Глава III. В Новосибирск Черновой вариант

- Как всем собравшимся известно, сегодня ночью пропала связь с Новосибирским ПБ. Но это только часть информации…
- Кто бы сомневался, - я как бы выдал мысль в слух.
Шкурко продолжил, даже не посмотрев в мою сторону:
- На самом деле всё началось пять дней назад, когда прервался канал связи с главной экспериментальной лабораторией Новосибирского НИИ.
На карте за кафедрой загорелась красная точка - места названного на карте как Каменский район, на окраине сильно заросшегося к тем годам города Новосибирск.
- Именно в этой лаборатории и проводились работы по созданию жизненно важных всем нам шлемов.
- Ну, ни всем… - вставил я.
- Именно из-за этого Вы здесь, Герман Валентинович. К этому вопросу мы ещё вернёмся. А сейчас будьте добры дослушать, не перебивая. На кону стоит, не только моя жизнь, но жизнь всех жителей бункера. Включая и жизнь Василия Петровича, и других учёных. А также детей.
Я утвердительно кивнул. В конце концов он прав. Я действительно неправильно себя веду. Дисциплина превыше всего.
- Так вот, пять дней мы поддерживали связь с ПБ пытаясь узнать, что у них случилось. Но так как все проекты имели гриф «строго секретно», всё что нам удалось узнать, что из-под контроля вышел один из проектов. Предположительно проект под названием «Хельга». Что это за проект не известно, так как он был засекречен не хуже проекта «Шлем».
- Простите, что опять перебиваю, - не выдержал я, - но вы сами себе палки в колёса повставляли. Я так понимаю всё это мыло стечётся к тому, что вы хотите организовать экспедицию туда. Но это получится идти не зная куда, искать не зная что… А там то, что погубило целый бункер. Как вы себе представляете экспедицию и зачем вам я?
- Герман Валентинович, мы тут не дураки собрались и прекрасно оцениваем риск вынужденной экспедиции. Но так как иного способа собрать информацию, кроме как «разведка боем» нет, у нас не остаётся ничего другого. Главная экспериментальная лаборатория находилась в 15-ти-километровой дальности от бункера и всего за пять дней зараза из неё добралась до бункера. А от окраин города она находится ещё ближе, можно даже сказать в черте города. Что, если эта дрянь уничтожит весь Новосибирск? Там людей побольше чем во всех ваших кругах. Там метро. А если «это» пойдёт на нас? Мы должны любой ценой узнать, что это за «Хельга» и, желательно, устранить, если это является возможным, по месту. Поэтому экспедиция необходима. Кроме того, большая часть вооружённых солдат прислана к нам из Новосибирского бункера. У них там семьи. Мы должны им помочь.
- Так пусть они в экспедицию и едут.
- Правильные мысли, Герман Валентинович, но есть одно «но». На почве всего этого они деморализованы. Половина паникует, половина сломя голову рвётся в бой. А экспедиция в неизвестность должна быть высокоорганизованной и дисциплинированной. Иначе мы просто пошлём людей на убой. Раскрою всем, что позавчера ночью группа «активистов» из Новосибирского ПБ выкрала паровоз и поехала в родные края спасать родных. Они даже связались с нами со станции Иня-Восточная вчера вечером, сообщая что доехали без происшествий и взяли направление на бункер и всё… Через шесть часов с бункером прервалась связь. И с активистами тоже. Итог этой спонтанной вылазки: потеря единственного паровоза и двадцати человек. Не говоря уже об их обмундировании, которое, после пропажи связи с лабораторией стало воистину бесценным.
- За кепочки свои трясётесь. Ладно, экспедиция экспедицией, организовывайте. Я то вам зачем?
- Герман Валентинович, я вынужден просить Вас, от лица всех жителей Красноярского и части Новосибирского ПБ, принять  участие в этой экспедиции.
- Меня? Разваливающегося старика?
- Нет. Не именно Вас, а ваших верхолазов. Военный совет отдаёт отчёт о том, что военная подготовка наших специалистов хороша только в оборонительных операциях. Для борьбы на поверхности лучше ваших верхолазов не найти.
- Ого. У военсовета бункера начали работать мозги? Где же ваши мозги были, когда вы предпринимали попытки рейдерских захватов наших земель?
- Во-первых, это были необходимые для нашего выживания меры. Во-вторых, это уже прошлое. Кто старое помянет, как говорится. Сейчас мы имеем дело с настоящим. И эта угроза повисла не только над нами, но и над вашими кругами тоже. Так как по результатам статанализа аналитики пришли к выводу, что верхолазы именно вашего Канского круга имеют максимальный уровень военной подготовки и навыков выживания, мы просим вас помочь. Вы - наша единственная надежда.
- Вот как? Наркоманы с остальных кругов вам не интересны? Вам профессионалов подавай. И зачем же профессионалам помогать вам? Чем вы нас заинтересуете?
Шкурко не ответил. Вместо этого он перевёл взгляд на Василия Петровича, тот встал и посмотрел на меня:
- Герман, в это трудно поверить, но похоже, проект «Хельга» занимался возможностью проникнуть сквозь пелену. Вот что нам удалось выудить пять дней назад из тайного канала связи перед самым его прекращением.
На экране появилась видеозапись личного цифрового дневника учёного с нашивками главной экспериментальной лаборатории. Учёный был весь растрёпан, на заднем фоне всё было погружено в панику. Хаотично бегали люди в белых халатах. По всюду были слышны крики паники и ужаса. Однако учёный, хоть его и трясло, всё же сделал и отправил свою последнюю запись в дневнике:
- С-сегодня, - голос учёного заикался от постоянной дрожи, его было очень плохо слышно из-за постоянных криков, приходилось прислушиваться, - ч-четвёртое и-й-юня две т-тысячи сто т-тридцать пь-пятого г-г-года. М-меня зовут С-станислав Игоревич, й-йа младший п-помощник лаб-боранта. С-сообщаю: п-проект «Хельга» п-превзашёл все наши ожидания. Она м-может контролировать п-пелину. Т-тестовые данные п-показывают, что с большой д-долей вероятности она сможет п-преодолеть б-барьер… Но час назад, образец н-номер в-восемь п-проявил аг-грессию. Он-на вып-пускает образцы… П-пожалуйста, в-вытащ-щите нас отсюда… - учёный сорвался и перешёл на вопли – Пожалуйста!!!! П-помог-гите!!!! Я не хочу…
Что-то с силой ударило его со спины. Учёный выгнулся от боли дугой и развернулся спиной к камере, на его спине зияли четыре неимоверно глубокие кровоточащие царапины. Орать он уже не мог, судорога стянула дыхательные пути, и он только хрипел выбулькивая кровавые пузыри изо рта. Потом что-то непонятной формы кинулось на него, он отлетел, сбивая кровавой рукой камеру. Камера сделала кульбит со стола и упала. Видимо разбилась, потому что запись прервалась помехами.
Сказать, что я был ошарашен увиденным, ничего не сказать. Сорок семь лет самое страшное что могло произойти – это возгорание. Но человек молодец, он умеет в самой худшей ситуации сделать её ещё хуже.
- Василий Петрович, и ты пять дней молчал, - я не смог сдержать разочарование.
Но прежде чем учёный успел открыть рот, чтобы начать оправдываться, заговорил Шкурко.
- Это не его вина. Василий Петрович узнал о этой записи перед самым выездом к Вам. Так как он, такой же упрямый, как и Вы, и без сильной мотивации заставить его что-либо сделать вопреки желанию сложно. Однако согласитесь, игра стоит свеч. Что бы там не было, оно всю свою жизнь просуществовало в лаборатории. Соответственно поверхностный мир знает плохо и пока далеко от лаборатории уходить не будет. Так что у нас есть шанс устранить угрозу в точке её возникновения и спасти людей, если там ещё осталось кого спасать.
- С лабораторией всё понятно. А с бункером-то что случилось? С вашей системой безопасности то, законсервировали бы себя и сидели там, пока всё не кончится.
- Они так и сделали. Но всю ночь к ним с лаборатории прибегали раненые. С большой долей вероятности именно раненые занесли в бункер смерть. Естественно их ввели в зону карантина, но видимо это не помогло. Если честно, связь с бункером не прервалась. Мы вполне туда дозваниваемся. Просто там никто не берёт трубки.
- Понятно, Антон Павлович, что ничего не понятно. Хорошо, - у меня в голове стояла фраза заикающегося помощника лаборанта: «она сможет п-преодолеть б-барьер». Сорок семь лет я ждал чего-либо подобного. Этот шанс я упустить не мог, - я поговорю с нашими. Думаю, человек десять добровольцев найдётся. Из Ваших, надеюсь, никто не идёт. А то вы как бельмо на глазу в ваших белых костюмчиках.
- Вообще добровольцы были. Но мы их переубедили. Я был уверен, что вы откажитесь брать с собой «обузу». К тому же терять людей и воистину бесценные шлемы в сложившейся ситуации я не имею право.  Но, я человек политический, на мне судьба всего бункера. Поэтому отпустить вольную группу без контроля с моей стороны я не могу, одного я с вами, всё-таки отправлю. Это моё неукоснительное требование. Кирилл Ильич, встать! Смирно!
Кирилл подскочил ловким отработанным движением профессионала и тут же вытянулся в струну.
- Назначаетесь связным в экспедиционную группу Канского круга, - Шкурко перевёл взгляд на меня, - Вы сможете к шестнадцати ноль ноль сегодняшнего дня быть готовыми в полном составе группы?
Я посмотрел на часы на мониторе электронной карты, было двадцать минут двенадцатого, час на дорогу до круга, часа два на сборы, вполне нормально, для канских профессиональных верхолазов. Они всегда на готове. Я утвердительно кивнул.
- Олично! - он перевёл взгляд на застывшего как статуя офицера, - в семнадцать ноль ноль состоится собрание экспедиционной группы в этом же зале. Там решится маршрут и подробно оговорится цель экспедиции. После принятого решения о времени начала экспедиции Вы переходите под полное подчинение руководителя экспедиционной группы Канского круга. Задача ясна?
- Так точно! – отчеканил Кирилл.
- Вольно, майор! Садитесь. На этом предлагаю отпустить нашего гостя – Шкурко кивнул на меня, - собирать отряд. А мы, господа, продолжим обсуждения. Герман Валентинович, мы Вас больше не задерживаем. За дверями вас ждёт водитель. Он отвезёт Вас до круга, у него двадцатиместный автобус. В четыре часа, как соберёте группу в полном составе он привезёт всех суда. В пять часов собираемся и обсуждаем с Вашими ребятами маршрут и необходимые для экспедиции вещи. Кстати, позвольте спросить, Вы будете участвовать в экспедиции?
- Какая же экспедиция может быть без мудрого старца, - в шутку сказал я, - уж если суждено умереть, так хоть во время важной экспедиции.
- Я Вас понял, Герман Валентинович, я в Вас не сомневался.

***

Верхолазы Канского круга были отличными бойцами, а десятка стоящих сейчас перед Шкурко были лучшими из них. Все Верхолазы имели короткие боевые прозвища, часто имитирующие птичьи звуки. Так уж завелось, что в условиях разросшегося леса охотиться или проводить скрытую разведку приходилось в основном в кронах деревьев. Соответственно бойцы имели свой язык жестов для бесшумного общения и короткие позывные. Верхолазы всегда ходили по поверхности парами. Потерять напарника для верхолаза было сродни потери рук. Верхолазы обучались с самого детства, выходя в рейды сперва со своими отцами, а потом, по достижению тринадцати лет и получив ожог, дети выбирали себе напарников, таких же пацанов, как и они сами. Почти в ста процентов случаев к тринадцати годам будущие напарники уже знали, кого они выберут. Вне рейдов с отцами дети проходили обучение совместно. Дружба и взаимная поддержка с самого детства сковывало будущих напарников не только физически, но и духовно. К четырнадцати годам, ребята получали официальное звание верхолазов и напарники прикреплялись друг к другу пожизненно. Пары получали первые самостоятельные задания, в основном охота и разведка и продолжали обучение. До четырнадцати лет дети учили базовые знания. Бесшумное передвижение, маскировка, скалолазание, чтение следов, язык жестов и Морзе. Дальше пара выбирала себе специализацию, углублённо развивающую одно из базовых направлений.
Первое поколение верхолазов, покоряющее дикий мир после «Вспышек» носили форму одежды, копировавшую военное обмундирование того, канувшего в лету мира. Но по мере захвата городов природой и приход в негодность выжившей после катастрофы одежды, форма менялась. Традиционные военные берцовые сапоги, позволяющие солдатам двадцать первого века проходить десятки километров в день по камням, лужам, обломкам изжили себя. На большие расстояния сейчас никто не передвигался, ограничиваясь лишь охотничьими зонами и торговыми путями. Обломков строительного мусора, осколков стекла и прочей «прелести былой цивилизации» становилось всё меньше, города зарастали деревьями. Тяжелая солдатская обувь стала не нужна. Гораздо легче скрытно перемещаться, охотиться и лазить по деревьям в лёгкой обуви. Огнестрельное оружие на поверхности, если вы не в защитном комбинезоне бункеровских, приравнивалось к мгновенному самовозгоранию, соответственно в тяжёлой броне нужды также не было. Современные воины были худые, гибкие, налегке, напоминающие больше гимнастов, нежели солдат. Среди упакованных в белые военные комбезы, шлема с затемнённым забралом на всё лицо, в кирзах и с автоматами на плечах солдат Красноярского бункера верхолазы выглядели экзотично.
В отряд, согласившийся ехать со мной в Новосибирск, входили две пары бойцов, пара альпинистов, пара «обезьян» в чьи обязанности входило быстрое и скрытное передвижение по кронам деревьев, и пара следопытов.
На первый взгляд отличить молодых бойцов было сложно. Все примерно одинакового роста. Все худощавые и мускулистые. Все в типовой боевой форме современных верхолазов. Но присмотревшись особенности специализации выделялись.
Обе пары бойцов явно были мускулистее и шире остальных. Обувь была тяжелее, с широкой подошвой. Какие-то кожаные ботинки, пошитые круговыми ремесленницами по образцу походной обуви конца двадцать первого века. Штаны были монотонные цвета хаки, такого же цвета майка безрукавки и вещмешки за спиной. На ремне висели мачете в ножнах с правой стороны, слева были ещё ножны с ножами. На шее висели жетончики с личной информацией. Альпинисты были жилистее бойцов, мачете у них не было, вместо мачете на поясе с правой стороны висел боевой нож, а с левой стороны на ремне были непонятные альпинистские крепления и карабины. Самая странная в их обмундировании деталь – обувь. Сшитые из тонкой, мягкой кожи ичиги облегали их ноги с анатомической точностью. Подошвы как таковой не было. В место подошв крепились разного вида платформы, меняющиеся в зависимости от обстоятельств. В данный момент на бойцах были платформы подошвенного типа, резиновые. Штаны и майки также монотонны и одного цвета, какие-то серые в мелкую крапинку, очень напоминавшую скальную породу данной местности. К вещмешку был пришит колчан с длинными стрелами и второе плечо опоясывал огромный боевой лук. Обезьяны выделялись формой. Ботинки были похожи на альпинистские, но с подошвой. Тонкой гибкой резиновой подошвой. Вместо майки у них были тонкие куртки с капюшонами, оборудованными тёмно-зелёной сеткой скрывающей лицо, и перчатки. Весь их камуфляж был цвета флоры и обшит по всей поверхности лоскутками ткани таково же цвета. Вещей было помнимому. Из под куртки виднелись боевые ножи, какие-то крючки и маленький арбалет. Вещмешок был очень маленький с пришитым к нему колчаном арбалетных стрел. Следопыты были одеты примерно как бойцы, только вместо мачете были оборудованы арбалетами и стрелами как обезьяны.
Мой хороший друг Александр Чирков по позывному «Чир» был выбран лидеров нашего отряда верхолазов и в свои тридцать лет имел не по годам серьёзный взгляд. Специфика работы верхолазом учит ребят быть тихими и не сговорчивыми, особенно на боевых заданиях. Но парень он отличный и достаточно приветливый. Его напарника я знал похуже, его позывной был «Чар», с остальными я был мало знаком. К тому же их парные короткие позывные запомнить было проблематично не только мне, но и всем обитателям бункера. В общем, все общались в основном с Чиром, а остальных называли по специализации боевая пара один (БП-1), БП-2, альпинисты, обезьяны, следопыты.
Пристроенный к нам от бункера «шпион» Кирилл стоял на перроне рядом с Чиром и знатно контрастировал с ним.
Переговоры прошли быстро. Шкурко познакомил отряд с Кириллом. Кратко обрисовал произошедшую ситуацию в научном районе Новосибирска. Дал ознакомиться со всеми материалами по делу и раздал карты местности. Совместно определив маршрут и время отправления собрание официально закончилось.
С одной стороны ситуация «Иди туда, не зная куда и делай то, не зная что» повисшая над высокотехнологичными обвешанными оружием «божками»  для верхолазов выглядела комично.
- Даже свои проблемы собственными силами решить не могут, - с саркастичной улыбкой говорил Чир.
Да и впихнутый в отряд, как обязательное условие Кирилл, которого невзлюбил каждый только за то, что он бункеровский, не прибавлял верхолазам настроения.
Однако с другой стороны угроза была, пусть пока призрачная. Так как, даже не смотря на то что это ничего не умеющие бункеровские вояки, целый паровоз вооружённых людей исчезнуть со связи за один день не мог так просто. Хотя, что там паровоз, целый бункер исчез. И не исключено что эта дрянь доберётся до Канска, а этого допустить никто из ребят не имел права. Защита круга превыше всего.
Мне же, старому эгоисту, тогда было всё равно на взаимную неприязнь верхолазов с бункеровскими. Я мечтал только об одном, о возможности добраться до Надежды, которая могла быть в стенах подземной лаборатории бункера. Я совершенно не отдавал отчёт о том, что это могла быть поездка в один конец. Что я подставляю десятерых отличных ребят, костяк круга, у каждого из которого есть семья или родные. Я думал лишь о том, что же это за проект. Почему «Хельга». И как результат этого проекта поможет мне добраться до цели.
Я истоптал себе подошвы, шастая взад вперёд в помещении, что мне выделили с нетерпением дожидаясь времени отправки и не секунды не сомневаясь, что данный поход увенчается успехом. И вот стоя на перроне возле паровой дрезины за десять минут до отправки я молился что бы эти десять минут пролетели как можно быстрее.
- И так, - Шкурко через забрало посмотрел на механические адмиральские часы, - Сверим время! Сейчас без десяти девять. Отправка через десять минут. До нужной вам станции примерно восемьсот километров. Дрезина держит скорость около шестидесяти километров в час, следовательно, если ничего не случится в дороге, - военный постучал по деревянному прикладу автомата, - Где-то за двенадцать часов доберётесь. Будет уже светло. Выходите на Ине. Кирилл Ильич, как покинете дрезину – доложите обстановку. На станции есть телефон, он работает.
- Так точно, - ответил искажённый шлемом голос молодого майора.
- Далее по Академическому бульвару идёте до здания НИИ благо он прямой как рельса. К сожалению никого, кто хорошо знает район я с вами отправить не могу. Все Новосибирские временно находятся под стражей после угона паровоза в целях предотвращения подобных инцидентов. Вот в этой постройке, сразу за парком, в сто тридцать седьмом кабинете есть телефон. О нём мало кто знает. Это секретная точка дозорных, здание на открытой местности оттуда отлично просматривается район. Прежде чем зайти в НИИ выйдите на связь. Первая группа, угнавшая паровоз, либо не дошла до туда, либо не знала про эту точку. На связь так никто и не вышел. В том административном корпусе есть припасы, вода и оружие. Хотя вам оно не особо то нужно, - Шкурко обвёл взглядом стоящих на перроне перед дрезиной десяток высоких, жилистых парней, - но Вам, майор Петров может пригодиться.
Шлем Шкурко повернулся направо в сторону двух людей стоящих отдельно от нашей группы:
- Капитан Синицын, Ваша задача довезти экспедиционную группу до станции Иня-Восточная и ждать их там. На Вокзале должен быть запас древесины для топки двигателя. Пополните запас топлива для дрезины и ждите экспедицию в специальном помещение вокзала, как туда попасть Вы знаете. До возвращения обратно переходите под командование руководителя отряда Чира. Задача ясна?
- Так точно! – выпрямился и отдал честь боец слева.
- Далее! Ваша задача, капитан Титов, обнаружить угнанный паровоз, проверить его состояние и, если он на ходу, вернуть его сюда для детального осмотра, не дожидаясь экспедиции. Запас древесины пополните там же на вокзале. До прибытия в пункт назначения переходите под командование руководителя отряда Чира. Задача ясна?
- Так точно!
Шкурко вернул шлем в позицию прямого контакта с нами:
- Руководитель отряда Чир, выполнение задач Вашей экспедиционной группы крайне важно. От этого может завесить не только наша безопасность, но и безопастность всех извесных Вам кругов. Мы с Вами обговаривали детали, но повторю основные позиции. Разведка местности. Действуйте по обстановке, в зависимости от результатов разведки. Главная задача выявление и устранение угрозы. Сбор уцелевшей информации по проектам, разрабатываемым в лаборатории так же приоритетная задача. С вами в экспедиции Герман Валентинович, как собрать и сохранить информацию в лаборатории он знает. Задача ясна?
- Так точно!
- Ну, тогда готовность пять минут и отправка. – Шкурко приложил кисть к шлему отдавая честь, - Удачи вам, ребята. Помните, от результатов вашей экспедиции может зависеть жизнь всех нас. Вольно!
Пара машинистов пошли к двигателю дрезины подбросить топлива и ещё раз проверить работоспособность механизма перед отправкой. Кирилл о чём-то в стороне общался с Антоном Павловичем, видимо получал последние инструкции. Чир с ребятами усевшись кругом ещё раз осматривали комплектность вещмешков, а я поковылял в прицепу дрезины.
Прицепом являлась платформа с наваренной рамой каркаса и приваренными к ней бортами из металлической пластины высотой выше метра. Раму сверху обтягивал брезент, свёрнутый по бокам рамы в рулоны. Конструкция прицепа была открытой, но в случае ветра или осадков свёрнутые части брезента можно было развернуть и зафиксировать по бортам, полностью закрывая конструкцию. Кирилл говорил что в брезенте сделаны специальные окошки из прозрачного материала, так что светопотери при опускании брезента не будет. Только ночью. Но на этот случай к потолку приварен крюк на котором висит масляная лампа. Задняя часть платформы была оборудована под перевозку багажа. Стояли две бочки с водой, прикреплённые хомутами к каркасу. Туалета не было, так как снимать комбезы жители бункеров не могут. У них там какая-то своя система удаления естественных биологических отходов без необходимости снятия снаряжения. Так что в случае чего, придётся действовать по старинке, методом «за борт». Благо женщин в нашей экспедиции нет. Передняя часть платформы представляла собой пассажирский отсек. По обеим сторонам были прикручены кресла, снятые из вагонов VIP класса. В них было очень удобно. Что не говори, а цивилизация за комфортом следила. Моё сердце колотилось как бешенное. Перед глазами всплывали обрывки воспоминаний из далёкого прошлого. Как я еду из города в город в вагоне с такими же креслами. Стоит запах чипсов, духов, пива и множества других разных запахов. Слышан гул десятка голосов, смех детей и тихий приятный перестук колёс. Для ребят из круга, да и уверен, что для Кирилла тоже, эта поездка была в диковинку. Для машинистов Синицына и Титова обыденным делом. А для меня это была эйфория. Наркотик, временно возвращающий мою повидавшую разного душу на десятки лет назад.
Пока я плавал в грёзах, ребята закидали вещмешки в багажный отсек и расселись по местам. Машинисты возились у поста управления, механик простучал колёса. Двигатель пыхтел стравливая давление котла и до моих ушей долетело желанное, ещё Гагариновское, был такой великий герой в нашей стране, который, как и мы сейчас отправился туда, откуда мог не вернуться: «Поехали!».
Платформу прицепа дёрнуло, скрипнули механизмы сцепки и дрезина подалась вперёд медленно набирая скорость. В лицо подул летний ветер. Тело пробила мелкая дрожь. В девять часов вечера в июне  светло как днём, но вечер уже берёт своё, и ветерок был достаточно промозглый. Достав из сумки тонкий шерстяной плед и замотавшись в него, я наблюдал за дорогой.
Отправлялись мы не со станции, а с бывшего автомобильного переезда через железнодорожные пути где то под Сосновоборском, так как это была самая ближайшая от бункера точка. Естественно готовили и хранили транспортную технику в помещениях депо вокзала в Сосновоборске. Но посадка и высадка пассажиров «рейса» Красноярск – Новосибирск уже лет десять как проводилась на этом переезде.
Это даже добавляло романтики, так как вокруг был не город, а заросшие деревьями деревеньки, провожающие нас пустыми глазницами оконных проёмов догнивающих домов. А потом пейзаж начал меняться. Мы въезжали в город. Как же всё таки быстро природа уничтожает следы цивилизации. Выгоревшие почти пятьдесят лет назад дома цвели во всех смыслах этого слова. Из оконных проёмов нижних этажей торчали ветки с молодой листвой, иногда такие же ветки торчали и из квартир повыше, на балконах тесно прижавшись друг к другу красовались кусты. То нам, то тут в оконных проёмах мелькали звериные силуэты, выглядывающие посмотреть, что это так шумит прямо у них под боком. Рыси, лисы… Среди бетонных могил цивилизации. Завораживающий вид. Единственные места, отчищенные от зелени и зверья, были вокзалы. Шкурко говорил, что каждый вокзал города охраняется. Так как вокзал – это стратегический объект. Есть специальные недельные вахты. И под каждым вокзалом есть оборудованные удобствами и связью спец комнаты вахтовиков, следящих за состоянием вокзала. К тому же на вокзалах проходят торговые сделки с «городскими» жителями. Однако сейчас уже поздний вечер и вокзалы выглядят пустыми. Рассказывали, что днём на перронах бывает даже очень людно.
Вскоре между домов замелькала водная рябь, и неожиданно резко дома закончились, оголив взору заросшие берега и широкую голубую ленту воды Енисея. Набережные были полностью покрыты кустами расцветающей сирени. Обычной и белой вперемешку. Из этой палитры красок как из воды выглядывали ржавые останки портовых грузовых кранов. Это было так завораживающе красиво, что я почти забыл про мост. Что с ним стало за полвека? Но мост был в отличном состоянии. Очень много пролётов пестрили довольно новыми узлами конструкции. Кирилл рассказывал, что пока шли десятки лет оккупации бункера мост почти разрушился, но совместно с новосибирскими инженерами, когда они дошли до Красноярского ПБ, мост был восстановлен и укреплён. У новосибирцев есть специальный вагон с механическим подъёмным краном. Его система блоков и канатов, называемая заумным словом полиспаст, позволяла поднимать довольно большие и, соответственно, тяжёлые детали. Новосибирские инженеры специально его создали для восстановления мостов необходимых при железнодорожном сообщении с другими бункерами. Чего они только не создали в Новосибирске. Видимо там действительно целый город под землёй с научно-исследовательской базой. Вот только база это последние пять дней не выходит на связь. Открыли они там что-то, что потом не смогли закрыть. Ящик Пандоры.
Неожиданно всё потемнело. Я стоял посередине тьмы, но я был не один. Я ощущал на себе чей-то взгляд. Он меня рассматривал. Не было видно ничего, но в том, что кто-то меня изучает сомневаться не приходилось. Это чувствовалось всем телом. Потом к основному взгляду присоединились другие.
- Девочки, к нам едут гости! – чётко отозвался у меня в голове женский голос, - Пошли готовиться ко встрече!
Звонкий женский смех начал течь со всех сторон сливаясь в одну звонкую какофонию звуков.
Я открыл глаза и подскочил на кресле. Размеренный стук металлических колёс доносился снизу. Солнце уже светило, но утренняя сонливость природы ощущалась повсюду. По полям вдоль дороги стелился туман. Я посмотрел на механические часы которые каждому из нас раздали в бункере. Начало восьмого. Меня передёрнуло то ли от утреннего холодка, то ли от остатков сна, медленно уходившего со смехом. Я завёл часы и огляделся. Всё говорило о том, что я не единственный кто видел этот сон. Верхолазы так же сидели с озадаченными взглядами, озираясь по сторонам:
- Герман, что это было? – спросил меня Чир.
- Если бы я знал, Саша.
Кирилла, однако, сон ни как не задел. Его голова в шлеме так же лежала на подголовнике кресла, мирно покачиваясь в такт прицепа.
- А «шпион» спит, как ни в чём не бывало, - кивнул в его сторону Чир.
- Может, умер? - сказал самый здоровый из отряда парень. Все верхолазы улыбнулись кроме Чира.
- Отставить разговорчики! – рявкнул Чир, - Судя по машинистам, они тоже ничего не почувствовали. Один спит, как спал у себя на лежанке, второй спокойно управляет дрезиной! Из наших все видели этот сон?
Каждый из отряда утвердительно кивнул.
- Герман, есть предположения?
- Ну, я думаю, что это была Хельга. А точнее несколько «особей» проекта. Если предположить что они имеют силу воздействовать на разум, что они нам продемонстрировали только что, то бункеровские шлема должны экранировать это так же, как и экранируют пелену. Поэтому сон видели только мы, но, думаю, правильно было бы рассказать остальным.
- Цып, - Чир обратился к самому здоровому из группы, - буди умершего и позови одного из машенистов, судя по времени, - Чир посмотрел на часы, - скоро прибытие. Надо быть готовыми к тому моменту. Остальные за багажом. Выполнять.
Здоровяк разбудил Кирилла и второго машиниста. Букеровским рассказали про сон, чем вызвали удивление и настороженность. Все принялись проверять вещмешки и одевать обмундирование. Верхолазы наносили на открытые участки тела маскировочный окрас специальной мазью, и через полчаса каждый из них выглядел как одноцветный силуэт, выделялись только глаза и зубы. Выглядело это забавно. Но каждый точно знал, что как только верхолазы выдвинутся по заданию, найти их будет почти невозможно. Что не скажешь про бункеровских, они были как мишени в тире. Особенно в безоблачный летний день по ним было бы сложнее промахнуться, чем попасть.
Город был виден ещё из далека. Многоэтажные дома возвышались над деревьями. Здание НИИ, к которому мы направлялись, стало заметно уже когда заехали в город. Его шпиль возвышался над постройками и был отличным указателем направления, как стрела компаса.
- Вижу паровоз! – сказал Никита Синицын, - Димка, твой клиент.
- Ага, - ответил Титов, - на вид вроде целый. А вон и вагон с дровами. Ща заправим его, помоюсь и назад поеду. Благо почти всю ночь спал.
- А я помоюсь и спать лягу. Заправлю позже. Никуда дрова не убегут. Ну, все, ребята, приехали. Экипаж нашего транспортного средства желает вам счастливого пути и надеется, что вам понравилась поездка.
Дрезина со скрипом остановилась. Десять фигур с вымазанными под камуфляжный цвет лицами и белый как облако Кирилл выпрыгнули на перрон. Чир помог мне слезть. Дима Титов сразу направился к паровозу, а мы осматривали здание вокзала, отличавшегося от других зданий наличием стёкол в окнах и отсутствием растительности. Над входом вполне «живого» здания висела большая синяя табличка с надписью по ней белыми буквами: Иня-Восточная г. Новосибирск,. Так как это был не основной городской вокзал, а окраина города, станция ограничивалась небольшим одноэтажным зданием с кассовыми окнами, санузлом и небольшим залом ожидания.
- Ребята, сюда! – выглянул из окна паровоза Дима, - тут живой.
Живым оказался машинист отряда угнавшего позавчера паровоз. Живым машинист был только физически, психологически с ним явно было что-то не так. Сидел, забившись в угол, обхватив шлем руками и трясся. Увидев нас, заёрзал, замычал что-то невнятное и сжавшись ещё сильнее заполз под приборную панель.
- Давайте перенесём его в комнату и приведём в чувство. А то в таком состоянии от него много не добьёмся. Да и Шкурко ждёт доклада. Надо отзвониться, - предложил Кирилл.
- Хорошая идея, берём его под плечи, - скомандовал Чир.
Услышав, что его хотят вынести из этого помещения машинист, заорал, начал дёргаться и отмахиваться такими резкими движениями, что Чир с Кириллом не могли его схватить.
- Ну и что мы будем с ним делать? – спросил Чир, - он забился под панель как мышь, пока он ёрзает, мы его оттуда не достанем.
- Ща он перестанет ёрзать, - сказал Кирилл, - у меня в аптечке есть успокоительное. Вколем и всё.
Но сказать было проще, чем сделать. Как только машинист увидел шприц, он выскочил из своего укрытия и рванул в проход, расшвыривая всех подряд. Кирилла с Чиром сбил с ног сразу же, но остальные стояли дальше и успели подготовиться. Один из альпинистов схватил машиниста в захват со спины, сжав ему руки и приподнял его над землёй, что бы ноги не касались пола. Здоровяк Цып, тут же схватил его за ноги, и они перевели брыкающего машиниста в горизонтальное положение.
- Ну, же, майор, - пыхтя от напряжения, прокричал альпинист, - коли его быстрее, долго мы его не удержим.
Машинист орал как будто его режут. Благо шлем на голове приглушал его вопли. Кирилл быстро подскочил, подобрал шприц и вколол его прямо через одежду машинисту в правое плечо. Тот не переставал дёргаться, но его движения начинали становиться медленнее. Через пару минут тело машиниста стало вялым, он уже даже не мог орать, а что-то мямлил себе в шлем.
- Свяжите его, что бы не дёргался, когда препарат перестанет работать и понесли его в здание, - сказал подошедший к группе захвата Чир.
Цып опустил ноги пленника и полез в вещмешок за верёвкой. Альпинист всё ещё держа машиниста в захвате, начал приседать на колени что бы уложить его на пол лицом вниз и связать ему руки. Но как только он начал расслаблять хватку, казавшийся вялым машинист дёрнулся, пытаясь вылезти из захвата и ему это удалось. Выпрямившись, насколько это было возможно с захваченными ноками, он посмотрел на шлем, который остался в руках альпиниста, не успевшего прижать его во время последнего рывка.
Время в вагоне будто бы остановилось. Я стоял на перроне, но действия по захвату машиниста происходили у выхода из локомотива и мне хорошо были видны и возня с машинистом и его лицо, оставшееся без шлема. Он только и успел схватиться за голову руками и заорать. Огонь мгновенно вспыхнул по всей поверхности его тела. Цып не растерялся и почти мгновенно выпнул вспыхивающее тело из локомотива. Машинист плашмя упал на асфальт перрона и начал кататься по асфальту с воплями боли. Но продолжалось это не долго. Пелена вообще долго никого никогда не мучала. Сжигала всех очень быстро. Тело перестало перекатываться, вопли стихли и только треск огня на догорающем трупе нарушал тишину.
- Допросили, - сказал Кирилл, забирая у альпиниста шлем, - Вот Шкурко рад будет. Целый шлем спасли. Пойдёмте, что ли в штаб. Доложим.
Он сунул шлем стоящему с открытым ртом Диме:
- Капитан Титов, погасить огонь, завернуть тело в брезент и положи в локомотив. За шлем отвечаешь головой. Выполнять.
Дима пошёл за огнетушителем, а остальные молча пошли за Кириллом в здание вокзала.
Доклад Шкурко был короткий, так как докладывать особо было нечего. Про сон Кирилл умолчал, так как сам его не видел и посчитал ненужным докладывать о том, чего не знает. О сгоревшем машинисте доложил, за что получил словесный выговор, мол десять солдат не могут справится с одним зашуганным машинистом, но новость о спасённом шлеме быстро умерило его пыл. Кирилл выслушал несколько мелких дополнительных инструкций и положил трубку.
- Ну что? – вопросительно посмотрел на него Чир.
- Да норм всё. Продолжайте миссию говорит.
- Принял. И так, до здания НИИ идти около пяти километров. Сейчас десять утра. Если идти быстро, за час доберёмся, но быстро мы не пойдём. Альпинисты, вы идёте крышами вот по этой череде домов, - Чир провёл пальцем по карте, - Обезьяны, вы идёте вот тут по растительности. Следопыты, задачу знаете. Ищем следы позавчерашней экспедиции. Вдруг они ещё живы и прячутся где-нибудь. БП-1 и БП-2 идём напрямик, по тропе, совместно с Кириллом и Германом. Может, хотя бы замажем его грязью? – спросил Чир глядя на белый как снег комбез Кирилла?
- Нельзя. Есть вероятность возгорания. То, что фильтрует пелену, реагирует на белый цвет. Поверьте, мне тоже не в радость бегать как мишень, но по-другому мне нельзя.
- Эх, бункерные. Ладно, все кто рядом защищают Германа. Вопросы?
Вопросов не было.
- Никита, принимай пост. Еды тебе хватит на три дня. Если мы не вернёмся через три дня, уезжай. Задача ясна?
- Так точно! – отсалютовал Синицын.
- Ну, всё. Выдвигаемся, - подытожил Чир.
Отряд вышел на улицу. Ярко светило солнце, отражаясь бликами от зеркальной поверхности рельс. Медленно плыли по небу редкие облака. И что-то было не так. Тело машиниста так и лежало на перроне, дымясь. Рядом лежал огнетушитель, но Димы нигде не было видно.
- Капитан Титов! – крикнул Чир.
- Дима! – поддержал его Кирилл.
Ответа не было.
- Странно, - заметил Кирилл.
- Нас не было минут десять. Куда он мог деться? – проворчал Чир.
- Пошли искать, - пожал плечами Кирилл.
В локомотиве никого не было. В пределах видимости из кабины тоже.
- Я нашёл что-то, Чир! – послышался голос следопыта. Идите все сюда.
Под вагоном лежал автомат Титова и дымился, залепленный какой-то слизью. Вдоль рельс, по бетонной стенке перрона тонким слоем стекала та же слизь и метров через двести полоса слизи поднималась на поверхность и уходила за здание какой-то придорожной постройки. Бойцы достали мачете, остальные выхватили ножи, Кирилл перевёл рычаг предохранителя автомата в позицию стрельбы очередью. Все пошли вдоль слизи.
Я пережил обе вспышки, да и до вспышек была долгая жизнь где посмотреть приходилось на многое, но то, что мы увидели тогда, до сих пор мне иногда снится в страшных снах. Там был огромный, диаметром метра три комок прозрачной жижи, внутри которой плавало тело капитана Титова. Сама жижа медленно перемещалась вдоль стены, прощупывая стены при помощи многочисленных ножек как у морской звезды.
- Герман, что это такое? – спросил меня ошарашенный Чир.
- Я не знаю, Саша, это создано не природой. Это что-то ненормальное.
- Похоже на слизняка, - сказал кто-то из верхолазов.
- Надо вытащить Диму, - сказал Кирилл, - комбезы оборудованы кислородным баллоном, если Дима успел сориентироваться, и перевел забрало шлема в автономный режим, он может быть ещё жив.
- Но как ты собираешься его вытаскивать? – спросил Чир.
- Я не знаю. Герман Валентинович, чего бояться слизняки?
- Вроде соли. Но где мы её возьмём?
- Соли. Соли в таких количествах точно не найдём. Будем надеяться, что огня они тоже бояться, - Кирилл достал сигнальный пистолет, - на всякий случай зайдите за угол, вдруг эта хреновина лопнет и забрызгает вас, я-то в камбезе, а вы без защиты, лучше не рисковать.
Как только мы зашли за угол послышался выстрел. Это дрянь создала противный булькающий звук и тут же из-за угла выбежал Кирилл. Схватил меня и крикнул всем: «Бежим!».
Мы побежали ровно за секунду до того, как огромные прозрачные щупальца заползли за здание туда, где мы только что стояли. Эта дрянь поняла, что никого не схватила и снова издав противно булькающие звуки, ринулась с приличной скоростью за нами.
- Вот почему машинист не хотел выходить из локомотива, - задыхаясь от бега проговорил Чир, все в паровоз!
Забравшись на локомотив, можно было рассмотреть эту дрянь получше. На её спине зияла опалённая дыра, место попадания сигнального патрона. Недогоревшая сигнальная звездка плавала внутри этой жижи. Стало заметно, что комбинезон и шлем Димы медленно плавятся внутри этого существа. Жижа застыла под локомотивом, и утекать никуда не собиралась. Но к металлической конструкции не прикасалась.
- Почему она не трогает локомотив? – спросил Цып.
- По той же причине по какой она выплюнула автомат Димы и огнетушитель. Видимо она не переносит соприкосновение с металлом, - сказал Чир.
В этот момент шлем и комбинезон Димы растаял почти полностью, и мы увидели лицо Димы. Он был ещё жив, мышцы его лица шевелились выдавая выражение диких мук. Кожа быстро растворялась в желудочном соке этой твари.
- Надо прекратить его муки, - сказал Чир
- Металла, значит, боится! – в голосе Кирилла звучала ярость, - Покушать любит! Ща я её накормлю!
Он вскинул автомат и направил его в лицо Димы. Но Дима этого не видел, так как его глаза уже лопнули и смешались с живой жижей.
- Прощай, Дима.
Кирилл нажал на спусковой крючок.
Пули пробили оболочку жижи и голову Димы, останавливая его муки. Тридцать металлических капелек застряли в жиже. Жижа начала метаться с места на место, видно было что метал причиняет ей боль. Из пулевых отверстий начали валить струйки пара, было видно, как вокруг застрявших пуль жижа кипела, вступая в непонятную химическую реакцию с металлом. Скорость разложения Димы увеличилась и через несколько секунд он растворился полностью. Жижа булькала и металась по перрону, пытаясь выдавить из себя пули. Через какое-то время ей удалось переместить все пули ближе в поверхности и огромный кипящий кусок отсоединился от жижи, растекшись по асфальту перрона оставляя только дымящиеся пули в луже. Жижа уменьшилась в два рада и отползла подальше от пуль наткнувшись на тело сгоревшего машиниста, быстро всосало в себя обгоревшее тело и поползло в сторону строения из-за которого и выползло.
- Ушло зализывать раны, - сказал Чир, провожая жижу взглядом.
- Минус один, - проговорил Кирилл, - Хорошее начало.
- Ребята, вы как хотите, но я пойду с вами. Оставаться тут, с этой дрянью под боком, я точно не буду, - протараторил Никита Синицын.
- Кто знает какие нас там дряни ждут…
- Может на фиг всё это, давайте закидаем брёвен и поедем домой? – сказал Цып.
- Хорошая идея - поддержал его Никита.
- Да, едем домой! – послышалось из отряда.
Я стоял и смотрел на парящие пули и думал лишь о том, что сейчас ребята сорвутся и направятся домой. А я потеряю возможность преодолеть барьер пелены. Я был эгоистом. Передо мной растекались останки молодого парня Димы Титова. Одного из участников нашей экспедиции, погибшего ещё до того, как отряд выдвинулся на задание. Но я не чувствовал жалости. Для всех живущих в Канском кругу жители бункера по умолчанию не ценились. Одним больше, одним меньше. Никакой разницы. Сейчас я мог думать лишь о том, как уговорить ребят идти дальше. Совершенно не думая о том, что Дима был лишь первым. Что из-за моей навязчивой идеи могут погибнуть все, не только бункеровские. Чира ждёт дома жена и двое детей ещё не получивших ожоги, вроде, у Цыпа тоже есть семья, видел, как его провожала женщина с детьми. Но в тот момент я мечтал лишь ободном, что бы экспедиция не сорвалась.
- А ты что скажешь, Майор, - обратился к Кириллу Чир.
- Я скажу что, за три дня твари, подобные этой, уничтожили всё население Новосибирского ПБ и подземных лабораторий. А это вдвое превышает всё население Красноярского ПБ. Я скажу, что если мы сейчас уедем, эта дрянь, скорее всего, приживётся и расплодится. Скажу что, трусливо убежать от проблемы, надеясь, что она никогда не доберётся до нас, проще простого. Но у меня есть чёткий приказ - нейтрализовать угрозу. И не только моему бункеру. Я знаю, что вам плевать на бункеровских, но мне на них не плевать. У меня там мать. У меня там отец. Да и на ваши семьи мне не плевать. Меня учили защищать свой дом от любой угрозы. А наш дом, это территория между Красноярском и Канском. Если хотите трусливо убежать – бегите. Я остаюсь и продолжу миссию.
Кирилл выпрямился струной, скрестив руки за спиной. Обвёл взглядом через забрало шлема всех нас и спросил:
- Кто со мной?
Чир молча вышел вперёд и встал рядом с Кириллом. За ним вышел его напарник, потом здоровяк Цып со своим напарником и все остальные. Никита постоял с минуту, но тоже примкнул к отряду.
- Можно мне просто дать устное согласие? – улыбаясь, спросил я, - А то обходить вас всех по узкому проходу локомотива со своей скоростью, пол дня буду.
Чир улыбнулся и положил руку на плечо Кирилла:
- Знаешь, Шпион, для жителя бункера ты очень не плох! – он убрал руку с плеча и повернулся в сторону лестницы на перрон, - Спускаемся. Время не ждёт. Кирилл, Никита, автоматы в боевую готовность. Прикрываете нас от той твари, если она решил снова побегать за нами. Остальные за мной. Пора уже посмотреть на город.