Повесть 1. Прокурор

Черная иномарка мчалась по трассе, ноги Мери лежали на панели . Она то как никто другая знала как взять мужчину. Пусть и такого неприступного. Добиваясь его слишком долго, в эту сентябрьскую ночь ее кураж достиг пика. По крови играло выпитое шампанское и мартини, На ней было черное кружевное белье, чулки на подвязках, узкая юбка и прозрачная блузка на маленьких пуговках. Зная консервативные взгляды прокурора, она продумала все до мелочей. На магнитоле было 3. 20 ночи, гремели басы классики в современной обработке, она курила уже третью с ментолом, успокаивая нервы ,которые ей натягивали эти будоражащие мотивы . Мери сегодня ощущала не только себя на высоте, она на пухлых от возбуждения губах ощущала алкоголь , которым запивала вкус приближающейся победы…Каждый миллиметр ее кожи ощущал на себе его робкий взгляд из под очков, боковое зрение не подводило. Вообще Мери с ума сходила от очков , особенно на брутальных мужчинах. Ей казалось очки придавали им нечто закрытое от мира, они видели его в других красках, очки делали их романтичными и говорили об их начитанности…С прокурором – это она в точку. В свои 38 он слишком высоко взлетел по карьерной лестнице, но вот уже как 2 раза слишком больно падал на поле любви. Для него Мери была загадкой, молодой , юной и свежей …Такой же развязной ,словно сбежала со страниц самого Набокова и такой же непонятной как японский язык. Он испытывал животное желание близости , близости ее столь юного тела, он так хотел упасть в этот омут с головой ,но знал, что черти, которые давно там мирно обитают, убьют его, погубят и уже более никогда не вернут к прежней жизни. Еще пара километров их отделяла до въезда в город. В город, который их сразу же сделает чужими друг другу. Он испугается ответственности за юную диву, она просто снова разменяет его на другого случайного прохожего. Сегодня Мери решила идти до конца, прокурор желал того же. Железный мост, чуть поднимающие свои веки туманное утро бабьего лета. Еще минута она уже на капоте, покусывает его губы, тонкими пальцами расстегивает ремень. Заветная цель достигнута, он полностью в ее власти, в чарах ее молодости и сексуальности. Еще минута и ночную тишину прерывает его частое дыхание, дребедень на ее ушко, а она лишь безудержно стонет и растворяется в его огромных и теплых руках. Она чувствовала себя тростинкой, сахарной тростинкой, до которой добралась тучная панда. В тот миг он любил ее, любил как впервые, как никого и никогда. Слышится треск и пуговки с блузки по сторонам, она зажимает его между своих ног, играется с ним, надевает его очки и они становятся одним целым. Одним организмом с дыханием в такт. Это был их первый совместный рассвет. Они сливались со всеми звуками природы и музыки, она поставила крупную ставку на него в тот момент, когда он полностью сдался, подняв свой белый флаг перед ее очарованием, она взяла джек - пот. Сколько было таких ночей? Наверно слишком мало для одной жизни, но все они были слишком безупречны для юной леди, которая давно вкусила запретный плод. Прокурор для Мери был не больше, ни меньше очередной галочки в старом блокноте падших перед ней жертв, очередная победа на пути во взрослую жизнь. Она удивляла его, читая ему Бродского, в то время, когда ее руки уже были там, где ее прикосновения были самыми желанными. Обжегшись ни раз, прокурор ненавидел Мери, он ненавидел ее острый язык, он ненавидел язык ее тела с маленькой грудью и узкими бедрами, он ненавидел ее за необразованность по документам и чрезвычайную начитанность, и своеволие в жизни.
Через неделю он уже стоял перед Мери на коленях, умоляя не уходить из его холостяцкой квартиры, и через минуту уже кидался в нее всем, что попадала под руку. Осознавание того, что он оказался для нее очередным трофеем, пустым фантомом, словно серная кислота разъедала его нутро. Он топил свою сумасшедшую любовь к ней в вине, а она просто смеялась в лицо. Глаза горели азартом, а по венам бежало безжалостное, никого не щадящее желание свободы. Мери сбежала, скрылась понимая, что игры с прокурором доходят до логического финиша… Мери вновь ждали другие города и мужчины, в объятиях которых она уже не чувствовала себя столь желанной и превосходной, как в руках этого несчастного прокурора, над которым она шутила днем, в то время, когда ночью давилась вином, запивая свою тоску по его любви. Мери сменила почту, она не читала всех писем, которые он писал ей в минуты отчаянья или же тогда, когда в жизни происходило что-то особенное. Она отрезала его, выжгла сигаретами и истребила его из себя другими мужчинами. Почему? Ответ прост, когда тебе 19 ты не способен себя подавить гнетом общепринятых норм морали, сомнительных принципов и багажом чужого прошлого. А Мери была не просто девушкой, она была той чертовкой, манкость, которой переходила все границы и, заглянув в ее медовые глаза, редко кто мог остановить в себе пагубное желание соприкоснуться с этим цветком. Больше года эта чертовка плутала по кабаре, покупала кальвадос, меняя лишь вкус своих тонких сигарет. По слухам знала, что прокурор, словно странник, исчез в никуда. Словно в толпе прохожий растворился, она чувствовала внутри какую-то чрезвычайную нехватку той Мери, которая с ним в ту ночь воссоздалась. Нехватку абсолютного превосходства и до сего времени ей незнакомого чувства - желание целовать. Ведь она никогда не целовала того, кто был просто прохожим, с кем курила и слушала Марли. Мери ушла на дно, ушла в себя. Яркость исчезла, заблудившиеся люди ушли вместе с алкоголем из ее жизни… Месяц за месяцем она ждала звонка от того, кого не смогла удержать, чьи ванны из шампанского были самые сладкие, а секс был словно ответом на все вопросы. Секс и стихи. Мери ждала, словно кобра притаившись в песках. Месяц за месяцем, она ждала, когда сможет вновь выдать смертельную дозу яда тому, кто вот так ее не отстоял. Читала Пелевина, Мураками и однажды Пикуль на глаза попался, прокурор знал его в совершенстве. И вот еще одно занятие на долгие месяца. А потом статус Я замужем. Для Мери – это был не больше, чем ход конем. И снова прокурор врывался в жизнь. Город Т спустя год встречал их палящим солнцем, скромный ситец на Мери и огромная дубовая кровать в номере. Мери уже не та, стала быть может коварнее на целый год. Еще мгновение и снова подвязки, шелка, стоны, прерывистость звуков, ногти на его спине и жгучая страсть. Вечерняя набережная дарила прохладу с залива, пока летний зной дышал на них своим жаром, не отпуская тоску за долгое время разлуки. Мери металась, не могла найти в себе ответы почему она снова с ним, почему мучает его, зная, что счастье это мимолетный миг. Она никогда не станет той, что будет ему подстать. Она не бросит курить, не откажется от броских нарядов и пошлых книг. А он будет ее любить. Потом свадьба, квартира в столице и ипотека на 20 лет. Прокурор хотел детей, в каждом своем письме он кричал ей об этом, о маленькой крохе с ее глазами, но Мери всегда играла только по своим правилам. Вот и сейчас ночной теплоход, ресторанчик, вино .Прокурор дарил Мери розу, обижался за ее презрительный смех, она совершенно не хотела от него цветов. Слишком много к ее 19 их вручили ей случайные влюбленные дураки. Мери ненавидела детей, боялась их. Внутренний эгоизм и залюбленность с детства всегда крутила мир только вокруг этой распутной девицы, которая лишь в короткие минуты забытия походила на ангела, которого сбросили за неповинность. Прокурор много говорил, уже за нее построил планы, новь опасался ее бегства. А ведь именно в этих опасениях он был прав. Несомненно он был ее самой высокой наградой, победой, которую она по шажочкам завоевывала, словно на Эверест поднималась. За бокалом вина, сочиняла ему стихи, ждала под окнами, изучила его любимые духи, фильмы с Джонс. Вообще Прокурор был для нее скорее смешон, чем сексуален. Он умел плакать от боли, которую она ему причиняла, умел выгонять ее, когда совсем не хотел, чтобы она уходила, он умел уводить ее в неизведанный мир, который для провинциальной красотки был далек, пуст и холоден… Именно в ту летнюю ночь она не дала ему ответа…Мери решила отложить это, как пудреницу до тех пор, пока совершенно косметика не потечет. За ночь этот некогда чужой город Т стал пристанищем двух влюбленных. Прокурор целовал Мери у фонтана, предложил зайти в ночной ресторанчик и выпить ее любимого кальвадоса, который так приятно хмелил голову и делал Мери еще более раскованной в своих желаниях. Номер ждал их сырой от дневной любви постелью и холодным душем. Она знала, что эта их последняя ночь. Ночь, в которой она запомнит все его прикосновения навсегда, а потом лишь докурит и вынет новую сигарету из портсигара. Прокурор любил ее неистово, дико, сполна отдавая ей то, что ранее держал у себя в сердце под замком. Уснул он на ее груди, похожий на усталого ребенка. Мери не спала, пальца перебирали его шелковую шевелюру волос, а в голове крутилось лишь одно «Зачем». И вот еще несколько месяцев звонков и ожиданий, признаний, фотоотчетов. Прокурор ждал Мери на Новый год, к знакомству с родителями все было готово. Он давал ей уроки по телефону, что нужно одеть и как причесаться. Мери…Бедная Мери ее внутренняя свобода готова была спиться, живя в этом вечном обмане. Она не находила сил ему признаться, что устала и совсем не готова ломаться для него и матери, которая ей совершенно никто. Она по многу раз перекручивала в голове все его стихи, перечитывала письма и вот та самая сцена на вокзале в городе Т, когда он клялся в вечной любви и верности, говорил о старости с ней, она плутовка слушала, умилялась, гладила его руки и целовала висок…Столько лет уже прошло, Мери скоро четвертак, а она до сих пор не нашла ответ, за что так сделала больно тому, кто влил в нее свет, кто вкус новый к платьям и кино привил. Прокурор сначала ее ненавидел, она сказала, что вышла за другого, напилась тогда сильно и нашла выход ..Злой, непростой, но выход чтобы навсегда покинуть эту арену. До сих пор Мери ночами слышит эти крики СУКА, как ненавижу….Но все же люблю..Прокурор умел страдать..Хотя долго ли. Он сейчас уже женат, говорят у него дочка Мария и сын по имени Стас…А Мери…Она одна …Как и прежде гадает на таро, знает привороты и много пьет…Ах да еще читает Сервантеса и знает что через год получит в еще одно лето, еще одно сообщение НЕНАВИЖУ, НО КАК И ПРЕЖДЕ ЛЮБЛЮ…Таро, Мери, говорит, никогда не врут.