Дорожные истории

 


.               


В старые времена я любил ездить в столицу Москву. Это было интересно: можно было  посмотреть там всё и кое-что купить для работы, так как в Москве была целая сеть фирменных магазинов социалистических стран, которые предлагали неплохие фототовары, в основном копии западных брендов. До Кодаков мы тогда еще не доросли, поэтому  нам предлагали товары венгерской фирмы  «Фортоколор», да «Фомаколор»  это по части цветной фотобумаги, а по плёнкам цветным в лидерах были немцы  из ГДР. Их «ОРВО» шло на ура. Хотя со временем  появятся и западные наборы фирмы «АГФА» Но об этом после. 

Постояв пару раз в фирменных магазинах (там отоваривался весь Союз) я понял, что даром теряю время и обратился к жукам перекупщикам, которых в Москве во все времена было пруд пруди. Жуки эти паслись в большом изобилии на главной выставке страны  ВДНХ и только я с ними познакомился, как все мои проблемы с закупкой материалов канули в лету. А наценки скажете вы, но это мне было не страшно, брал  то материалы для других фотографов, сам я был не любитель работать с вредными химикатами,  а предпочитал фотографировать.               

И вот завершив свои небольшие дела в Москве, сажусь в фирменный поезд  Москва –Владивосток, вагон номер семь, купейного значит профиля. Надо заметить для справедливости, что в те славные времена всеобщего и братского социализма, билет от Москвы до Свердловска  стоил двадцать рублей, народ любил очень путешествовать  по причине дешёвых  билетов, плюс ещё масса всяких льготников и командировочных,  которым выдавали бесплатные билеты. Всё было в движении, это сейчас многие молодые люди не были даже в Москве, а тогда  ездили почти все, даже пенсионеры, для которых была масса дешёвых туристских  путёвок по всей стране.  Гружу я свои чемоданы в поезд и думаю о том, чтобы не попалась рядом семья с малыми детьми как в прошлый раз, и  не пришлось доплачивать за другое место.

Но всё обошлось: моими  попутчиками оказались вполне адекватные люди,  мужчина лет сорока из Новосибирска и пенсионер из Владика с довольно молодой женой. Скоро поезд плавно отошёл от Ярославского вокзала, мы растолкали свои вещи, стали знакомиться. Надо и дату обозначить для порядка, уже ноябрь 79 года и всё хорошее ещё впереди.

Пенсионера звали Сергей Иванович его супругу Мариной, а Новосибирца просто Олегом.

Скоро мы уютно устроились,  откуда-то появился коньяк: начали делиться впечатлениями о столице и жизни, народ тогда был  контактный, и если какие граждане говорят сейчас, что советского народа не было, это они поют с западного, враждебного нам голоса.
Советский народ был, его разрушили специально, те, для кого деньги важнее Родины.

Мы выпили коньячку, поговорили, кто, зачем и долго ли был в первопрестольной.  Новосибирец Олег оказался не сильно компанейским  и скоро ушёл в ресторан ужинать, а мы с Сергеем Ивановичем повели неторопливую беседу,  вот какую историю жизни узнал я от него.

Родился Сергей Иванович в подмосковных Мытищах в 1910 году.  Там окончил  школу  и был направлен в Московский техникум бухучёта без экзаменов, так как хорошо учился в школе, был отличником. А на дворе  уже 1926 год, только Ленина пристроили в Мавзолее. Всё это действо сильно повлияло на людей. Я имею в виду необычность похорон, которые  вызвали много кривотолков, даже цари так не делали, хотя и имели  право быть погребёнными на главной площади страны, но не стали превращать её в погост. Только отгремела война гражданская, всё стояло в разрухе, то, что не сожгли, разворовали,  растащили по домам. Но жить то хочется, несмотря на власть, которая наобещала уж очень много счастья.               

В Кремле обосновалось правительство большевиков, а в лучших домах буржуазии и шикарных гостиницах заселились комиссары рангом пониже. Простому народу то же кое-что выделили от буржуев: наплодили  коммуналок. Скоро от многих респектабельных домов остались рожки, да ножки, они превратились в трущобы.

 Владимир Ильич перед смертью успел  переправить спонсорам большевицкого погрома почти весь золотой запас России, страна была окончательно разорена.  Правда Ильич не задержался на этом свете и вскоре преставился  в идиотском состоянии, уже не понимая, зачем он натворил таких дел. Наверно в его судьбу  вмешались высшие силы.

Учиться,  было тяжело, да и окружающий  народ к миру,  как ни странно тоже привыкал с трудом, отвыкли как-то работать за войну гражданскую. Мы, учащиеся,  еле-еле  сводили концы с концами, но как-то тянули лямку науки, особо я, мне очень хотелось иметь полезную, престижную работу, ведь мои родители люди безграмотные, всю жизнь работали подёнщиками и при царе тоже бедствовали.

Но постепенно жизнь в советском государстве налаживалась, была провозглашена политика НЭПа.  Народ подумал, что это навсегда и жизнь возвращается на круги своя. Никто не понимал как это без частной собственности.

Я поступил служить после учёбы, как тогда говаривали, в объединение «Мосгорсвет» счетоводом. До младшего бухгалтера ещё было расти и расти, а на дворе уже стоял тридцатый год, в стране происходили большие перемены, причём вверху и внизу.               

Иосиф Виссарионович постепенно  прибрал к рукам всю полноту новой власти, а конкурентов стал  регулярно  отправлять на плаху, чтоб не мешали рулить. Уже начались его знаменитые процессы:  над шпионами, диверсантами, вредителями всех мастей и оттенков. Вождь напоминал своими манерами ледокол, который прорубает себе дорогу несмотря ни на что, оставляя за собой чистое пространство и тонущие куски. 

Государство,  организованное  Лениным и его приспешниками,  сразу строилось как репрессивное, где всякое инакомыслие уже по своей сути преступление против него.                Где  ленинские большевики насмотрелись такой модели государственности большая загадка, народ превратили в пешек, а человеческая  жизнь вообще ничего ни стоила. Большевики победили большой кровью, залив ей всю страну от Крыма до Сахалина и Камчатки.

Всё это взял на вооружение и Сталин, который на каждом выступлении долбил одно: так говорил и завещал великий Ленин. Вот Иосиф и продолжил  репрессалии, которые начал Ильич. Соловки это вообще-то ленинская идея. Всё это мы поняли с годами, добавил Сергей Иванович, глядя в окно.

 А пока мы были молодые жизнерадостные оболтусы, не чурающиеся выпивки и девчонок  в свободное время. Конечно, мало обращали внимания на всякие политические события. Так и катилось время под музыку маршей, всем уже казалось, что страна скоро достигнет процветания, ведь большинство  людей, не знало, что творилось за кулисами: уже с тридцать третьего года в стране процветала атмосфера стукачества. Всё это поддерживалось соответственными органами, созданными в годы гражданки: ЧК, ОГПУ, а потом  НКВД. После тридцатого года репрессии начали набирать обороты, причём арестовывали по любому сигналу. Органы развернулись в полную силу, конечно главным инспиратором  репрессий был Сталин, ему всё время хотелось крови, враги мерещились повсюду. Вряд ли он был грузином по крови, грузины слабы для этого как этнос.

К тридцать пятому году уже во всю,  стали заполняться лагеря, государству   освобождённого пролетариата  нужны были бесплатные рабы. Заработал рукотворный  ад на земле - Колыма. Этими репрессиями, объявивший  себя  вождём Сталин убивал двух зайцев: запугивал оставшихся на свободе и укреплял свою личную власть, но зачем ему надо было заливать кровью всю страну и расстрелять целый миллион по сфабрикованным  обвиненьям, большая загадка.  Ещё больше народа погибло в лагерях, когда начались всеобщие посадки,  видно вождь считал простой народ вроде травы, чем больше косишь, тем больше растёт, но не один луг не выдержит пять покосов. Сергей Иванович почесал свой седой ежик и добавил: наливай Владимир. Скоро мы выпили, закусили колбаской т/к «Московской».  И я спросил:  Ну, а люди население, народ, могло как-то повлиять на ситуацию?

Нет! Нет! Простой народ уже в тридцатом  был загнан большевиками в угол, его никто не спрашивал.  Руководство партии и Сталин со страхом вспоминали  1926 год,  когда при Пасхальном шествии народ пошёл к Кремлю на площадь, только чудо спасло большевиков,  охрана   латыши уже разбежались,  их начали забивать по всему городу, слишком эти каратели Ленинские прославились в России.  В пасхальном шествии участвовало до двух миллионов: народ припомнил смерть Патриарха,  пустые  обещания и братоубийственную войну. Не хватило пороха, или настоящего вожака юродивого, который повёл бы всех на штурм засевших в Кремле инородцев  и жидов. Да и церковь  испугалась возглавить бунт, зачитать пока не поздно анафему антирусской  власти. Раскололась она уже на части, каждый поп,  хотел выжить отдельно при окаянной власти, за что и поплатились  затем одними  из первых. Церковные, скоро попали в жернова репрессий антинародной власти, а Соловки стали их уделом, их  Голгофой.

Я вспотел от такой информации, запросил тайм-аут и плеснули ещё немного коньяку, и если некоторые думают,  сколько мы с ним выпили, отвечу прямо всего бутылку «Двина» не допили. А у меня в голове уже витал другой вопрос, по рассказам моей бабушки, я задал его умудрённому жизнью Сергею Ивановичу:

А как вы относитесь к праведникам и пророкам Русской земли? Которые,  во множестве ходили по сёлам и деревням перед Великой войной и революцией в 1910-12годах, выдавали жуткие прогнозы, многие из них сбылись:

Прогноз первый: Царь наш скоро погибнет от рук инородцев, вместе с семьёй.
Прогноз  второй: После его гибели Россией будут управлять жиды, но недолго, вскоре их передушит другой жестокий инородец и будет царствовать  четверть века.

Прогноз третий: Всю землю опутают железными проводами. По небу, о  господи, будут летать железные птицы, есть будет совсем нечего и наступит жестокий голод на пять лет, а кто выживет - подчинится усатому инородцу.   

КОТОРЫЙ БУДЕТ ПРАВИТЬ ЖЕЛЕЗНОЙ РУКОЙ ЧЕТВЕРТЬ ВЕКА, МНОГО ДОБЬЁТЬСЯ, НО УГРОБИТ РУССКИЙ НАРОД, ВЫЕХАВ НА НЁМ ВО ВСЕХ СИТУАЦИЯХ.


Прогноз четвёртый: После него, много ещё чего случиться, царя соберут по косточкам, возведут ему памятники, опять отстроят храмы, но вера будет хлипкая. 

Сергей Иванович подумал, помолчал и ответил:  Я не пророк, не предсказатель,  просто рассказал, о том, что творилось в Стране Советов  в 20-40 годы.

И я благодарю судьбу, что выжил и посмотрел куда пойдёт страна, ведь в тридцать седьмом я сделал ход конём и уехал из Москвы, после того как были арестованы все кто со мной работал. Меня-то  спас счастливый случай, был в отпуске,  когда возвратился из Крыма  мать,  встретившая меня на вокзале с вещами, сказала: Уезжай сынок, куда по далее, хоть на Дальний восток, в «Мосэнерго»  всех уже посадили, до последней уборщицы, не заходи даже домой, может, спасёшься.  Затем поцеловала меня, перекрестила и скрылась в вокзальной толпе, больше я её не видел, вот только сейчас смог съездить на могилу родителей и предков своих  на Дьяконовское кладбище.               

Я купил билет до Хабаровска, благополучно доехал, огляделся  и скоро устроился работать в порту Владивостока, где и проработал  всю жизнь бухгалтером, на фронт меня не взяли, у портовых работников была транспортная  броня. А на Дальнем никто меня не проверял и жил по старому паспорту, наверно спасло, то, что Дальний Восток недавно почистили чекисты, и работать стало совсем некому. Ну, хватит политики  Владимир, давай ложиться спать.