Женское счастье...

Была у меня когда-то хорошая знакомая. Верная супруга, добродетельная мать, хозяйка-кулинарка, родившаяся с тряпочкой для вытирания пыли в руках и вставшая к плите немедленно после перерезания пуповины. Главная цель и задача – чтоб всюду был порядок и покой. И чтоб все были довольны. Чтоб всем было удобно, у всех были чистые трусы и целые носки, все вовремя уходили в школу и на работу, а, вернувшись, получали горячий ужин из шешнадцати блюд…

Все были просто счастливы, что у них такая дочь-жена-мать. Обо всех заботится, всё помнит, и буквально держит небо на каменных руках. Как те атланты.

И дом был полная чаша, отмытая до блеска, и родители гордились. Муж, конечно, в мягких тапках, после ужина своими делами занимался с чувством глубокой благодарности вовнутри своего ума. Сыночка, конечно, ходил на плаванье, и на хоккей, и всегда в чистом и наглаженном. Дочечка на бальные танцы и на английский язык. Никто никуда не опаздывал. Никто ничего дома не забывал.

Как-то звонит мне Ирка и хриплым басом шепчет в трубку: «Галь, ты не заскочишь к нам на полчасика?». А что случилось, спрашиваю? «Разболелась, пришлось с работы отпроситься… Температура под сорок, всё тело ломит, в глазах всё плывёт». Так вызывай скорую, что ты тянешь? Немедленно! Я скоро буду…

Прибегаю. Стоит эта Золушка у мойки, картошку чистит. Лицо аж багровое, глаза лихорадочно-мокрые, пальцы ходят ходуном. Врача вызвала? Нет. Почему? Ужин не готов. Посуда с утра не помыта. И хлеба не купила, и сметаны нет, сослуживица на машине подбросила с работы, неудобно было просить в магазин заехать… «Галь, сбегай в магазин? Мои скоро придут, ужинать…»

Ядрёна хиросима! Да я сбегаю, мне не трудно. Но какого хрена ты тут убиваешься? Они у тебя что, грудные? Олегу позвонить нельзя было – про хлеб и сметану? Он вообще-то на машине, может и заехать по дороге домой. Какой нафиг ужин, когда ты еле на ногах стоишь? Какая к хренам посуда?

Хрю… Му… Семья… Детки… Школа… Должна… Полагается… Голодные… Не умеют…

Кто не умеет? 40-летний конь мордастый не умеет сосиски варить? 16-летний лось за хлебом не может сбегать? 14-летняя кобыла посуду не в состоянии помыть? Дорогая, ты не офигела? «Ну они же… Ну я же… Ну мама же говорила…»

И тут она зарыдала. Взахлёб, страшно и безнадёжно. Села у мойки на корточки и, рыдая, начала жаловаться. Не высыпается. Устаёт страшно. Зрение падает. Здоровье подводит давно уже. Крутится как белка… Мужа утром собери, детей собери. Сами не знают, где что лежит. С работы бегом, убирать-готовить. В субботу стирка-уборка, в воскресенье глажка-штопка-готовка. Родители ремонт взялись делать, на бригаду тратиться не хотят, сами не могут – ещё к ним бегает помогать . А ей никто никогда не поможет… Они заняты. Уроки, секции, устали все адски… Спасибо никто не скажет, чего уж там…

А за что, спрашиваю, тебе спасибо говорить? Тебя просили? Нет, но как же… Должна. Обязана. Верная супруга и добродетельная мать. Так положено. Заведено буквально испокон веков. Надо стараться. Надо заслужить.

Ах, вона что! Заслуживаешь. Ну и как? Заслужила? Медаль дали? Больная, несчастня, рыдаешь на полу у мойки. Счастье привалило! Долгожданное! Ценности, сука, семейной жизни сломали ломовой лошади горб! Тьфу… Верблюду.

Ира, ты счастлива? Ой, да-да-да! Ой, конечно! Муж такой хороший, и детки, и они меня любят. И папа, и мама тоже… А чё тебя не любить-то? Вон какая хорошая. Я спрашиваю: ты счастлива? Ну, от того, что ты – такая хорошая и тебя все любят?

Ресницами хлоп-хлоп… Ну… Да… Ну… НЕ-Е-Е-ЕТ! Я их ненавижу! Я их ненавижу! Я сдохнуть хочу.

Я вызвала ей скорую. Дождалась Олега с работы. И ушла домой. Шла и попеременно то плакала, то материлась. Злыми страшными слезами и злыми ужасными матюками.

Через неделю Ирка позвонила и стала извиняться. Мол, разболелась, всё от этого. Наговорила ерунды. «Ты не думай, у меня всё хорошо! И муж, и дети, и мама с папой! Всё-всё хорошо! Вот ты спрашивала, счастлива ли я. Да! Я самая счастливая женщина на свете!».

Ага. Не дай Бог мне такого счастья. Не дай Бог…

Фото: myfamilydoctor