Свобода пахнет полынью

Из книги "Дневник ненормального"

Меня призвали на военную службу и опять это случилось во сне. Решил записать, хотя сон так себе, туповатый, как и многие другие сны прошедшего года. Кризис жанра: из потока моих сновидений исчезли интересные сны, снится всякая дребедень – такая невразумительная, что ни приятелям рассказать, ни пером описать. Я их не записываю, и они благополучно улетучиваются из памяти.

Грустно, что из моих снов совсем пропала моя любимая женщина, моя Люжен – приснилась три раза и больше не появляется. Может быть, так и надо, чтобы не привыкал к хорошему. Не было любви всю жизнь, и не надо на старости лет влюбляться. Даже во сне.

А рядом, особенно по вечерам, старушенция в чёрном балахоне ошивается, всё напоминает мне о конечности жизни и задаёт ехидные вопросы:
     – Что ты из себя молодого строишь? Ты кто такой? Писателем себя возомнил! Посмотри на себя в зеркало…

Смотрюсь в зеркало и что? Иногда я сам себе нравлюсь – вижу бодрого седобородого старичка с блестящими глазами, а другой раз так и смотреть не хочется – унылая физиономия с явными следами старческих немощей. И потухший взор. Жизнь – она такая разнообразная.

    – Отвянь, бабуля, – миролюбиво говорю старушке. – Исчезни, пожалуйста, с глаз моих…подальше. Не люблю костлявых женщин…Придёшь после моих девяносто, если к тому времени Армагеддон не случится.

Как ни странно, а старуха в натуре исчезает надолго. Я заметил, что слово «Армагеддон» в любом контексте её сильно нервирует. У неё же других клиентов полным-полно. Из тех, что её боятся. А со мной она тренируется, чтобы не потерять квалификацию,…пробует себя, ищет подходы. Не находит и уходит.

Ну, это я так вспомнил, для общего развития. Пора переходить к последнему сну.

Какой-то обширный заасфальтированный двор с одноэтажными строениями по периметру – похоже на военный городок времён развитого социализма. Командир в полевой форме 1960-х годов, но почему-то без погон, объявляет призывникам:
    – Товарищи солдаты! – торжественно провозглашает военачальник. – Для вас начинается военная служба. Послужим родине! Возьмите постельные принадлежности и заходите в казарму. Размещайтесь на свободных койках…Шагом марш!

Призывники, и я в их числе, нестройной толпой заходим в казарму устраиваемся на свободных койко-местах. Кто в гражданской одежде, кто в военной форме образца всё тех же 1960-х, а кто в полувоенной форме – гимнастёрка подпоясана солдатским ремнём, а брюки гражданские, и на ногах босоножки камуфляжной расцветки. Все без погон. Возраст солдат самый разный – молодые лица, средний возраст, старики…Наверное, партизанский отряд формируют, для заброски в тыл врага. Как человек опытный и дотошный, пытаюсь прояснить ситуацию:
    – С кем воюем, мужики? – спрашиваю, обращаясь в казарменное пространство.

    – А нам всё равно, – отвечает с ближней койки молодой солдатик. – Лишь бы хорошо кормили.

Узнаю родную страну. С одной стороны пусть плохо живём, но… «лишь бы не было войны». С другой стороны, если уж война, то неважно с кем и где, «лишь бы хорошо кормили».

А если три в одном - плохо живём, и война, и жрать нечего, тогда что?

Ну, это я так, сам себя спрашиваю, для общего развития. Ну, чтобы мозгами шевелить…

Казарма, вообще-то говоря, это большое помещение человек на сто, а здесь какие-то лабиринты, узкие проходы, повороты, тупики и маленькие комнатёнки. И везде стоят двухъярусные железные кровати. И стойкий кирзовый запах казармы, который помнят мужчины, служившие в Советской Армии.

Долго хожу по тесным проходам, выбираю себе койко-место, согласно указанию командира. В руках у меня постельное бельё и одеяло, а за спиной – мой выгоревший геологический рюкзак. С ним я не расстаюсь даже в снах. Пока выбирал, все места заняли. Нашёл всё же свободную койку в углу, возле окна, на втором ярусе. Там лежит плоский затёртый матрац, а под ним вместо сетки полированная столешница коричневого цвета. Жёстко будет спать. Кидаю на матрац постель и рюкзак. Спрашиваю у паренька в военной форме, лежащего на нижней койке:

    – Откуда будешь, солдатик?

    – Из Ставрополя…

    – Земляки мы с тобой…Я с Кавминвод…

Обмениваемся рукопожатиями. Смотрю в окно: на плацу куча стружек, а солдатики и гражданские набивают свои матрасовки этими стружками. Ага, думаю, мне тоже надо набить хотя бы подушку, а то будет неудобно спать. Надо же как-то устраиваться в этой военной жизни.

Один солдатик по соседству разложил набитый матрац и отлучился на минутку. Зашить не успел. Воспользовался моментом, пристроился и стал набивать свою наволочку стружками. И тут же к месту и ко времени вспомнил армейскую службу. Служил я в городе Баку, и там у нас в казарме стояли двухъярусные железные койки. А матрацы мы набивали сухими морскими водорослями, которых много было набросано на берегах Каспия, к северу от Сумгаита.

И вот сегодня мне приснилась моя армейская служба, только в каком-то извращённом виде. Как и положено в сновидениях.

Набил наволочку стружками, обернулся, а моей койки нет. Исчезла вместе с постелью. Только рюкзак остался, на окне лежит. Спрашиваю у земляка:
    – Куда исчезла моя кровать?

    – Не знаю…не видел…

    – Щас в глаз дам! – резко приближаюсь к нему. Он вскакивает, в глазах испуг:

    – А чо я? Я ничо. Пришли двое, сказали, что приказ командующего армией, сняли кровать и унесли.

Мне понятно, что койку стырили, но волшебные слова «приказ командарма» успокоили меня и подсказали мудрое решение. Со словами «Дарю!» отдаю земляку свою набитую подушку, закидываю верный рюкзак за спину и прощаюсь с ним:

    – Ну, бывай…Служи честно. Я пошёл.

    – Куда?

    – Домой. Я своё давно отслужил. Ты же слышал: приказ командарма. Нынче у меня дембель.

    – А как же я?

    – Какие твои годы, земеля? Послужишь, повоюешь, вернёшься – расскажешь, как там, на войне…До свидания!

Скорей, скорей отсюда, из надоевшей военщины…Двадцать минут послужил, а уже всё обрыдло. Выхожу из казармы и с удовольствием вдыхаю свежий воздух свободы. Плац и казармы исчезли – передо мной раскинулась обширная холмистая степь. Даже во сне я ощутил прохладную горечь лёгкого ветерка – дохнуло полынью. Любимый запах – свобода пахнет полынью! С этим степным запахом связаны воспоминания молодости – Донбасс, Тамань, Закавказье, степное Ставрополье, Мангышлак, Устюрт, и другие жаркие страны.

Как молоды мы были, как искренне любили…

Где мой дом, куда идти, в какую сторону – не знаю. И не надо знать. Мне достаточно проснуться, что я и сделал. Проснулся в бодром настроении – вот что значит вдохнуть свежий ветер свободы.