М. М. Кириллов Москва. Сходненская улица

М.М.КИРИЛЛОВ

МОСКВА. СХОДНЕНСКАЯ УЛИЦА
(СТАРЧЕСКИЕ  МЫСЛИ)

Рассказ

      Есть в Москве такая улица – Сходненская. Недалеко от одноименного метро и кинотеатра «Балтика», тянется вдоль  трамвайной линии знаменитой шестёрки, идущей от метро  «Планерная» чуть ли не через всю Москву. А на этой улице, напротив промтоварного магазина, стоит  дом с высокой аркой во двор и почтой для всей здешней округи. А в доме этом в  коммунальной квартире на третьем этаже имеется комната с широким ажурным балконом, в которой  в семидесятые- восьмидесятые годы прошлого века  жила наша мама. По этому описанию любой найдёт этот дом.
      По большому счёту, дом как дом. Дорог он только нам,  детям наших родителей,  нашим  близким и друзьям. Перебывала здесь в те годы вся наша семья. И хотя сейчас уж нет в живых ни мамы, ни отца, ни многих других, и неизвестно, кто в этом доме живёт сейчас, я попытаюсь вспомнить о том времени.
      Всякое время важно. И у всякого человека. Но особенно, когда тебе за восемьдесят лет, и ты отчётливо понимаешь, что у тебя вообще почти всё в прошлом. Как в известной картине 19-го века с таким же названием. Помните? Старая женщина на тёмной заросшей аллее  едва освещённой дворянской усадьбы.
     Настоящее у всех невелико, а у старого человека оно особенно мало и неопределённо. Разве что только то, что  непосредственно вокруг тебя в данный момент. Да и то, появившись, тут же ускользает в прошлое. А будущее, а жизненные планы? Какие-то ожидания оттого, что тобой сделано в прошлом, ранее, и в этом, позднем, возрасте, конечно, ещё возможны, но уж не «планов громадьё». А прошлое – это практически всё, что всегда есть у человека. Тридцатилетние живут несколько другими категориями. Старый человек богат прошлым. Важно, правда, каким это прошлое   было.
      К сожалению, всё это не игра понятиями и не кокетство старого человека, а голая и, в сущности, страшная правда.
       Всё, что вспоминается мною об этом доме, обыкновенно. Прежде  всего, вспоминаются  люди. И они обыкновенны.
       Маме, Наталии Васильевне Кирилловой, тогда, после переезда из Рязани  в дом на Сходненской,  было чуть больше 60 лет. Какое-то время с ней там жил и наш отец. Она работала почтальоном в почтовом отделении, расположенном здесь же, на первом этаже дома. Я бывал у неё на почте. Работа там была размеренной и тихой. Относились к матери на работе уважительно. Конечно, ей приходилось таскать иногда тяжёлые почтовые сумки, но она справлялась. Позже она работала в Военторге на улице Калинина. Приходилось ездить на метро до станции «Библиотека им. Ленина». Всё здесь было ей хорошо знакомо: в годы войны и до сороковых годов она уже работала в Военторге, в столе заказов. Она тогда помогала нашему отцу, оставшемуся с нами, тремя мальчиками, с отовариванием продуктов. Позже она с двумя своими девочками  и он с нами, тремя,  сошлись, образовав «колхоз имени М.И.Кириллова» из семи человек.
       И в Военторге, в который она вернулась, к ней  относились уважительно: безотказная труженица или, как она сама о себе говорила, «такелажник». Повозки с ящиками продуктов возила.
       Пару лет с ней прожил и отец. В 1976-м году он умер.
       Мне как-то пришлось везти группу слушателей Военно-медицинского факультета из Саратова в Клайпеду через Москву. В ожидании позднего поезда с Рижского вокзала мы – 25 человек - полдня провели в доме матери. Сварили на кухне большую кастрюлю макарон и со сливочным маслом и сосисками съели её за милую душу. Отец нам помогал в организации этого пиршества. Дело было в конце июня и, перекусив, все вповалку дружно улеглись спать на полу. Выспавшись, вечером собрались и, попрощавшись с отцом, убыли на вокзал. Но память осталась.
      У матери часто бывали её сестра тётя Валюша, жившая неподалеку, на улице Свободы, и дочь Люба. Ходили к Речному вокзалу – катались на катере. И эта память осталась.
      Как-то мы с женой пригласили в гости профессора Евгения Владиславовича Гембицкого, академика, моего учителя. Он приехал к нам на метро со станции «Октябрьское поле». Посидели за хорошим вином и вдоволь наговорились. Гость вспоминал свою службу на Волховском фронте в 1942-м году, как, в частности, голодая, в медсанбате ели мясо убитых немецкими снарядами лошадей. В это время – восьмидесятые годы - уже шла афганская война, и многое было созвучно его воспоминаниям.
      Говорили о трудностях военной жизни, о любви.  Евгений Владиславович неожиданно вспомнил и проникновенно прочёл известное стихотворение Бориса Пастернака «Свеча горела». Таким он был этот Главный терапевт Советской Армии.
      Рядом с домом на Сходненской эту улицу пересекает бульвар Яна Райниса. Здесь жила Валентина Ивановна Бурова -  коммунист, ветеран Великой Отечественной войны (она тогда была бойцом противовоздушной обороны Москвы) и – позже – будучи историком  –  сотрудницей Музея Владимира Ильича Ленина. Мы виделись и дружили с ней.
      Позже, уже после прихода к власти лавочников, и запрещения Коммунистической партии, я посылал партийные взносы ей, - прямо в музей Ленина. После закрытия лавочниками этого музея работала в ветеранской организации Северо-Западного округа Москвы. Она прожила  92 года.
       Так вспомнилась мне улица Сходненская и её окружение в то двадцатилетие, что было связано с нашими родителями.  В этом районе жили или бывали в девяностые и двухтысячные годы  и наши дети. Но это  была уже их история.
      Давно уже мне хотелось написать этот рассказ о доме на Сходненской улице, хотя я понимал тогда  и понимаю сейчас, написав его, что вряд ли он будет интересен многим. И улица эта и сам  рассказ. Москва большая. Но моё желание было для меня всё-таки неким светлым будущим (которого так мало осталось). Пока писал рассказ – пару дней – вспоминая события тех дней – я, пожалуй,  жил в настоящем и даже, мне кажется, расширил его размеры и уменьшил его скоротечность. Но вот рассказ написан. Он о прошлом, и сам уже превратился в прошлое. Но, едва родившись, он  оживил это прошлое и, более того, подарил его будущему. И потому оно не умерло и ещё поживёт.
21 января 2017 г., г. Саратов.