Не можем любить, но только этого хотим

– Ни одной мысли о себе. Все мысли приходят, меня нет. Мысли приходят ко всем. Всё, что вокруг, видят все...

Такая подготовка к, скажем – медитации, занимает много минут. Чаще ничего не происходит. Но изредка...

И вот я вижу светлый, светящийся туман. Оттуда слышится мягкая музыка, мягкие и спокойные голоса.

Я останавливаюсь. И ещё не успеваю остановиться, как слышу голос. Вроде бы – свой голос.

- Иди! 

Куда идти? Там же ничего не видно! Хочу посмотреть, что сзади.

- Не оборачивайся! Иди!

Я двигаюсь вперёд и сразу начинаю не видеть, а понимать: там, впереди какой-то город. Не современный, не шумный и не суетливый, без автомобилей.

Появляется мысль: вечный город. Что за город, почему он вечный – эти вопросы возникнут уже потом.

А за спиной – какой-то стон. Тоже – вечный стон?!

- Не оборачивайся!
 
Я откуда-то знаю, что город впереди – белый. Он должен возвышаться и быть видным отовсюду. Но я ничего не вижу!

А позади уже не стон, а какой-то вой. Понимаю: меня зовут! Люди зовут, и именно те, с которыми я живу. Другим-то я зачем нужен?

- Оставь их! – говорит мне мой же голос.

Не отвечаю, а думаю: но я же не могу. Я же должен им объяснить... Я же вроде как собираюсь вернуться...

- Ты хочешь, чтобы они с тобой шли?!

- Да, хочу!

- А они – хотят?! Оборачивайся! И смотри!

Я оборачиваюсь и вижу: позади всё вспыхивает и горит. Вижу очень далеко: какие-то поля, леса, ветряные мельницы и сараи, какие-то города – вспыхивают и исчезают в огне, а сверху – тёмное небо, и в нём - светлый дым.

Я не понимаю, зачем?! Зачем был создан этот мир, зачем люди жили, учились, о чём-то мечтали, что-то делали?! Ведь многие же не мерзости сотворяли, а хотели только хорошего! Семьи заводили, детей рожали и растили... Мне рвёт грудь, жалость рвёт и осознание какой-то неисправимой тупости! Не жестокости – тупости!

-  Смотри!

Стою и смотрю. Понимаю, что никому и ничем не могу помочь. И тут же слышу крики:

- Помоги нам!

Появляются - не люди, а образы в памяти. Возникают и меняются с другими. Родные, друзья, просто знакомые. И они на меня смотрят так, как будто у них всё хорошо! Что, они не понимают, - уже всё горит!!! И кто тогда кричит «помоги»? У них же всё хорошо!

И у меня пропало жуткое беспокойство и стремление всех спасать. Я смотрю и вижу, что ветер, который только что сметал, как зимой снег, с земли пепел, – уже колышет волнами высокую шелковистую траву. Трава – тёмная, потому что темно, и только в свете полной луны трава переливается металлическим каким-то блеском.

– Видел?..

- Да.

- И по-прежнему хочешь?

Я завороженно смотрю на эти поблескивающие волны. Я ничего не отвечаю, только думаю: Зачем всё было? Неужто нельзя было по-другому? Но как – по-другому? Я не знаю!

Ветер стихает. Начинает светить солнце, трава становится зелёной. В поле видна дорожка, которая направляется к лесу, который и далеко, и вот он – рядом.

А что в лесу, что за лесом я не вижу. Надо идти? Кто скажет, куда? Главное: зачем?!

И опять я слышу как бы свой же голос:

- Мы не можем любить, но только этого мы хотим!