Лабиринт привидений. Глава 35 - Праздник Смены Пор

       Всю постылую пору нереста Маша провела в крепости. Сидела напротив огромного камина в пустой трапезной и смотрела на бушующие языки пламени, которые алчно пожирали сухие поленья легеций. Читала старинные манускрипты в сырой библиотеке, где стыдливые мыши юрко прятались, при приближении девочки. Когда это надоедало, то накинув плащ выходила на балкон и долго любовалась этим скудным, но по-своему очень красивым миром.


      Далеко над пустошью загорались яркие сполохи молний, которые били в одном месте не переставая, будто оборвался гигантский электрический кабель. Хмурые тучи закрыли далекое небо плотным, непроницаемым ковром, сквозь который днем с трудом пробивался неяркий свет, а ночью смарагдовый мрак ложился на неласковую землю, ибо сияние лун тонуло в облачном мареве.


    Быстрая река окончательно взбесилась и выделывала дикие коленца, то поднимая белые буруны почти до небес, то пыталась пробить земную твердь, кружась гигантскими водоворотами.


    Свирепый ветер силился вырвать каждое дерево, каждую травинку, словно те чем-то провинились перед ним. Буревей устраивал форменные самумы, разбивая затвердевшую землю пустошей на мелкий песок. Он стучал даже по желтым стенам крепости, пытаясь своей злобой разрушить Песчаный порт. Дождь сменялся мокрым снегом, затем мог пойти крупный град, а следом за ним ледяная изморозь.


     Немногочисленный животный мир Эльфистона привычно попрятался от непогоды. Песчаные мыши и фарины впали в спячку, остальные выкручивались, кто как мог. Песчаные собаки околевали от голода в узких балках, спасаясь от холода, олени и кабаны мигрировали на юг, а птицы еще загодя улетели за горы Злобы.


     По пустошам, каньонам и нагорьям без устали сновали только двуногие существа, исключением являлся лишь Большой Лаки, который твердо стоял на сером песке всеми четырьмя копытами.


     Вожди, после нейтрализации кукловодов, без промедления начали покидать лагерь, даже воздействия Наставников не потребовалось, достаточно было того, что с их сознания слетела пелена гипнотического воздействия. Орды были перегружены добычей, а пора нереста готовилась вступить в свои права со дня на день.


     Опасность была в другом. Когда такие массы живых существ одновременно начинают движение, то гарантированно образуется давка. В случае с орками свою роль играла и племенная ненависть. Значить начнутся стычки, а в крепости могут решить, что кочевники истребляют отряд Маши и без раздумий бросятся в бой. Чтобы этого не допустить Гуранг заставил Наставников задержать орду на время, достаточное для доставки голубем письма. Лишь увидев всполох пламени на стене Песчаного порта, что являлось условным знаком, племена начали движение.


     Эльфы перевязали Наставников, но шапочки из шкур вьюна надевать не спешили, ментальные способности этих существ еще должны были послужить земнородным.


    Два дня гигантский лагерь гудел, как растревоженный улей. Огромные массы орков покидали стан, но инерция движения нечисти еще сохранялась. Отдельные племена спускались с гор в надежде получить вожделенную добычу. Между разными отрядами вспыхивали стычки, зачастую перераставшие в настоящие сражения, затем они утихали сами собой, Наставники уже не воздействовали на вождей.


      Они томились в подвале крепости, щеголяя друг перед другом стальными кандалами и оригинальными шапочками. В Песчаный порт отряд вернулся через несколько часов после бескровной победы, и храбрецы вместе с гарнизоном три дня наблюдали за конвульсиями Большой Орды. Затем началось ненастье и племена поспешили покинуть холодное приречье. К сожалению не все кочевники отправились домой, те из них, кто пришли последними хотели урвать свой кусок и двинулись разбойничать по пустоши.


       Но этого допустить было уже нельзя. Не для того вернулся Король, чтобы издали наблюдать за бесчинствами, в государство земнородных вернулся порядок и закон. Королевские отряды, несмотря на непогоду, рассыпались веером, отправляясь в карательные рейды. Гоблины, оставив плоты до лучших времен, ушли на запад, погода не позволяла им путешествовать по воде. Пиратам следовало достичь родных городищ раньше орков, если они не хотят любоваться пепелищами своих домов.


       В Эльфистоне нет четкого календаря. Следующая пора года начинается тогда, когда этого хочет природа, а не бумажный листок на стене, соответственно ненастье могло длится и тридцать, и сорок, а возможно и пятьдесят нескончаемых дней. Делать в крепости было особо нечего, Песчаный порт пустовал. Выдавить орков в короткий срок не получалось, разрозненные племена запрудили пустоши и нападали на оставшиеся целыми фактории.


        Легкие корволанты эльфов, конница людей, дружины гномов и отряды джиббов не могли быстро очистить от них огромные территории королевства, и рыскали в морозном тумане в поисках остатков Большой орды. В крепости разбили полевой лазарет, готовясь к приему раненых, но к счастью он не понадобился, Стычки носили локальный характер и при малейшем нажиме орки отступали. Особо отличился Большой Лаки. Он носился по пустоши, нацепив бутафорские рога вкупе с затертыми крыльями и наводил ужас на кочевников.


         Только дней через двадцать ситуация стала понемногу выправляться, королевская рать и непогода делали общее дело. Орков на пустоши осталось совсем немного. Теперь дорога к Цитадели и порталу полностью контролировалась земнородными. Маша засобиралась домой. Сделала бы она это много раньше, но тогда путь через пустоши был не безопасен, и девочка подчинилась требованиям Короля и здравого смысла.


         Домой хотелось жутко. Это в ее мире прошли микросекунды и мама, наверное, еще не попила и чаю, но для Маши минули недели и с каждым днем тоска только усиливалась. Если раньше ностальгировать особо не получалось, события били ключом, а смертельная опасность подстерегала на каждом шагу, то в крепости, с ее каждодневным бездельем, уныние стало накрывать девочку своим печальным покровом. Свою невозможную миссию она с достоинством выдержала и теперь ее уже ничто не сдерживало в этом мире.


         Розовый Волк, единственный оставшийся с Машей друг, не мог помочь утолить ее печали, ибо и сам страдал от хандры. Он кривился, как старый дедушка, и жаловался на ломоту во всем теле, вызванную, по его словам, отвратительным климатом Эльфистона. Волк ныл, просился домой и страшно надоел немногочисленному гарнизону крепости своими стонами.


       Все стало меняться к завершению кампании. В Песчаный порт стали возвращаться королевские отряды. Одним серым утром появился и Большой Лаки. Пони исхудал, натер кровавые мозоли на спине и голове от таскания бутафорских «причиндал», но как всегда был весел и излучал бодрость.


     Хандру как рукой сняло, с пони девочка мигом забыла про тоску. Лаки передал Маше письмо, написанное твердой рукой Эзерека. Мудрый Король, понимая желание девочки побыстрее оказаться дома, тем не менее просил ее остаться на праздник Смены Поры Года, который должен вскоре состояться в Рубиновом замке. Скрепя сердце пришлось согласиться.


     На тридцать второй день от начала ненастья погода резко изменилась. Тучи рассеялись и на нежно-голубом небосводе появилось ослабевшее за время поры нереста солнце. Оно осветило своими тонкими лучами измученную холодами землю и весь мир сразу же изменился. Быстрая река постепенно вернулась в свое привычное русло и лишь исковерканное бушующими волнами побережье хранило следы их прошлых безумств.


     На холмах замаячили тощие песчаные собаки, жадно высматривающие добычу. Закопошились, снедаемые вечным голодом, фарины, песчаные мыши уже покинули свои уютные норы и теперь представляли собой верную добычу для змей.


   Наступала пора первых семян. Доброе время, когда смиренный ветерок мягко обдувает землепашцев и нежно теребит молодые побеги – залог будущего урожая. Поселенцы стали возвращаться на Север, их ждали пашни и тучные стада. Страна людей изменилась, и теперь никак не напоминала ту, что увидел некоторое время назад Гуранг. За короткий час Тунгут навел порядок железной рукой. Король запретил казнить смертью и на северном берегу реки сейчас скопилось порядочное количество бывших всадников и работорговцев, ожидающих начала судоходства, чтобы поработать на лесопромыслах Красного леса.


   Но остальных, не участвовавших в вооруженном сопротивлении, Тунгут помиловал, прислушавшись к совету Гуранга, и теперь обновленный Север открывал новую страницу своей истории. Рабство каралось ссылкой на Юг, где неприветливые эльфы учили упрямцев уважению чужой свободы. Гномы восстанавливали разрушенные фактории и укрепляли разгромленные форты. Джиббы, которые пострадали больше других, отбыли на остров в полном составе, за исключением Анахо, который не хотел оставлять свою названную сестру до ее отбытия домой.


   Неожиданно пришли посланцы от Луриба, гоблин воплотил в жизнь свою мечту и стал вождем в родном городище. Он отчаянно просил у эльфов помощи – орки окружили ослабевшие поселения пиратов и грозили им полным уничтожением. Это было что-то новое во взаимоотношениях земнородных и нечисти, Эзерек немного поколебался и разрешил Эллору отправить легкий корволант на выручку гоблинов.


   Орков легко отбили, а Луриб и вовсе предложил эльфам подписать вассальную клятву. Элиот, возглавляющий экспедицию, очень удивился, но не мог удовлетворить просьбу вождя-реформатора, ибо не обладал должными полномочиями.

 
  К началу праздника на всех землях королевства постепенно наступил мир. Маша в составе длинного каравана наконец отправилась к Рубиновому замку, который находился неподалеку от Цитадели. Король и основная часть земнородных, включая выздоравливающего Людера, уже находилась там, готовя дворец к празднику. За десятки лет забвения королевские палаты пришли в полный упадок и мастерам подземелий и леса приходилось не сладко в ходе авральных работ.


   Маша глубоко вздыхала резкий воздух оживающей пустоши и во все глаза всматривалась в салатовую зелень, которая залила каньон до самого горизонта. Девочка отказалась от места в карете и частью шла пешком, частью ехала верхом на своем любимце пони. Пустошь теперь не напоминала унылую степь в предгорьях, она переливалась красно-зелено-коричневыми красками, меняя цвет с отступлением солнца. Степь загоралась новыми колерами с приходом ночи, когда Сивилла и Тивилла своим хрустальным светом делали окружающий мир сказочно прекрасным.


   Девочка неожиданно осознала, как дорог ей стал Эльфистон. Она никогда не сможет его забыть и даже если ей не суждено вновь вернуться сюда, кусочек сердца Маши навсегда останется здесь.


   На перекрестках пыльных дорог стояла смешанная стража, состоящая из эльфов и гномов. Отныне так будет всегда, земнородные крепко выучили урок, который им преподала жизнь. Они одни в этом безграничном мире и только единство поможет им выжить в окружении врагов.


   Рубиновый замок появился неожиданно. Будто прятался в складках гор, словно играл в прятки, а затем раздумал и вышел из укромного местечка. Дворец Короля был вырублен на отроге скалы и своими острыми шпилями сливался с верхушками гор. К замку вела широкая лестница, которую Маша видела в том первом сне. Ступени выбелили ноги земнородных и холодные ветра, но стены, балконы и балюстрады еще хранили рубиновый колер гранита.


   Резиденция Эзерека была небольшой, королевский дворец, площадка перед ним и несколько непонятных построек. Зато караульные башни были раскиданы между собой на приличном расстоянии и вкупе с зубчатыми стенами создавали видимость масштабности.


  Перед замком возник целый город, состоящий из палаток мастеров, навесов торговцев, передвижных плавилен и кухонь. Тысячи подданных Короля непрестанно, словно трудолюбивые муравьи, сновали по вытоптанной поляне, готовясь к важному событию.


   Широкие скамьи стояли по всему периметру ровного квадрата плаца, на котором и будет происходить праздник. Чуть поодаль в три ряда высились грубые столы, наспех сколоченные из сырых досок. Бородатые гномихи застилали их плотным сукном, скрывающим неровность поверхности. За ними стояли громадные котлы для пег-супа и рыбного сока, широкие жаровни для каштанов и небольшие казанки для других блюд. Сваренный загодя эль надежно покоился в потемневших от времени дубовых бочках.


   Караван особо никто не встречал, все были заняты, и Маша со своими друзьями практически беспрепятственно оказалась в Рубиновом замке. Девочка первый раз в своей жизни ночевала в настоящем дворце. Королевские палаты поражали своей скромностью и непритязательным убранством. Красноватый с отливом мрамор был единственной роскошью замка. Резкие лестницы, округлые марши, невысокие потолки, нет, все-таки правители Эльфистона разительно отличались своей скромностью от земных владык.


   Вечером лежа на жесткой кровати и кутаясь в тонкое одеяло, девочка очень жалела о своем чудесном тукском плаще, возвращенном, не смотря на возражения, гномам. Было холодно.


 - Лаки, - Маша повернулась к пони, который безмятежно развалился на на выцветшей шкуре песчаного волка. – Как ты думаешь, у них все будет хорошо?
 - У кого? – четвероногий разбойник, сделал недоуменную мину, хотя прекрасно понял, о чем его спросила девочка.
 - У земнородных?
 - Не знаю, - Большой Лаки философски вздохнул. - Я же не оракул, предсказывать не умею.
 - Конечно, все будет хорошо, - влез в разговор Розовый Волк, который примостился в кресле-качалке. – По-другому и быть не может. Они так много перенесли, что получили мощную прививку от распрей надолго.


 - Твои слова…, - скривился пони, - какое-то время будут помнить, а потом, могут опять забыть и начать грызться. Ты пойми, волк, они и объединились то только потому, что над ними нависла смертельная опасность. А не станет ее, и все может повториться.
 - Так ты считаешь, - расстроилась Маша, - что ничего хорошего земнородных не ждет?


 - Я этого не говорил, - сбавил обороты Лаки, - будем надеяться, что эльфы забудут про свою гордыню, а гномы перестанут хамить и упрямиться. Я на всякий случай, - он задорно улыбнулся, - пообещал им, что если опять начнут собачиться, то ты вернешься и их всех, на фиг, в пони превратишь, или в волков, - Большой Лаки заразительно рассмеялся.


 - Не смешно, - насупился Розовый Волк.
 - Почему? – Лаки обернулся к приятелю. – Представляешь все гномы розовыми волками стали, а эльфы в пони превратились. То-то смеху было бы.


    Рано утром робкое солнышко разогнало утренний туман и праздник Смены Поры Года начался. Вообще-то эти временные циклы менялись часто, их было больше, чем месяцев в земном календаре. Климат Эльфистона капризен и смены холода и тепла, дождя и ведра, буревеев и безветрия, случаются много чаще, чем в Машином мире. Но отмечали именно переход нереста в пору первых семян, так уж повелось.


   На высоком настиле в простом деревянном кресле восседал Эзерек, чуть пониже примостились хранитель гномов – Гайа, кресс эльфов – Эллор, предводитель джиббов – Людер и новый глава Севера – Тунгут. Сотники, командиры, всадники и капитаны стояли плотной группой, сгрудившись у лестницы. Квадрат вытоптанного плаца занимали представители четырех рас королевства.


   Стройные корволанты эльфов, по традиции располагались по правую руку от Эзерека. Слева стояли дружины гномов, линию напротив Короля делили водный народ и поселенцы. Женщины и дети находились дальше, и спокойно дожидались приглашения за стол. Над плацем нависло гробовое молчание, подданные Зерека терпеливо дожидались знака, который подаст Король.


    Маша в своем новом платье, подаренном чудесными степными мастерами примостилась рядышком с Королем на высоком табурете без спинки. Наряд был великоват, и девочка расстроилась, ведь ей хотелось присутствовать на празднике в обновке. Но горевала она недолго, платье малость сжалось и плотно облегало стройную фигурку Маши. А еще оно грело. Погода постоянно менялась, из-за тучек выныривало солнце, и вновь пряталось, но девочке было тепло, будто она вновь надела тукский плащ.


   Наконец Король поднялся и подошел к самому краю помоста. Он высоко поднял руки и заговорил:
 - Дети мои! Много лет прошло с тех пор, как мы последний раз отмечали праздник Смены Поры Года…, - Эзерек тяжело вздохнул и нервно сглотнул. – Много времени, очень много и пережить нам всем пришлось не мало. Но все закончилось, мы смогли побороть зло в самих себе и теперь перед нами открывается новая веха. В пророчествах сказано, что после века горя и неурядиц последует тысячелетия мира и благоденствия. Я никогда до конца не верил мудрой книге, как, наверное, и многие из вас. Король бывает тоже ошибается и лучшее этому подтверждение – она! – Эзерек рывком обернулся и указал на Машу. – Подойди к нам, дочь народа полян.


   Смущенная девочка, в своем сверкающем платье несмело подошла к Королю. На нее смотрело тысячи благодарных глаз. Немного изучив народ Эльфистона, Маша уже знала, что за маской сдержанности, искусно скрывается пылкая любовь и горячее сердце.


 - Поклонитесь нашей спасительнице! – зарокотал голос Эзерека, и подавая пример остальным низко склонил голову, за ним последовали все присутствующие. В отличие от Земли в Эльфистоне никто никогда не опускался на колени перед власть предержащими, и склоненная голова являлась высшим знаком почтения. Маша густо покраснела и потупилась. Сама она не считала, что сделала нечто необычное, ей помог крест и ее верные друзья.


   Как бы подслушав мысли девочки Король продолжил:
 - Волшебница была не одна. Рядом с ней находились и другие, храбрец Большой Лаки…, - из-за помоста показался сияющий пони. - Наш новый друг Розовый Волк и трое земнородных – горры Анахо, Гуранг и Журахо.


   Все пятеро поднялись на помост и стали рядом с Машей. Кроме пони, который не переставал показывать всем присутствующим свои восхитительные зубы, остальные были смущены и неловко переваливались с ноги на ногу.


 - Они навсегда останутся в нашей памяти, а эльфийские мастера времени, высекут их имена на манускриптах, чтобы наши потомки всегда помнили, кто спас королевство в тяжелую годину, - он замолчал и опять опустил голову. Через минуту Эзерек поднял глаза и неожиданно улыбнулся. На бронзовом лице мигом разбежались паутинки морщин, и Король громогласно воскликнул:
 - А теперь давайте веселиться!


    Строй моментально рассыпался, смешался и разбился на островки беседующих между собой побратимов. Маша спустилась с помоста и с головой окунулась в водоворот праздника. Тут было не до субординации. Толстяк Голан разлаписто обнял тонкого Элиота и щекотал его ухо своей бородой. Хранитель Гайа, с зажатым в руке огромным кубком, веселился в компании братчиков Тунгута. Король хохотал, в который раз слушая рассказ пони о его похождениях на пустоши. Джиббы стали кружком и дружно отплясывали новый танец, даже эльфы сбросили с себя маску непроницаемого спокойствия и окунулись в атмосферу общего счастья.


    Маша поминутно жала протянутые руки, кланялась и выслушивала многословные спичи в свою честь. Она жутко устала, но на предложения волка покинуть праздник ответила категорическим отказом, ей было очень хорошо…


    На утро их провожал до портала целый народ. Желающих проститься с волшебницей было хоть отбавляй. Возле портала стояли взволнованные гномы и нервно переглядывались, такого количества живых существ, собранных в одном месте они не видели никогда. Тут же стоял воз с дарами. Чего там только не было: драгоценности, оружие, древние манускрипты, плоды пег-дерева, вяленые каштана и еще уйма всякой всячины.


    Напрасно Маша доказывала, что она ничего не сможет пронести в свой мир, барьер не пропустит, дарители были непреклонны. Теперь все эти вещи Большой Лаки должен будет перенести в Волшебный лес, где они будут храниться в доме Мишки и ждать Машиного прихода.


    Девочка в последний раз оглядела живое море провожающих ее друзей и открыла рот, чтобы сказать последнее прощай. Но все было переговорено раньше и добавить было нечего. Она смахнула с ресниц слезы и шагнула в мерцающую дверь…