Учитель

цикл "Семьи моей цветное полотно"

Я подхожу к самой страшной странице в истории нашей семьи - Великой Отечественной войны. Станица оказалась в оккупации.

   Евреи стали первыми, кто испытали не себе новый порядок. Мама рассказывала, что ранним холодным ноябрьским утром к ним постучала подруга бабушки - тетя Валюха. Шепотом, который вот-вот мог сорваться на отчаянный крик, сообщила: Учителя ведут!

Вся станица вышла провожать  колонну обреченных.  Евреи, с желтыми шестиконечными звездами на одежде, большой колонной шли в вечность под охраной солдат. Люди были совершенно спокойны. Ведь им объявили: всех  отправляют на постоянное место жительства в Германию. Там их ожидает новая жизнь, а вступать в нее можно только, взяв с собой самое ценное.

Для старого еврейского Учителя, для которого не существовало национальностей и он одинаково ровно относился к свои ученикам, будь то цыган, русский или татарин, самым ценным в жизни оказалась пятилетняя внучка.  Кто-то из женщин-станичниц, понимая, что ждет этих обреченных, решила спасти и попросила отдать  девочку. Удар прикладом автомата остановил благородный порыв. Толпа зарыдала. А вскоре все услышали пулеметные очереди. Палачи не обманули — евреев встретила новая жизнь.

Ганя знала — следующими на расстрел поведут цыган. Списки уже составлены, с немецкой педантичностью выверены. Она с детьми в них значится под четвертым номером...

От сознания неминуемой гибели становилось так страшно, что выдохнуть не могла. Страх круглые сутки сжимал горло и не опускал ни на минуту. Не за себя боялась, за маленьких детей. Постепенно этот ужас передался и малышам. Они давно забыли о шалостях и разучились улыбаться, лишь сидели тихонечко на печи, боясь шелохнуться. Впрочем, так вели себя все их ровесники, независимо от национальности. После того страшного расстрела родители запретили выходить своим детям на улицу.

Едва наступали сумерки, станица начинала жить второй жизнью — цыганские женщины принимались бегать по улицам с узлами в руках, причитать, петь печальные песни на родном языке. Агафья никуда из дома не выходила. Просто сидела на лавке, крепко прижав к себе своих кровиночек. Евдокия молилась, не вставая с колен сутками... В тайне от дочери ходила  к старосте и просила  спасти хотя бы одного из внуков.

-Какая тебе разница, - уговаривала она, - вычеркни Галку или Кольку, а меня впиши!  Ведь никто из немцев проверять не будет — количество останется прежним.

Староста смеялся:

- Нельзя, бабка! Внуки твои в метриках значатся как цыгане, значит, не жить им… А ты живи и молись за упокой их души!

Об этой печальной странице из истории Великой Отечественной войны мало кто знает. А ведь фашисты уничтожили тогда почти пятьдесят процентов от того количества рома, что жили в стране до войны.