Если даже меня не вспомнишь... Глава 26

Глава 26. Охота на охотника. Экскурс в прошлое.

 
...Голландец по-прежнему лежал на спине. Кровь на разгрузке превратилась в черное засохшее пятно. Дыхание было хриплым и прерывистым. Но взгляд ясный. И вполне осмысленный. Произнеся короткую фразу, Барт не поворачивая головы, покосился на Фреда.
– Он считает,– с большим усилием произнес инженер,– что втроем нам не выбраться. Не хочет быть обузой. Просит его бросить.
Савл смотрел на изуродованную ожогом щеку Барта, но обращался к Фреду:
– Переведи,– коротко приказал он.– Однажды  Вы не бросили моего друга в песках Калахари. Не знаю, что там было на самом деле, и как Вам удалось выжить потом. Недавно Вы пытались убить меня, господин ван Бром. Не знаю, почему. Но, пытались. Я вынужден был защищаться. Быть врагом профессионала такого уровня – большая честь для меня. Я знаю, кто Вы. Поэтому, в память товарища, я постараюсь доставить Вас до ближайшей санчасти. Хотя, мы «утюжим» сейчас территорию Ботсваны. Впереди полная неопределенность. Во всяком случае, у меня. Я работаю за деньги. И пока свободен. Да и Фред,– Савл взглянул на инженера,– ...подкачал немного. Впрочем, со временем, найдется заказчик.

Губы ван Брома тронула легкая усмешка:
– Мое благородство тогда мне ничего не стоило. И не великодушие было это. Ваш приятель оказался хорошим бойцом. С двадцати шагов он метнул в меня нож. И, если бы, не его рана, пропорол бы мне горло. А так, лишь зацепил щеку. Я предложил ему идти с нами. Такой солдат всегда востребован. Фрэнки, так мы назвали его, согласился составить нам компанию. А после произошло то, что произошло... Добавлю...,– произнес голландец с определенным усилием,– что с полковником связь я не поддерживаю. С некоторых пор, он думает, что я мертв. Его люди...несколько лет назад...«отработали» моих. И даже трупы сожгли...Тогда, совершенно случайно, мы услышали эхо какой-то смертоносной тайны. Что-то, связанное с бомбой... Фред...,– по-прежнему глядя куда-то вверх, спросил ван Бром,– Вы точно переводите мои слова? Это очень важно... Так вот... Тогда я не выполнил приказ. Не зачистил всех. А Ваш приятель поделился своими мыслями...с нами. Он всех нас заразил вирусом смерти. И тогда, люди полковника зачистили нас... Так сказать, провели дезинфекцию. Мне удалось уйти... Выхода нет лишь из гроба... Жил под чужим именем... И, став изгоем, понял, что чувствовали французы, те самые, которых я ликвидировал в песках Калахари... обманутые, лишенные чести, и погибшие еще до того, как встретились со мной... А затем, произошло одно событие... Недавно был убит вождь лози Н Томбе. Мне предложили хорошую работу. И очень приличное вознаграждение – десять миллионов баксов! – если я найду убийцу. Доказательно найду!...
 
Савл прекрасно понимал скрытый смысл откровенности Барта. Тот, резонно полагая, что в какой-то момент может стать ненужным этим людям, решил подцепить их на крючок жадности. Поэтому, задыхаясь и с трудом подбирая слова, голландец обозначал моменты, о которых в другой ситуации не сделал бы и намека. В человеческий альтруизм Барт не верил. Но, если «дикие гуси» предпочитают выгоду, они могут быть вполне надежны. Недолго. До получения денег. Для этого, Стааф Барт «озвучил» эти десять миллионов баксов и поведал о делах многолетней давности, касающихся личности президента Ботсваны Серетсе Кхамы.

...Фред переводил длинно и сбивчиво, так как смесь немецкого и африкаанс, на котором общался Петер ван Бром, он же Барт, была просто чудовищна в восприятии. Управление Секретной Службы ЮАР согласовало свои шаги с подобными структурами в Ботсване. Мягко говоря, черный президент, сидящий в Габароне, не очень доверял белым господам из Кейптауна. Хотя, этот потомок африканского короля Сектомы Второго основное образование получил в университете Форт-Хэр, юридический факультет которого он и окончил с отличием. Дальнейшая «шлифовка» в Оксфорде позволила приобрести мистеру Кхаме вполне европейский лоск, но не добавила теплых чувств и доверия к «старшим белым братьям». А его показной католицизм и демонстративная приверженность к принципам демократии позволяли, сохраняя прочные отношения с европейцами, особенно с янки, успешно лавировать как во внешней, так и во внутригосударственной политике, решая свои частенько далеко не цивилизованные задачи методами, позаимствованными им у своих предков, древних
вождей племени бамангвато...
 
...так, еще в сорок четвертом году, предполагая неминуемый крах Третьего Рейха, штандартенфюрер СС Ойген Штаймле, выполняя указание сверху, отправил большую, около сорока человек, группу специалистов на территорию анклава Каприви и далее, в Ботсвану. Имелась информация, что там, в Ботсване, имеются «ничьи» залежи урана. И в больших объемах. Сведения были географически достоверны. Предполагалось, что, слегка надавив на Серетсе Кхаму, методы для этого существовали вполне реальные, можно добиться от «черного папы», именно так он проходил по агентурным данным, весьма значительных уступок. Президент Кхама не являлся агентом шестого отдела «В». Он никогда не работал на СД. Будучи королем Бечуаналенда, так до получении автономии, называлась Ботсвана, он все свои возможности и деньги использовал во благо своей страны и народа. Однако, имелся «маленький нюанс». В девятнадцатилетнем возрасте, будучи в Иоханнесбурге, молодой король, а королем он стал уже в четыре года, познакомился с прелестнейшей блондинкой, которая то время, закончив Оксфорд по направлению Британского географического общества, прибыла на Юг Африки для классификации и изучения клановых фамилий Юга Африки. Энн Линстон, так звали девушку, покорила этого чернокожего аристократа. Как совершенно случайно выяснилось, молодая дама специализировалась на изучении языка и истории именно народности бамангвато, вождями которой и являлись все предки Серетсе Кхамы по мужской линии. Но, не только этим очаровала красавица Энн своего нового знакомого. Кхама вовсе не избегал простых человеческих благ. Мисс Линстон, будучи лет на пять старше, проявила весьма изощренные познания в определенной области, легко доказав, что жизненные удовольствия могут быть очень даже непростыми. Серетсе Кхама, не стремившийся к особой огласке, прикупил роскошную виллу в зеленом секторе города. Разумеется, на чужое имя. Огромный сад, высокие пальмы и трехметровый кирпичный забор делали практически невидимым все, что происходило за этим забором. Белый автомобиль «мистера короля», так называли Кхаму те, кто его знал, скрывался за металлическими воротами. Охрана беззвучно и незаметно рассредотачивалась среди ухоженной зелени, окружающей светлое, похожее на небольшой дворец здание. Высокая двустворчатая дверь медленно закрывалась за «его Величеством»...

...«Черный папа» надежно застрял в своей «медовой ловушке»...,– Фред медленно переводил. Савл, искоса поглядывая на также медленно говорящего Барта, удивлялся, как голландец за очень короткое время сумел просчитать почти все обстоятельства ликвидации Н Томбе. Успел побывать всюду и даже выяснить основные моменты очень давней интрижки Кхамы с белокурой англичанкой мисс Энн Линстон, и темные обстоятельства ее нечеловечески–страшной смерти.

...тогда, почти сорок лет назад, люди Ойгена Штаймле аккуратно подвели, а точнее, подложили под «мистера короля» своего молодого, весьма многообещающего агента, на сотнях метров кинопленки зафиксировавшего свои эротические пассажи. Энн Линстон была хорошим агентом. До того момента, когда она сообщила своему любвеобильному партнеру о сифилисе, который она, якобы, подхватила от него. Угрожая оглаской, потребовала большие деньги на лечение и огромные отступные. Продемонстрировала при этом отдельные фрагменты фривольной, очень увлекательной кино-эпопеи. Затем, словно, растворилась в воздухе. Через месяц после ее исчезновения в окрестностях города был обнаружен труп белой женщины. Разбухшая, лопнувшая во множестве мест, кожа. Сплошные черные язвы по всему телу, глубокие, словно рытвины, царапины и клочья собственной кожи под сломанными ногтями. Лицо искажено до неузнаваемости и также жестоко подрано. Очевидно, собственными же ногтями. Таково действие ядовитых шипов кустарника «тзенге». Так называют его коренные обитатели этих мест. Достаточно нескольких царапин, и поднимается высокая температура. Кожа вздувается, лопается и зудит так, что человек буквально сдирает ее сам с себя, испытывая при этом невероятную боль. И не живет в этом состоянии больше суток. Сознание не теряет до самого конца. Только растение это встречается в Африке, куда реже, чем жень-шень в Китае. С древних времен, оно применялось как изощренное орудие для проведения особо жестокой ритуальной казни в отношении чрезмерно проявивших себя преступников.

Барт хорошо поработал. Он даже «нарыл» то, что в середине сороковых Серетсе Кхама, тогда еще король Бечуаналенда, а не президент Ботсваны, жестоко наказал англичанку, заразившую его сифилисом, не предполагая даже, что все произошедшее являлось элементом дьявольской операции, разработанной в Берлине в недрах шестого отдела «В», нацеленной на Африканский континент.
А потом появились люди штандартенфюрера СС Штаймле. К несчастью своему, они сумели войти в контакт с молодым королем Кхамой. Продемонстрировали кинопленку с эротикой, доказательно предъявили факты убийства Энн Линстон и дали понять, что если чернокожий монарх не проявит разумной уступчивости, эти материалы, да и многое другое, будут опубликованы в газетах всех европейских столиц. И тогда «ну, сами понимаете, Ваше Величество...». Немцы учли многое. Не учли только менталитет африканского царька, который не то что испугался, а даже не разозлился. Он посмеялся. Приказал схватить шантажистов и, в буквальном смысле, распотрошить их. Что было немедленно сделано...Следует отметить, что сердца, печень и мозги смельчаков, осмелившихся шантажировать короля в его же доме, оказались по вкусу Серетсе Кхама, который оценил высокий профессионализм повара и, вроде бы, даже наградил его.

Используя старые, наработанные связи, Петер ван Бром получил прекрасные рекомендательные письма к президенту Кхаме. И под именем Стаафа Барта посетил президентскую резиденцию в Габароне...
Голландец в сопровождении молчаливого, вышколенного секретаря президента шел по длинному широкому, ярко освещенному коридору. Множество статуй, картины на мраморных стенах, богатые, очевидно, хрустальные люстры. И, если бы не огромные фигуры чернокожих охранников, словно застывших через каждые десять метров коридора, если бы не цветы и множество пальм в кадках, совсем не декоративных, могло казаться, что находишься во дворце какого-нибудь европейского монарха. Барта молниеносно, и с извинениями, обыскали в вестибюле дворца. Еще раз досмотрели при входе в коридор. Верзила, дежуривший у огромной двустворчатой двери, скользящими движениями, почти не касаясь одежды, еще раз обыскал Стаафа. Проводил голландца в кабинет. И застыл у входа, фиксируя, тем не менее, каждое   движение гостя. Серетсе Кхама, проявив истинную демократичность, поздоровался, с вошедшим  за руку и жестом указал на обтянутое светлой кожей кресло. Президент отменно говорил по-английски. Гораздо лучше, чем его гость. Слушал внимательно. Но, так как все время смотрел куда-то в сторону, было не ясно, слушает ли он вообще. Было похоже, что тема не очень интересна президенту. Да и Барта он принял лишь благодаря рекомендательным письмам весьма информированных и влиятельных людей.
Голландец вкратце ввел главу страны в курс дела. Опуская мелкие детали, выложил то, что знал и то, о чем только догадывался. Выдержав паузу, сочувственно напомнил тому о родстве, правда, по женской линии, с убитым вождем лози Н Томбе и попросил карт-бланш для проведения расследования этого гнусного убийства на территории Ботсваны.
– Доктор Н Томбе...,– задумчиво откусывая щипчиками сигару, произнес президент,– убит на Каприви. А это территория Намибии. При чем здесь моя земля? Большинство белых, желающих иметь развязанные руки в моей стране, используют свои возможности в темных, я бы сказал, преступных целях. У Вас, мистер Барт, хорошие рекомендации. Но имя Ваше я слышу впервые. Вы просите вертолет и свободу передвижения. Но, мотивы белого человека, расследующего убийство черного, ощущаются мной, как мутно-серые. Я надеюсь, что понимаю Ваши намерения. Но, я не знаю Ваших  возможностей. Как профессионала. И не вижу своего интереса.
– Какие могут быть возможности у этнографа? А я, господин президент, в первую очередь, этнограф. Ну, как Энн Линстон. Знакомо Вам это имя? Некогда она пыталась шантажировать Вас болезнью, которой у нее не было, и весьма игривыми кинокадрами. Затем, ее жестоко убили. Смерть от яда «тзенге» – страшная смерть, не так ли? Убийство повесили на Вас. Но, убили не Вы. У Вас даже мыслей таких не было. Девушку, а она являлась агентом СД, устранили те, кто подвел ее к Вам. Простите, но Вы так любили ее, что белая женщина Рут Уильямс, которой Вы в сорок девятом предложили руку и сердце, оказалась ее точной копией. Первая леди Ботсваны. Она и сейчас здесь. Но с этно-кулинарными изысками Вашей кухни она, очевидно, не знакома. Вас не утомила эта давняя, незатейливая история, господин Кхама?
– Слушая Вас, господин этнограф,– очередной раз пыхнул сигарой президент,– я задаю себе вопрос. Беседуя со мной о чужой жизни, размышляете ли Вы о скоротечности собственной? Не опасаетесь, что на дорогах чужих стран Вас могут ограбить, просто отобрав вашу жизнь?
– Думаю, что меня,– Стааф Барт даже слегка наклонился к президенту, сидящему во главе большого полированного стола,– ...могут даже ритуально съесть. Что поделать? Издержки профессии. А что касается разбойников на дорогах... Если Вы уделите мне еще немного времени, я расскажу Вам сказку про Али-Бабу. Вкратце. И, ценя Ваше время, очень сокращенно.
– Вы просите последнее слово? – без  улыбки пошутил президент,– в таком случае, я не против.
– Моя сказка,– понизив голос, заметил Барт,– слегка необычная. Она начинается с того, как мудрый, хоть и молодой, Али-Баба повязал всех разбойников, пришедших к нему в пещеру. Их было почти сорок. Не так ли, господин президент? Однако, прокололись разбойнички. Все было в пещере. Золото, алмазы, платина... Половина периодической таблицы хранилось там. Вот, только урана не оказалось. Или, он был очень хорошо спрятан. У многих народов, я же этнограф, поэтому и знаю, существовал замечательный обычай. Чисто ритуальный. Для того, чтобы всегда превосходить врага, съедались его сердце, печень и мозг. Вы тоже чтите традиции предков, господин президент. Хоть и держите это в большой тайне от первой леди и сына своего Яна... Так вот. Сгинули бедолаги. Все сорок. Пали жертвой поварского искусства в кухне Али-Бабы. Поговаривают, что повар был щедро награжден хозяином.
– Повар еще жив,– круглое лицо Кхамы, словно, окаменело в неестественно–широкой улыбке,– не исключено, что он может быть награжден еще раз. Сердце, печень и мозги – это его профиль. К тому же, он отменно готовит языки. Особенно, если они длинные. Для того, чтобы укоротить свою жизнь,– почти успокоившись, добавил президент,– ты проделал длинный путь. Зная меня, осмелился шантажировать меня в моем доме. Разумен ли ты, Стааф Барт? А, может быть, ты бессмертен? А я, темный, то есть, черный, даже не подозреваю об этом?
– Господин Кхама, подобно Вам, я христианин. Могу поклясться на Библии, что шантажировать Вас у меня и в мыслях не было. Рассказав о делах сорокалетней давности, я продемонстрировал свои возможности в плане, скажем так, добычи информации. Надеялся, что буду правильно понят. Прошу простить, если мой английский не позволил мне добиться этого. А, что касается Ваших интересов...Влиятельные информированные люди, те самые, что дали мне рекомендации, полагают, что ликвидация доктора Н Томбе – всего лишь звено в цепи дальнейших подобных акций. Начался очередной этап передела сфер влияния. Вы вольны не соглашаться со мной. Но, против нынешних лидеров Африки сейчас работают все. Как красные из Москвы, так и ваши заклятые друзья из Вашингтона. Вас не удивляет странная череда смертей среди чернокожих вождей и африканских лидеров?Кто-то погибает от пули... Но большинство умирает от онкологии. Стоит кому-либо, хоть на йоту, заикнуться о настоящей независимости, как для него начинается обратный отсчет времени. Говорят, доктора ликвидировали американцы. Возможно, это так. А, возможно, и нет. Вы, господин президент, неоднократно проявляли определенную...самостоятельность. Как в личной жизни, так и в большой политике. А это чревато последствиями. Я найду убийцу Н Томбе. И, с этой стороны, Вы будете в какой-то степени подстрахованы. В этом Ваш интерес. Возможно, опровергну слухи о причастности белых друзей Африки к этому преступлению. В этом интерес тех, на кого я сейчас работаю. Сейчас я ландскнехт. И получу свои деньги. За работу. В этом мой интерес. И для того, чтобы миссия моя была успешной, мне необходимы вертолет и покровительство в деле Вашего превосходительства...


http://www.proza.ru/2017/01/23/405