Потому что люблю

Дмитрия и Дусю все считали прекрасной парой. У них была такая светлая, чистая, первая у обоих любовь.

Они были, как две половинки единого целого.

–Мы с тобой, как вдох и выдох! – говорил с улыбкой Дмитрий. Дуся расцветала в ответ.

Они встретились случайно ранним утром в парке на беговой дорожке. Поначалу, приметив друг друга, просто улыбались при встрече, пробегая мимо. Пока Дмитрий, наконец, не сказал:

–Пора бы нам и познакомиться. Я – Дима…

–А я – Дуся, – девушка с нескрываемым восхищением смотрела на высокого, хорошо сложенного парня.

Теперь они бегали по утрам вместе. А вечером ходили в кино, гуляли в парке. Они были неразлучны. Часто с рюкзаками отправлялись в горы. Зимой катались на лыжах с пологих склонов Машука. Летом с рассвета уезжали на рыбалку.

Дмитрий год назад окончил институт и преподавал в школе математику. А еще он ходил в аэроклуб, увлекался парашютным спортом.

Дуся работала почтальоном. Девчата с почты по-хорошему завидовали Дусе – такого парня отхватила!

Дело шло к свадьбе. Дуся уже и платье заказала знакомой портнихе. И вдруг – беда!

На соревнованиях по парашютному спорту Дмитрий неудачно приземлился. От удара о землю повредил позвоночник.

Черная полночь словно закрыла синее небо. Больницы, операции, инвалидная коляска и приговор: грозящая неподвижность.

На работе Дусины подруги только и говорили об этом. Все были в недоумении: молодая, цветущая Евдокия решила связать свою жизнь с инвалидом. Отговаривали, советовали подумать, взвесить все еще раз.

Однажды после работы Дусю остановил начальник смены Василий Павлович. Дуся знала, он давно к ней неравнодушен.

–Разве на Дмитрии свет клином сошелся? – спросил без предисловий Василий Павлович.

 – Подумай только, на что ты себя обрекаешь? – Он потоптался, потупив взгляд, и тихо сказал: – Выходи за меня, не пожалеешь. Пылинки с тебя сдувать буду!

–Я уже все решила, Василий Павлович, – мягко ответила Дуся. – Вы – хороший человек и обязательно будете счастливы.

–Ну почему, почему ты так решила? – Василий Павлович не скрывал раздражения.

–Потому что люблю, – ответила Дуся.

Она резко повернулась и пошла, не оглядываясь. Горе еще сильнее сблизило ее с Дмитрием.

–Я все равно выйду за тебя замуж! Я люблю тебя! – шептала Дуся, вынимая из сумки принесенные из аптеки лекарства. – Вот увидишь, все будет хорошо! Ты обязательно поправишься, надо только сильно в это верить!

Дмитрий молчал, глядя на Дусю полными нежности глазами. Работника загса они вызвали на дом. Дуся была в фате,в белом платье, с букетом роз. Дмитрий – в белоснежной рубашке и новом костюме – сидел в инвалидной коляске и чувствовал себя неловко.

Сотрудница загса произнесла все положенные слова, поздравила молодых и прослезилась.

Дуся же, напротив, была весела. Она пригубила шампанское, пригласила всех к столу. Казалось, никого на свете не было счастливее ее.

Дни складывались в недели, месяцы, годы. Дмитрий Николаевич отчаянно сопротивлялся болезни. Он исправно проходил назначаемые врачом курсы лечения, но болезнь прогрессировала. Он так и не смог ходить.
 
Дуся была рядом. Она окружила мужа трогательной любовью и заботой, а чтобы отвлечь его от мрачных мыслей, посоветовала взять учеников.

Теперь у постели Дмитрия Николаевича всегда толпились мальчишки. Он помогал им исправить «двойки» по математике, учил выпиливать лобзиком, рисовать, забивать гвозди  и даже делать табуретки. Закоренелые «двоечники», раньше тайком курившие в туалете, преображались на глазах.

Дуся кормила их пирожками, оладушками, угощала яблоками, поила чаем с вареньем. Она радовалась, видя, что занятия с ребятами поддерживают у Дмитрия Николаевича интерес к жизни.

С улыбкой слушала Дуся, как Дмитрий Николаевич спрашивал соседского мальчишку:

–Какой знак нужно поставить между цифрами 5 и 6, чтобы получилось число больше пяти, но меньше шести?

Мальчишка тер лоб в поисках ответа.

– Плюс, минус, больше, меньше – не подходят, – вздыхал он. – Сдаюсь

– Погоди сдаваться, – говорил Дмитрий Николаевич. – Подумай еще!

– Запятую! – кричал кто-то из мальчишек.

– Совершенно верно! – радостно восклицал Дмитрий Николаевич. – Тебе за ответ ставлю «пятерку».

Однажды собрал детвору:

– Ребята, у меня идея! – сказал он. – Давайте какую-нибудь сказку поставим. Например, «Белоснежка и семь гно-мов». Распишем роли, отрепетируем. Родители костюмы помогут сшить. Настоящий спектакль получится!

Репетиции шли полным ходом. Спектакль всем понравился. Кристина Белова, игравшая Белоснежку, была особенно хороша. Ей вручили торт и большую коробку конфет. Сладости тут же прикончили всей компанией.

Их было много, таких радостных моментов, в их многотрудной жизни.

Дуся удивлялась, с каким мужеством Дмитрий Николаевич переносил боль, с каким упорством боролся за жизнь.

Но бороться с каждым днем становилось все труднее. Сначала отказали ноги, потом от жестокого полиартрита воспалились суставы рук. Дуся сшила сорок восемь подушечек разной величины, набила их ватой и подкладывала мужу под искореженные болезнью суставы.

Ни жалобы, ни стона не слышала она от Дмитрия. Только ласковые слова в свой адрес. Он продолжал смотреть познавательные программы по телевидению, слушал радио, много читал, хотя уже не мог самостоятельно переворачивать страницы. Вечером, когда Дуся приходила с работы, он обо всем рассказывал ей.

Дмитрий Николаевич оставался интересным собеседником. Его жажда жизни была неистребима.

Когда руки совсем перестали слушаться, Дуся стала кормить мужа с ложки. Она оставила работу, полностью посвятив себя заботам о Дмитрии.

Боли усиливались с каждым днем. Дорогостоящие лекарства уже не помогали. По ночам Дуся мучилась без сна. Горько было сознавать, что недуг день за днем отнимает у нее любимого. Но чем более жестокими были испытания судьбы, тем сильнее Дуся любила мужа, берегла его.

Очередным ударом стала полная слепота.

– Хорошо, что я могу еще говорить и слышать, – с грустью произнес как-то Дмитрий Николаевич. – Ведь я еще не все заветные слова сказал тебе, моя берегиня, мой ангел-хранитель, моя голубка!

Прикрыв глаза, он продолжал:

Кто же сказал, что во тьме
заметеленной Глохнет покинутый луг?
Кто мне сказал, что надежды
потеряны?
Кто это выдумал, друг?
В нашей деревне огни не погашены, Ты мне тоску не пророчь…

Дуся почувствовала, что вот-вот разрыдается. Она метнулась из комнаты, упала на кровать и, зарывшись в подушку, по-женски, с подвыванием, заплакала.

Но уже через несколько минут подошла к постели мужа, ласково провела рукой по его волосам.

– Не отчаивайся, Димыч! У тебя сердце атлета. Мы еще повоюем…

Но воевать с недугом было все труднее и труднее. Приступы боли неистово мучили.

 Особенно по ночам. Дуся поила Дмитрия из трубочки, делала уколы, подкладывала подушечки, утешала.

…Прошло десять лет со дня их свадьбы. Несмотря на протест Дмитрия, Дуся решила устроить праздник. Она накрыла стол, пригласила родственников. Пришли подруги с почты, подарили диски с записями стихов и романсов. Особого веселья не было, но праздник получился замечательный – с пирогами, песнями, шутками.

Когда гости уже стали расходиться, пришел Василий Павлович. Он принес в подарок современный музыкальный центр. Начальник смены тут же принялся разматывать провода, подключать колонки.

– Все холостякуешь, Вася? – спросил Дмитрий Николаевич, когда Дуся вышла провожать гостей.

– Это ты – счастливый человек, – отозвался Василий Пав- лович. – С тобой рядом такая женщина! Редкая…
– И то правда. Она мне жизнь посвятила, – задумчиво проговорил Дмитрий Николаевич. – Можно сказать, подвиг совершила…

– При чем тут высокие слова? – вздохнул Василий Павлович. – Просто она любит тебя. А любовь, она, брат, сильнее всего. Для нее преград не существует.
 
 Он поставил музыкальный центр на  тумбочку, повернул ручку настройки. Тихая мелодия наполнила комнату.

Вошла Дуся. Василий Павлович с нескрываемым восхищением посмотрел на нее.

– Спасибо за подарок, – сдержанно сказала Дуся. – Дмитрий Николаевич как раз мечтал о такой музыке.

Вечером они долго слушали диски с записями стихов и романсов. Дмитрий Николаевич попросил чаю. Дуся пошла на кухню. Мимоходом взглянула в зеркало, провела рукой по поседевшим волосам.

«Хорошо, что Дима не видит моей седины, – мелькнула мысль. – Для него я навсегда останусь молодой!»

Напоив мужа чаем, она подошла к окну, отдернула занавеску. От движения ее руки солнечный свет хлынул в комнату.

За окном вступала в свои права весна. Из-под осевшего серого сугроба вынырнул ручей и весело зажурчал, вбирая в свои говорливые переливы брызги солнца.