А в это время...

Наш караван спокойно поднимался вверх по Дону, к самому сердцу Руси, к ее Черноземью, богатому и щедрому, поднимался для ремонта какой-то маленькой, незаметной, даже, самому зоркому невооруженному глазу, микротрещины в газовой трубе. А в это же самое время на Нижнем Дону, в районе Константиновского гидроузла, произошла страшная трагедия, остановившая жизнь реки на несколько долгих недель…

Грузотеплоход «Волго-Дон» поднимался «малым ходом» к шлюзу, рулевую вахту стоял опытный судоводитель с большим стажем работы на реках страны, знающий повадки этих самых водных артерий и суровость искусственных водохранилищ, не один десяток лет походивший по ним с севера на юг и обратно, перевозя различные грузы. Теплоход только прошедшей зимой отремонтировали, покрасили и он, красивый и статный, отрабатывал своему хозяину затраченные на него средства, шел из Ростова за очередной партией сыпучего груза куда-то в район Астрахани.

Все бы хорошо, да вот что-то не заладилось с рулевой машиной, и на самом подходе к шлюзу снизу она не сработала на «задний ход», тяжелая железная махина медленно шла по подходному каналу к нижним воротам камеры. Все попытки что-либо предпринять не увенчались успехом, теплоход только медленно сбавлял скорость, но продолжал грозно надвигаться на металлическое препятствие, находящееся в закрытом положении, тем самым не пуская в шлюз. Уже все якоря побросал капитан, пытался даже носом воткнуться в каменистый берег, но все безрезультатно, как сухогруз шел прямо и упрямо вперед, так и шел, пока наконец не нашел то, что его остановило. А были это те самые нижние двухстворчатые ворота, которые он приоткрыл своей многотысячетонной массой и, просунув синий крашеный нос с пятиконечной звездой внутрь, встал, застряв между створинами. Так он и остался стоять, бедный теплоход, покорежив металл и порезав себе носовую часть, содрав с бортов свеженькую краску.

Что тут началось, уму непостижимо, через небольшой промежуток времени уже полстраны знало о случившемся транспортном происшествии на Дону, подобного которому никогда ранее не наблюдалось на нашем речном флоте. Всевозможные комиссии понаехали в город, располагавшийся на высоком левом берегу реки вблизи гидроузла, сколько было здесь разношерстной пишущей и рассказывающей сенсации журналистской братии, сколько «денежных мешков» с этими самыми денежными портфелями поприехало на своих крутых иномарках. Одним из них хотелось сенсаций и славы, другим посчитать свои убытки от закрытия южного водного коридора в международное морское пространство, накрывшее на ближайшее время их бизнес «медным тазом» и перекрывшее беспрепятственный и бесперебойный когда-то вывоз Российского сырья за границу. Каждому хотелось своего, а у путейцев, обслуживающих гидроузел, началась сплошная проверка на прочность и одна большая головная боль, только не от того, что натворил речной гигант «Волго-Дон», это была лишь техническая сторона ситуации. Напрягала суть наехавшей «высокой» братии министерских боссов и их помощников, гуляющих праздно по территории шлюза и прилегающим местностям с умными напыщенными лицами. Какая уж тут работа!

Начальство – это хорошо, только ремонтировать-то шлюзовые ворота пришлось очень быстро, в «форс-мажорном» режиме, окончание навигации по осеннему календарю подобралось к Дону очень близко, холода, следовательно, замерзание водохранилища, канала и реки, закрытие шлюзов на зимний ремонт. Да только очередь из судов, груженых в основном экспортными наливными грузами вверху, на рейдах  Волгодонска и Калача-на-Дону, скапливалось приличная, и прибывала она в количестве единиц флота с каждым днем и в геометрической прогрессии. К концу ноября их перевалило за пару сотен, ожидающих своей участи наливных и сухогрузных судов, стоявших рядами и шеренгами на внешнем подходе к аванпорту города атомщиков и во внутренней его части.

Донскую воду на промежутке от Волгодонска до Константиновска пришлось слегка спустить ниже по течению, уменьшив давление потока на верхние шлюзовые ворота, тем самым почти осушив около ста километров речного русла. Раздолье для рыбаков, да и только, когда рыбу можно было ловить голыми руками!…

Из нашего затона пригнали в скором порядке почти новый, только пару лет назад построенный, плавкран грузоподъемность двести тонн на две стрелы, он-то и занялся ремонтом и заменой всех искореженных железок камеры шлюза. Судовой экипаж слаженно работал днем и ночью, стараясь как можно быстрее разрубить этот «Гордиев узел», коллапс, образовавшийся на южном направлении Тихого Дона и поскорее уйти из поля зрения всякого рода начальников, как говорится на флоте «поближе к камбузу, подальше от начальства». Почти месяц им пришлось терпеть пристальное внимание всей страны, всех ее слоев и сословий, придирчивые и недовольные взгляды стоящих на палубе и на парапете шлюза начальников, руководителей и заинтересованных лиц, так важен и так нужен был этот путь для многих…

Существует байка, которую мне рассказывал один из очевидцев, работник гидроузла, когда на шлюз заехал неимоверной величины импортный автомобиль, оттуда вышли качки в черных костюмах, видимо, телохранители, а за ними небольшого росточка человек, держащий в руке металлический «дипломат». Вся эта кавалькада направилась к вахтенному начальнику гидроузла, правда, не знаю почему именно к нему, может, надо было сразу к присутствующему на аварии министру, и там этот неприметный мужичок предлагал находившемуся на работе вахтенному тот самый «дипломат», который был набит долларами, предлагал за то, что бы его судно пропустили «в первую очередь и прямо сейчас». На все увещевания начальника вахты о том, что сейчас это нереально, ему навязывали деньги, лишь бы судно прошло шлюз. Человек, далекий от таких транспортных происшествий и случившейся ситуаций вообще, живущий в том мире, где за деньги делают «все и сразу», видимо, не понимал, что здесь это никак не сработает. Поэтому и уехал со шлюза «не солоно хлебавши», по мановению чемоданчика с деньгами ворота как-то не отремонтировались…

Ближе к концу ноября картина прояснилась, ворота подрихтовали и поставили на место, путь можно было открывать. Сначала наполнили водой из водохранилища ту часть русла, где глубины на данный момент ремонта ворот не хватило бы даже мелкосидящему катеру, не говоря уже о груженых судах типа «река-море», которые ходили здесь с осадкой до трех с половиной метров. Работа по заполнению речной долины до необходимой отметки заняла около трех суток и только потом «хвосты» судов сверху и снизу начали постепенно укорачиваться, стараясь не задерживать закрытие навигации на этом участке, на календаре засветились первые дни декабря. Рейды освобождались, толпы зевак и начальников таяли на глазах, дальнейшая профессиональная рутинная работа шлюзовиков по безопасному пропуску судов была уже никому здесь не интересна, сенсаций хватило на всех и на долгое время обсуждений и «обсасываний» в кулуарах власти и руководства речного флота, а бедный капитан…

Бедного капитана его хозяева и контролирующие органы речного флота «поимели» по полной программе, о чем мы узнали из выпущенных позже документов, разосланных по всем речным организациям для ознакомления и исполнения, а точнее, недопущения подобного в своей практике. О дальнейшей же судьбе его самого я ничего не слышал, думаю, после такого стресса он не смог оправиться и закончил свою карьеру плавсостава, если не хуже, а, может, наоборот, до сих пор отрабатывает затраченные на покрытие всех убытков деньги…

А некоторые члены экипажа плавкрана, самоотверженно «сражавшегося» с аварией под зорким оком начальства, получили впоследствии Правительственные награды, Почетные грамоты и денежные поощрения за свою работу, профессионально и быстро выполненную…

Да, вот так, воля случая, один неверный шаг или человеческий фактор, плохо отремонтированная железка или неправильно настроенный механизм могут одного человека опустить на самое дно жизни, а другого за то же самое возвысить до небес. Жизнь такова, несправедливая, но, все-таки, жизнь…