Житие в красном тереме

Еще ребенком юный Синь предпочитал оставаться дома. Ровесники сначала приходили к нему, звали его на улицу, пугая громогласными криками, показывали страшные демонические маски для игр, хихикали, трогали песок и землю, на что Синь ничего не отвечал, осторожно отползая от входной двери в глубину дома. Позже они забыли о нём, и он не расстраивался, даже чувствовал некое подобие мутной радости в своем сердце. Никто больше не беспокоил его.
Когда пришло время идти в школу, юный Синь спрятался от родителей, так как не хотел никуда идти. Родители всё равно нашли его, наругали, но к желанию своего ребенка прислушались и наняли ему учителя.
Учитель приходил к нему каждый день по утрам, и Синь совершенно не боялся его. Учитель, — маленький седовласый старичок, — говорил много и путано, под конец задавая ребенку выучить очередной отрывок из священных книг. После урока Синь обычно запасался книгами и запирался один в комнате. Он любил читать, читал много и с усердием, так что под конец дня книги вокруг него раскладывались таким образом, что он непременно ложился на спину на пол комнаты и воображал себе, что является солнцем, книги планетами, а комната всем миром, и ничего не было за её пределами.
Так Синь учился, не чувствуя усталости или скуки. Когда он вырос, и учитель перестал выходить к ниму, то родители захотели, чтобы он начал сам зарабатывать себе на жизнь, и устроили его на службу в небольшой храм. Они вывели его на улицу и сопроводили до места работы, где он должен был изучать древние священные книги. Домой Синь больше не вернулся.
Настоятелю храма Синь рассказал, что как только вышел на ярко освещенную утренним солнцем улицу, то его мысли закостенели от обилия света и звуков. Когда он пытался направить свои мысли на осмысления древних текстов или окружающей красоты, кто-то обязательно мешал ему криком, писком, звоном или иным звуком. Свет слепил его глаза, не позволяя идти быстро, на что окружающие отзывались лишь гомоном и толкотней. Юному Синю не понравилась улица и он не хотел более туда возвращаться.
Синь остался жить в храме. Его настоятель был дружелюбен к окружающим, но слишком стар и тих, чтобы выслушивать просьбы и истории прихожан. Потому в храм приходило очень мало людей, там всегда было тихо и в меру темно, это обстоятельство дел нравилось как настоятелю, так и юному Синю. Синь читал древние книги, составлял немногочисленные заметки, практически не обращая внимания на редких посетителей. Он даже испытывал некое подобие счастья от того, что живет в таком тихом месте, как это.
Когда настоятель умер, в храм приехал молодой активный монах. Он снова восстановил храм и привлек туда прихожан. Он был мудр, помогал каждому советом или делом, и вскоре в храме стало так много народу, что Синю стало страшно находиться там. Однажды ночью Синь, захватив из кладовой несколько красных подвижных стен, навсегда ушел из храма.
Он направился на дальнюю поляну, поросшую земляникой, установил из стен хлипкий шалашик и сел внутрь. Он закрыл глаза и прислушался: вокруг пели птицы, где-то недалеко ласково звенел ручей, но ничего из этого не раздражало его. Синь улыбнулся и заснул.
На следующий день у его жилища появился человек. Он осторожно издалека осмотрел красный шалаш и скрылся из виду. На следующий день людей было уже четверо, их число все возрастало и возрастало, так как каждый хотел посмотреть на такой странный лесной шалаш. Синь видел этих людей и улыбался им, ибо знал, что стоит ему закрыть глаза, как они перестанут для него существовать.
Люди всегда вели себя тихо в присутствии Синя, но однажды один человек нарушил тишину, спросив у Синя, почему тот поселился в лесу. Тогда Синь понял, что если он закроет глаза, то этот человек не исчезнет, ибо сможет напомнить о себе своим голосом. Улыбка на лице Синя померкла, он приблизил палец к своим губам и тихо сказал: "Тс-с!". Человек замолчал и не спрашивал его больше. Люди не поняли его мотивов и посчитали это знаком истинной мудрости.
Молва о Сине разнеслась во все стороны: люди начали прибывать к нему из других земель и царств. Они садились на земляничной поляне неподалеку от его шалаша и ждали ответа на свои вопросы. Они не осмеливались говорить о своих проблемах вслух, а Синь радовался этому и улыбался. Часть людей считали его молчание ответом на свои вопросы, часть видела великую мудрость в его улыбке, бывали и те, кто уходили от него в разочаровании, но поток людей к его шалашу рос и рос, и ни единого человеческого звука Синь более не слышал.
Однажды к красному шалашу пришел настоятель храма, где некогда жил Синь. Он был растерян и не мог боле найти себе места в жизни, а когда пришел к Синю, то удивился, почему люди вокруг сидят молча. Он с непониманием обвел взглядом толпу, потом посмотрел на Синя, и, наконец, громко спросил его: "О мудрец, в чем состоит смысл жизни?"
Синь испугался и внимательно посмотрел на настоятеля храма. Тот стоял и прямо смотрел на него чистым непоколебимым взглядом. Тогда Синь еле слышно вздохнул и тихо сказал: "Тс-с!". Настоятель храма поклонился и ушел оттуда преисполненный чувством вселенского удовлетворения и спокойствия, а люди не поняли мотивов Синя и посчитали это знаком истинной мудрости.
Поток прихожан все увеличивался и увеличивался, Синь больше не слышал вопросов, но сердце его было неспокойно. Он боялся людей, боялся их голосов и не хотел более находиться рядом с ними. Он смотрел на них с той же безразличной теплотой, что и прежде, но, закрыв глаза, не ощущал того же спокойствия, что и раньше. Теперь он чувствовал людей, чувствовал шум их дыхания, шорох их шагов и движений. Синь больше был не в состоянии оставаться в этом мире, поэтому он опрокинулся на спину, закрыл глаза и уснул вечным сном, в котором никто больше не мог его побеспокоить. Люди не поняли его настоящих мотивов: они все так же завороженно смотрели на красный шалаш, посчитав его смерть знаком истинной мудрости.