На чужом несчастье. Часть 1. Глава 6

Софи спустилась к завтраку в лёгком розовом платье и с букетом цветов в руках.
- Догадайтесь от кого, Вадим Дмитриевич – весело прощебетала она. Маленский пожал плечами:
- Скорее всего, от Светлова.
- В самую точку! Слуга передал, что Николай Аркадьевич зайдёт к нам после обеда, - девушка состроила гримасу и обратилась к до сих пор молчавшей Маргарите , - Вы с ним знакомы? – и, получив утвердительный ответ, спросила, - Ну, и как Вы его находите?
- Очень милый молодой человек , - сдержанно ответила Марго. Софи одарила её презрительным взглядом.
- Несколько не в моём вкусе, - резко заметила она, - Хотя многие считают его моим женихом. Но, может статься, он им и будет, - её голос стал мягким и обманчиво любезным, - Когда я была в Венеции один итальянец повадился петь серенады под моим окном. Так Светлов мне чем-то напоминает того итальянца. Наверное, своей настойчивостью. А Вы были в Венеции, Маргарита Николаевна?
- Нет, - призналась Марго.
- Попросите Вадима Дмитриевича, чтобы он отвёз вас туда! Вам там обязательно понравится! Там, конечно, по сравнению с вашей деревней сыро, но зато что там вы смогли бы выучить итальянский язык!
- Я знаю итальянский, - ледяным тоном сказала Маргарита.
- А французский?
- И французский.
- Неужели? Я не знала, что в глуши, из которой Вы приехали, дают столь разностороннее образование!
- Софи, прекрати сейчас же! – вмешался князь.
- Но я правда не знала!
- Софи, иди в свою комнату и не выходи оттуда до приезда Николая!
София выпрямилась и поднялась из-за стола. Наградив Марго отнюдь не доброжелательным взглядом, она вышла.
- Не обращай внимания на её выходки! – Вадим накрыл своей ладонью руку жены, - Она просто ревнует.
- Я вижу, - вздохнула Марго.
Шло время. Дом Маленского превратился в место настоящих военных действий. Софи теперь сменила тактику поведения. При Вадиме она вела себя тише воды – ниже травы, а оставшись наедине с Марго, начинала говорить гадости. Также  она подстраивала всевозможные «случайности», пытаясь поссорить мужа и жену. Маргарита всё терпела и ничего не рассказывала мужу. Она возненавидела его воспитанницу, но понимала, что он к ней привязан и не хотела его расстраивать. Софи поступала точно также и не вмешивала опекуна в свои распри с его женой.
- Ненавижу её! – сказала она однажды своей няне. Та покачала головой:
- И чего ж Вы добиваетесь своим поведением? Они же венчанные супруги!
- Ничего! Если Вадим Дмитриевич попросит, государь даст ему развод, - убежденно проговорила Софи, с размаху упав на кровать.
- Развод! Придумаете тоже! – проворчала няня, - Оставили б Вы их в покое!
- В покое? Ну нет! Он всё равно не будет счастлив с этой тихоней! А я, я люблю его!
- Да не любовь это, а детский каприз!
- Нет, любовь! Много ты понимаешь! – упрямо передёрнула плечами Софи. Вот он разведётся со своей Марго и всё будет, как раньше. Ведь развелась же мадам де Шеврель!
- Мадам де Шеврель! Ну и где теперь ваша мадам де Шеврель?
- Мадам де Шеврель не моя, мадам де Шеврель общая!
- Ах Вы, бесстыдница! – вскричала няня. Софи со смехом соскочила с кровати:
- Или, как сказала бы Маргарита, всехняя!
Продолжая смеяться она выбежала из комнаты в коридор и у самой лестницы натолкнулась на Маленского.
- Вадим Дмитриевич! – она подняла на него наивные чёрные глаза, - Скажите няне, чтобы она меня не ругала!
- Да вас выпороть надо! – воскликнула запыхавшаяся няня, выбегая вслед за ней из комнаты.
- Разбирайтесь сами! – отмахнулся от них князь и хотел уйти, но Софи задержала его за руку:
- Вы совершенно забросили наши уроки фехтования! – обиженно напомнила она, - Ведь вы мне не откажете?
- Может, не сейчас?
- Ну, Вадим Дмитриевич!
- Ладно, иди переоденься, - согласился наконец он. Его воспитанница захлопала в ладоши и побежала в свою комнату.
- Не понимаю, зачем барышне эти мужские занятия, - с задумчивым спокойствием проговорила Маргарита, делая стежки вышивки. Она вызвалась посмотреть на урок и теперь сидела за рукоделием у окошка. Софи бросила на неё уничижительный взгляд:
- Барышня должна уметь многое! – высокомерно ответила она и усмехнулась, - Конечно, легко слыть красавицей с пяльцами в руках. А вот со шпагой сохранить грациозность гораздо труднее!
Маргарита невольно подняла глаза. Действительно, тонкая изящная фигурка с клинком выглядела красиво. Шпаги учителя и ученицы встретились. Марго ничего не понимала в фехтовании и просто смотрела, как Софи отбивает выпад за выпадом. Вдруг шпага Вадима упала к ногам его жены.
- Вы убиты, Вадим Дмитриевич! – сказала его подопечная.
- Ты у кого училась?! – изумлённо воскликнул Маленский, - У кого ты брала уроки, когда я оставил тебя во Франции?!
Софи довольно улыбнулась:
- У вашего друга Анри! Как видите, я способная ученица!
- Действительно, способная! – кивнул князь и, будто вдруг вспомнив, объявил, -  Завтра мы все вместе едем в имение. Моя жена его ещё не видела, так что собирайтесь!

***

Молоденький полицейский принёс Ивану обед. В камеру откуда-то потянуло дымом и Думский услышал крики. Полицейский тоже прислушался и, хлопнув дверью,  пошёл выяснить, в чём дело. Голоса стали явственнее и среди общей сумятицы Иван различил слово «пожар». Думский подошёл к двери и толкнул её. Она оказалась не заперта. В коридоре не было ни души. Молодой человек беспрепятственно вышел на улицу и увидел, что здание тюрьмы горит. Вокруг носились люди, но никому не было дела до арестанта. Бежать?
        Размышление заняло лишь секунду.
        Иван и сам не понимал, зачем бежит. Просто судьба подарила ему шанс, хоть и незаконный, стать свободным, а он воспользовался им.
        Его несправедливо арестовали за чужое преступление. Он бежал. С этим всё понятно, но что теперь? У кого просить помощи? С минуту подумав, Иван свернул на дорогу в Волчаровское.
Илья в одиночестве сидел на скамейке в саду, когда услышал шорохи и тихий голос, позвавший его. Поняв, кому принадлежит этот голос, он изменился в лице.
- Думский, Вы, что ли? – шёпотом спросил Илья, - Да откуда же Вы здесь?
- Я сбежал из тюрьмы, - ответил Иван, - Там начался пожар.
- Невероятно! – проговорил Волчаровский, - Оленька Нежина уже пыталась убедить меня как-нибудь устроить Вам побег. Вы нас с нашими добрыми намерениями опередили. Теперь Вам нужно временное убежище, как я понимаю?
- Вы поняли меня совершенно верно, но к Вам я пришёл не за этим, - сказал Иван, понизив голос, - Я прошу Вас передать Оленьке, что со мной всё в порядке. Меня очень поддерживало её и Ваше доверие ко мне. Сейчас мне нужно идти, так что ещё раз прошу Вас: передайте Ольге, чтобы она за меня не волновалась.
- Куда Вы теперь? – спросил Илья, - Нет, я вас не отпущу, - властно продолжил он, не дождавшись ответа, - Вам некуда идти, у Вас нет денег, одежды. У меня дома сейчас никого нет, так что вы сможете беспрепятственно пройти в мою комнату. Я же незамедлительно поеду за Ольгой Павловной и привезу её. Вместе мы решим, что делать дальше.
- Я вынужден отклонить Ваше предложение. Я не могу злоупотреблять Вашим благородством, - возразил Думский, но Илья остановил его.
- Мне так редко удаётся проявлять своё благородство, что им просто невозможно злоупотребить. К тому же, Ольга Павловна никогда не простит мне, если я вот так отпущу Вас, - с горькой усмешкой добавил он.

Надежда быстро собирала вещи, стараясь ни о чём не думать. Она испытывала двойственные чувства: вроде бы всё получилось так, как она хотела, но совсем не так, как она себе представляла. Конечно, она вышла замуж за Волочаева, теперь она – княгиня, богатая светская дама. Но свадьба её прошла на редкость скромно, без гостей, в присутствии только Кирилла, Оленьки и Надиного с Кириллом отца. Не было белого платья, цветов, завистливых взглядов соседей. Жених отнюдь не выглядел счастливым, наоборот, он казался усталым, смирившимся и задумчивым. В Петербург они отбывали поспешно, так как у Никиты появились там срочные дела с получением наследства. Умер его дед и оставил всё своё состояние напополам ему и его сестре Катрин, при условии, что каждый из наследников получит деньги, когда вступит в брак. Главное требование дедушки было выполнено обоими внуками почти молниеносно: Катрин выходила замуж за генерала Соловьёва, ну а Никита женился на Надежде. Теперь Волочаеву не терпелось вернуться домой и вступить во владение наследством. Надя не удержалась от тяжёлого вздоха: что ждёт её, провинциалку, в Петербурге? Запоздалый страх леденил душу, к тому же в последнее время ей так часто стал сниться Иван! Он не оставлял её мысли, как ни пыталась новоиспечённая княгиня Волочаева забыть его. Надежда смахнула непрошенную слезу и гордо вскинула голову. Ну нет! Она не будет поддаваться грусти и глупой сентиментальности! Она всё сделала правильно! Она будет жить в Петербурге, в недавно построенном особняке (как удалось ей узнать у мужа), вокруг неё будут виться толпы поклонников. Так какое ей теперь дело до арестанта, обвиняемого в покушении на её бывшего жениха?
В комнату вошла Оленька и остановилась у двери.
- Собираешься? – негромко спросила она.
- Как видишь! – усмехнулась Надя. Оля кивнула и, постояв некоторое время молча, с рассеянным видом, вдруг, почти не глядя на кузину, проговорила:
- Какие же мы всё-таки разные! Я в последнее время перестала тебя понимать. Ты – моя двоюродная сестра; я люблю тебя, но, оказывается, я тебя совсем не знала раньше.
- Умоляю, избавь меня от твоих проповедей! – с кислой гримасой отмахнулась от неё Надежда и скептически сузила глаза, - Так или иначе, я добилась, чего хотела, и не жалею ни о чём.
- Ни о  чём? – эхом отозвалась Ольга, - И даже о том, что сломала жизнь Илье?! Не жалеешь?
Надя раздражённо передёрнула плечами; она уже начинала злиться. Как же ей надоела эта святоша! Пора поставить её на место!

Волчаровский в сопровождении слуги вошёл в дом Нежиных. Слуга заботливо помог ему войти и усадил на диван в гостиной.
- У нас тут, сударь, всё вверх дном из-за отъезда Надежды Кирилловны, - доверительно сообщил он, - Так что я пойду поищу Ольгу Павловну. Кажется, я её несколько минут назад в саду видел. Подождите!
Илья остался ждать. С верхних комнат послышались какие-то крики и Волчаровскому показалось, что он различил голос Ольги. Где-то здесь у них должна быть лестница! Князь поднялся с дивана и сделал несколько неуверенных шагов. Побродив несколько минут по гостиной и чуть было что-то не разбив, Илья, наконец, наткнулся на перила. По лестнице он поднялся довольно быстро; крики стали слышнее. Волчаровский пошёл на голоса до тех пор, пока рукой не нащупал дверь.
- Что-то ты больно печёшься о нём! – услышал он голос Надежды, - Илья – то, Илья – сё! Это, по меньшей мере, странно!
- В этом нет ничего странного! – возразила ей Оля, и Волчаровский против воли замер, - Не все же такие чёрствые, как ты!
- А ты его, бедного, жалеешь! – усмехнулась Надя, - Ах, как это мило!
- А тебе, напротив, никого не жалко! – дрожащим от негодования голосом воскликнула Оленька, - Ты перешагиваешь через чувства людей и даже не замечаешь этого!
- Глупости! – фыркнула её кузина, - Волноваться за чувства этого ничтожества? Я тебя умоляю!
- Не говори так о нём! Илья не ничтожество! Он очень благородный человек! И он несчастен. Из-за тебя!
- Легко строить из себя несчастного с такими деньгами! Да забудь ты о нём! Он мрачный, угрюмый и грубый человек, уж поверь мне!
- Неправда! Быть может, со стороны он и кажется таким, но сердце у него доброе и чуткое! – чуть не плача, вскричала Оля, -  Ты ужасно поступила с ним, он до сих пор не смог оправиться от этого! Ты просто, просто бессердечная, если можешь так говорить о человеке, которого сама же предала, оскорбила и унизила!
- А не влюбилась ли ты в него, Лёля?! – ахнула от внезапной догадки Надя.
- А если и так, то что? – выкрикнула Ольга; её голос дрожал, как натянутая струна. Надежда рассмеялась:
- Ну, если так, Лёлечка, то это  - величайшая глупость и, одновременно, удача в твоей жизни!
- Отчего же глупость? – почти плача, поинтересовалась Оленька.
- Оттого, что ужасно глупо влюбиться в такого резкого, нетерпимого, угрюмого и злобного эгоиста, как Волчаровский. К тому же, ещё и слепого!
- Не говори так о нём! Ты же сама собиралась за него замуж!
- Я собиралась не за него, а за его деньги! – возразила Надя, - И уж поверь мне, я никогда его не любила! А тебе я сочувствую и совершенно искренне. И желаю тебе успеха. Немного ловкости с твоей стороны и, возможно, тебе удастся затащить Волчаровского под венец!
- Как это низко! – вспыхнула Ольга, - Не сравнивай меня с собой! Я никогда не стану пользоваться твоими методами! Для меня важно только его счастье, а ты …  Ты …  Лучше бы ты поскорее уехала! Не хочу тебя больше видеть!
Илья, насколько мог, поспешно отошёл от двери, которая через мгновение отворилась и из комнаты, шурша юбками, вылетела Оля. Увидев гостя, она остолбенела. Илья беспомощно пытался найти руками опору.
- Вы?! – выдохнула Ольга; ей стало так страшно и неловко, вдруг он слышал её разговор с Надеждой? Волчаровский виновато улыбнулся:
- Слуга оставил меня ждать в гостиной, а сам куда-то запропастился. И я решил отправиться на Ваши поиски самостоятельно. Простите мне, Ольга Павловна, эту вольность, просто дело, по которому я пришёл, очень важное и не терпит отлагательства.
- Конечно-конечно, Илья Семёнович! – Оля взяла его под руку и осторожно повела по лестнице, - Идёмте, вы мне всё расскажете.

Сад в имении Волчаровских был действительно роскошным. И столь же огромным, так что переплетение тропинок и дорожек под стволами высоких деревьев позволяло гуляющим скрыться от посторонних взоров. Волчаровский вечером этого же дня повёл туда Ольгу, чтобы обсудить с ней сложившуюся ситуацию с Думским. Вернее, повела его туда Ольга, заботливо поддерживая его под руку и выбирая дорожки пошире. Девушка была обрадована, узнав, что Ивану удалось бежать. Посоветовавшись все вместе, они решили оставить беглеца в доме Волчаровских, где его точно никто не будет искать. А когда всё поутихнет, отправить его в Петербург с письмом к князю Маленскому, которое уже написала Оленька под диктовку Ильи. В нём Волчаровский просил своего дядю помочь Ивану. Прямо сейчас ехать было нельзя, так как Илья знал, что Вадим Дмитриевич собирался посетить своё имение и существовал большой риск не застать его дома.
Оля чувствовала себя легко и радостно. Она была восхищена поступком Волчаровского в отношении Ивана и теперь была уверена, что всё сложится хорошо.
- Вы поступили очень благородно, Илья Семёнович, - сказала она, - Я даже немного удивлена, что вы так сразу поверили в невиновность Вани, хотя и …  - Оленька замялась, пытаясь подобрать слова. Илья горько усмехнулся:
- Хотя мы с ним любили одну женщину и у него был мотив? – он покачал головой, - Я знаю Ивана. Он бы никогда не опустился до такой низости. Думский – единственный человек, которого я могу назвать своим другом. Некоторое время назад, когда вы ещё были в монастыре, он очень помог мне. Выручил в трудной ситуации, сильно рискуя сам. Я просто не имею права сомневаться в нём! Случившееся со мной подстроил кто-то другой. Бог ему судья, я даже не хочу докапываться до истины. Жаль только, что жизнь моя теперь бесполезна. Она, конечно, и раньше была такой, но оставалась хоть какая-то надежда на будущее.
- Вы не правы! – воскликнула Оля, порывисто сжав его руку, - Ваша жизнь вовсе не бесполезна! Вы можете быть счастливым, стоит только захотеть! Найдите себе какое-нибудь занятие …
- Моим единственным занятием в последнее время, - перебил её Илья, - Являются беседы с вами. Они одни украшают мою жизнь.
- Не говорите так! – тихо произнесла она, - В жизни так много интересного! Нужно верить в лучшее, радоваться каждому дню. Многие люди оказываются даже в худших ситуациях, чем Вы, и не унывают. Я знаю, Вам сейчас очень тяжело. Но ведь Ваша болезнь не неизлечима!
- Откуда Вы это знаете? – остро спросил Волчаровский. Оленька вспыхнула ещё ярче.
- Я …  Я спрашивала у Вашего врача, - с запинкой проговорила она, - И он сказал, что, возможно, со временем Вы поправитесь …  А  пока Вы просто обязаны не грустить и быть счастливым!
- Моё счастье возможно только рядом с Вами, - негромко, но твёрдо сказал он и остановился, - Я слышал Ваш разговор с Вашей кузиной.
Ольга безмолвно ахнула и зажала рот рукой. Со стыда она готова была провалиться сквозь землю. Оказывается, он всё знает!
- Я прошу у Вас за это прощения. Клянусь, это произошло случайно. Вы так защищали меня, хвалили …  Вынужден вам признаться, что всё, сказанное вашей двоюродной сестрой, правда. Я действительно мрачный, угрюмый человек. Я нетерпим к окружающим меня людям, замкнут, - он тяжело вздохнул, - Надежда Кирилловна хорошо изучила мой характер! К тому же я – калека. Всё это истинная правда. Ну что же, ко всему этому Ваша кузина добавила, что я – эгоист. Это тоже верно, именно поэтому я осмелюсь просить Вас выйти за меня замуж. Теперь Вы знаете плохую сторону моего характера, знаете, что жизнь со мной не будет сладкой, но знайте, также, что я люблю Вас. Люблю, но не осмеливался, боялся Вам сказать об этом. Я не открыл бы своих чувств и сейчас, но своими словами там, в разговоре с Надеждой, Вы несколько обнадёжили меня. Так что Вы мне скажете? Если «нет», то, прошу Вас, не бойтесь меня обидеть, я пойму. Между понятиями «друг» и «жена» - огромная разница. И если вы предпочитаете быть первым, я не посмею настаивать на втором.
- Если Вы слышали мой разговор с Надей, - произнесла Оля, стараясь скрыть волнение в голосе, - То Вы знаете, как я к Вам отношусь. Я не согласна с тем, что Вы говорите о себе. Вы чуткий, благородный и добрый человек! Вы просто одиноки. Вам нужен друг …  и жена. Моё счастье тоже возможно только рядом с Вами. Я принимаю Ваше предложение.
Уже почти стемнело, когда Оля вернулась домой. Хватиться её было некому – все были заняты предстоящим отъездом. Незамеченной она пробралась в свою комнату, устроилась на кровати, уткнувшись носом в подушку, и так без сна пролежала всю ночь, мечтая о будущем и вспоминая все подробности своего разговора с Ильёй.

***

Если петербургский дом князя Маленского до преобразований Маргариты был выдержан в восточном стиле, то его родовое поместье было устроено в соответствии с канонами Европы и представляло собой верх гармонии и изящества. Марго, которая раньше считала имение своего отца красивейшим из мест, теперь была готова изменить своё мнение, так как даже любая скамейка в поместье её мужа была настоящим произведением искусства. Среди всей этой красоты – садов с удивительными и прекрасными цветами, причудливых фонтанов и тому подобного – у Маргариты просто захватывало дух. Даже будучи человеком весьма не эмоциональным, она не могла скрыть свой восторг. Софи, оказавшись в имении своего опекуна, с Вадимом вела себя привычно непосредственно, с Маргаритой же – привычно холодно. Вместе с ними по специальному приглашению князя в поместье приехал и Николай Аркадьевич Светлов. Юноша не отходил от Софи, так что у той почти не оставалось времени на ссоры с Маргаритой, чему последняя была несказанно рада.
На следующий день по приезду в имение князь решил устроить верховую прогулку. Конюшня и содержащиеся в ней породистые лошади были особой гордостью Маленского. Восхищённый Светлов оценил их по достоинству. Маргарита же в этом деле помалкивала. Она совершенно не разбиралась в лошадях, боялась их и с трудом держалась в седле. Это стало для её мужа неприятной неожиданностью. Впрочем, он тут же предложил заложить для неё открытый экипаж, чтобы она могла ехать со всеми. Взглянув на Софию, которая еле сдерживала усмешку, Марго отказалась. Нет, она поедет верхом, и точка! Она боится? Нисколечко! Подумаешь, у неё нет опыта! Если она не будет учиться, то опыт никогда не появится! Как ни уговаривал её Вадим отказаться от этой затеи, Маргарита стояла на своём, проявив не свойственное ей упрямство.- Вам лучше взять Снежинку, - небрежно обронила Софи, которая сидела в седле, как настоящая амазонка, - Это самая спокойная лошадь.
- Нет, мне нравится вот эта, - указав на первую попавшуюся, произнесла Марго, только чтобы не соглашаться с подопечной своего мужа.
- Но Софи права, - возразил Вадим, - Тебе нужен более смирный конь. Снежинка подойдёт тебе.
- Нет, Вадим Дмитриевич, - с усмешкой сказала его воспитанница, - На Снежинку ваша жена теперь точно не сядет!
Маленский, поняв, что так оно и есть, подвёл к Марго другую лошадь. Маргарита улыбнулась ему, будто прося прощения за свою привередливость, и, с его помощью, кое-как взгромоздилась в седло. Князь озабоченно покачал головой.
- Ничего, я справлюсь! – подбодрила его Марго, стараясь не подать вида, что ей страшно. Софи в элегантном ярко-бирюзовом платье и верхом на красивой вороной лошади  грациозно проехала мимо неё. Это подстегнуло Маргариту; она выпрямилась и слегка потянула за уздечку. Её лошадь почти не обратила не это внимания, и, сделав пару шагов, остановилась. Вадим ещё держал двух коней под уздцы и что-то объяснял Светлову, который, похоже, ничего не слышал, так как любовался Софией. Марго решила снова попытать счастья и потянула за уздечку сильнее. Реакция лошади была неожиданной – она взвилась на дыбы, дёрнула передними копытами и помчала неудачливую наездницу в сторону под её испуганный вскрик. Вадим молниеносно вскочил в седло и поскакал вдогонку. Марго ничего не видела и не слышала. Ужас сковал её, и она готова была потерять сознание, когда чья-то уверенная рука остановила взбесившуюся лошадь и усмирила её. Ни жива, ни мертва, княгиня повернула голову, чтобы посмотреть на своего спасителя, и глаза её расширились он удивления: спасителем оказалась Софи.
- Не умеешь – не берись! – зло бросила она, смерив Маргариту презрительным взглядом. Через мгновение подоспел Маленский.
- С тобой всё в порядке?!! – испуганно воскликнул он, - Как же ты меня напугала!
- Всё хорошо, - проговорила Марго, глядя вслед отъезжающей Софии, - Не волнуйся.
Вадим бережно снял жену с лошади. Ни о какой верховой прогулке теперь и речи быть не могло.

- Я знаю, что ты сейчас скажешь! – остановила Софи свою, уже открывшую было рот, няню, когда они остались вдвоём в комнате, - Не нужно меня хвалить за то, что я не дала разбиться этой сонной мухе! Это случайность! Именно случайность! Ну не могла же я бездействовать, в самом деле!
- Что б вы тут не говорили, - довольно проворчала няня, - я-то знаю, что у моей девочки доброе сердечко!
Софи хмыкнула, но тут же расстроено опустилась на кровать.
- Как он испугался за неё! – со слезами в голосе воскликнула она, - У него был такой взгляд!
- Она же его жена! – заметила няня.
- А когда я сейчас проходила мимо их комнаты, - будто не слыша её, продолжила Софи, - Я увидела, что они …  целовались!
- Вот у Вас забыли разрешения спросить! – усмехнулась няня, - Дитя вы неразумное! Чем глупостями заниматься, обратили бы внимание на молодого человека, что с вами приехал! Он же с Вас глаз не сводит!
- Как жаль, что он наконец-то ушёл! – притворно вздохнула Софи, с иронией посмотрев на няню, - И оставил меня в покое!
- Вертихвостка! – обругала её та, за что Софи показала ей язык.

Дни в поместье летели незаметно. Маргарита часами гуляла с мужем по саду, сидела на балконе, читала. Софи упражнялась в стрельбе, рисовала, ездила верхом. За два дня до отъезда Марго мирно сидела в гостиной и рассматривала портреты родственников своего мужа. Вадим сидел рядом с ней и объяснял, кто изображён на той или иной картине. Софи, только что вышедшая из своей комнаты, свесилась с перил и воскликнула:
- А портрет Вадима Дмитриевича рисовала я! Это одна из моих лучших работ!
- Это действительно так, - согласился с ней князь, - Все говорят, что получилось очень похоже!
Софи вприпрыжку (она не умела ходить медленно) спустилась по лестнице. «Смотри не упади! – подумала про неё Марго, - Я утром шла медленнее и то поскользнулась». В ту же секунду Софи зацепилась каблуком за ступеньку и, коротко вскрикнув, полетела вниз. Вадим кинулся к ней.
- Всё в порядке! – хладнокровно сказала она, садясь на полу, - Я упала только с последних нескольких ступенек.
- Где-нибудь болит? – спросил Маленский.
- Нога немного! – виновато улыбнулась Софи.
- Я сейчас осмотрю тебя; если что-то серьёзное, нужно будет вызвать врача, - проговорил князь и, взяв свою воспитанницу на руки, понёс её в её комнату. Софи закрыла глаза и положила голову ему на плечо. Нога уже почти не болела. Наверное, как в детстве, только коленку разбила. Это всё Маргарита! Так посмотрела, что и на ровном месте упасть можно, а не то что на лестнице! Неужели Вадим Дмитриевич её действительно любит?! Да это просто невозможно! Эта тихоня, наверное, даже смеяться не умеет! «А быть может, - внезапная догадка осенила Софи, - он просто не знает о моих чувствах? Тогда нужно рассказать и рассказать немедленно!». Вадим внёс её в комнату и, усадив на кровать, стал осматривать её ногу, опустившись на корточки рядом с ней.
- По-моему, всё действительно в порядке, - наконец проговорил он, - Небольшой ушиб. Врач не требуется.
Софи не ответила, не сводя чёрных блестящих глаз с его лица.
- Что ты на меня так смотришь? – Маленский вопросительно улыбнулся.
- Вадим Дмитриевич, я люблю Вас! – торопливо заговорила она, не давая ему возможности что-либо сказать в ответ, - Я не понимаю, как Вы до сих пор не заметили этого! Я люблю Вас, ревную …  Что мне делать?
От её взгляда Вадиму стало не по себе. Он поднялся и сел рядом с ней.
- Это пройдёт, Софи, - сказал он, задумчиво глядя куда-то в сторону, - Вот увидишь, пройдёт! Ты выкинешь все глупости из головы, полюбишь кого-нибудь по-настоящему. И давай больше не будем говорить на эту тему, хорошо?
Софи обиженно отвернулась. Маленский положил руку ей на плечо:
- Я люблю тебя, как родную дочь! Я видел, как ты росла …  Давай забудем всё, что ты тут наговорила! – он поцеловал её в волосы и вышел из комнаты. Софи ничком упала на кровать и пролежала так некоторое время, глядя совершенно сухими глазами в одну точку. Затем она встала, поправила смявшееся жёлтое платье, пригладила волосы. Ей самой стало казаться, что она сделала глупость. Она торопливо открыла дверь и выбежала в коридор, чтобы найти своего опекуна и поговорить с ним по душам, может, даже извиниться. Из их с Маргаритой спальни донёсся его голос. Софи пошла туда, но на полпути остановилась, услышав его разговор с женой.
- Мне так жаль её! – говорил князь, - Ты представляешь, она сейчас призналась мне в любви!
- Этого следовало ожидать! – заметила ему в ответ Маргарита, - Ты разве никогда не замечал, как она на тебя смотрит?
- Признаться, нет! Софи росла без родителей, не знала их ласки, заботы. Не суди её строго! – попросил Вадим, - Просто у неё сейчас такой возраст.
- Почему бы ей не выйти замуж?! – предложила Марго, - Вот хотя бы за Светлова! Он прекрасный молодой человек и её любит …
Софи не стала слушать дальше и убежала в свою комнату. Злые слёзы застилали глаза. Зачем, ну зачем он рассказал ей?! Как он мог?! Он что, всем, что она говорит ему, делится со своей женой?! Уму непостижимо! Софи оперлась ладонями о широкий подоконник и прижалась лбом к стеклу. Стекло, нагретое солнцем, было горячим и это почему-то ещё больше её раздосадовало. Услышав лёгкие шаги, Софи резко обернулась и увидела Маргариту.
- Что тебе здесь нужно?! – отрывисто спросила она, смахивая непрошенные слёзы.
- Ничего. Просто хотела узнать, не нужно ли тебе чего, - спокойно пожала плечами Марго. Софи разозлилась:
- Если мне будет что-нибудь нужно, я возьму это сама! Я здесь не в гостях, а дома! Так что оставь меня в покое!
- Пожалуйста! Только кричать не надо, - Маргарита дошла до двери, но, передумав, вернулась, - Я понимаю, что тебе сейчас тяжело. И я искренне хотела бы с тобой подружиться …
- Ты можешь уйти?!! – вскричала София; она чувствовала себя униженной и еле сдерживалась, чтобы не устроить скандал. Но Марго, как назло, не уходила.
- Но мне правда надоело враждовать с тобой! – сказала она, - К тому же это не может продолжаться вечно.
- Уходи!!! – выкрикнула уже доведённая до истерики Софи. Маргарита будто не понимала.
- Тебе нужно успокоиться. Хочешь воды? – спокойно спросила она. Темперамент Софи этого не выдержал. Девушка рывком открыла окно и взобралась на подоконник.
- Убирайся! – крикнула она, уже не вытирая слёзы, льющиеся по её лицу, - Уходи, иначе я спрыгну!
Марго замерла посередине комнаты, ошарашено хлопая глазами.
- Ты что, с ума сошла? – тихо спросила она. В дверном проёме показался Вадим. Он, оценив ситуацию, остановился на пороге. Увидев его, Софи умоляюще воскликнула:
- Вадим Дмитриевич, пусть она уйдёт!!!
Князь кивнул, и Маргарита нехотя удалилась, еле удержавшись, чтобы не передёрнуть плечами.
- Она просто больная! – объяснила она своему коту Маркизу, когда вернулась в свою спальню, - Ненормальная!
Маленский тем временем медленно подошёл к воспитаннице и осторожно снял её с подоконника. Софи всхлипнула.
- Ну всё, успокойся! – проговорил он, укачивая её, как маленькую, - Опять целое представление разыграла. Зачем? Ну всё, всё! Всё прошло, всё закончилось. Не нужно плакать!
Софи сжалась и спрятала лицо у него на груди.
- Завтра встанешь с утра весёлой, всё будет хорошо, - между тем говорил он, - Будем собираться обратно в Петербург. Там выведу тебя в свет, представлю обществу …  У тебя будет много поклонников, Софи. Так что не надо прыгать из окна!
«Будто я собиралась!» - подумала его воспитанница, но промолчала.
- А Николай на следующей неделе сделает тебе предложение, - продолжил князь, - И лучше бы тебе его принять. Он очень хороший молодой человек и любит тебя …
Вот этого говорить не следовало. Маленский прекрасно разбирался в людях, но плохо знал свою подопечную. Восточные глаза Софи широко распахнулись и на них моментально высохли слёзы. Ведь она только что слышала, как Маргарита почти такими же словами уговаривала Вадима Дмитриевича выдать её замуж за Светлова! А теперь он уговаривает её словами Маргариты! Да на что это похоже?! Они что, хотят избавиться от неё? С этого мгновения София по настоящему возненавидела Марго.