15. Банальная дилемма, почти по Гамлету

Начало:
1.Сон или намёки на какую-то другую реальность? http://www.proza.ru/2016/12/27/1258
Предыдущий материал:
14. Про аппарат человеческой зависимости http://www.proza.ru/2017/01/22/1547

Решаем глобальный вопрос: изменится ли мир при изменении его восприятия.

Мир состоит из тел. А мы видим эти тела? Строго говоря, нет. Мы видим и осязаем только ПОВЕРХНОСТИ тел. То есть, для непосредственного ощущения нами существуют только одни поверхности. Массу, плотность, состав тела мы только мысленно связываем с ним, потому что слышали, читали и ЗНАЕМ, что тела из чего-то состоят. То есть, тела мы уже МЫСЛИМ.

Мало того, мы даже геометрически не можем видеть тела сразу со всех сторон, а видим в перспективе, при восприятии искажая мир своим глазом. И как бессознательно, так и мысленно непрерывно поправляем то, что видит глаз. Подгоняем узнаваемый образ под те картинки, которые поставляет зрение.
Со зрением напрямую связана память осязательных ощущений. Ребёнок тянет руку ко всему, что видит, – настраивает зрение. Но даже настроившись и научившись, мы легко подвергаемся оптическим иллюзиям.

Другими словами, чего мы не знаем – того не различаем или искажаем. И всё, что мы видим – это только условное изображение того условно-реального трёхмерного мира, а не сам мир. Мы делаем поправки к тому, что видит глаз, а это требует обладания понятиями.
Уже подсознательно подразумевая, что видимое может быть нереально, что-то мысленно достраиваем. Для непосредственного ощущения всякое собственное движение связано с движением вокруг нас. Мы можем умом отличать, когда это движение иллюзорно, но видим-то его как реальное: предметы и объекты поворачиваются относительно нас, бегут мимо нас, обгоняют друг друга.
То есть мы и мыслим мир уже не таким, каким видим, и видим его не таким, каков он реально есть. А если бы мы видели всё без фильтров восприятия и сознания, то вероятно, свихнулись бы в один момент – жизнь стала бы неосознанными «чудесами», и скорее всего – сплошным кошмаром… 

А какое восприятие у меньших нас по разуму, – каким видится мир для животного уровня восприятия?

Животное живёт в мире, имеющем вид поверхности. Он и для нас является поверхностью, но мы ПРЕДСТАВЛЯЕМ и ПОНИМАЕМ, а животное представлять не может. Оно всё принимает так, как оно ему видится, слышится, нюхается, чувствуется. В таком случае на этой поверхности для него имеется огромное количество всевозможных движений, которые для нас – не движения.

Свойства ума позволяют нам ощущать три направления одновременно, животное мерит только по двум, и никогда сразу по трём. Оно не в состоянии держать в уме меры одного направления, измеряя оба других. Третье измерение рядом с первыми двумя можно только МЫСЛИТЬ, а для того, чтобы мыслить, нужно обладать понятиями.

Но как тогда животное ориентируется в трёхмерном мире, если у него два направления из трёх сливаются? Птица летает и ориентируется по всем трём направлениям, наземные твари ощущают верх и низ, высоту и глубину. Но видит животное два измерения. А третье измерение оно ощущает, но ощущает его как нечто преходящее, – как мы ощущаем время. И для него должны быть совершенно реальными все иллюзорные движения, которые нам тоже кажутся реальными, но относительно которых мы знаем, что они иллюзорны.
То есть, для животного будет существовать много других движений. Потому что совершенно неподвижных для нас трёхмерные тела должны казаться животному движущимися. И именно в этих движениях ему будет являться третье измерение тел, то есть третье измерение будет ему представляться движением.

К примеру, видеть угол дома животное может, только двигаясь мимо него, при этом ему будет казаться, что дом повернулся. Угол будет восприниматься как движение, а не как пространственный объект, как для нас.

Более развитое животное видимо может запомнить все такие «псевдодвижения» трёхмерных тел, с которыми оно соприкасалось. Но оно не может представить, что повторяющееся для него явление есть постоянное свойство тел трёх измерений – угол, яма, выпуклость и т.п.
Подразумевается, что животное способно различать два рода явлений, два рода движения, – собственно движение и изменения. Но наблюдаемые изменения даже бездушных предметов оно считает результатом их одушевленности. По всей вероятности, всё движущееся для животного – живое.
То, что животное прекрасно разбирается во всех движениях вокруг него, объясняется действием сложных инстинктов, способностью действовать целесообразно без осознания цели.

И времени для «меньших братьев» нет. Каждый день для них всходит новое солнце. И ничего не повторяется. Никаких там «дежавю».

Итак, человек обладает ощущениями, представлениями и понятиями, высшие животные обладают ощущениями и представлениями, а низшие виды – одними ощущениями. Не имея понятий, животные не могут постигнуть третьего измерения, так как не имеют «аппаратных средств» для исправления неполных ощущений мира. И вследствие этого они видят несуществующие для нас движения. Именно как движения должны им представляться те свойства тел, которые мы считаем свойствами трёхмерности. А постоянные для нас вещи животные должны считать изменениями, то бишь – сиюминутными явлениями.

И на основании существующих психических условий жизни животных можно сказать, что при существенном ограничении психического аппарата восприятия для обладателя этого аппарата изменяются свойства мира. И соответственно – картина мира.

И два субъекта, живущие в одном мире, но обладающие разными психическими аппаратами, должны жить как бы в разных мирах. Для них разными будут свойства протяженности ИХ мира.

И мы ещё больше уверились в том, что трёхмерная протяженность мира для нас вытекает из свойств нашего психического аппарата. А трёхмерность мира не есть его, мира, свойство, а есть свойство нашего восприятия мира. Говоря точнее, трёхмерность мира есть функция его отражения в нашем сознании.

Доказав существование низшего сравнительно с нашим чувства пространства, мы этим ещё и показали пальцем на явную возможность высшего сравнительно с нашим чувства пространства.
И вообще-то, если кто этого не заметил, – убедились в зависимости пространства от ощущения пространства.

И теперь можем поискать в себе характеристики этого ощущения. По идее, одновременно с этим в окружающем нас мире явится для нас четвёртая характеристика. Эта самая четвёртая характеристика и может быть четвёртым направлением или «четвёртым перпендикуляром», для нас относящимся к четвёртому измерению. Потому что в этой характеристике будут заключаться свойства предметов, перпендикулярные всем нам известным и не параллельные ни одному из них.

Проще говоря, тогда мы увидим или почувствуем себя в пространстве не трёх, а четырех измерений, а в окружающих нас объектах и в наших собственных телах проявятся свойства четвёртого измерения, которых мы раньше не замечали. Или считали их движением подобно тому, как животные считают движением предметов их протяжение по пространству.

И увидев или почувствовав себя в мире четырёх измерений, мы и сможем понять, что мир трёх измерений реально не существует и не существовал, что это – созданная нашим восприятием вместе с сознанием иллюзия, а не реальность.

И это уже не предположение, а метафизический факт. Такой же факт, как существование бесконечности. И такой же факт – многомерность пространства и всё, что она за собой влечёт, в том числе – нереальность всего того, что мы видим.

С чем себя и можем поздравить. Но как дальше жить?!

Можно успокоиться и жить, как жили. А можно рискнуть и не успокаиваться. Банальная дилемма, почти по Гамлету.

Продолжение http://www.proza.ru/2017/01/28/1776