На чужом несчастье. Часть 1. Глава 7

Всё когда-нибудь кончается, и Надина дорога в Петербург, проложенная по болоту интриг, предательства и ловушек, тоже закончилась. Осмотрев свой новый дом, Надежда не разочаровалась, и ещё больше укрепилась в мысли, что всё сделала правильно. Угрызения совести напомнили ей о себе только раз, когда муж прямым текстом сказал ей, что знает, что женился на ней в результате её интриги. На эту тему они с Никитой больше не говорили. Он вёл себя с ней холодно, резко. Регулярно две ночи в неделе ночевал дома, а в остальные пропадал невесть где. Его молодую супругу это ничуть не расстраивало. Она жила своей жизнью. Стала заводить новые знакомства, опустошать магазины и учиться обращаться с новыми знакомцами, которые у неё появились.
Знакомство с родственниками мужа ещё не состоялось. На свадьбу его сестры Катрин они не успели, и по приезде в Петербург Надя узнала, что Катрин с мужем уехали в свадебное путешествие в Европу. Отец и мать Никиты были в данное время у себя в поместье и возвращаться, к счастью или к сожалению, пока не собирались. Так что, за неимением родни мужа, Надежде приходилось довольствоваться одним-единственным собственным родственником – Кириллом, который приехал в Петербург вместе с четой Волочаевых. Слава о нём, как узнала его сестра, идёт не малая. Он и игрок, и покоритель женских сердец, разве только дуэлянтом его никто ещё не называл. Побывав в его доме в гостях всего раз и, не увидев ни роскоши, ни сонма слуг, Надежда перестала навещать брата. И, как и обещала раньше, совершенно оставила его в покое. Забыла о нём. Теперь, порвав со старыми привязанностями, Надя начала новую жизнь. Эта жизнь была светской, роскошной, блестящей и, как свойственно, бесполезной и пустой.

***

Объявив своему отцу о решении жениться на Оленьке, Илья натолкнулся на неожиданное сопротивление с его стороны. Это случилось в один вечер, когда Иван был благополучно отправлен в Петербург и у Ильи с Олей не осталось больше никаких забот, кроме устройства собственной свадьбы. Илья стоял, низко опустив голову, выслушивая истерику Семёна Семёновича и сжимая Олину руку. Девушка, то бледнея, то краснея, боролась с желанием уйти, чтобы не слышать тех оскорблений, которые выпадали на её долю. А Семён Семёнович разошёлся не на шутку:
- Тебе мало того, что с тобой сотворила уже одна Нежина? Тебе теперь вторую подавай?! Да ты дурак тогда! Бесприданница! А ты слышал, как, говорят, её кузина – твоя бывшая невеста – за своего Волочаева  замуж вышла? Да это же со стыда умереть можно!
- Оленька здесь ни при чём! – перебил его Илья.
- Да молчи уж! А вы, барышня, денег захотели? Богатой решили стать? Зачем вам мой сын слепой понадобился?
- Потому что я его люблю, - выдавила из себя Оля.
- Ах, любите! Так знайте: не бывать этой свадьбе!
- Отец, я всё равно женюсь! – резко сказал Илья и мрачно добавил, - Даже против Вашей воли.
Семён Семёнович внимательно посмотрел на сына, затем на тонкую фигурку Ольги и, медленно растягивая слова, произнёс:
- Хорошо! Знайте моё решение: если ты женишься на этой девушке я лишу тебя наследства. И можешь прямо сейчас уходить с ней из дома! Так каков Ваш выбор, Ольга Павловна? Нужен Вам мой сынок без моих денег?
- А мне нечего выбирать, - проговорила Оля и, крепко сжав руку своего жениха, обратилась к нему, - Илья, теперь ты должен выбрать. Если мы с тобой сейчас уйдём, то ты вынужден будешь расстаться со своим отцом, со своим домом, с привычной жизнью. Это очень трудно, так что решай сам.
Илья, ни слова не говоря, направился к дверям и вышел на улицу, ведя Олю за собой. На крыльцах он остановился и обнял её за плечи.
- Я больше не вернусь в этот дом, - мрачно сказал он, - И я никому не позволю оскорблять свою будущую жену! Прости меня, Оленька, за то, что тебе пришлось сейчас выслушать!
- Тебе не за что просить прощения! – возразила Ольга, - Я и отца твоего понимаю, но ты …  Ты отказался от всего ради меня. Я так боюсь, что ты пожалеешь об этом!
- Никогда! – заверил её Илья.
- Что ж, - весело сказала Оленька, - Тогда поедем к Кириллу Андреевичу. Я верю, дядя не откажет нам в помощи! Ты сможешь занять пока комнату кузена. Дом большой и, если дядя позволит, даже после свадьбы мы сможем жить там, пока у нас не появится собственный.
- Мне бы не хотелось стеснять твоего дядю!
- Ну что ты! Дядюшка добрый! Да и куда нам с ним на двоих целый дом? Надя с мужем уехала в Петербург, Кирилл – туда же. Все комнаты пустуют!
- Я уверен, это козни моей мачехи! – вздохнул он, - Отец никогда со мной раньше так не разговаривал!
- Не расстраивайся, прошу тебя! – попыталась успокоить его Оленька, - Когда мы поженимся, и твой отец поймёт, что меня не интересуют твои деньги, что я люблю тебя, вы помиритесь!
В последний раз проехав в экипаже Волчаровского Оля и Илья вошли в дом. Особняк снова казался пустым, как в день приезда Оленьки и Нади из монастыря.
- Дядя, как всегда, в кабинете! – шепнула Ольга и за руку повела своего жениха за собой. Она несколько раз постучала в дверь и, не дождавшись ответа, вошла в комнату. Дядя сидел, как обычно, в старомодном кресле, откинувшись на спинку.
- Дядюшка! – позвала Оля. Никакой реакции. Решив, что Кирилл Андреевич задремал, девушка подошла к нему вплотную и тут же отпрянула.
- Что случилось? – спросил её Илья, который остался стоять на пороге, - Его здесь нет?
- Его здесь нет! – еле шевеля вдруг задрожавшими губами, повторила Ольга, - Он умер!

***

На похоронах присутствовало мало людей: родственники – Надежда, Кирилл и Ольга, - и немногочисленные соседи. Надя приехала одна, без мужа. Её траурное чёрное платье отличалось особой элегантностью и дороговизной материи. Сохраняя надменно-прискорбное выражение лица, она всё же не проронила ни одной слезинки. Кирилл держался спокойно, но по всему было видно, что он расстроен больше, чем его сестра. Единственной, кто дала волю слезам, была Оленька. Ей было действительно жалко дядю и она плакала, уткнувшись носом в плечо Ильи.
Сразу после похорон, так как Надежда не намерена была задерживаться в поместье ни на один лишний день и отбывала в Петербург этим же вечером, Оленька решилась поговорить с ней и Кириллом о своём замужестве. Ей было нужно их разрешение на то, чтобы жить с Ильёй в этом доме, к которому сама она по завещанию, увы, не имела никакого отношения. Выслушав её просьбу, Надя с присущим ей высокомерием вскинула голову и кивнула.
- Конечно, вы можете пока пожить здесь, - с лёгкой язвительностью в голосе сказала она, - Что бы ты ни думала, я рада за тебя. Я полагаю, вам хватит месяца, чтобы выкупить у меня мою половину дома?
- А если не хватит, - деланно радостным видом закончил за неё Кирилл, - Моя  сестрица выставит тебя с мужем из дома и собственноручно запрёт дверь перед вашим носом! Да, деньги тебя, Наденька, окончательно испортили!
- Со своей частью дома я вольна делать всё, что захочу! – зло бросила Надежда, наградив его недобрым взглядом. Он отвесил ей шутливый поклон:
- Не смею отрицать справедливость сказанных Вами слов, моя любезная сестра! Точно также Вы не будете отрицать того, что вторая половина дома находится в моём распоряжении. И в моей части дома, Оленька, - он обернулся к своей кузине, - Ты со своим бесценным Волчаровским можешь жить сколько угодно!
Ольга благодарно улыбнулась:
- Спасибо тебе, Кирилл, огромное спасибо! Нам с Ильёй действительно сейчас неоткуда взять денег. Семён Семёнович выгнал его из дома и обещал лишить наследства, если он женится на мне.
- Вот как? – вскинул брови Кирилл, - Старый рогоносец решил проявить характер? Я думал, что ты просто не захотела жить под одной крышей с милейшей Анастасией Макаровной. Но если дело обстоит так серьёзно, то я, пожалуй, сделаю вам свадебный подарок и подпишу на твоё имя дарственную на мою часть дома.
- Ты действительно это сделаешь? – не поверив, не выдержала Надежда, - Какая глупость! Ты же в долгах, как в шелках, чтобы ещё так растрачивать принадлежащее тебе имущество!
- Ничего, - саркастически заметил Нежин, подмигнув Оленьке, - Если мне придётся очень туго, я возьму в долг у своей любимой сестрёнки Надежды Кирилловны Волочаевой. И посмотрим, хватит ли у неё наглости мне отказать. Так что договорились, Олечка, моя половина дома переходит в твоё владение. Если соберёте деньги, то выкупите у этой скряги и вторую его половину. И тогда имение будет целиком принадлежать тебе. Только не переименовывай его во второе Волчаровское, я тебя умоляю! – он закатил глаза, - Более ужасного названия я за всю свою жизнь не слышал!
Оля со слезами благодарности бросилась ему на шею.
- Ну-ну! – Кирилл легонько похлопал кузину по плечу, - Я же знаю, как ты любишь эти места! А за меня не волнуйся. Должен же я сделать хоть что-то доброе в своей никчёмной жизни!
Узнав об этом разговоре от Оленьки, Илья серьёзно задумался.
- Удивительно, - улыбнулся он, - А я был худшего мнения о твоём кузене! Признаю свою неправоту и обязательно поблагодарю его. Теперь нам нужно решить, где достать деньги на покупку второй части дома. Ты уж прости, но я не хочу иметь ничего общего с твоей двоюродной сестрой!
- Я тоже, - с грустью проговорила Оля и тяжело вздохнула, - Но пока придётся смириться. Увы, у нас нет денег.
- У нас нет, - согласился Волчаровский, - Но я знаю человека, который мог бы помочь нам. Это мой дядя – князь Маленский. Мы напишем ему!
На следующий день после похорон под диктовку Ильи Оленька написала письмо Вадиму Дмитриевичу. Вскоре Илья и Ольга обвенчались.

***

Маргарита нервно мерила шагами кабинет мужа. Вернувшись в Петербург, Софи показала свой характер новыми выходками, и жизнь Марго стала невыносимой. Чаша терпения Маленского лопнула, и он решил отправить свою воспитанницу обратно во Францию. К его удивлению его жена была против такого решения. Её же на самом деле просто мучили угрызения совести, ведь Софи всё-таки спасла ей жизнь.
- Я тебя не понимаю, Марго! – развёл руками Вадим, расстроено отодвинувшись от стола, - Почему ты её защищаешь? Она перешла все границы и чувствует себя безнаказанной! Я и так был терпелив с ней, даже слишком терпелив!
- Ну, я прошу тебя! Дай ей ещё один шанс! – Маргарита остановилась перед ним и прижала руки к груди, - Я попытаюсь наладить с ней отношения! Я чувствую себя виноватой перед ней!
Лакей, который уже давно топтался у дверей, осмелился напомнить о своём существовании:
- Ваше сиятельство! К Вам посетитель. Назвались графом Думским.
- Какой ещё Думский?! – раздражённо воскликнула Маргарита, но, поймав удивлённый взгляд мужа, осеклась, - Граф Думский? Ваня?
- Проси! – приказал Вадим лакею. Через несколько секунд дверь отворилась, и в кабинет вошёл Иван. Князь поднялся ему навстречу:
- Иван Владимирович! Какой приятный сюрприз!
- Здравствуйте, Вадим Дмитриевич! Маргарита Николаевна! – Думский поклонился и, обратившись к Маленскому, сказал, - У меня к Вам неотложное дело, князь. Письмо Вашего племянника объяснит его суть.
Марго извинилась и вышла. Вадим тем временем распечатал конверт. По мере того, как он читал, лицо его принимало озабоченное выражение. Прочитав, он бросил на Ивана быстрый проницательный взгляд:
- Так это Вас обвиняют в покушении на Илью?
Думский кивнул. Вадим в задумчивости медленно сложил конверт; серые глаза князя потеплели и губы дрогнули в улыбке.
- Мой племянник доверяет Вам, - заметил он, - Раз даже просит, чтобы я помог Вам. Где Вы остановились?
- На одном постоялом дворе недалеко отсюда, - ответил Иван, выдержав его испытующий взгляд.
- Это хорошо, - сказал Маленский с одобрением, - Приходите завтра в это же время и я передам Вам документы на имя другого человека. Больше я ничего не смогу для Вас сделать. Если только посоветовать незамедлительно отправиться за границу. Вас разыскивает полиция, Думский, и оставаться здесь крайне опасно.
- Спасибо и за совет, и за обещание помощи, - проговорил Иван и, поклонившись, ушёл. Вадим, постояв несколько минут у окна, хлопнул дверью кабинета и направился в гостиную. Лакей доложил о прибытии ещё одного посетителя. Увидев входящего улыбающегося человека, Маленский улыбнулся ему в ответ.
- Кирилл Кириллович! Какими судьбами! – доброжелательно-насмешливо воскликнул он. Нежин подчёркнуто вежливо поклонился:
- Решил навестить злобного кредитора!
- Ну, если злобного, тогда садись! – рассмеялся Вадим.
- Сейчас видел твою воспитанницу, - сказал Кирилл, - Как она выросла! Как похорошела! Как же Маргарита Николаевна терпит такое совершенство рядом со своим мужем? А тебе я искренне завидую: две таких красавицы живут с тобой под одной крышей!
- Что касается Маргариты, - холодно прокомментировал князь, - Раньше думать нужно было, а не теперь завидовать. А та, что ты назвал совершенством, мне, как дочь. Прошу не забывать об этом!

Уезжая домой, Кирилл бросил взгляд на особняк Маленского. В одном из окон второго этажа он увидел миниатюрную женскую фигурку, которая точно принадлежала не Маргарите. Нежин довольно улыбнулся и сел в экипаж.
На следующий день вернувшаяся из магазина Марго отправилась по дому на поиски своего мужа. Обнаружила она его в библиотеке; он стоял, отвернувшись к окну, и что-то читал.
- Не помешала? – спросила она. Он повернул голову и с улыбкой посмотрел на Маргариту.
- Ну что ты! Иди сюда! – обняв её, он проговорил, - Я получил письмо от Ильи.
- Что-то серьёзное? – живо поинтересовалась она.
- Весьма и весьма! – ответил Вадим, - Мой племянник пишет о своей женитьбе на твоей подруге Оленьке Нежиной; пишет, что сейчас живёт в поместье Нежиных с разрешения Кирилла. И ещё пишет о какой-то дарственной, которую этот самый Кирилл написал. Я завтра же с утра туда поеду и во всём разберусь!
- Конечно, поезжай! – согласилась Маргарита. Маленский как-то странно посмотрел на неё и, помявшись, продолжил:
- Завтра после обеда к нам заедет граф Думский. Я уже в это время буду по пути в деревню, так что у меня к тебе просьба: передай Ивану бумаги, которые лежат в верхнем ящике моего стола в кабинете.
- Хорошо, - кивнула Марго, - Я передам.

***

«Маскарад в доме генерала Соловьёва! Это что-то новенькое! С тех пор, как он женился на отъявленной кокетке Катрин Волочаевой, суровый старый офицер стал на себя не похож! Сразу после свадьбы отправился в путешествие в Европу; вернувшись, решил устроить маскарад! Явно без влияния молодой жены не обошлось!» - так говорили в свете о предстоящем празднике. И были правы. Насколько Надя успела узнать сестру своего мужа, энергии и энтузиазма Катрин было не занимать. Старый генерал слушался свою жену, как ребёнок, и потакал ей во всём.
Надя с Никитой были в числе первых приглашённых на маскарад. Надя долго готовилась к нему, подбирала костюм. Ведь туда должны были приехать и родители Никиты, и ей очень хотелось произвести на них хорошее впечатление. Она понимала, что Волочаевы не одобряют выбор своего сына, если до сих пор не соизволили познакомиться со своей невесткой. Но лестью и наивным видом Надежда надеялась снискать их расположение. С Катрин, увы, она не нашла общий язык. Новоиспечённая мадам Соловьёва дружила со всеми и лишь с женой своего брата, которого просто обожала, обращалась холодно и отчуждённо.
Приглашение на маскарад получил и князь Маленский. Когда Катрин была ещё девицей на выданье, одно время она рассчитывала на то, что Вадим Дмитриевич не устоит перед её чарами и сделает ей предложение. Но князь устоял, чем заслужил уважение сей жеманной красавицы, которая не чувствовала недостатка в поклонниках и поэтому ничуть не обиделась на Маленского. Теперь, услышав, что он женился, Катрин захотелось посмотреть на его избранницу, и маскарад был самым подходящим предлогом. Вадим решил принять приглашение. Праздник должен был состояться этим вечером, а в деревню князю ехать только утром. Маргарита горячо поддержала его решение; она ни разу не была на маскараде, и ей хотелось узнать, что это такое.
Ярко освещённый особняк генерала Соловьёва с множеством карет у входа и пёстро разряженных гостей представлял собой великолепное зрелище. Громко играла весёлая музыка, слуги сновали туда-сюда. Маргарите казалось, что она попала в другой мир. Хозяйка вечера Катрин Соловьёва, которая то снимала, то надевала маску приветливо встретила чету Маленских.
- А Вы оказались очень скрытным, Вадим Дмитриевич! – ласково пожурила она его, - Сами женились и никому ничего не сказали! Ах, милая, - обратилась она к улыбающейся Маргарите, - Поделитесь секретом. Как вам удалось растопить сердце этого айсберга?
- Все айсберги тают от солнечного света, - произнёс Вадим, склоняясь к руке своей жены, - И меня постигла та же участь. Да, и позвольте представить вам мою воспитанницу Софи фон дер Остен-Берг!
Катрин раскланялась с Софи. Марго тем временем восхищённо смотрела по сторонам. Ей нравилось всё: и музыка, и танцы, и милая хозяйка праздника. В толпе гостей она заметила Надежду в алом платье и маске в виде бабочки на лице. Волочаева небрежно ей кивнула, Маргарита так же холодно кивнула ей в ответ.
- Ну что, пойдём танцевать? – весело спросил Вадим, - Не откажешь своему мужу?
- Пойдём! – рассмеялась Марго.
Софи осталась в гордом одиночестве, если не считать вьющегося рядом Светлова. С обидой смотрела она на танцующего опекуна, на его жену, прямо-таки светящуюся от веселья. Слёзы подступили к её глазам, но она быстро их подавила. Почувствовав на себе чей-то взгляд, она обернулась и увидела высокого смуглого мужчину с блестящими из-под маски непроницаемыми карими глазами. Он был одет в костюм султана и неприлично долго, даже нагло смотрел на Софи. Девушка с иронией усмехнулась: на ней-то был костюм турчанки. А только ли этим совпадением вызван его интерес к ней? Софи ещё раз быстро взглянула на него. Ах, да! Это тот же самый, что приходил вчера к Вадиму Дмитриевичу! Граф Нежин, кажется. Неужели узнал? Вот удивительно! Софи была с ног до головы закутана в полупрозрачную блестящую ткань. Видны были только кисти рук и глаза, чёрные, в обрамлении таких же чёрных ресниц, которые могли бы принадлежать и настоящей турчанке. Очень удивительно, если он узнал её в таком виде!  Вернулись Вадим Дмитриевич и Маргарита.
- Может, теперь со мной потанцуете? – мягко проговорила Софи, глядя на своего опекуна.
- Нет, - ответил тот сухо и кивнул на Светлова, - Потанцуй с Николаем, он давно ждёт этого.
Девушка хмыкнула, отвернулась и увидела, что к ней направляется Нежин.
- Разрешите пригласить на танец самую загадочную красавицу этого вечера! – с поклоном проговорил он. Софи, даже не взглянув на несчастного Светлова, подала руку красноречивому «султану», принимая его приглашение.
Настроение Надежды стало портиться. Она ужасно скучала на этом празднике! Родители её мужа не соизволили приехать. Уж не бегают ли они от неё? Да и сам Никита, не побыв и получаса, уехал куда-то после разговора с бароном …  запамятовала его фамилию! В общем, не важно. Уехал – и всё тут! И разговаривал с ним как-то странно! Надю вообще стало раздражать, как разговаривает её муж: опустив голову, подобострастно заглядывая в глаза собеседнику. С бароном Никита разговаривал почти с благоговением, чуть пылинки с него не сдувал. С чего бы это? Нет, сегодня просто ужасно скучно! Надя притворно-высокомерным взглядом окинула гостей. Первая эйфория после удачно устроенного замужества прошла и на смену ей пришло лёгкое разочарование. Роскошь, балы и богатство не приносили счастья, как должны были бы. Поклонников было много, но все они казались скучными и похожими друг на друга. И муж вёл себя не так, как хотелось. Там, в деревне, строя планы на будущее, она предполагала, как само собой разумеющееся, что муж будет любить её. Но Никита совершенно охладел к ней. Она не видела его неделями, и он не интересовался ею. И пусть от его невнимания она не страдала, но всё же оно ей было неприятно.
- Скучаете, мадам Надин? – Надежда из-под полуопущенных ресниц посмотрела на подошедшего к ней мужчину и улыбнулась ему в ответ.
- Хотите мороженого? – с французским акцентом спросил он, протягивая десерт.
- С удовольствием! – взмахнула ресницами Надя. Она давно приметила этого молодого человека и была не прочь прибавить его в копилку своих побед. Шарль де Сюжон был высоким массивным человеком, светловолосым, с прозрачными серо-голубыми глазами и с довольно привлекательным, но надменным лицом. Он был французским офицером; часто подолгу жил в России. Чем-то он заинтересовал Надежду. Протанцевав с ним половину всех танцев, обрушив на него весь шквал кокетства, какой имелся в её распоряжении, и слегка захмелев от выпитого шампанского Надежда поняла, что очарована этим французом. Кровь ударила ей в голову, всё стало казаться легко и просто. Поэтому, когда Шарль предложил ей незаметно ускользнуть с праздника, она сразу же согласилась, нисколько не подумав о возможных последствиях своего вероломства.
Софи под ревнивым взором Николая Светлова с детской непосредственностью кокетничала с Кириллом. В данный момент она была зла на весь свет, но умело маскировала это под смехом и жизнерадостным голосом. Её опекун не обращал на неё, ровным счётом, никакого внимания и смотрел только на свою жену. Маргарита тоже делала вид, что не замечает её. Ну и пусть празднует победу! На здоровье! Ещё не вечер и может, увидев, что на неё обращают внимание другие мужчины, и она отвечает на их ухаживания благосклонно, Вадим Дмитриевич изменит своё мнение о ней! Да и Маргарите не мешает увидеть, что воспитанница её мужа не осталась в одиночестве! Взглянув на Нежина, Софи проговорила:
- А Вы вовсе не такой, каким я Вас представляла! – она хитро сверкнула глазами.
- И каким же Вы меня представляли, интересно?
- Я думала, что Вы более смелый, более решительный.
- Получается, я вас разочаровал? – приподнял бровь Кирилл. Софи засмеялась:
- Немного.
- Вы необыкновенно прямодушное создание! И я восхищён Вашей откровенностью! Невероятно хочется доказать Вам, что Ваше теперешнее мнение обо мне ошибочно. Как мне это сделать? – почтительно поинтересовался Кирилл. Софи только улыбнулась. Маленский с женой уже собрались ехать домой и ждали только её.
- Я ещё увижу Вас? – расстроено воскликнул Нежин, видя, что она, загадочно взглянув на него и даже не попрощавшись, уходит.
- Завтра! – прошептала Софи на ходу, - Завтра утром мой опекун уезжает в деревню, и я буду свободна. Жду вас в девять.
Кирилл ещё какое-то время оставался на празднике. Он размышлял о том, стоит ли ему связываться с воспитанницей своего друга и пришёл к выводу, что несколько невинных встреч ничего не изменят. Тем более, что барышня сама не против общения с ним.

***

На следующий день после обеда Марго бесцельно бродила по дому, ожидая, когда придёт Иван и заберёт бумаги, оставленные её мужем. Сам Вадим, как и собирался, уехал в деревню. Софи тоже куда-то запропастилась. Так что в доме было необычно тихо и пусто. Наконец, лакей доложил о приезде графа Думского. Маргарита приказала проводить его в гостиную и сама, захватив документы, отправилась туда же.
- Маргарита Николаевна! А  …  князь? – с запинкой произнёс Иван после того, как поприветствовал её.
- Князь в отъезде, - пояснила Марго, - Но он сказал мне о вашем визите и просил передать Вам вот это, - она протянула ему бумаги. Мельком взглянув ей в глаза, он взял их. Прочитав, он спрятал их у себя и уже в упор, открыто посмотрел на княгиню.
- Прошу Вас, передайте Вадиму Дмитриевичу мою искреннюю благодарность! Я никогда не забуду того, что он для меня сделал.
Маргарита, тихо вздохнув, кивнула. Иван молчал.
- Как Вы живёте, Маргарита Николаевна? Вы счастливы? – наконец спросил он.
- Да, - без колебаний ответила та. «А в самом деле, - вдруг подумала Марго, - Я ведь даже не задумывалась, счастлива ли я? Наверное, действительно счастлива, раз без сожаления погрузилась в новую жизнь, почти забыв о старой. И этот человек, который сейчас стоит передо мной, ведь я его любила! Но, выйдя замуж, не вспоминала о нём, и Вадим – что он значит для меня?».
Маргарита широко распахнула глаза, задумавшись над этой, вдруг открывшейся ей, истиной. Иван тем временем как-то по детски бесхитростно улыбнулся.
- Я очень рад это слышать, - сказал он, - Вадим Дмитриевич – прекрасный человек. Он достоин того, чтобы Вы его любили.
Думский попрощался и быстро вышел. И Маргарита почему-то подумала, что больше никогда его не увидит.
Вскоре вернулась Софи. Ни слова не сказав Марго, она заперлась в своей комнате и долго, по-турецки поджав ноги, сидела на кровати и плакала. Софи было грустно. Целое утро она каталась в карете с графом Нежиным, он показывал ей Петербург, узнав, что она недавно приехала из Франции и почти не знает здешних мест. Она кокетничала с ним, очаровывала, но умело ( и откуда только взялось это умение?) держала его на расстоянии. И интуитивно чувствовала, что он всё больше и больше увлекается ею. Вот только зачем ей это? Чтобы приревновал Вадим Дмитриевич? Это глупо и смешно! Наверное, правильнее было бы не водить за нос Кирилла Кирилловича и оставить в покое опекуна. И выйти замуж за Светлова. Светлова? Ну нет! Уж лучше граф Нежин с его остроумными шутками и обаянием! - С  этой мыслью Софи легла на кровать, закрыла глаза и, устав думать о своём незавидном положении, через некоторое время уснула.

***

Иван быстрым шагом шёл по улице к своему постоялому двору. Теперь, под новыми документами, он мог начать жить заново. Документы были на имя какого-то Константина Львовича Свиягина. А вот что из себя представляет Константин Львович Свиягин, Иван не знал. Из соседнего переулка донеслись звяканье шпаг и звук борьбы. Думский остановился и прислушался: ему почудился голос Никиты Волочаева. «Что там происходит?» - подумал он и свернул в ту сторону. Один человек сражался против троих. Второй, легко раненый, весьма убедительно строил из себя умирающего и не обращал внимания на слова своего товарища.
- Волочаев! Вставай, подлец! – ругался тот, - Ах ты, предатель! Вставай, кому говорят!
Оценив ситуацию, Иван быстро поднял шпагу Никиты и ввязался в бой.
- Ванька! Думский! – возопил «умирающий» Никита, - Помоги нам!
В это время один из нападавших сделал резкий выпад и несчастный товарищ Волочаева упал замертво. Иван остался в одиночку против троих врагов. «Ты слишком вспыльчив, друг мой! – вспомнил он слова своего учителя фехтования, - Нужно быть более хладнокровным». Именно этот совет мог ему сейчас пригодиться. Встав в позицию и зорко следя за движениями противников, Иван ловко отбивал удары и даже ранил одного из нападавших. Волочаев забыл на минуту, что почти умирает, и  с удивлением уставился на друга. В это время из-за угла показалась какая-то барышня; увидев драку, она истошно завизжала и бросилась вон.
- Уходим! – отдал приказ один из противников, и все трое, включая раненого, моментально скрылись.
- Волочаев, дружище, как ты? – кинулся к лежащему Никите Думский.
- Ты, брат, вовремя! – проговорил тот, чуть приподнимаясь, - Как ты здесь оказался?
- Да не важно! – отмахнулся Иван, - Скажи, кто эти люди? Чего они хотели?
- Убить меня! Что же ещё? – проворчал Никита, и, взглянув на друга, вспомнил о своей роли умирающего, - Ты должен помочь мне! – простонал он.
- Как помочь? Всё, что в моих силах …
- Не перебивай! – Никита вытащил из-за пазухи непонятного вида бумажный свёрток, - Вот! Ты должен доставить это по адресу, который я укажу тебе. Я, как друг, прошу тебя! Это дело жизни и смерти! Как видишь, я ранен и не могу сам выполнить данное мне поручение. Вряд ли бы до дома добраться …  Но обо мне не беспокойся! Отправляйся немедленно! Адрес вот такой …
Оказавшись в назначенном месте Иван остался ждать человека, которому предназначался пакет. Он появился довольно-таки быстро – важный малорослый господин с остренькими мышиными глазками. Внимательно посмотрев на Думского господин взял из его рук свёрток и спросил:
- Где Волочаев?
- Он ранен. И послал меня вместо себя, - ответил Иван.
- Тяжело?
- Нет.
- Вырастил наглеца на свою голову … - в сторону прошептал незнакомец и ещё раз испытующе взглянув на Думского, медленно проговорил, - Подождите мня здесь! – и вышел из комнаты. Вся эта история напоминала абсурд. Иван огляделся. Комната была маленькой, узкой и тёмной. На столе, возле плотно занавешенного окна, стоял подсвечник с горящими свечами. Думский пересёк комнату и дёрнул за штору. Штора отъехала …  вот только окна за ней не оказалось. Метнувшись к двери и уже заранее зная результат, Иван убедился, что его заперли. Хорошенькое дельце! Ай да Волочаев! Ай да друг! Да и сам хорош, дурак-дураком – и не лечится! Зачем же нужно было Никите заманивать его в ловушку? «Ну да! – со злостью на себя подумал Иван, - Теперь у меня будет достаточно времени, чтобы поразмышлять над этим!»
Между тем, заперший его человек вошёл в соседний кабинет, где его ждал толстый усатый мужчина в генеральской форме, и со всего размаху бросил врученный ему Иваном пакет на стол.
- Так что, Андрей Алексеевич? – с интересом спросил усатый, - Он приехал?
- Мой сын не справился с заданием, - чётко отчеканил Андрей Алексеевич, - Как я и предполагал. Зря вы настаивали испытать его, барон!
- Подождите-подождите! Но пакет-то у вас!
- У меня. Вот только привёз его не Никита!
- Нет? А кто же?
- Не знаю, какой-то юноша. Я запер его в тайном кабинете.
- Так что произошло? – удивился барон. Андрей Алексеевич опустился на стул.
- А произошло вот что, - мрачно сказал он, - Шарль со своими людьми вернулся и всё мне рассказал. Как мы и договаривались он напал на Никиту и Анатоля. Мой сын, - его голос сорвался, - Мне нелегко это говорить, но мой сын после лёгкой раны отказался от борьбы! Вы представляете, что было бы, если бы он вёз действительно важные бумаги?!   
- Ну, не судите Никиту строго! – успокаивающе проговорил барон, - Ведь всё случившееся лишь спектакль. Всего лишь испытание на прочность.
- Но мой сын этого не знал! – вскричал Андрей Алексеевич, - Я всегда говорил, что он не годится для той роли, что вы ему готовите! Он провалил самое простое дело: довезти бумаги до нужного адресата. И нападающих было всего трое! Невероятно! Даже после мнимой смерти Анатоля он не стал защищаться!
- А тот юноша, что привёз пакет? – поинтересовался барон, - Как он там оказался?
- Похоже, что случайно. Он ввязался в бой и даже по-настоящему ранил Шарля. Де Сюжон слышал, как Никита назвал его по имени: Иван Думский, кажется.
- И зачем же вы заперли этого героя?
- Пусть посидит! Будет знать, как совать нос в чужие дела. Я уже послал за Никитой. Пусть объяснит мне, кому доверил «дело государственной важности»! И тогда я решу, что делать!…
- Ну и что вы об этом думаете? – спросил Андрей Алексеевич у барона после разговора со своим сыном.
- Что Никита сглупил! – ответил тот, - Вы слишком строго относитесь к нему, не доверяете.
- Да потому, что я его знаю! У него голова работает хорошо только в том случае, когда дело не касается его прямым образом! Мой сынуля не любит инициативу и во Франции ему делать нечего!
- Но нам нужен свой человек во Франции! – возразил барон. Андрей Алексеевич вперил в него серьёзный взгляд:
- А я говорю – нечего ему там делать! Уж я-то лучше знаю своего сына! Не понимаю, почему вы так в него вцепились?! Мы тут не шутки шутить собрались. Было покушение на французского посла. Нам действительно нужен свой человек во Франции. Человек, который бы аккуратно писал нам доклады, ни во что не вмешивался без нашего ведома. Человек новый, которого бы никто не знал. Человек, которым, в случае необходимости, можно было бы пожертвовать, и который, самое главное, не был бы трусом.
- А Никита, по-вашему, трус?!
- К моему прискорбию – да! Он не отвечает и половине требований.
- Да, - саркастически произнёс барон, - Он не отвечает лишь одному очень весомому требованию: им нельзя пожертвовать. Впрочем, ладно. Решать всё равно Вам. А что там с нашим героем, Думским? Кто таков?
- Друг моего сына, - ответил Андрей Алексеевич, - Граф Иван Владимирович Думский. До недавнего времени жил в деревне.
- И что же ему там не сиделось?
- Очень правильно, я бы даже сказал - удивительно правильно сформирован Ваш вопрос. Ему действительно там "не сиделось", так как он сбежал из тюрьмы и, видно, решил попытать счастья в Петербурге. При нём обнаружили документы на чужое имя, только вот где он их взял, не сознался ни за что.
- Кто-нибудь помог. Мир не без добрых людей, - усмехнулся барон, - А в чём его обвиняли?
- В покушении на убийство соседа. Какая-то любовная историйка. Вот только обвинение было ложным. Покушение при помощи своего любовника конюха устроила мачеха пострадавшего. И всё корысти ради, из-за денег, чтобы не делить состояние мужа между пасынком и родным сыном. А наш Иван Владимирович здесь не причём.
- Ну так и пошлите Думского во Францию!
- Вы так шутите? – усомнился Андрей Алексеевич, но его собеседник покачал головой:
- Нет, не шутка. По-моему, этот юноша как раз то, что нам нужно. Работа в Париже несложная, показал себя друг Вашего сына с хорошей стороны. Положение у него сейчас трудное. И потом, все требования, как на подбор: не трус, человек новый, его никто не будет искать в случае чего. А там видно будет: если заслужит наше доверие, то поручим что-нибудь и посерьёзнее. Всё равно его девать пока некуда, в тюрьму же что ли обратно отправлять?!
- И сроки поджимают, - почти про себя проговорил Андрей Алексеевич, - Хорошо! Будь по-вашему!
Думский вошёл в кабинет. Он не знал, чего ждать. Толстый человек с пышными усами при его появлении медленно поднялся из кресла. Он, кивнув второму человеку, тому, которому Иван некоторое время назад отдал свёрток, со смехом сказал:
- А, каков? Смотрите, Андрей Алексеевич, будто и не страшно ему! Ну что, граф Иван Владимирович Думский, - уже серьёзно спросил он, - Хотите послужить России?

***

Князь Маленский ехал домой; рассеянным, ничего не замечающим взглядом он смотрел прямо перед собой. Мерный ход кареты не нарушал его мыслей, которые вертелись вокруг его племянника. Вадим был доволен своей поездкой в деревню. Он застал Илью уже женатым человеком. За последнее время князь никогда не видел так часто его улыбку, как сейчас. Оленька «оживила» его племянника, сделала счастливым. И Маленскому было радостно осознавать, что у Ильи теперь всё хорошо. Со своей стороны Вадим Дмитриевич помог ему приобрести вторую половину дома и оставил средства, чтобы «молодые» смогли поднять хозяйство в уже своём имении. Переезжать в Петербург Илья и Ольга наотрез отказались, хотя Маленский и предлагал в качестве свадебного подарка купить им дом. Но, видимо, столичная жизнь не привлекала молодожёнов. Князь согласился с их решением и не стал пытаться отговорить их.
- Приехали, барин! – услышал он голос кучера. Вадим оторвался от своих размышлений и быстро вышел из кареты. Мысли его приняли другое направление: он соскучился по своей жене и хотел скорее увидеть её, вот только не знал, дома ли она? Маргарита была дома. Она, увидев мужа из окна, выбежала ему навстречу и порывисто обняла его за шею, успев сама себе мимолётно удивиться: она от себя не ожидала, что его возвращение вызовет у неё такую радость.
- Всё в порядке? – спросил Вадим, с тревогой заглянув ей в глаза. Марго улыбнулась и кивнула. В дом они вошли вместе. Маленский, снимая шляпу, поинтересовался:
- А где Софи?
- У себя, - ответила Маргарита, - Она недавно откуда-то вернулась. Ну, рассказывай-рассказывай! Как там дела у наших дорогих Волчаровских? …
Софи заперлась у себя в комнате и в смятении стала ходить из угла в угол. Какие-то непонятные предчувствия терзали её душу. Она пыталась успокоить себя, но это ей мало удавалось. День как-то с утра не заладился. Будто в воздухе нависла какая-то угроза. «Не уподобляйся Маргарите, - с самоиронией подумала она, - Это у той всё время какие-то предчувствия». И тем не менее Софи было как-то не по себе. Она глубоко вздохнула, села на кровать и попыталась успокоиться, постаравшись перевести мысли в другое русло. Но мысли эти тоже оказались не радужными. Сегодня с Кириллом она слишком далеко зашла. Поехала к нему домой, целовалась с ним, потом, правда, сбежала, сказав ему, что, если останется, то ему придётся на ней жениться. А так ни в её, ни в его планы это не входит, то лучше пока расстаться. С Кириллом теперь нужно быть поосторожнее.
В дверь постучалась служанка и сообщила о приезде Вадима Дмитриевича.
- Господин хочет Вас видеть, - сказала она. Софи пригладила волосы и спустилась вниз.
- Завтра вечером я устраиваю приём в вашу честь, мои дорогие девочки, - весело проговорил Маленский, поцеловав руку Маргариты, - Поэтому, милые мои, - продолжил он, подмигнув Софи, - Забудьте на время о своих распрях и позаботьтесь о платьях. Я надеюсь, что вы, наконец, помиритесь.
- Чудесно! – обрадовалась Марго, - Спасибо тебе, дорогой!
Софи с какой-то печалью посмотрела на своего опекуна.
- Ты не заболела, Софи? – спросил князь, внимательно вглядываясь в её лицо, - Или тебе не понравилась идея с праздником?
Девушка пожала плечами:
- Праздник – так праздник! – и убежала наверх.
… Маленький домашний вечер, лёгкая музыка, небольшое число гостей. Маргарита сияла. Среди приглашённых было много её знакомых: Светлов, ставший другом семьи; Кирилл, оказавшийся другом её мужа; Катрин Соловьёва, с которой подружилась она сама, и многие другие. Это был первый вечер, хозяйкой которого была Марго.
Софи так и могла избавиться от своего плохого настроения. Этот праздник – праздник Маргариты, а не её. Её праздники проходили во Франции, остроумно-весёлые и милые, не имеющие ничего общего с этим вечером. Сегодня, как никогда, Софи ощущала свою ненужность. Прошлого не вернуть, оно потеряно безвозвратно. В жизни Вадима Дмитриевича и в её жизни появилась Маргарита. И эта Маргарита никуда не денется, с ней приходится считаться, и это именно она разрушила возможное счастье Софи, проложив огромную пропасть между ней и её опекуном.
Светлов стал назойливее мухи. Наградив его парой острых словечек, Софи укрылась в кабинете князя, чтобы хоть несколько минут побыть в одиночестве. Странные мысли роились в голове. В первый раз в жизни она чувствовала себя лишней. Там, за дверью – праздник, музыка, смех. Но это всё не имеет к ней никакого отношения. А она – она одна, одна в этой комнате, этом доме, этой жизни. Раньше она чувствовала себя центром своего маленького мирка, а теперь её место заняла Маргарита. До чего же это несправедливо! Софи смотрела, как за окном льёт дождь. Она ненавидела дождь и плохую погоду, а Марго, наоборот, любила. Они непохожи даже в этом. Как же Вадиму Дмитриевичу могла понравиться эта тихоня?!
- Моя прекрасная турчанка, Вам, как я вижу, больше по душе музыка дождя, нежели тот оркестр, что играет в зале?
Софи даже не обернулась и ничего не ответила. Ей хотелось, чтобы её оставили в покое, но Кирилл, видимо, придерживался другого мнения.
- Вы ушли, - между тем продолжил он, подойдя к ней и остановившись рядом, - И приём потерял половину своего очарования, милая София!
- Придётся Вам довольствоваться второй половиной очарования в лице Маргариты, - ответила та, метнув на Нежина раздражённый взгляд. Кирилл усмехнулся краешками губ и в его глазах зажёгся иронический огонёк:
- Моя красавица, Вы жестоки!
- Такое обращение слишком фамильярно! – мрачно заметила Софи, - Вы не могли бы оказать мне любезность и уйти?
- Оставить Вас - выше моих сил! – в притворном отчаянии всплеснул руками граф. Затем добавил уже совсем другим тоном, - К тому же я вижу, как Вам одиноко.
Софи отвернулась.
- Уж не хотите ли вы скрасить моё одиночество?
- Очень даже хочу! – весело сказал Кирилл и развернул её к себе лицом, - Да это же моё любимое занятие: возвращать улыбку на лица таких маленьких глупышек, как Вы!
- Вы забываетесь! – устало произнесла Софи. У неё ни на что не осталось сил, даже на споры с этим Нежиным. Она чувствовала себя брошенной и несчастной.
- Ничуть! – возразил Кирилл. Его лицо было серьёзным, а глаза смеялись, завораживая тёплыми карими искорками.
«Вадим Дмитриевич сейчас наверное танцует со своей женой; они веселятся, улыбаются, - вдруг подумала Софи, - А я тут одна, и им нет до меня дела! Так какое мне дело до них? Если они хотят, чтобы я оставила их в покое, то пусть и они не вмешиваются в мою жизнь!». Она вскинула голову и посмотрела в глаза Кириллу.
- Ну и как же Вы собираетесь скрашивать моё одиночество? – уже совсем другим тоном спросила она. Нежин рассмеялся.
- Я знал, что вы не созданы для грусти! – со скрытой усмешкой воскликнул он, - Модная нынче меланхолия не для вас. Только что Вы были печальны и злы на весь свет, а сейчас уже улыбаетесь, как ни в чём не бывало! Вам идёт улыбаться!
- Вы ещё попросите, чтобы я вернула вам ваше бедное сердце! – поддразнила его она, - Я знаю Ваши комплименты и уловки наизусть!
Кирилл прикинулся смущённым.
- Тогда нужно придумать что-нибудь новое! – как бы в задумчивости проговорил он, - Может, сказать, что я влюблён в вас?
- Не поверю! – покачала головой Софи.
- Что я тоскую?
- Старо, как мир!
- Что я должен Вам сказать? Милая моя, Вы ужасно привередливы! – развёл руками Нежин. Софи хитро улыбнулась.
- А, может, слов и не нужно? – мягким голосом произнесла она, заглянув ему в глаза. Кирилл привлёк её к себе. Если б он знал, что скрывается за её улыбкой, какие горечь и мрачная решимость таятся в её сердце, он бы просто ушёл. Но Нежин считал, что она влюблена в него, и – остался, не подозревая, какую ошибку совершает.

Музыка играла всё так же громко и весело. Вадим слегка улыбнулся, увидев, как непринуждённо Маргарита разговаривает с малознакомыми ей людьми. Он гордился своей женой.
- Так у Вас в самом деле есть эта книга? – напомнила о себе Катрин Соловьёва, с которой он разговаривал, пока его не отвлекли мысли о Маргарите, - Как это замечательно!
- Что замечательно? – поинтересовалась подошедшая к ним Марго.
- Замечательно, что у вас есть нужная мне книга! Вадим Дмитриевич, вы ведь мне её одолжите? Мой недотёпа брат забыл прислать мне экземпляр! – расстроено объяснила Катрин. Её круглое личико было прехорошеньким, а зелёные глазки сияли таким лукавством и энтузиазмом, что Маргарита даже почувствовала укол ревности, ведь сама мадам Соловьёва много раз рассказывала ей, что раньше питала к её мужу нежные чувства.
- Она должна быть в библиотеке, - рассеянно проговорил Маленский, - Помнится, я читал её давеча.
- О, прошу вас, идёмте прямо сейчас! – мило улыбнулась Катрин, - Терпение не является моей сильной стороной! Николай Аркадьевич, вы с нами? – обратилась она к грустно-задумчивому Светлову, давно потерявшему из вида Софи.
- Да, конечно. Книги? Я в последнее время совсем забросил чтение, не считая трудов о медицине, - ответил тот с показным оживлением.
Пропустив дам вперёд, Вадим направился вслед за ними. Светлов поплёлся рядом.
Маргарита первая вошла в кабинет и, увидев пикантную сцену, - весьма не дружеский поцелуй Софи и Кирилла – замерла на пороге. Катрин коротко ахнула.
- София! – прогремел Маленский. Первым порывом Софи было отстраниться от Кирилла, вторым – вскинуть голову и с вызовом посмотреть опекуну в глаза.
- София, я тебя спрашиваю, что это значит?
- Ничего. Мы разговаривали, - усмехнулась Софи. Но Вадим, казалось, не услышал её дерзкого ответа; он уже переключил своё внимание на Кирилла. Подойдя к нему вплотную, он ровным тоном, который, впрочем, был красноречивее любых криков, повторил свой вопрос:
- Что всё это значит?
- Вадим! – впервые в жизни Нежин не мог подобрать нужные слова. Он понимал, что в эта ситуация до крайности щекотлива. Но не это было хуже всего: как никак, он считал Маленского своим другом, а теперь над дружбой нависла угроза.
Маргарита, слегка побледнев, не сводила глаз с мужчин. Она успела достаточно хорошо узнать своего мужа, чтобы понять – такой проступок он не простит. Светлов же смотрел только на Софи. Ревность, негодование, отчаяние волнами проходили по его лицу. Четвёртая свидетельница происходящего – Катрин – даже не скрывала своего любопытства. Чуть приоткрыв алый ротик и вытянув шею, чтобы было видно из-за плеча Марго, она старалась не упустить ни одной детали разыгрывающейся сцены.
- Как ты всё это объяснишь? – вопрошал Вадим, и его обычно спокойные, ясные глаза потемнели, - Любишь ты её? Может, руки её хочешь у меня просить?
- Нет, - сдавленным голосом проговорил Кирилл. Он ещё не до конца собрался с мыслями, но одно знал точно – на Софи он не женится ни при каких обстоятельствах. Пример несчастного Волочаева, которого он сам похожим образом женил на своей сестре, напрочь отбил у него охоту идти под венец.
- Нет?!! – повышая голос, переспросил Вадим, - Мерзавец! Либо ты женишься на Софи, либо здесь и сейчас будет дуэль!
Нежин встретился с ним глазами и, распрямив плечи, скрестил руки на груди. Его лицо приняло выражение упрямой решимости.
- Дуэль, - сухо обронил он.
- Пусть так! – кивнул Вадим. Софи, про которую все забыли, попыталась встрять в диалог мужчин, но Вадим коротко бросил ей, - Замолчи! – и снова обратился к Кириллу, - Оружие – шпаги. Вы согласны?
- Не имею возражений.
Невесть откуда взявшийся слуга принёс две шпаги.
- Можем начать?!
- К Вашим услугам!
Два клинка скрестились. Напуганная Софи вжалась в стенку. Маргарита уцепилась за руку Катрин и «огромными» глазами смотрела на поединок.
Вадим был хладнокровен. Все его движения – размеренны и точны. Кирилл держался так же спокойно, и неопытный взгляд Маргариты не мог определить, на чьей стороне преимущество.
- Держитесь, моя дорогая! Если страшно – отвернитесь! – прошептала Катрин, успокоительно похлопав её по плечу. Марго ничего не ответила. Шпага Нежина рассекла воздух возле груди Вадима и чуть задела его левую руку. Показалась кровь. Маргарита зажала рот рукой.
- Милая! Милая! Только не падайте в обморок! – громко зашептала мадам Соловьёва, - Ничего ужасного пока не произошло!
Маргарита её не слышала. Она думала, какой же раньше была глупой, что сомневалась в своей любви к мужу. Да если с ним сейчас что-нибудь случится …  Только бы всё обошлось!
Выпад. Ещё. Вадим отбил удар и перешёл в наступление. Марго на мгновение закрыла глаза и прижала руки к груди в безмолвной молитве. И снова удары отражались, и удача не переходила на сторону ни одного из противников. Маргарита почти повисла на руке Катрин и напряжённо следила за дуэлянтами. Резкий выпад Вадима, рывок вперёд – и Кирилл, выронив шпагу, рухнул к его ногам.
Никто не проронил ни звука. Маленский, опустив голову, несколько секунд простоял, не шелохнувшись. Наконец, он бросил шпагу и вышел из кабинета. На пороге он чуть задержался и обратился к Светлову:
- Позаботьтесь о нём! Если жив …
Эта просьбы была лишней, так как Николай уже находился возле раненого и оказывал ему первую помощь. Вадим ушёл. Маргарита стала понемногу приходить в себя. Всё закончилось. Её муж жив. Она безвольно опустила руки, но тут её взгляд наткнулся на замершую у стены Софи. Запоздалая ярость вмиг завладела её душой. Быстро преодолев расстояние до маленькой мерзавки, Марго изо всей силы ударила её по щеке.
- Всё из-за тебя! – гневно воскликнула она, - Он мог погибнуть из-за тебя! И если Кирилл не выживет, это тоже будет на твоей совести!
Софи закрыла лицо руками и, заплакав, выбежала из кабинета.
- Дорогая, успокойтесь! – Катрин удержала Маргариту, собравшуюся было идти вслед, - Вы сейчас нужны своему мужу!
- Да-да, Вы правы... – Марго помчалась в комнату. В кабинете остались лишь госпожа Соловьёва и Николай, помогающий раненому.
- С такими ранами не выживают! – с отчаянием сказал Светлов, но тут же упрямо добавил, - Но я его спасу! Он  - мой друг! Несмотря ни на что!
- Я верю в ваши способности! Вы – гениальный врач! – прощебетала Катрин.
Маргарита нашла своего мужа в спальне. Он сидел на кровати, обхватив голову руками.
- Вадим! – негромко позвала она и, подойдя к нему, обняла его за шею.
- Кирилл же мой друг! Всегда был моим другом! – в смятении проговорил он, - Я не хотел, чтобы так вышло! Если бы там не было посторонних, хотя бы мадам Соловьёвой, я бы мог …
- Ты поступил правильно, - твёрдо сказала Маргарита. Вадим поднял голову:
- Ты меня не осуждаешь? – Марго в первый раз в жизни увидела в его глазах растерянность. Её сердце сжалось.
- Нет, конечно! Дай я посмотрю твою руку!
- Ерунда! Царапина! – рассеянно отмахнулся он, - Так ты, правда, не осуждаешь меня?
- Я всегда буду на твоей стороне, - уверила его Маргарита, садясь рядом.
Вадим положил голову ей на колени и закрыл глаза. Маргарита погладила его по волосам.
- Только, умоляю, не нужно больше дуэлей! – прошептала она, - Я так испугалась! Я так люблю тебя!
- Ты меня любишь? – он приподнялся, чтобы видеть её лицо. Его жена кивнула:
- Только сегодня поняла, насколько сильно.

Софи заперлась в своей спальне, забилась в самый угол кровати и, обхватив руками колени, замерла. Её взгляд блуждал по комнате, не останавливаясь ни на чём конкретно. Из глаз иногда текли слёзы. Ведь это действительно она во всём виновата! Маргарита права, тысячу раз права! Ей снова представлялось лицо Кирилла, его насмешливые глаза. Что, если он умрёт?! Что, если он уже умер?!! Из-за неё, из-за её эгоизма?!! Он не виноват, что ей захотелось отомстить опекуну! И Вадим Дмитриевич, он дрался из-за неё! Он мог умереть из-за неё, защищая её честь! Голова шла кругом, сердце болезненно колотилось. Сознание собственной вины, запоздалое раскаяние, страх, ужас того, что она натворила сковали её душу, словно помутили рассудок. Вспоминалась каждая мелочь, каждая обида, которую она причинила своему опекуну и его жене. Её обращение с Кириллом: ведь она использовала его в своих целях! А он теперь расплачивается за её грехи! Софи порывисто вскочила, затем снова упала на кровать. Мысли сбивались, путались, кровь стучала в висках. Девушка то забывалась, словно теряла сознание, то приходила в себя, просыпалась, и опять чувство вины захватывало её целиком. На рассвете она устало поднялась с кровати и, покачиваясь, её лихорадило от нервного перенапряжения, добралась до своего стола. Открыв ящик, Софи вытащила оттуда одну из многочисленных баночек, хранящихся там. Она занималась медициной, собирала травы, сама готовила по рецептам лекарства. Имелись у неё и яды. Взяв флакончик с одним из них, она закрыла ящик. Больше она никому не принесёт зла. Никто не пострадает по её вине. Софи выпила зеленоватую жидкость, подошла к окну. Первый солнечный лучик проскользнул в комнату. Софи провела рукой по стеклу и смахнула набежавшую слезу со щеки.

***

- Я тебя так редко вижу! – промурлыкала Надежда, положив руку на плечо мужа.
- Что-то раньше тебя это не беспокоило! – раздражённо заметил Волочаев. Надя вздохнула.
- Я просто не подавала вида! Ты забыл меня! – жалобно проговорила она, - Я скучаю!
Никита внимательным недоверчивым взглядом посмотрел на неё.
- С чего такие перемены? – спросил он.
- Ну, мне стало не хватать твоего внимания! Не будь таким злым! – Надя заигрывающе улыбнулась, - Всё-таки я – твоя жена!
- Муж поневоле! – огрызнулся Волочаев и, слегка оттолкнув её, направился к двери. У порога он, будто что-то вспомнив, обернулся:
- Стеша говорила, что ты плохо чувствовала себя с утра. Это правда? – поинтересовался он.
- Мигрень. Но всё уже прошло! – торопливо ответила Надя. Её муж хитро прищурился:
- Мигрень. Да. И часто?
- Вовсе нет!
- А мне говорили, что часто. В последнее время вы такая бледная, Надежда Кирилловна. Уж не заболели ли?
- Нет, право, какие глупости! – Надя прижала руку к груди. Ей почему-то стало душно.
- Нет, не заболели, - точно размышляя вслух, проговорил Никита, - Почему-то стали искать моего общества. Да так настойчиво! Вы уж который день мне прохода не даёте. Врач в четверг был? – вдруг резко спросил он.
- Откуда ты …  - прошептала Надежда, но её муж перебил её:
- Он зашёл сообщить мне радостную новость! – со злой усмешкой сказал он, - Моя жена, княгиня Волочаева, в положении! Радуйтесь, князь! Хлопайте в ладоши!
- Никита, дорогой! ..  – сделала к нему шаг Надя, но он остановил её жестом:
- Не трудись ничего выдумывать! Доктор и срок назвал, так что тебе не удастся приписать своего ребёнка мне.
Надежда вскинула голову. В её глазах вспыхнула доселе скрывавшаяся ненависть, на губах заиграла дразнящая улыбка.
- Пусть так! – воскликнула она, - И что ты сделаешь? Устроишь скандал? Выставишь свои рога напоказ?
- Мерзавка! – левую Надину щёку обожгла пощёчина, - Мне всё равно, кто отец твоего ребёнка. И скандал я устраивать не собираюсь. Но знай: воспитывать чужих детей я не намерен. Так что выбирай! Либо ты сегодня же уходишь на все четыре стороны, либо после родов ты забываешь об этом ребёнке, будто бы ты всегда была верной женой.
- Ты что, серьёзно? Ты не можешь так поступить!
- Именно так я и поступлю, - проговорил Волочаев жёстко, -  У тебя есть выбор. Решай!
Он ушёл, громко хлопнув дверью. Надежда кинулась было за ним, но передумала. Разговор получился коротким и не таким, как она себе представляла. Она вообще считала, что до этого разговора дело не дойдёт. Но Волочаев оказался не так глуп, как она думала. Что же делать? Она может потерять всё из-за своей глупой выходки!!! И во всём виноват этот француз! Как же она их всех ненавидит! И Шарля, и мужа, и идиотку Стешку, которая всюду суёт свой нос, и словоохотливого врача! Что теперь делать? Что? Никита слушать её не будет, это ясно. Насколько она успела его узнать, всё будет сделано так, как он сказал. Негодяй! Только и мечтает, как избавиться от неё! Уговоры, понятно, бессмысленны. Выбор: или возвращаться в деревню, просить Лёлю приютить её с ребёнком; или остаться здесь, в Петербурге, на прежних правах, но тогда …  Что же делать? Она с таким трудом добилась всего и вот! ..  Надя закрыла глаза, вспоминая свой унизительный разговор с Шарлем. Нет, от него помощи не дождёшься. Он ясно дал ей понять, что не собирается решать её проблемы. Нужно делать выбор самостоятельно. Но, если она уйдёт сейчас, то её жизнь будет кончена. Без дома, без денег, без друзей – что ждёт её и её ребёнка? Ведь ей даже за помощью обратиться не к кому! Что же делать?!! Проведя всю ночь без сна, на рассвете Надежда, наконец, решилась. Она сделала выбор.

***

- Вадим Дмитриевич! Вадим Дмитриевич! Беда! Сердцем чую, беда! Помогите, Вадим Дмитриевич! – няня Софи влетела рано утром в спальню Маленского. Вадим сел на кровати, спросонья потирая глаза.
- Ну что ты кричишь? – спросил он, - Что ещё случилось?
- Ой, чую, беда! Сашенька, Софи то бишь, воспитанница Ваша, в комнате заперлась, не открывает! Вот я и стучалась, и колотилась – всё без толку! И не отвечает, дитятко! Вадим Дмитриевич, помогите!
- Когда же всё это кончится! – пробормотала сонная Маргарита, потягиваясь, - Как я устала от её выходок!
- Дай хоть оденусь! – сказал Вадим.
- Быстрее, Ваше сиятельство, быстрее! – умоляла няня, - Как бы поздно не было!
- Что уж с тобой делать! Хорошо! – князь надел халат и направился к выходу, - Только перепугаем её. Или это очередная её выходка!
- Я с вами! – вызвалась Марго.
Маленский постучал в дверь комнаты Софи, но ответа не было. Постучал ещё раз, с тем же результатом. Теперь Вадим начал беспокоиться по-настоящему. Он с разбега кинулся на дверь, основательно ударившись при этом плечом, и дверь распахнулась настежь. Софи, в том же платье, что была на вечернем приёме, лежала на полу.
- Софи! – Вадим подскочил к ней и взял её на руки, - Ах, я – дурак! Софи, девочка, очнись!
- Вадим, она отравилась! – воскликнула Маргарита, увидев пустой флакон, - Я пошлю за доктором!
Через несколько минут все обитатели дома были на ногах. Доктор приехал незамедлительно. Вадим метался по коридору, и все попытки успокоить его были тщетны. Время для него тянулось бесконечно долго.
- Как она? – князь метнулся к врачу, когда тот, наконец, вышел из комнаты Софи.
- Чудесно! Чудесно, что вы пришли вовремя! Ещё полчаса – и барышню было бы уже не спасти! Сейчас ей уже лучше, она в сознании.
Вадим бессильно облокотился о стену
- Это я во всём виноват! – сказал он Маргарите, когда доктор ушёл, - Каково ей было? Ведь я даже не подумал о ней вчера! На её глазах произошла эта проклятая дуэль! Вдруг она любила Кирилла?!! – голос Вадима сорвался, - Зачем, зачем она так поступила? – продолжил он через секунду, - Как же я виноват перед ней!
- Ты ни в чём не виноват! – возразила Маргарита с завидным спокойствием, - Не вини себя! Софи уже не ребёнок и сама отвечает за свои поступки.
- Нет, Маргарита, всего этого кошмара можно было бы избежать, веди я себя иначе. Я должен был всё предвидеть, должен был! ...
Маргарита тяжело вздохнула. Раз уж уговоры бессильны, лучше промолчать.
Когда Вадим вошёл в комнату Софи, его воспитанница, бледная и подавленная, лежала на спине. Она молча подняла на него глаза.
- Хорошая моя, что же ты наделала? – тихо спросил князь. Софи, не отвечая, стеклянным взглядом обвела комнату. Затем снова посмотрела на Маленского.
- Я не хотела Вас расстраивать, Вадим Дмитриевич, - ровно проговорила она. Весь оставшийся день Вадим, не отходя, просидел у её кровати.
Прошла неделя. Софи почти совсем оправилась, но её будто подменили. Она большую часть времени проводила в одиночестве, вела себя тихо и отстранённо, соглашалась со всем, что ей говорили. Эта перемена очень насторожила её няню.
- Вадим Дмитриевич! – как-то сказала она князю после завтрака, - Что-то странное творится с нашей девочкой. Я ей сегодня зелёное платье с рюшами принесла, а она даже слова против не сказала!
- Ну и что? – не понял Маленский.
- Да она его всегда терпеть не могла! – вскричала няня, - С ней что-то творится! Она молчит, целыми днями сидит в своей комнате. Только вот про этого графа Нежина несколько раз спрашивала.
Вадим ничего не успел ей на это ответить, так как ему доложили о прибытии Светлова.
- Здравствуй, Коля! – улыбнулся Маленский, увидев друга, - Есть какие новости?
- Здравствуйте-здравствуйте! Новости есть, новости разные.
- Как Кирилл?
- Жив. Я делаю, что могу. Но не знаю, что из этого выйдет! – ответил Николай, - А как чувствует себя Софи?
- Лучше. Скажи, - попросил Вадим, - О ней ходят сплетни?
Светлов вздохнул.
- Если и ходят, - проговорил он, - я намерен их пресечь. Князь, я прошу руки вашей воспитанницы.
- Ты уверен, что хочешь этого? У Софи неспокойный нрав, к тому же она находится в центре скандала.
- Я люблю её!
- Хорошо, - кивнул Вадим понимающе, - я не буду препятствовать вашему браку. Но, только, если Софи сама захочет стать твоей женой. Пойми, в такой ситуации я не стану ни к чему её принуждать.
- Конечно, - согласился Светлов, - Если Вы не против, я сейчас же пойду к ней. Где Софи?
- В библиотеке, - недовольно пробурчала няня, - но я бы на Вашем месте не тратила времени даром. Моя девочка никогда не принимала Вас всерьёз!
Маленский шикнул на неё, а Николай застенчиво улыбнулся:
- И всё же я попытаю счастья!
Софи сидела в кресле и листала какую-то книгу. Вид у неё был отстранённый, будто мыслями она витала где-то далеко. Николай остановился на пороге, несколько секунд молча смотрел на девушку, затем тихо спросил:
- София Генриховна, я вам не помешал?
Софи подняла на него глаза.
- Нет, граф, - она замолчала. Светлов подошёл ближе и остановился перед ней.
- У меня к вам очень серьёзный разговор, - начал он. Софи отложила книгу.
- Слушаю вас!
Светлов тяжело вздохнул, собираясь с духом. Он страшно боялся реакции Софи на свои слова. Мысли его путались. Он снова перевёл дыхание и с трудом заговорил:
- Из меня плохой оратор и …  В общем, Вы знаете о моих чувствах к Вам. Я подумал, что вам сейчас нужна поддержка …  - Светлов с ужасом понимал, что говорит полную чушь, но его язык не повиновался ему. Софи слушала серьёзно и внимательно.
- Я готов жениться на Вас! – выговорился, наконец, Николай.
- Готовы? – почти равнодушно переспросила Софи. Светлов начал бледнеть.
- Я …  я неправильно выразился! Я прошу Вас выйти за меня замуж! Я ни в коей мере не хотел …
- Вы должны просить моей руки у Вадима Дмитриевича, - перебила его Софи.
- Ваш опекун не против. Но он сказал, чтобы Вы решали сами.
- Он не против? – тень усмешки пробежала по лицу Софи, - Что же, тогда я согласна.
- Вы …  согласны? – Светлов не верил своим ушам, он думал, что после такого сватовства Софи и смотреть в его сторону не захочет, а она.. Милая, добрая, поняла его волнение! Какое счастье! – Как я счастлив! – воскликнул Светлов. Он восторженно взял её за руки, покрыл их поцелуями, - Я так люблю Вас, я давно люблю Вас! Как же я счастлив!
Софи молча смотрела на него без всякого выражения. Она чувствовала себя опустошённой, уничтоженной. Выйдя со Светловым в гостиную и рассказав о своём решении опекуну, она сослалась на плохое самочувствие и ушла в свою комнату. Софи заперлась, легла на кровать и так до вечера и пролежала, уставившись в одну точку и погрузившись в свои мысли. Несколько раз приходила няня, но она не открыла ей дверь. Когда за окном сгустились сумерки Софи встала, быстро написала записку. Надела шляпку. Взяла перчатки. Сняла кольцо, подаренное опекуном, затем, передумав, надела обратно. Движения её были механическими, чёткими и лишёнными всяких эмоций. Тихо открыв дверь, Софи вышла в коридор.
Оказавшись на улице, она пошла прямо, не намечая конкретного пути. Ночной Петербург казался таинственным и мрачным. Софи не чувствовала страха, она была слишком погружена в свои мысли. А мысли, мысли крутились вокруг её побега из дома. Думать о чём-то другом она просто не могла. Да, она сбежала из дома. Сбежала, потому что не могла там больше находиться. Сбежала, потому что не хотела больше видеть Маргариту, потому что не могла себя пересилить и выйти замуж за Светлова. Исчезнуть, уйти и не приносить больше никому горя! Софи шла вдоль берега реки, шла медленно, задумчиво крутя на пальце кольцо. Невдалеке стояли какие-то люди. Цыгане, кажется. Трое мужчин и две женщины о чём-то оживлённо разговаривали. Девчонка, одетая в зелёное платье, вертелась вокруг них. Софи отвела от них взгляд и пошла быстрее, глядя на мерцающие воды Невы.
Пропажу Софи обнаружили только утром. Начались поиски. Но целый месяц не было никаких известий. Маргарита успокаивала своего мужа, как могла. Сама же в душе очень злилась на Софи. Она считала безответственностью так вот исчезать из дома, оставив пафосную записку «Простите меня». Ей было больно видеть переживания мужа.
Утром тридцать третьего дня с исчезновения Софи к Маленским приехал Светлов.
- Что-нибудь стало известно? – кинулся к нему Вадим; за эти дни он осунулся от постоянного ожидания. Николай молча протянул ему кольцо.
- Это её, - произнёс князь упавшим голосом: выражение лица Светлова не предвещало ничего хорошего, - Я сам подарил его ей на именины.
- Это кольцо нашли на утопленнице, - сказал Николай, - Все приметы совпадают. Мне жаль.
Он осёкся и замолчал. Вадим развернулся и медленно пошёл в кабинет. Маргарита бросилась вслед за ним. Она не знала, что говорить, какие можно подобрать слова. Это для неё Софи была помехой, в каком-то роде даже соперницей, а для Вадима она была близким, родным человеком. Он вырастил её, опекал, защищал. Марго подошла к нему и молча обняла шею. В первый раз в жизни она видела своего мужа плачущим.