Алтарь

Волшебник, кутаясь в рваную накидку, старчески кряхтя, поднимался по осыпающейся тропинке, к пещере, скрытой кустарником.
Тучки клубились над лесом, сея мелкий дождик, и седые волосы кудесника неживописно облепили голову.
Войдя под закопченные своды, старик направился к медвежьей шкуре, лежащей возле остывшего кострища. Из-под шкуры выглядывал лохматый сапог.
Недолго думая старик пнул по сапогу. Сапог вполз под шкуру. Волшебник нахмурился, поднял валявшееся рядом со шкурой копье, и ткнул древком куда-то в центр бывшего медвежьего одеяния. Раздалось ворчание, шкура зашевелилась, потом нехотя откинулась в сторону, показав скрывавшееся под ней молодое лицо, несмотря на молодость, заросшее, однако, дикой бородищей, в которой застрял разнокалиберный мусор. Лицо зевало, и вопросительно смотрело на старика.
- Вставай, Медведь! Время пришло.
- Чегой-то?
- Вставай, вставай. Хватит дрыхнуть. Пришли времена заветные, ибо было сказано, и сбылось по слову тому. Пробил час и все такое.…  Вставай, увалень!
- А-а-хх! – Бородатый молодец еще раз от души зевнул, откинул шкуру в сторону и легко вскочил на ноги.
Был он одет, вернее, завернут, в длинный кусок грубой ткани, перехваченной по талии поясом.
- Ты пока пожуй чего-нибудь на дорожку, а я тебе наряд подготовлю. – Волшебник направился в угол, где были свалены в кучу сумы, котомки и мешки. Медведь уселся на своем ложе, вытащил из стоящего на земле мятого котла вареную козью ногу, и принялся ее обгрызать. С интересом наблюдая за манипуляциями старика.
А тот, расшвыряв в сторону ненужные мешки, нашел нужный, и извлек из его недр нечто большое и блестящее, отложил, порылся в мешке еще и вытащил на свет божий странный раздвоенный предмет, сработанный из толстой ткани и подбитый в месте раздвоения кожей.
- Что это? – Поинтересовался бородач, забыв на время о мясе.
- Штаны, темнота! А это, – тут старик развернул большое и блестящее, – а это лорика, броня то есть. Ты должен выглядеть как настоящий вождь, косолапый. Да и безопасность не повредит. Много у тебя недругов появится вскоре. А поверх брони мы шкуру медвежью приспособим.
Через час оба вышли из пещеры на воздух. Дождь прекратился, ветер, дувший с моря, унес тучи на запад, выглянуло солнце, и от мокрой травы повалил пар.
В ветвях деревьев зашевелились и запели птицы.
Медведь повел плечами. Он был уже облачен в блестевшую пластинками броню.
- Тяжелая, зараза!
- Привыкай. Будут времена, когда тебе и спать в ней придется. Ну, пошли….
Путь занял несколько дней.
Шли вдоль берега шумевшего слева моря, на ночь уходя в лес.
В середине пути, на второй  день, старик, несмотря на возраст, шустро семенивший первым, вдруг пригнулся и знаком приказал Медведю сделать то же самое.
Волшебник, пригибаясь, поднялся на вершину небольшого холма, лег на живот, и поманил Медведя рукой. Тот присоединился к старику и лег рядом.
- Видишь?
Вдалеке, у самого берега, раскинулся лагерь. Дым от костров поднимался над ним и уносился ветром вглубь леса. По лагерю расхаживало множество людей, слышались грубые голоса, говорящие на незнакомом языке, и временами раскатистый мужской хохот.
- Пожаловали гости – прошипел старик и сплюнул в сторону.
- Кто это? – поинтересовался Медведь.
- Сассенаги. Придется тебе с ними повоевать.
- Воевать?! Прямо сейчас? А ну как они нас за это не похвалят?
- Дурак! Не сейчас, после. Когда соберешь мужей верных. Хотя толку…. Ну ладно, пошли далее.
Лагерь обогнули по широкой дуге.
                *****
Городок спал. Полуразваленные стены никто не охранял. Единственная собака подала голос, когда Медведь и старик вошли в распахнутые ворота, но тут же умолкла, видимо устыдившись своего энтузиазма.
Пройдя мимо крытых соломой лачуг,  путники приблизились к большому каменному дому, стоящему в центре.
Войдя внутрь, старик почиркал кресалом, запалил трут, от трута – факел, от факела все светильники, стоящие вдоль стен, и, обернувшись к Медведю,приказал:
- Дверь закрой!
Тот повиновался, и ночь, слегка сдобренная луной, осталась снаружи.
Старик, воткнув факел в торчащий из стены держак, подошел к стоящему в центре помещения каменному алтарю, покрытому затейливой резьбой. На алтаре, придавленный не слишком большим камнем, лежал меч.
- Вот здесь свершится предначертанному суждено. И так далее. Только истинный вождь способен взять в руки меч сей. Ну-ка попробуй!
Медведь ухмыльнувшись, ухватился за рукоять меча и тут же отдернул руку.
- Он меня ужалил!
-Что, кусается? – Старик довольно рассмеялся, - Погоди немного.
Он вышел через небольшую дверь в стене, спрятанную за ширмой, протопал по ступеням куда-то вниз, повозился там немного и вернулся обратно.
- А ну-ка теперь!
Медведь без труда вытащил меч из-под камня.
- Ну вот и хорошо. Завтра, когда соберутся вожди на выборы верховного, многие будут пытаться завладеть этим мечом, но только ты сможешь это сделать. Судьба у тебя такая, Медведь Краснозмеевич.
- А как ты это делаешь?
- Волшебство это. Иль не веришь? Ладно, тебе скажу. Видишь, тут, среди резьбы канитель поблескивает? И с другой стороны тоже? В ней-то все и дело. Там, в подвале, стоит здоровая бочка с рассолом, и…, а-а, чего там тебе объяснять, увальню! Одно скажу, это, брат, такая едучая сила!
- А что будет дальше?
- Дальше? Дальше воцаришься ты, и многие враги твои слезьми умоются. Будешь ты править, полный доброты и справедливости, и громить всех, кто против встанет, так, что ошметки по веткам разлетятся! Отрядишь верных людей на поиски неведомого, но приносящего счастье. Не все вернутся. Женишься. Племянник твой, прозванный Красноликом, будет к твоей жене клинья подбивать, ты его убьешь, а сам уедешь на Яблочный остров. Такие вот дела, косолапый.
- Чушь какая-то!
- Эх,молодежь! – Старик зевнул, взял из рук Медведя меч, и водрузил его на прежнее место.
Потом снова спустился в подвал, опять пошебуршал там немного, и поднялся обратно. Проверил меч на кусачесть, удовлетворенно кивнул, и, обернувшись к Медведю, сказал:
- Все, пойдем, переночуем где-нибудь. Выспаться надо хорошенько – завтра трудный день предстоит. Гаси лампы.
Свет в зале, повинуясь действиям старика и Медведя, погас, скрипнула входная дверь, и в помещение вернулась гулкая тишина.