Эссе 3 Торговые войны, как причина и финал финансо

Торговые войны, как причина и финал финансовой системы глобализма

Эссе 3

Для дальнейшего развития нашей темы и рассмотрения взглядов Освальда Шпенглера в проекции на Русский Имперский Мiръ необходимо учитывать иной расовый тип исследователя. И здесь в достаточной степени могут  совпадать лишь оценки социальных имперских процессов Русского Имперского Типа и Шпенглера.
 Почему? На этот вопрос отвечают корифеи нашей русской расовой антропологии мирового значения.

Основоположник Русской расовой антропологии Степан Васильевич Ешевский (1829–1865), родом из семьи помещиков Костромской губернии, обучался в Казанском и Московском Университетах. Обладая широким кругозором, он увлекся изучением истории, этнографии, археологии. Русский исследователь, столкнувшись в Казани с азиатскими формами быта, очень рано начал задумываться о коренных различиях в психической организации тех или иных расовых типов.

Объехав большую часть Германии, Италию, Швейцарию и Францию, он обрел прочные контакты с мировыми знаменитостями, среди которых был историк и лингвист Густав Фридрих Клемм.

Объединение научных взглядов русского и немецкого ученых на основе новейших по тем временам открытий в области археологии, этнографии и лингвистики оказалось весьма продуктивным. С. В. Ешевский писал в одном из своих эссе: «Клемм говорит, что много обязан русским антропологам в разъяснении многих, не совсем ясных для него вопросов германской древности, которые разрешились только путем сравнения».

По возвращении в Россию С.В. Ешевский начал готовить большой курс по всемирной истории на расовой основе в Московском Государственном Университете, где был избран на должность профессора.

Вводная часть курса была оформлена в виде отдельной работы под названием «О значении рас в истории», которая с точки зрения современной науки может считаться первым отечественным классическим произведением по расовой теории.

Каждый правящий режим в ту или иную эпоху в отдельно взятых странах стремился, по мысли Ешевского, переписать историю заново, чтобы через «приватизацию» прошлого скорректировать направление вектора своих идеологических притязаний на будущее. Таким образом, настраивая читателя на постижение истории, он подчеркивает: «Это вопрос естественноисторический, антропологический; но прежде и важнее всего вопрос исторический — вопрос о человеческих породах, о расах».

С.В. Ешевский первым обосновал, ставшее впоследствии базовым, положение философии истории на расовой основе; подобное постигается подобным. Объективная история конкретного народа может быть оценена только человеком со сходной расово-биологической конституцией. В жилах исследуемого народа должна течь та же или близкая к ней кровь, что и в жилах историка об этом народе пишущего. Данное умозаключение — не вульгарно-биологический подход, а своего рода метафизика естествознания, ибо Ешевский указывал даже на возможность «связи между историей болезней и историей политического и нравственного состояния и возможности становления духа народов в их культурной миссии». Подобные разработки были темами другого нашего корифея социальной антропологии И.А. Сикорского.

Освальд Шпенглер велик своим четким обоснованием разрушительного фактора либерализма и его ведущей роли, в создании социальных разрушительных миражей всех «измов» (рабовладельческого строя, феодализма, капитализма, социализма-коммунизма, как лозунговых понятий без конкретного содержания), для паразитирования на традиционной жизни расовых наднациональных имперских и иных народов. Он показал абсурд линейного мышления либералов и их линейки «эволюции» всего живого, включая человеческий социум. Все обозначенные линейные формации это оттенки социальной жизни народов периодически в разных формах сопровождающих эту жизнь. Так «социализм» достоверно отмечен еще в Китае 3000 лет назад и у Платона в его «Государстве».

И так Шпенглер «Годы решений»: -

«Белая революция занялась лишением понятий «народ», «право» и «правительство» их исторического содержания, совершенно материалистически представила различие между богатством и бедностью как моральную противоположность, о которой заявляли скорее в агитаторских целях, чем искренне в нее верили. Сюда следует отнести и политэкономию, основанную Адамом Смитом в качестве материалистической науки около 1770 года в кружке Гартли, Пристли, Мандевиля и Бентама. Она присвоила себе право рассматривать людей как придаток экономики и «объяснять» историю исходя из понятий «цена», «рынок» и «товар». От него исходит понимание и восприятия труда, не как содержания жизни и призвания, а как товара, которым торгует работающий.

Слово «рабочий» после 1848 года было окружено нимбом святости, и люди нисколько не задумывались о его смысле и границах применения. «Рабочего класса» нет в экономической структуре ни одного народа, ибо, что общего имеют шахтер, матрос, подмастерье портного, металлист, официант, банковский служащий, батрак и дворник? Однако именно он становится политической действительностью, атакующей партией, раскалывающей все белые народы на два фронта, один из которых должен кормить армию партийных функционеров, митинговых ораторов, газетных писак и «народных представителей», и своей кровью обеспечивать их частные цели.

Противоположность капитализма и социализма – слова, дать определение которым безуспешно пыталась огромная литература, ибо невозможно дать определение лозунгам – не выведена из какой-либо действительности, но является лишь привлекательной конструкцией. Маркс искусственно внес ее в картину английской тяжелой промышленности, а не вычитал из нее, да и сама эта мысль была возможна лишь потому, что он не учитывал всех людей, занятых в сельском хозяйстве, торговле, транспорте и управлении.

То, что большевизм воспринимается как русское явление, угрожающее захватить Западную Европу, показывает поверхностность мышления всего «белого» мира. На самом деле он возник в Западной Европе — причем с логической необходимостью — как последняя фаза либеральной демократии 1770 года (Руссо, Вольтера и «энциклопедистов В.М.) и как последний триумф политического рационализма, то есть самонадеянной попытки решить задачи живой истории при помощи систем и идеалов, написанных на бумаге.

Понятие пролетариата, специально созданное социалистическими теоретиками, принимается буржуазией. Оно нужно исключительно для того, чтобы включить их в сброд крупных городов, с целью расстройства общественного порядка. Именно либерализм переместил его в центр всеобщего политического мышления, используя как устоявшееся понятие.

Пролетарий предстает как герой на сцене прогрессивного мещанства, а вместе с ним проститутка, тунеядец, подстрекатель и преступник. С этого момента становится модным и современным смотреть на мир снизу, из забегаловки, из темного переулка. Именно тогда в либеральных кругах Западной Европы, а не в России в 1918 году, возник «пролеткульт».

Что касается демагогических тенденций, то либерализм является формой, с помощью которой больное общество пытается покончить с собой.

Любые абстрактные рассуждения об экономических понятиях вне экономического опыта (а я, постоянно говорю, что без практического опыта хозяйственной деятельности, на всех уровнях, начиная с низового, любые заключения современных «экономистов» и «плановиков-экономистов» есть лишь кабинетная либеральная муть на «заданную тему» В.М.), если их смело и честно довести до конца, каким-нибудь образом приводят к логическому заключению против государства и собственности, в конце их мыслительной цепочки стоит ее начало: осуществленный коммунизм есть авторитарная бюрократия. Для реализации этого идеала необходима диктатура, господство страха, вооруженная сила».

Мое резюме на тему хозяйственной деятельности

Любая хозяйственная деятельность в Русском Мiре должна носить имперский охранительный характер. Я уже писал, что глубоким имперским чувством обладают лишь немногие люди. Здесь наглядный пример деятельность расового наднационального типа Великого Менделеева в области Таможенных тарифов.
Основная задача властной Элиты Государства, а Империи вдвойне, системой социальных мер сделать, одинаково престижной и рентабельной, любую деятельность необходимую в социальной жизни народа. Это, в первую очередь, делает любого деятельного члена общества социально значимым, и его голос уже не потеряет значение для общественной жизни.

Так система Таможенных тарифов и в первую очередь тарифов железнодорожных, в виду специфики того времени, регулировала доходность и значимость всех видов хозяйственной деятельности и служила их защитой. Здесь и проявился Гений Менделеева. Страховая же деятельность это инструмент либералов по порабощению хозяйственной жизни государства. Она более проста и примитивна в исполнении, чем комплексная защита интересов производителя системой налогов и преференций, и расцвела в России, как противовес системе Таможенных тарифов по принципам Менделеева. И показательна роль либерала Витте, который на гребне волны идей Менделеева пришел к власти, и первым делом в корне изменил и выхолостил, прежде рьяно поддерживаемые взгляды кодекса Таможенных тарифов на принципах Русского Гения. Советская же система хозяйствования эффективно действовала в мобилизационный сталинский период, а как только Сталин поставил вопрос о переходе хозяйственной жизни в нормальный рабочий ритм (так как мобилизационная экономика себя исчерпала; съезд 1952 года и предваряющие его экономические дискуссии), его скоро не стало и преемники тут же вернули все его начинания на либеральные рельсы «открытой» экономики и гибели государственной системы.

Далее Шпенглер: -

«С начала рационалистической эпохи, то есть с 1750 года, материализм существует как с христианской терминологией, так и без нее

Материализм больших городов является формой практических суждения и действия, при этом «верой» может быть что угодно. Большинство сегодня даже не понимает, насколько материалистически оно мыслит и существует. Можно неистово молиться и каяться, постоянно повторять слово «Бог», можно даже быть священником по профессии и убеждению и все равно оставаться материалистом. Христианская мораль, как и любая мораль, является моралью самоотречения и ничем иным. Кто этого не чувствует, тот материалист».

Вопросы Веры и религиозности, это отдельная большая и важная тема, и Мы с Вами поговорим о ней далее.