Муза плацкарта

  Пришло время осуществить свои мечты, уехать в никуда и увидеть ничто. А может – нЕчто? Я, с мамой и большим чемоданом, уже стою около нашего поезда – «Воронеж-Санкт-Петербург». Сейчас два часа ночи. Рядом стоит моя бабушка, загорелая, как негр, в вокзальном свете фонарей и обливается слезами прощания.
– Ты там всё посмотри. Приедешь – расскажешь. Я буду ждать тебя!
И на последних словах из её глаз заструилось море слёз.
– Ну, бабушка. Ну, не плачь. Я ведь приеду!
Мама затащила в поезд чемодан. Я обняла бабушку и с помощью проводницы поднялась в тамбур. Мы с мамой направились искать свои места.
Вокруг люди. Они везде: сбоку, справа, слева, снизу, сверху. И везде их голые ноги. Лето! Кто-то переодевается. Некоторые ужинают. Да, едят в два часа ночи, это обычное время перекуса, – сыронизировала я про себя. В вагоне ужасно воняет, и я не представляю, как переживу эту ночь, задерживаю дыхание.
– Так, Лиза, ищи номер 21, боковые места.
– Вот он, мам! – я указываю на наши места. – У нас, что, боковые? – с опозданием удивляюсь я.
– Представь себе. Боковушка около туалета!
 – Серьёзно?! – расстроилась я.
– Шучу, – успокоила мама.
– Туалет вон там, мимо не пройдёте! – встрял большой дядя в тельняшке и с большим крестом на волосатой груди.
 «Да-а! – подумала я, – мне всю ночь нюхать эти огромные лапы – как раз перед моим носом».
Я бросила рюкзак на полку.
– А скрипка?
– Ну, положи, куда-нибудь!
Я поискала глазами место для скрипки. Мне задали много произведений на лето, и отвлекаться от неё особо нельзя.
И тут я увидела её. Рост метр восемьдесят, не ниже! Короткие волосы с розовыми концами. Умное лицо. И красивая улыбка. Она смотрит мне в глаза и уже что-то говорит. Муза, это ты?! Я так долго тебя ждала! Я молила Бога, чтобы ты пришла ко мне, и ты тут!
 – Ой, прости, что? – переспросила я. – Это скрипка?
– Да, и голос её удивителен!
– Ты, что, тоже играешь? – спросила я.
Она садится ко мне на полку.
– Я ходила пять лет, а потом бросила, устала.
 И я посмотрела на неё более внимательно. От неё и, вправду, что-то сиятельное исходило на меня. Как фейерверк! При беглом осмотре, да и вообще, если вспомнить, с кем охота поговорить и кого послушать – она была редкая удача.
И имя у неё было тоже редкое.
– Я – Майя, – сказала она.
– А мы с мамой едем к дедушке на каникулы. Он из Петербурга, – сказала я о себе.
– Лиза, два часа ночи, давай ложись спать, – проснулась мама.
Майя полезла на свою вторую полку, наискосок от меня, и спуститься ей удавалось очень ловко. Ночью, когда уже все храпели, она быстро спрыгнула ко мне, и мы сидели и разговаривали. Как живём, что любим. Как все в классе смеются над ней, что она выше всех, она ведь в шестой переходит. И значит, я её старше. Чему я очень удивилась! Я ведь тоже не взрослая! А потом у неё пошла из носа кровь, и мы останавливали её полотенцем. И это как-то тревожило.
Так повторялось много раз. А потом мы тихо сидели и смеялись. А в окне сквозь дождевые облака ярко вставало солнце, и я поняла, что не хочу спать. Но Майя уже лежала на своей полке подозрительно тихо. Я хотела, было, потревожить её, толкнуть легонько, но незаметно для себя отключилась, заснула.
 Проснулась в семь утра. Протянув руку вверх, я потрогала Майю, но она ещё дрыхла. А жалко. Повернувшись на другой бок, я увидела прямо в двух сантиметрах от меня огроменные ноги того дяди в тельняшке, а выше – голые ножки его жены. И почему они не могут засунуть их под одеяло?
 

А мне всё-таки обидно, что через несколько часов всё это закончится, с Майей мы вряд ли увидимся.  У нас почему-то разные жизни. И я буду искать
 в других такую же Майю, чем-то схожую со мной. И она тоже будет жить отдельно от меня. Может, станет вспоминать и рассказывать своей младшей сестрёнке про этот поезд. И про меня. А для меня город мечты Петербург теперь навсегда связан с девочкой Майей. И печаль скорого расставания с Майей скрашивал будущий музей, каким и является Петербург, и мой дедушка, которого я не видела три года. И счастье накрыло меня.
 Нас встретил похожий на итальянца дедушка и открыл двери в Санкт-Петербург. А Майя, моя муза, растворилась в толпе вокзала, лишь иногда мелькая среди людей.