История Юлии, или Двое на скале

(интермедия)

В один из тёплых августовских дней я вышел из дома и пошёл в старый городской парк. Делать мне было особенно нечего, надо было закончить рассказ для газеты и заодно подышать свежим воздухом.
Я сел на скамейку под сень старого дуба-великана, примерно такого, какой был описан в поэме Пушкина «Руслан и Людмила», не хватало только цепи и учёного кота. Я открыл блокнот, как вдруг до меня донеслось:
– Ну, держите же его! Держите же его!
Не успел я ничего сообразить, как под моей скамейкой что-то завозилось.
– Достаньте же его! – повторил тот же голос настойчиво.
Ничего не спрашивая, я опустился на колени, стал шарить под скамейкой и наконец извлёк на свет некое существо – зелёного кролика с голубыми глазами. Да-да, это был именно кролик. Я очень удивился, но вида не подал: мало ли что бывает на свете.
– Спасибо!
Я поднял голову и увидел девушку, почти девочку, лет пятнадцати-шестнадцати. Короткие, но густые чёрные волосы обрамляли очень красивый лоб, пронзительные серые глаза прямо и весело смотрели на меня.
Сначала я молчал, не зная что сказать. Потом отдал кролика и произнёс:
– Не за что.
– А Вы кто? – спросила меня незнакомка.
– Писатель, – выпалил я.
– Как интересно! – воскликнула она с лёгким сарказмом.
– А кто Вы, прекрасное дитя?
– Леандерс Юлия Леонидовна, – представилась она официально.
– Камаев Валерий Анатольевич, – сказал я более весело.
Мы пожали друг другу руки.
–  Чем занимаетесь? – спросил я.
– В школе учусь и немного рисую.
– Ну, и как успехи?
– Смотря в чём.
– В рисовании.
– Нормально, – сказала Юля. – Вот Тёпу нарисовала. – Она показала глазами на кролика.
– То есть, как нарисовала?! Он же живой! – изумился я.
– А так, обыкновенно. Просто когда рисую, представляю это себе, а потом оно оживает.
– Ну, этого же не может быть!
– Почему не может быть, очень даже может. Только не все верят.
– Я поверил бы, но мне нужны доказательства.
– Дайте чистый лист бумаги.
– Пожалуйста. – Я протянул девочке листок из блокнота.
– Карандаши, будьте любезны! Мои затупились.
Получив карандаши, Юля задумалась, затем начала что-то быстро рисовать.
– Ну, вот, пожалуйста, – сказала она, протягивая мне блокнот.
Я посмотрел на листок, и удивлению моему не было конца. На листе был шмель, полосатый, мохнатый, с крыльями и лапками. Увидев меня, он зажужжал и поднялся с листа. Сделав круг, шмель улетел.
– Теперь поверили?
– Да, – выдавил я из себя. – Ну, а как учишься?
– На тройки.
– Что-то ты не очень веселая.
– Домой не хочу возвращаться.
– А что так?
– Отчим пьет и руки распускает.
– Понятно, – сказал я. – А ты бы палку или дубинку нарисовала, как в русской народной сказке.
– Пробовала, не получается. Дядя Миша без воображения.
– А мама?
– А что мама. Когда он трезвый, так она за него, а если пьяный — у бабушки скрывается.
– А настоящий твой отец где?
Юля молчала. Ей не хотелось об этом говорить.
– Знаешь что, пошли ко мне. И Тёпа пусть живёт у меня.
Юля не заставила себя упрашивать, и скоро мы шагали к моему дому. А когда пришли, она помогла мне накрыть стол. Мы сели друг против друга, я наблюдал за тем, как Юля ест.
Насытившись, она спросила:
– Вы один живёте?
– Почему один? Жена, дети
– А где они?
– Отдыхают в Болгарии на Золотых песках.
– А кто ваша жена?
– Хирург-травматолог, – сказал я. Мне не хотелось распространяться о Кире и девочках. – Вон фотография, можешь посмотреть.
Юля подняла голову и взглянула на фотографию, висящую на стене.
– У Вас красивая жена. Вам, наверное, повезло с ней?
– Я не жалуюсь. А какие планы у тебя после школы?
– Хочу стать инженером-графиком.
– Почему именно так?
– В художественное училище с моими способностями не возьмут. Вы это отлично понимаете...
– Да, понима-аю... – многозначительно протянул я и после того, как Юля допила чай, предложил ей место на диване.
Когда девочка выспалась, мы вместе приготовили уроки, и я проводил её домой.
Продолжение этой истории последовало лет через десять. Я был на семинаре или выставке, уже не помню. Дело было в Москве. Туда я приехал, оставив семью, по настоянию Киры.
Я вышел после семинара на улицу и решил пройтись, чтобы посмотреть столицу, как вдруг увидел молодую девушку, черты которой мне показались знакомыми. Я подошёл ближе:
– Здравствуйте, Юля!
– Здравствуйте, Валерий!..
Она хотела добавить отчество, но я её остановил.
– А Вы похорошели, – сказал я.
– Спасибо!
Мы некоторое время помолчали.
– А что Вы здесь делаете? – наконец спросил я.
– Да так, выставку, вернисаж.
– Стало быть Вы художник?
Она молча кивнула.
– Проведите меня на выставку.
Она размышляла лишь секунду, потом взяла меня под руку:
– Идёмте. Только не передумайте.
И мы пошли. Я еле поспевал за ней и всё думал:
«А та ли это Юля, которую я встретил на заре моей литературной жизни?»
Мы остановились перед небольшим зданием. В нём я с удивлением узнал «Дом художника», где проходил мой семинар. Только зашли мы в него через другой вход и, пройдя немного по коридору, вошли в другой зал.
– Ну вот, смотрите.
Я смотрел на танцующие грибы, пляшущих синих зайцев, загадочные планеты других галактик, золотых жуков, битвы рыцарей, иллюстрации к детским книгам
У меня зарябило в глазах, и я перевел взгляд на Юлю:
– Неужели это всё вы?!
– Я, – сказала она почему-то со вздохом.
– Это потрясающе! Это же живые картины!
– Это вы так видите и думаете, а другие говорят, что это — абстракция, мазня. Всё что угодно, но не искусство.
– Но ведь это же красиво, как вы сами.
– Смотрите, – сказала девушка и сдёрнула ткань, покрывающую картину, стоящую посередине зала.
В первое мгновение я ничего не увидел, но потом... Дорога из жёлтого песка вдоль моря, уходящая в даль. По дороге мерно и быстро скакал всадник. Вскоре он остановился, слез с коня, погладил его по холке, и конь побежал дальше. Человек сбросил чёрный плащ, отстегнул меч и с разбегу бросился в море. Широко взмахивая руками, он плыл к большой скале, на которой стояла чёрная башня. Доплыв, рыцарь взобрался на скалу и скрылся в башне. Наступил вечер,взошла жёлтая Луна, множество звёзд высветилось на небе. На круглой площадке появился человек. Он нёс на руках ту, которую любил всю жизнь. Человек крепко обнимал её. Остановившись, они замерли в едином порыве под сиянием звёзд.
– Вы гений, Юля!! Как сложилась Ваша жизнь?
– Вышла замуж. Живу мечтами, – ответила она.
– А кто он?
– Александр Зверев. Тоже художник.
– Удачи вам! – просто сказал я.
На следующий день я улетел в свой родной город. Странно, но мне было хорошо и тепло, а перед глазами были двое на скале, смотрящие в звёздное небо.
В третий раз я встретил Юлю в аэропорту, когда собирался в командировку во Францию, в Париж на презентацию новой книги. Свою знакомую я узнал со спины. Окликнул её:
– Юля, здравствуйте!
– Здравствуйте! – сказала она немного напуганным голосом.
– Как живёте?
Юля промолчала, но её выдали глаза, большие, тревожные, в их глубине что-то дрожало. Потом она решилась всё-таки всё рассказать:
– Уезжаю на ПМЖ в Германию.
– А почему туда?
– Работать предложили. Здесь перспектив никаких нет, да и дочку надо поднимать. У неё астма, а я её люблю, жить не могу. Она задыхается по ночам, а я сижу и плачу. Да и сама тоже... Вот, кстати, и они.
Я отвёл взгляд и увидел здорового длинноволосого парня и милую девочку у него на руках.
– Ну, что же, Юля, удачи вам.
Она протянула мне руку, и я пожал эту маленькую, но сильную руку человека, который живёт только надеждой на что-то большое и светлое, что маячит вдали.
Когда я вернулся из Парижа, то узнал из телевизионной передачи, что Юлия Зверева работает в Ахене. У неё своя студия, она делает мультфильмы, которые пользуются большим успехом. Дочка её хорошо себя чувствует и, вообще, у них всё хорошо.
Посмотрев передачу, я горько улыбнулся своим мыслям:
«Неужели в своём отечестве действительно нет пророков, и чтобы стать известным здесь, нужно прославиться там?.. А в России словно натыкаешься на какую-то стенку непонимания и зависти. Что же, таково время, в которое мы живём. Может быть, Вика и Света, мои дочки, будут жить лучше, чем я».
Подумав так, я отправился спать. Мне снился человек, который взбирался вверх по бесконечной лестнице времени.