Будем Жить...

                (отрывок из произведения)
Суд над изменником Родины Матвеем Крыниным, и палачом гестапо, Иоганном Данцигом, начался с раннего утра. На огромной поляне поставили скамейки, на которых расселись партизаны, добротно сколоченный стол - место для членов партизанского Трибунала, занял место напротив. Слева - скамья для обвиняемых.
Погода выпала, на удивление, теплая и солнечная.
Партизаны расселись на скамейках, и ожидая начала, оживленно разговаривали, курили... Колька Свистаков сидел с Лидой, еще бледный, и о чем-то думал, сосредоточенно глядя в пустоту... После освобождения, он замкнулся в себе, заметно изменился, на лице его появились заметные морщины, и парень не улыбался уже, как раньше... Лида держала его за руку, и тоже молчала...
Наконец, к столу подошли члены Трибунала - командир отряда ,,За Родину!", Хитров, комиссар Карпович, и зам.командира диверсионно-разведывательной группы, Нечипуренко.
Тарас Григорьевич что-то шепнул, стоящему рядом, партизану, и тот быстро направился к дальнему сараю, где располагался ледник.
- Смотрите, ведут гадов!
- Вот, сволочи!
- Повесить иуд! - зашумели партизаны.
- Тихо, тихо, товарищи! - поднял руку Карпович - Давайте соблюдать партизанское хладнокровие и спокойствие! Конвой - проводите подсудимых к скамье, и займите пост.
Данциг заметно сдал - худоба сделала отчетливее, и без того, его худые скулы. Крынин был бледен, испугано озирался, и часто шмыгал носом...
- Именем Трудового Народа и Партизанской Чести, - встал с лавки Хитров - Партизанский Трибунал объявляю открытым! Слово предоставляется комиссару отряда ,,За Родину!", товарищу Карповичу!
Комиссар встал, надел очки и, взяв в руки стопку листов, начал читать:
- Товарищи партизаны! Сегодня мы судим врагов советского народа, штурбанфюрера СС Иоганна Данцига, а так же, изменника Родины и фашистского прихвостня, Матвея Крынина! Проведя работу по фактам злодеяний подсудимых, мы имеем право судить их, по всей строгости закона и военного времени, слово предоставляется Свистаковой Лидии Павловне, бывшей узнице тишинского гестапо, прошу вас, Лидия Павловна, к столу.
Лида медленно встала, прошла вперед, и повернулась лицом к партизанам. Те, затаив дыхание, приготовились слушать.
- Я, бывшая связная партизанского отряда ,,Смерть Фашизму!", а так же жительница города Тишинска, обвиняю подсудимых в злодеяниях против населения города Тишинска, и его района! - зазвенел сталью, голос Лиды - По заданию райкома партии, я была оставлена в городе, для подпольной работы, и устроилась на работу в тишинскую управу. Все приказы, касающиеся карательных акций, проходили через меня! Так же, мне доподлинно известны фамилии тех жителей города, и района, которых выдал подсудимый Крынин, или замучил в застенках штурмбанфюрер Данциг!
К примеру, жительница города Тишинска, Ефросинья Кизякова, мать двух командиров Красной Армии, воюющих на фронте, была арестована начальником полиции, Крыниным, и повешена во дворе городской полиции, а дом ее отдан в распоряжение заместителя Крынина, Василия Мордюкова. Двоих подростков, семьи Калачевых и Звинятиных, пойманных в комендатский час, Крынин лично запорол до смерти... Вон, сидит мой брат, Николай...
Партизаны обернулись, и с сочувствием, посмотрели на Кольку, с безучастным видом, смотрящего вниз...
- Крынин лично пытал его - бил его железными прутьями, вырвал ногти на руках, выбил зубы...
Лида замолчала, подавив глухие рыдания...
- Удавить иуду! - вскочив, закричал Сашка Левальный - Паскуда! Будь проклят, сволочь!
- Ну и зверь...
- Да как таких земля носит?! - зашумели, с возмущением, партизаны.
- Тихіше, хлопці! Тихо! - поднялся с места Нечипуренко - Не заважайте!
Лида проглотила комок, и продолжила говорить:
- Крынин так же пытал членов нашей подпольной организации, Светлану и Петра Никифоровича Свинаревых, ваши разведчики сказали, что их повесили, вместе с Валей и Трифоном, связными партизанского отряда ,,Смерть Фашизму!"...
Матвей Крынин сидел нахохлившись, исподлобья глядя на партизан, а в бесцветных глазах его плескался животный страх...
Лида перевела взгляд на Данцига, который сидел прямо, и смотрел немигающим взглядом на Лиду.
- Вина штурбанфюрера Иоганна Данцига, -  Лида вздохнула - в том, что он принимал активное участие в пытках и уничтожении коммунистов, членов их семей, партизан, и сочуствующих им... ,,Железный Иоганн" - так его прозвали в Тишинске... Я, работая среди немцев, не раз слышала, как они со страхом отзывались о нем...
- Вам известны акции, в которых принимал участие Иоганн Данциг? - спросил Лиду Хитров.
- Да, - кивнула Лида - я присутствовала на совещаниях, на которых планировались карательные акции. Так, в деревнях Амбросиевка, Федоровка, Чухановка, зондеркоманда ,,А - 18 S", которой командует зондерфюрер Клаус Лейбе, уничтожила всех колхозников. В те дни, Лейбе лежал в госпитале - он прибыл с фронта, и еще лечился от полученных раненний, поэтому, Данциг сам возлавил командование зондеркомандой. Жителей деревень загнали в сараи и колхозные амбары, и сожгли заживо. Среди погибших жителей не было коммунистов, только жены и родственники красноармейцев, воюющих на фронте, были среди них и дети...
Лида говорила и говорила, и каждое сказанное ею слово, каленным железом жгло подсудимых... Однако, Данциг невозмутимо смотрел на Лиду, и не тени раскаяния не было в его взгляде...
- Крынин! - встал с места Карпович - Вы признаете свою вину?
Матвей медленно встал, оглядел всех присутствующих.
- Вы признаете все сказанное свидетелем? - повторил вопрос комиссар.
- Я... я... не хотел... - выдавил наконец предатель.
- Почему же вы истязали людей? Почему вы предавали их? Почему не ушли на фронт?
- Меня не взяли... я же был раскулаченным... а жить хотелось... - залепетал Крынин - детей кормить...
- Нет у тебя детей, сволочь, - крикнула Лида, и глаза ее наполнились слезами - детей пожалел?! Каких детей?! Не Веры ли Казаковой, дочку которой ты лично ударил головой о стену, когда тебе донесли, что она дочь командира Красной Армии?! ей было всего семь лет! Или тех детей, что лежали в лепрозории, в Житновке - вы их расстреляли во рву, за коровником!
- Про...простите... - опустил голову Матвей и прсел на скамью.
- Иоганн Данциг, встаньте! - Карпович теперь смотрел на немца. Лида перевела приказ. Штурбанфюрер встал, гордо вскинул голову.
- Вы признаете вину, заключающую злодеяния против мирного населения, пытках и истребления советских граждан?
- Суд лесных бандитов - не признаю! - заявил Иоганн - Судить меня может только командование Красной Армии, я - военопленный и, как солдат, только исполнял приказы! Дальше отвечать на вопросы - отказываюсь!
- Понятно, - махнул рукой комиссар - сядьте...
Карпович взял со стола листок бумаги, посмотрел на подсудимых, и стал читать:
- Именем Трудового Народа! Партизанский Трибунал, выслушав свидетеля, и допросив подсудимых, приговорил:
Офицера немецкой армии, штурбанфюрера гестапо Иоганна Данцига, и изменника Родины, бывшего начальника полиции, Матвея Крынина предать смертной казни - через повешение! Приговор окончательный и обжалованию не подлежит! Приговор привести сегодня же, в три часа дня! Заседание Трибунала закончено!
Последние слова комиссара утонули в бурных аплодисментах...


... Их, каленым железом, прожигал взгляд десятков людей... Смотрел командир отряда Хитров, смотрели комиссар Крпович и Нечипуренко, смотрел Алексей, поддерживая Лиду, а та держала за руку бледного Кольку...
Данциг шел прямо, широкими шагами, словно на параде. Крынина вели под руки два партизана. Бывший начальник полиции, от животного страха, даже обмочился...
- Даже и сдохнуть по-человечески не можешь, - брезгливо проговорил предателю Закрошин - паскудой жил, паскудой и помрешь...
- Братцы... братцы... - скулил Матвей - помилуйте, братцы...
Поставив приговоренных на широкую скамью, под раскидистой осиной, конвойные партизаны надели на их шеи пеньковые петли.
Комиссар Карпович вышел вперед, надел очки, и стал читать, глядя в листок бумаги:
- Именем Трудового Народа! Партизанский Трибунал приговорил: штурбанфюрера Иоганна Данцига, за истязательства и пытки советских людей, за гибель мирных жителей советского народа, придать смертной казни - через повешение!
Крынина Матвея Лукича, за измену Родине, за переход на сторону врага, за истязательства и пытки советских людей, за гибель мирных жителей советского народа, придать смертной казни - через повешение!
Закончив читать, он повернулся и, глядя на конвойных, добавил:
- Приговор прошу привести в исполнение!
Партизаны, стоящие у скамьи, развернулись и, одним движением, толкнули ногами скамью... Тела приговоренных резко дернулись, и закачались в петлях...
- Товарищи! - Хитров, встав спиной к казненным, обратился к партизанам - Только что мы совершили правосудие советской власти! Так будет с каждым предателем, и истязателем советского народа! Пусть запомнят наши враги - за кровь наших людей, мы, не щадя собственной жизни, будем истреблять их, как бешенных собак! Клянемся!
- Клянемся! - в один голос воскликнули партизаны.