Музыка осеннего листа

  Щебетали осенние птицы, дул ещё августовский ветер: они сидели на желтой немного облупившейся скамейке. Он всё напевал себе под нос какие-то джазовые мелодии и, вздрагивая, вдруг бросался усадить их на нотный стан. Он всегда подводил тактовую черту с таким чувством, будто заключал в клетку свои собственные вздохи и взгляды. Она же сидела рядом и вдохновенно выводила круги на песке своими яркими туфельками. Вдруг девушка вытянула вверх руки, поймала большой лист золотого клёна и тут же сунула его в нос своему соседу. Сосед чихнул и засмеялся.
   — «Именно так рождаются триоли», — подумала она...
Он выдержал оркестровую паузу и посмотрел ей в глаза. А она, уловив одну четвертую доброты и восьмую умиления в его одной шестнадцатой улыбки, скрестила ножки и, чуть дотронувшись своим плечом до его, заговорила:

   — «Знаешь, для меня любовь - это как вдохновение. Я люблю будто бы не человека, а весь мир вокруг себя.
Знаешь, а ведь до тебя я была влюблена. Нет-нет, я была влюблена вовсе не в красоту. Но если бы я влюбилась в красоту, то наверное сделала бы это сразу, а я узнала в себе чувство лишь спустя, после голоса и речи, после мыслей.
А потом? Потом - ты. И с тобой то же самое! Ведь я знала тебя так давно: видела постоянно и не просто не обращала внимание, а вовсе испытывала к тебе враждебную неприязнь. Почему? И правда... А ведь знаешь, ты напоминал мне моего старого знакомого. Знаешь, он носил такие укорочённые брюки-дудочки и клетчатые гольфы. И этот взгляд, он так смотрел. И как отчётливо в тебе я видела его! А что более (ах, как я только могла посмотреть на тебя, милый), он всегда был с черноволосой девушкой, которая сопровождала меня все мои детские годы своей уже тогда животной, будто зверёк, природой. Я уже и не вспомню, чего мне хотелось от несмышлёных детей, окружавших меня. Но чего-то не хватало, чего-то... Ах, дорогой, не надо, пожалуйста, не надо анализировать меня по Фрейду!» — ей хотелось всё говорить и говорить, ведь она ещё даже не сказала главного.

  А он смотрел, питался её мыслями и чувствами. Внезапно метнулся и поглотил её в объятьях, будто ещё что-то осталось на дне этой болтливой рапсодии. Хотя точно знал, что дна вовсе нет.
  Там был космос, хаос, полный беспорядок. В каждый миг его музыкального поцелуя коллапсировала ещё одна звезда. И теперь в душе написанной им симфонии появилась новая чёрная дыра.

   — «Ведь ты совсем не такой и я не только чувствую — я знаю это!» — упрямо продолжала она, будто бы обижаясь на свои же непослушнее чувства.
   — «Я всегда буду таким, каким ты меня видишь», — спокойным голосом ответил он и задумчиво добавил, — «даже если это не так, то мы не те, кто любит нас, а те, кого любим мы. Представь, кем можно стать, в тот момент, когда любовь принимает образ двоих и сливается с этим кленовым листом», — он нежно взял оранжевый лист клёна из рук девушки.
 Вдруг она схватила его нотную тетрадь, нашла самый последний такт и поставила толстую коду.

   — «Допустим», — не растерявшись, ответил он, — «И что теперь?» - подняв одну бровь, он хитро улыбнулся своими морщинками около ярких глаз.
   — «А сам как думаешь?» — спросила она и тут же ответила, — «Всё, что хочешь!» — она засмеялась и звонкие стаккато рассыпались по осенней дороге.

  Щебетали августовские птицы, и я уже не помню, что за бессмысленный диалог я слышал в парке. Но точно скажу: это музыка.
 Музыка наших сердец.