Пряник

Пряник.

Гоша – мой троюродный брат. Он старше меня на полтора года, но в детстве мы много времени провели вместе. Гоша с раннего возраста рос мальчиком весёлым, всегда над кем-нибудь подшучивал, разыгрывал. В его компании интересно находится ещё и потому, что круг его познаний широк.
Однажды - нам было по лет одиннадцать-двенадцать - бабушка послала Гошу за хлебом сходить, а я оказался рядом, мы вместе и пошли. Наш продуктовый магазин носил громкое название «Берёзка», ассоциирующееся с аналогичным названием валютного магазина в Москве. Мы, дети, знали о его существовании, наслышаны из разговоров взрослых. Хотя и они в том недоступном, сказочном магазине никогда не были.
Нам и в нашей «Берёзке», расположенной на первом этаже четырёхэтажного дома, всего хватало. В магазине единственный отдел, где практиковалось самообслуживание, хлебный. Душистый хлеб лежал в деревянных лотках, которые вставлялись в специальный стеллаж. Никакой упаковки буханок и батонов в те времена не существовало. Для проверки мягкости хлеба на верёвочках висели специальные вилки, состоящие из двух тупых и широких зубьев на длинной ручке. Этой вилкой надавливали на буханку или батон, определяя его свежесть. Перед стеллажом с хлебом небольшая территория огорожена металлическим барьерчиком. На выходе касса. Перед кассой, образуя коридор, стояли металлические корзины наполненные пряниками, конфетами, разной прочей выпечкой.
Покупателей не было в хлебном отделе к моменту нашего прихода. Кассир скучала на своём месте. Гоша, как заправский покупатель, попробовал вилкой несколько буханок и батонов, выбрал понравившиеся. Я стоял в сторонке. За ним забавно наблюдать, постоянно ожидаешь от него чего-нибудь необычного.
Гоша положил хлеб в авоську, так называлась сумка, сплетённая из верёвочек, ставшая впоследствии знаменитым символом советской эпохи, посмотрел на меня и строго сказал:
- Ну-ка подойди сюда! Ходишь как одяшка! Я тебе куртку поправлю.
- А что не так-то, Гош? – спросил я тревожно, подойдя к нему.
- Повернись спиной, капюшон твой на бок съехал.
Он поправил капюшон, но мне стало как-то неудобно. Я хотел сам  проверить, что у меня там с капюшоном, но Гоша ударил по рукам и безапелляционным тоном приказал:
- Иди на выход!
Мы прошли кассу, Гоша расплатился. Кассирша почему-то улыбалась, глядя на меня. На улице Гоша сказал с укором в голосе:
- Эх, Лёша, да ты ведь пакет с пряниками украл! Как тебе не стыдно! Ты же пионер!
- Как украл? Я ничего не брал? – испуганно проговорил я.
- Как не брал?! А это что?
Гоша элегантным движением руки извлёк из моего капюшона целлофановый пакет с пряниками. Тут я всё понял и закричал:
- Ты что наделал?! Пойдём немедленно вернём пряники!
- Иди. Они сейчас милицию вызовут и тебя заберут.
Я с ужасом смотрел на Гошу, не зная, что дальше делать. А Гоша смотрел на меня спокойно и улыбался. Видя, что шутка зашла слишком далеко, он проговорил тихонько:
- Пошли. Я заплатил за эти пряники.
- Точно заплатил? – не поверил я. Не поймёшь, когда он правду говорит, когда шутит.
- Конечно, заплатил. Я продавщице показал пакет с пряниками и положил тебе его в капюшон. Она это видела. Она меня знает, я каждый день сюда хожу.
До дома шли молча. Я переживал случившееся. Никак не мог успокоиться. Около подъезда дома Гоша сел на лавочку и предложил мне пряник. Я взял, но откусанные кусочки пряника почему-то никак не глотались!

02.01.2017.