Довлатов vs Буковски

Я лежала на кожаном диване, потёртом то ли временем, то ли оригинальностью дизайнера, в уже давно знакомой мне квартире и разглядывала содержимое книжной полки. Это был мой способ отвлечь себя от мук накатившего похмелья. Хулио Кортасар крупно, а чуть мельче… я прищурилась, чтобы прочитать название книги. Безуспешно, хотя по очертаниям это не было похоже на «Игру в классики», которую я надеялась увидеть. Я перевела взгляд на третий ряд, стараясь рассмотреть одинаковые глянцевые книжки известного издательства, почти уверенная в том, что среди них спрятался Довлатов.

Я снова здесь и снова в этом состоянии. Дежавю? Реальность.

Харуки Мураками. Значит, где-то рядом будет и Коэльо. Откуда они здесь?

С. вышел из ванной и босиком проследовал к шкафу, видимо, чтобы достать носки.

- У тебя есть «Игра в классики» Кортасара?
- Где-то была. Сейчас поищу.

Вот, всегда он так. Сейчас приеду. Сейчас заберу. Сейчас достану из-под земли всё, что взбредёт тебе в голову. Если бы не возраст, я бы решила, что он меня любит.

- Кажется, кто-то брал почитать и так и не вернул. А может, дочь забрала. – С. надел очки и вгляделся в уже знакомого мне Кортасара, пытаясь найти в содержании нужный рассказ.

Он всегда говорил очень спокойным голосом, с паузами, будто выделяя ими в своих монологах запятые. А также точки, двоеточие и тире. Восклицательных знаков для него не существовало.

- А «Компромисс» Довлатова?
- Есть.

За доступным моему взгляду рядом книг оказался ещё один. Эдакое скрытое дно.

- Держи. Почти букинистическое издание. Какой там год?
- Подписано в печать в 91-м.
- Вот. Я же говорю.
- Возьму почитать?
- Бери.

За окном ярко светило солнце, отражаясь в выглядывающих из-за балкона раздражающе блестящих небоскрёбах Сити. Оно будто дразнило всех домоседов, зазывая их выползти на улицу и погреться под его лучами. Но я знала правду, знала, какой пронзительный холод оно маскирует.

- Я всё-таки схожу в душ.
С. молча отнёс в ванную чистое полотенце. Некоторые люди раздражают своей проницательной услужливостью. Это говорю я или похмелье? Я посмотрела на остатки зелёного чая с лимоном. Нет. Не смогу.

Самые быстродействующие средства борьбы с похмельем: душ и кефир. Самый кратковременный эффект от них же. Действие первого заканчивается при повороте крана, второго с последним глотком.

Я вышла из душа и села на диван. С. пытался вывернуть мои носки, чтобы придать им привычную форму. Я выхватила из его рук два серых комочка.

- Они, кстати, для йоги.
- А, с пальцами?

Откуда он всё знает?

- Ага. Не то чтобы я вчера на йогу собиралась. Просто по цвету подошли. Отвезёшь меня домой?

Мы живём в десяти минутах езды друг от друга. Но в подобные утренние поездки для меня каждая минута – за три.

- Спасибо тебе. За вечер и за книгу.
С. остановил машину напротив дверей моего подъезда и посмотрел на меня. Выглядела я весьма жалко. Он попытался меня поцеловать. Развязно, даже как-то вульгарно. С., видимо, решил, что мне так нравится. Не понял, что поцелуи, как одежда: ты можешь думать, будто тебе очень идёт твоя растянутая футболка, но всё же в некоторых ситуациях лучше надеть рубашку. Его поцелуй сейчас не подходил – он был уместнее для ночи.

- Обязательно поспи!
- Хорошо…
- Хотя бы час!
- Ага, - я захлопнула дверь машины и зашагала к подъезду.

Наконец-то я дома. Уставшая, измученная. Помятая. И с букинистическим изданием Довлатова.

Спала я часа полтора, не глубоко и тревожно. Просыпалась и слегка вздрагивала каждый раз, когда, как мне казалось, забывала дышать.

THE NEW DAY - висело сообщение будильника на телефоне, сопровождаемое песней U2. Странно, прошло уже полгода, а меня всё ещё от неё не тошнит.
Я посмотрела на время. 17:30. Будильник мне нагло врал. День был всё тот же. Всё с тем же похмельем.

«Привет. Пойдём, погуляем?» - неожиданное сообщение от Ф., с которым мы встретились в общей компании накануне. Мы не общались пару лет. Две предыдущих неудачных попытки что-то построить со мной ничему его не научили.

«Привет! Давай» - и меня тоже.

И снова душ. Тщательный. Смывающий все вчерашние грехи и запахи.

В назначенное время я была на месте и выясняла у девушки-официантки наличие свободных мест. Обычно я заставляю мужчин немного себя подождать, но чувство вины за прошлое перед Ф., усиленное пресловутым похмельем, заставило меня немного изменить правила.

- Остался только тот стол, который возле колонки, - громко сказала барышня, в попытках перекричать музыку.
- Возле колонки? Поняла. Спасибо!
«Не вариант, шумно и нет мест» - ушло в вотсап.
«Я подъезжаю».

Я вернулась на Тверскую и принялась разглядывать дома, в ожидании Ф. Какие же они здесь все красивые.

- Привет.
- Привет! – я как-то слишком искренне обрадовалась, когда его увидела. Видимо, муки похмелья стали меня отпускать. За спиной с громким треском погас фонарь. В другое время я бы решила, что это знак.

Мы двинулись в сторону центра. Холодный воздух был кстати, как никогда.
По пути я поняла, что мы никогда не общались так много. Я любила говорить друзьям, как бесит меня его специфический акцент с лёгким налётом всех возможных дефектов речи. Говорила, что не понимаю его. Оказалось, я просто не пыталась слушать.

Местоположение любого питейного заведения всегда можно легко определить по кучке курящих товарищей у входа. По ним же можно определить его статус и популярность.

- Кажется, я начинаю замерзать.
- Мы пришли.
Мы оказались перед дверями паба. Я потянула на себя тяжёлую дверь. Вот, он всегда такой. Будто не знает, что такое галантность.

За баром как раз пустовали два стула. Я заказала пиво, Ф. – виски.
Хороший он. Искренний. И истории у него искренние. И восторг. И удивление. И глупость, иногда.

К концу второго пива я поняла, что в случае продолжения повторю вчерашние ошибки.
- Если я сейчас не поем – быть беде.
- Можно меню?- Ф. обратился к бармену, - У вас кухня работает?
- Нет, к сожалению, кухня до 12.
- А что-то из закусок к пиву?

Боже мой, ну что, арахис…

- Они все готовятся на кухне.

Я испытала облегчение.

- Меню ещё нужно?
- Нет, спасибо.
- А поехали ко мне? Пиццу закажем.
- Лучше суши.
- Ну, суши.
- Но только мне нужно будет уехать скоро. У меня утром дела, – и я не врала.
- Хорошо, уедешь.

Вот, почему он мне нравился – никогда не навязывался и не убеждал поступить по-своему.

В комнате Ф. всегда жуткий холод, а шторы всегда закрыты. Если бы я не была здесь раньше, я бы решила, что они маскируют выбитое хулиганами окно.

Ф. выдал мне тёплую толстовку и красные шерстяные носки, а сам отправился готовить кофе – дефицит сна начинал давать о себе знать. Я посмотрела на узкую, крошечную кровать в углу. И как мы здесь помещались?

Кофе был вкусный. Толстовка мне почему-то шла. А носки мне просто нравились.

- Держи, - Ф. протянул мне гладкую книгу Буковски «Юг без признаков севера».
- Спасибо, - я улыбнулась.
- Будешь курить?
- Нет, с этим я тоже завязала. Надоело тупить.

Все прошлые вредные привычки я, судя по всему, заменила одной, самой разрушительной.

Ф. переоделся в свои любимые клетчатые штаны. И почему они меня раньше так бесили? Надел такую же экстравагантную шапку с помпоном и скрылся на балконе. Башни Сити преследовали меня и здесь.

Люблю разговоры без неловких моментов молчания. Люблю, когда хочется перебивать друг друга, в попытках не забыть подходящую к моменту историю. Дефицит сна не позволял насладиться этим сполна. Уезжать не хотелось, но форсировать не хотелось ещё сильнее.

- Пора ехать домой.
- Вызывай такси.
- Я твою толстовку случайно соевым соусом испачкала.
- И что? Мне тебя поругать? Заставить постирать её?

Чёрт побери, да! В такие моменты хочется его обнять.

- Можно я на самом деле её заберу и постираю? Не хочу снимать – у тебя адский холод.

Мне повезло с мужчинами, неспособными мне в чём-то отказать.

- Носки тоже заберёшь? – Ф. наблюдал, как я застёгиваю себя в огромный пуховик.
- Нет, прости – я засмеялась и стянула с себя огромные красные носки.

Это алкоголь, или он действительно мне нравится?

Мы вышли на улицу. Весь вечер мы держали дистанцию. Даже в лифте. Интересно…

- Спасибо тебе за вечер, - я открывала дверь такси.
- Тебе спасибо, - как часто у него на лице эта хитрая улыбка. Откуда она у него? Он всегда кажется таким простым.

Он не собирался меня целовать. Я уже хотела сесть в такси, но эмоции взяли верх.

Поцелуй был очень подходящий. В нём не было лицемерия, будто это наш первый неловкий поцелуй. Как и явного намёка на что-то, подразумевающее не только приятное общение.

Ф. захлопнул за мной дверь такси и, не оглядываясь, ушёл. Всё-таки, галантный. Но холодный. Или осторожный?

Через 10 минут я была дома. Уставшая. Измученная. И с гладкой книгой Буковски.