Внуки бабы Лиды

Лидия Тихоновна возвращалась с рынка. Сумки оттягивали руки. Остановилась, чтобы передохнуть у соседнего двора, и услышала жалобный вой. Думала сначала – собачонка. Открыла калитку и увидела пятилетнюю дочь соседки Любу. Она сидела на крыльце и жалобно скулила, размазывая кулачком слезы.

– Ты чего плачешь? – спросила Лидия Тихоновна. – Наверное, есть хочешь?
Девочка кивнула. Лидия Тихоновна отломила половину от булочки, протянула Любе.
 
– Пойдем, я тебя борщом накормлю, – она  взяла девочку за руку.
Люба с жадностью прихлебывала оранжево-красный борщ. Щеки ее порозовели. В глазах появились веселые искорки.

– А мама твоя где? – осторожно спросила Лидия Тихоновна

– На полу спит. Они с тетей Надей водку пили, – заикаясь,проговорила девочка.

– Ну, ничего, побудешь у нас. – Лидия Тихоновна обняла девочку. – Сейчас мои сорванцы из школы придут. Вместе и поиграете.

Внуки Лидии Тихоновны были погодками: семи, восьми и девяти лет. Родители работали по контракту в Алжире, а мальчики жили у бабушки. Круглолицые, румяные, они походили на резиновые мячики – ни секунды не сидели без движения. Быстро расправившись с борщом, младшие затеяли во дворе игру в футбол, а старший взял велосипед, подошел к Любе.

– Хочешь, прокачу? Люба молчала.

– Ты что, язык проглотила? Тогда догоняй! – крикнул он и поехал по кругу.
Вечером Лидия Тихоновна отвела девочку домой.

– Ты зачем Любку увела? – накинулась соседка. – Своих паси, а мою не тронь. Я по всей улице бегала, ее искала.

Она нервно закурила.

– Что же ты, Раиса, на весь мир злая? – задумчиво спросила Лидия Тихоновна.

– А с чего мне доброй быть? Я техникум закончила, на химика выучилась. Так всех почти в лаборатории сократили. Только и осталось, что полы мыть или, как Надька, в котельной сидеть.

– Ну а пить-то зачем?
– Знаешь, Тихоновна, – миролюбиво отозвалась Раиса, – вроде и ни к чему пить, здоровье водкой губить, но... как выпьешь, что-то от сердца отлегает, и жизнь не такой паскудной кажется. Радоваться-то мне по-трезвому нечему, сама знаешь: муж бросил, Витька – в детдоме. И эту заику не знаешь, куда приткнуть.

– Ну, я пойду, – вздохнула Лидия Тихоновна. – Меня мои пострелята ждут.

У порога она оглянулась. Люба с грустью смотрела ей вслед.

Теперь, выходя вечером на лавочку, Лидия Тихоновна припасала гостинец для Любочки.

 Девочка привязалась к ней, сидела, прижавшись, на лавочке, гладила руки.

Беда разразилась неожиданно. Как-то под вечер Раиса взяла лестницу, приставила ее к яблоне и полезла срывать плоды. Лестница покачнулась. Женщина упала и ударилась виском   о дужку ведра, стоящего под деревом. Сколько времени Раиса пролежала без сознания, неизвестно. Когда приехал врач, спасти ее уже не удалось.

Хоронили Раису всей улицей, собрали деньги, принесли еду на поминки – кто что мог.
На похоронах Лидия Тихоновна заметила мальчика лет десяти. Его привезла пышнотелая женщина в строгом добротном костюме – директор детского дома. Мальчик – сын покойной Витя – стоял, опустив голову. Он ни с кем не разговаривал, ни на кого не смотрел, словно окаменел от горя. Только раз несмело шагнул к матери, коснулся ладонью холодного  лба  и беззвучно зарыдал, вытирая слезы рукавом куртки. Лидия Тихоновна не сводила с него глаз.

После похорон она забрала Любу к себе. Девочка была как затравленный зверек. С безучастным взглядом сидела, забившись в угол. К тому же часто болела. Лидия Тихоновна ночами не отходила от ее кроватки. С каждым днем она все сильнее привязывалась к беззащитной малышке. Однажды пришли женщины из органов опеки. Лидия Тихоновна стала слезно просить оформить опекунство.
 
– У вас возраст не тот, да и здоровье подводит.  Не можем мы оставить девочку у вас, – услышала в ответ.

Лидия Тихоновна не спала всю ночь, а наутро пошла к депутату.

Несколько раз она прокручивала в голове подготовленную речь.

– У нас в стране много сирот, обездоленных детей. С телеэкрана призывают всем миром позаботиться о них. Так почему же столько препонов и бумажной волокиты, когда хочешь взять на воспитание ребенка? – с негодованием в голосе выпалила Лидия Тихоновна.

Депутат выслушал с сочувствием, обещал помочь и слово свое сдержал.

– Я всегда хотела иметь внучку, – радостно говорила Лидия Тихоновна, наряжая Любочку в красивое новое платьице. – Теперь и по документам ты – моя внученька, а братьям – сестричка.

Братья-мячики уминали торт, купленный по торжественному случаю. Любу они любили и не обижали.

Девочка росла послушной и доброй. Лидия Тихоновна разучивала с ней протяжные песни, отчего Люба стала меньше заикаться. Она охотно лепила с бабушкой вареники и пельмени, подметала двор, кормила курочек.

– Хорошая помощница растет, – хвасталась Лидия Тихоновна соседям.
А по ночам она все чаще думала о Вите. Как он там, в детском доме?

Приближался май. Природа ликовала. Цветущие черешни и вишни стояли, «как молоком облитые». Свежая зелень радовала глаз. В палисадниках цвели нарциссы и тюльпаны.

– Давай съездим к Вите, – предложила Лидия Тихоновна Любе. – Попросим, чтобы его на майские праздники к нам отпустили.

Девочка запрыгала от радости. Они поехали в детский дом. Витя вышел к ним в сопровождении директрисы.
 
 Люба с разбега кинулась на шею брату. Лидия Тихоновна разрыдалась. В глазах директрисы тоже блеснули слезы.

– Им надо быть вместе, нельзя их разлучать, – сказала Лидия Тихоновна. – Вы подскажите, какие документы нужны, чтобы мальчик навсегда остался с нами?

В кабинете директриса протянула ей листок с перечнем необходимых бумаг.

– В Вашем случае все не так просто, – предупредила она. – Могут и отказать. Это огромная ответственность – взвалить на себя такую ношу.

– А  я  ответственности  не  боюсь,  я   их   всех   люблю! – улыбнулась Лидия Тихоновна.

Про себя подумала: «Если начнут палки в колеса ставить, опять пойду к депутату. Не успокоюсь, пока своего не добьюсь!»

Она сжала Витину ладошку в своей теплой руке, и они пошли домой.