175. Хуторская чертовщина. Место под лавкой

            Оставим на время двор и хату Ефима Игнатьева, а заглянем в соседнее подворье, куда вбежал совершенно нагий Пётр Мальцев.
         
       Со скоростью спринтера  Пётр влетел в калитку, успевая в одно мгновение её захлопнуть за собой, в пару секунд был уже в сенцах, где закрывая за собою двери на запор, проявил ловкость, если в обычные дни ему приходилось подолгу возиться, попадая в нужное отверстие, то сейчас получилось на полном автоматизме.

            Его возбуждённое состояние при полной темноте не ощущало перед собой никаких препятствий, Петро просто сносить составленные и сложенные предметы, устраивает ночной тарарам, чем вызывает недовольство сонной жены:
                - Кого там черти носят?
                -Опять ужрался сволочюга!
                -Когда же всё это кончиться?
                -Господи, когда в этом доме наступит покой?

      Запыхавшийся Петька, у которого во рту пересохло, как в пустыне Калахари, ворвался в комнату, ухватившись за ручку, закрыл за собою дверь и упёрся левой ногой в косяк на уровне пояса, если быть точнее, то чуток пониже.

             Для чего он удерживал двери, сам совершенно не понимал, переусердствовал Пётр или приделанная ручка держалась на соплях, но она в ответственный момент неожиданно   отрывается.

           Мальцев с грохотом заваливается на середину комнаты, переваливаясь кульбитом через голову.

          Его жена с подбитым глазом, не сразу разобралась, что к чему, но видит голого мужика, ползающего на четвереньках  по комнате :
                -Батюшки мои!
                -Что за глупые шутки!
                -Делать больше нечего.
                -Петька подговорил?
                -Опозорить хотите?
           - Вот я тебя сейчас научу, как по чужим хатам голяком шастать.

           Пополз Петро на  голос Марии ища у неё защиты от нечистой силы и когда только собрался приподняться на коленях, получает сильнейший удар по спине чем - то тяжёлым.

           Сильнейшая боль приводит его в чувства, Петр сипло хрипя, это единственное, что у него получалось в тот момент,  своим ответным ударом  в лицо, дал понять жене кто есть кто.

          - Петька? Ах ты паскуда!
               -От кого бежишь зараза?
                -Уж ни у от полюбовницы явился?
                -Прихватили гада, даже портков одеть не успел!

          Мальцев весь дрожа, от страха ли или холода, не понять, но остаток зубов отстукивали монотонный цокот, ухватил и затряс за плечи жену, пытаясь ей растолковать, но слово на выдохе  больше походило на хрипловатый свист:
                С – п – с, с- п – с – сь, сп – а  - сь.

         -Да ты толком скажи.
                -Ничего не понять,
                поглаживая  скулу, переспросила жена.

       Петька весь затрясся, его раздирала обида, его жена, его же не понимает, сидит дура дурой, задаёт глупейшие вопросы.
            А может она специально так делает, чтобы выместить свои обиды.       
        Нашла же подлая баба время, муж можно сказать с того света вернулся, а ей хоть бы хны.
        Давно за ней приметил, есть в ней желание от меня избавиться.
               Завидует видно Маньке  Малиничкиной, но та хозяйка, а моя так ни пришей рукав к карману.

           Петро проглатывает скопившиеся слюни во рту и проблеял козлетоном: 
                - Сппр - рячь меня.

          Естественно возникает вопрос, что и спросила Мария:
                - От кого это тебя спрятать? 

       -  Тс – с – с,
                приложив указательный ко рту, тихо произнёс Петька,
                -  от кума!

      - От кума?
                иронично произнесла жена,
                - так от кума, значит бежишь!             
                - Через всю улицу или огородами?
                - Ах ты кобелина облезлая, а всё туда же.

         -Тихо говорю, еле удрал из ихней компании.
             - Спрятаться мне надо,
                сипел Петро,
                - и попить чего ни будь,  дай.

        - А чего я тебе дам, я уже забыла, когда у нас водилась даже брага.
                - Воды дай, в горле совсем пересохло.

       -Так выйди в сенцы и напейся.

      -  Вот баба не понятливая, а вдруг там кум?
              -Утащит с собой, потом ищи свищи.

               - На чёрта ты ему сдался?

         - Молчи дура, если не соображаешь, так помолчи.
                -Наш кум, чёрт,
                с трудом выдавил из себя Пётр,
                - воды принеси, а я до утра спрячусь,
                стаскивая с постели латаное одеяло, Мальцев нервно укутывается в него, хаотично мечется по комнате в поисках безопасного места.

          Его многочисленные домочадцы, привыкшие  к ночным выходкам и разборкам, вели себя тихо, они досконально изучили его повадки, по едва заметным отклонениям хорошо знали, когда лучше втихую покинуть хату и перебиться до утра на сеновале или коровнике, так сказать удалиться от греха подальше.
        Но на данный момент, часть семейства мирно спало и чего происходит в первой комнате, не обращали особо внимания.

          Петро трясясь как осиновый листок, лихорадочно искал того самого безопасного места, где его не смогут отыскать черти.

          Он ещё с брезгливостью ощущал на своей спине одного из чертей, помнил его цепкие лапища, а бока до сих пор побаливали от его  крепких ударов пятками.

          Лучшего места, чем под широкой лавкой придумать не возможно, а если ещё обложиться вещами, его тут во веки не отыскать, так тогда ему пришло в голову умное решение.

             Мария в деревянном ковшике принесла воду, осторожно двигаясь по комнате, пыталась отыскать мужа, для надёжности окликнула его:
                -Петька ты где?
                -Вот воды принесла.

          Из под лавки донеслось:
                - Давай сюды.

                - Ты чего там делаешь?

        - Чего, чего! От кума твоего прячусь.

             - Да он мой, такой же, как и твой.

      Пётр как собачонка выполз на половину из под лавки, ухватил руками ковшик, опираясь локтями на пол, в несколько больших глотков осушает содержимое.

          Влага моментально впитывается желудком, и разноситься по телу, Мальцев ощущает лёгкую эйфорию и приятность на подобие приятного опохмела, отчего его отпускает  безумный страх, но вылезать из под лавки не собирался.

          Вернув жене ковшик, муж  подобно голове черепахи, забрался обратно.

        - Вылез бы, да маслёнку зажёг.
                - А я тебе бельишко бы подыскала,  срамно будет поутру – то.
                - Своё – то, где посеял?

         - Какой огонь? Пусть думают, что меня в хате нет.

            - Это ты о ком?

                - Да о том же куме чёрте и его прихвостнях.

                -Ой батюшки, допился до чёртиков.
                - А я ж тебе сколько раз говорила, не связывайся ты с нашими пьянчужками, они до хорошего не доведут.
                Горько всплакивая, выговаривала Мария мужу.

       -Да я трезв как никогда, после того как свалился в речку из меня последний хмель выскочил.
                Достоверно убеждал жену, говорящий из под лавки муж.

       - А с чего это тебя занесло на речку?

   - Вот не понятливая баба, куманёк твой постарался, погибели моей захотел.

    - Ему это зачем, человек он миролюбивый, не скандальный.

         - Зачем?
             - Связался с чертями, вот и выслуживается перед ними.
                - Ты как думаешь, с чего он живёт в достатке?
                -Договор с чертями заключил.
        - А знаешь, на какой бумаге такой договор подписывается?
              - Нагнись, на ухо скажу.
                - Бумагу эту черти делают из человеческой кожи, вот так то.



          - Ой батюшки мои, спасите и сохраните от напасти такой.
                - Ты - то чего туда попёрся, чего тебе дома не сиделось?

        - Ты меня вроде слушаешь, а понять не можешь, не ходил я на речку.

          - ???.

                - Тогда слушай и не перебивай.


20 – 21 янв 2017 г.