль стеной неопределенной и грозной замыкает пространство, и, следовательно, и твои мысли, и само пространство словно рождается сейчас - при падающих снежинках.
Забываясь, мы принижаем значение природы для себя... А эти сумерки зимние, или вечер - под далекой, но светлой луной, эта лиловая разреженная темнота, покрывающая холмы и овраги, далекие дома людей, ближние неровности земли, едва виднеющиеся под луной, эта тишина вокруг с далеким едва слышимым неопределенным шумом, - и вся темная эта местность как бесшумный холодный корабль словно ввысь летит к такой же холодной и безжизненной луне.
А время на земле среди людей замкнулось (запнулось?) в особом ритме. И ритм тот не всегда совпадает с ритмом живой природы - давно уже с нами противоречия неестественные. Мы забываем снегопад, дождь, пасмурное освещение, грязь, потемневшие от воды строения, свое же ощущение мокрого лица, разогретого ходьбой тела, вкус дождевых капель, - все единая основа мира.
Природа земли - свет и темнота, воздух, тепло и холод, дождь и снег, озера и реки, сама земля в зеленых и серых тонах - все вызывает в сознании нашем не просто ответ в виде конкретных руководств к действиям, но и оценку, общую, теряющуюся множеством связей со всеми нашими мыслями, совершенно неожиданными, и оценка та смещается, блуждает вокруг каких-то пределов неопределенным пятном, где степень ясности, конечно же, в центре... Это ведь смысл человеческий ускользает, полное знание о себе и природе земли не охватывается...
Что свет и темнота, что сумерки нам? что воздух, свободный и ненасытный, воздух улицы и свободного пространства,
воздух тенистого леса или знойного луга? что тот узкий, но необыкновенно богатый спектр тепла, богатый превращения¬ми именно воды в различные свои состояния? Что вода сама -может быть, самое уязвимое вещество во Вселенной, но для нас самое великое и непонятное в своей простоте? что твердь земная, рождающая плоды, являющаяся основой в самом прямом смысле?
Природа Земли - самый лучший доктор и советчик, природа Земли - это начало наше.

ПРОЧТЕНИЯ
   
ПРОЧТЕНИЕ ЖИВОПИСИ

   Родина

А. Васнецов. Родина. 1886 г.
 49x73 см. Третьяковка.

Наше прекрасное начало - города - было разрушено варварами  да  гордостью   своей:   горькая  восемьсотлетняя давность!
Осталось нам другое - просторы да деревянные избы под соломой, просторы с белеющей церковью вдали да сам человек: и память наша от этих времен, Родина наша -отсюда... Родина наша словно повторяет страшно далекое в предыстории человека - Рождение его.
Родина - это только человек и природа, это отсутствие всего, что не имеет к природе прямого отношения.
Родина - это какая-то мера отпущенных тебе возможностей, коснувшихся тебя в молодых твоих годах, мера, которую ты скорее почувствовал, чем понял, и теперь вот додумываешь ее, расчленяя на что-то понятное или удобное, неизбежно усложняя и отдаляясь (от понимания? смысла? единства?)... Родина в простом - аскетическом и стройном. И осознаем мы свою причастность - позже! формируется в сознании неоспоряемый и трудно анализируемый блок много позже. Какую роль он играет в жизни?
Неизбежность слов и мыслей, неизбежность того, что мы называем Разумом, не могла возникать только в окружении себе подобных: имело ли значение освещение? объем пространства и его свойства?
Цвет земли, легкость воды, свобода невидимого воздуха - что значили они когда-то для образа мыслей наших?
Поиск уюта, активный, в суровой природе, в замкнутом освещением пространстве это как бы свершившийся взрыв твоего я до границ видимой природы, это почти автоматическая попытка мыслить "всем" окружающим пространством (!?). Это кажется! но этого кажущегося вполне достаточно, чтобы быть сильнее себя, следовательно, простая перемена степени освещения может иметь важнейшее значение.
В солнечный день же, все, чем обладаешь ты, словно позади тебя, как будто ты уже давно и неосознанно принял решение, ты уже - точка зрения, радость и определенность уже давным-давно с тобой, ведут они тебя за руку...
в то время, как в пасмурное время - только рождение чувства и неясное, и ты осознаешь всё это...
Земля, низкая, придавленность тяжелым - освещением, работой, все должно иметь какое-то значение... для чего-то великого: как высказать его? вообще это чувство? Ведь это провокация... рождения мыслей, природная неизбежность их несогласия с чем-то! Это рождение внутреннего образа...
Творит пространство свет, оставляя иногда нам лишь надежду понять, и на границе понимания (!) рождается новое; новое всегда рождается в экстремальных случаях...
Родина для нас - человеческое и только. Родину нельзя придумать, она сейчас - память, она - то, что было когда-то, и мы вспоминаем. Вспоминаем прекрасное свидание: как оно проходило?
Пусть ошибаюсь я, но открытый день, с ярким солнцем имеет свой смысл, да не смысл рождения: смешно представлять таинство на перекрестке лучей.
А как тени туч летели по земле - неуловимо... Сколько ветру остается здесь... вокруг... Только такая земля, суровая, могла родить людей.

   Природа

И. Шишкин. Среди долины ровныя. 
1883 г. 136x203 см. Киевский муз.
И. Шишкин. Корабельная роща.
1898 г. 165x252 см. Русский музей.

В природе земли тайна рождения нашего, да прочно срослись мы с настоящим.
Мы живем среди этих лесов и долин, безразличных к нам и ко всему, и самообновляющихся независимо от нас. Сейчас – наблюдатели мы: бесконечны состояния природы, мощь ее поражает, да знаем, что многообразие ее уязвимо, и сама жизнь ее хрупка:
мы, люди, оказались сильнее.
... Сколько раз я хотел понять какой-либо момент природы, понять как целое вместе со мною, - и не находил слов. И, напротив, едва ли не помимо воли, вдруг - иногда! - вызывались нечаянно увиденным лучшие слова и мысли.
Что природа вообще нам сейчас? эти деревья-гиганты? эти текущие светлые реки-ручьи с песчаными берегами? что даль синяя?
Что природа значит общим мыслям нашим? Что все вместе с нами?
Я знал, что отражение светлого неба вечерним озером странно притягивало взор, вызывая почти неправдоподобные мысли, я знал, что луна зимняя показывала огромность неба, ибо была далеко за ним, в то время как летняя - она плавала в самом небе;
я знал, что нельзя искать нравственных аналогий в природе, знал, что при описании природы необходимо с корнем вырывать все антропоморфные представленья (но, может быть, доброе и злое независимо "шли" от живой природы?);
знал, что дождь под темным небом, с его вкусом на губах и ощущением одетого тела - едва ли не лучшее состояние причастности к земной природе, миру нашему, единственному...
Только не мог найти мыслей верных, правильных, почему, по-прежнему, нужна нам эта зелень, синь неба, шум деревьев, не мог доказать себе, что земля родная нам в любом настоящем - всегда!
А может быть, земля родная потому, что дышится легко нам среди ее раскинутых пространств? что она прорастает зеленым - понятным, ибо зеленое имеет рождение и смерть, и просто оно, требуя лишь воды? и эти изменения от рождения к смерти нам тоже понятны как факты?
Но чего-то не хватало в этом простом рассуждении: как выразить, что в мыслях мы проделываем естественный, но непонятный путь... в окружении природного, и нам в тех же мыслях она какая-то основа? 
Твердо был уверен только в том, что природа с непридуманной свежестью воздуха огромного пространства, с неуловимо тонкой сменой лесного ароматного тепла, с беспокойно растекающей свободой рек, - со всем своим - нам отдых, нам  лучшее условие жизни.
Отдых - это пассивные поиски самых глубоких ответов (отдых это привычка к конечному смыслу, которого мы не знаем!); отдых в природе - уже давно ответы, да слова не звучат.

   НАТУРА – КУЛЬТУРА

   ДЕРЕВНЯ – ГОРОД

     природа

Природа это наша родина до нас и без нас, это объяснение, которое трудно прочесть.
Самое главное - было когда-то, оно уже в нашем сознании, и сейчас мы лишь удивляемся, оглядываясь назад на природу, удивляемся, что наши болезненные противоречия кажутся преодолеваемыми, наши недоумения и предчувствия посильными, и подсознательный диалог этот нам легок.
Мы удивляемся заполненности жизнью, словно у жизни не было тупиков, словно в безвыходных когда-то ситуациях все же находились выходы, и вот результат этого давления жизни, эта живая природа сейчас нам пример.
Природа это возможность прочесть и себя, ибо мы плоть от плоти.
Мы - результат природы дня, результат давления жизни, и какой поиск ведем, ответ какой ищем - алогичный, мгновенный всеохватностью, ищем, да не прочитывается ответ, потому что чисто человеческое заполнило связи, мы перегружены только своим.
Что было? до того как деревни и города как последние секунды наслоились на сжатое прошлое Природы? В уже существующей жизни как организовались и изменялись эти нервные клетки и изменялись ли? Предпосылки, основу человеческого отобразить как в зависимости или равновесии с внешним миром? Как выплеснулись догадки нашего, разумно¬го уровня взаимоотношения с миром? выплеснулись из проверенных миллионами лет нервной системы животных, и уже Слова так неотразимо и мощно подталкивают нас к Новому, а в словах - и смысл для людей, в словах и самозащита...
Зима всегда неожиданна белым снегом, потому что белое снизу подхватывает взгляд твой, не дает ему основы, белое провоцирует странную свободу; зима всегда радостна нам ощущением собственной силы, потому что зимой - путешествие от уюта, а мы свое лишь помним, строя поведение; зима всегда сурова и слепа, обнажая то оттепель, и видны нам темные пятна деревьев и строений, а воздух неба тяжел и медленен и задевает сжавшуюся белым землю, задевает деревья и дома, и воздуху постоянно тесно... То - снегопад, быстрый всеобщим движением снежинок, и нет ни земли, ни неба, только где-то понизу срезаются летящие снежинки бесследно и бесшумно, то звенит зима еле слышно снежной дорогой и низкими избами, окутанными сугробами, а солнце далекое и низкое, затухающее, и мороз давно пронизывает тебя...
А весна это ожидание открытого тепла, теплых солнечных лучей, ожидание зелени, теплой и мягкой земли, и ожидание твое все сильнее подтверждается всем течением природы, и вот уже блестит под солнцем тающий снег, темнеется внутренней голубизной, и уже проглядывает так понятная в тепле темная земля...
И лето от мягкой земли разрастается зеленым, лето бесконечно теплом, знакомой далью, лето естественно нашим чувствам.
Но  скоро  уже  прохлада  вновь  застаивается  в  воздухе,
скоро уже дожди сменяются снегопадом, и в осенние пасмурные дни небо над открытым пространством словно мчит взгляд твой до такой же открытой неуюту дали, и даль низка, и начинается от ног твоих, а небо не смыкается с далью, оно всегда выше и подробно сплошными серо-синими тучами... И из   неопределенной  пустоты  под  небом   рождаются,   ища землю, снежинки...
Это ненасытное условие нашей жизни, природы, это таинство нашего окружения тогда и сейчас, таинство, которому доверяем мы свои извечные вопросы…
...