2. Замолкнул гром

Упомянутый выше Монтесума I был очень деятельным правителем. Кроме трехкилометрового акведука он построил дамбы, чем спас Теночтитлан он постоянных наводнений. Потом он приказал заложить ботанический сад. И вот уже «летят гонцы во все концы» и привозят Монтесуме I цветущие тропические кустарники. И всё бы складывалось хорошо, но сначала на Теночтитлан напала саранча, потом мор рыбы и животных, потом навалило столько снега, что ломались жилища и деревья, потом произошло землетрясение, разрушившее ирригационные сооружения, и в заключении случилась засуха. Измученные голодом ацтеки продавали детей и себя в рабство жившим на побережье Мексиканского залива и не знавшим никаких напастей тотонакам.
 
Кто это такие? Понятия не имею. В качестве ликбеза хорошо бы полистать какие-то документы, кодексы. Но самая древняя профессия людей это вовсе не охотник, и уж тем паче не «девушка с заниженной планкой социальной ответственности», а переделыватель истории человечества. Для этого все средства хороши, но огонь – лучшее. Именно потому библиотеки так «любят» гореть. Короче, в отсутствии достоверных источников, остается только Интернет. Посмотрим, что там есть. Из Википедии понятно лишь то, что на побережье Мексиканского залива тотонаки появились в 8-9 вв. н.э. Другая статья предполагает, что пришли они туда из центральной части Месоамерики. Вот и легенды этого народа рассказывают о строительстве тотонаками Теотиуакана (это в сорока км от Мехико), однако археологических подтверждений тому не обнаружено. Далее есть упоминание о том, что самый большой город тотонаков Тахин в 13-ом веке сожгли тольтеки.

В общем, до середины 15-го века лишь предположения и догадки. Почитаем и переосмыслим, что же было дальше. А дальше в Теночтитлане к власти приходят Монтесума I и стихийные бедствия. Народ, спасаясь от голодной смерти, бежит к тотонакам, а те приносят несчастных беженцев в жертву своим богам. В 1455-ом Монтесума I собирается с силами и идет на тотонаков войной. Освобождать там, понятное дело, уже некого, но расширить ацтекские территории, в те времена лишь немного превышавшие границы современного Мехико, очень хочется. И это правителю удается. Теперь тотонаки платят Монтесуме I дань маисом, бобами, фруктами, какао, медом, воском, хлопком и людьми, которых ацтеки приносят в жертву уже своим богам. Обменялись, так сказать, «любезностями». Теночтитлану живется вполне сытно, но не больно-то спокойно. Тотонаки постоянно восстают и рвутся на свободу, а когда 1519-ом на берег сойдет Эрнан Кортес, они помогут ему уничтожить разросшуюся к тому времени империю ацтеков. Так Монтесума I навлек гибель на своего внука Монтесуму II, сданного испанцам именно тотонаками. Им самим, правда, несмотря на помощь европейцам, тоже не удалось полностью избежать участи остальных индейцев. Они попали под власть испанских колонистов, и невиданные доселе болезни и рабский труд погубили некоторую часть этого свободолюбивого и воинственного народа.
 
И всё-таки тотонаки пострадали от конкистадоров меньше остальных аборигенов Мексики. Россиянам в патовых ситуациях суровая зима помогала, а тотонакам вечное жаркое и влажное лето, осложненное сплошной пересеченной местностью, в недрах которой нет ни золота, ни серебра. Последнее обстоятельство стало решающим. Соваться в обитаемые лишь индейцами да малярийными комарами непроходимые дебри незнамо зачем испанцы побоялись, потому и предоставили и тем и другим культурную и политическую свободу.
 
Через триста лет Мексика добилась независимости, и тут выяснилось, что почти всё население превратилось в метисов, что само по себе, на мой взгляд, здоровью не помеха. Закавыка состояла лишь в том, что только затерянные в джунглях тотонаки умудрились сохранить верования и культуру индейских предков, а остальные народы её утратили. И начались религиозные конфликты между «чистыми» и метисами. Борьба шла в течение всего 19-го столетия. Метисы, обладавшие основным капиталом, понятное дело, победили.
 
Потом, подогретая Соединенными Штатами Америки, грянула революция. За ней явилась гражданская война (революции, собственно, для этого и делаются). В условиях социальной напряженности метисы стали искать спасения в тотонакских деревнях. Обошлось, к счастью, без жертвоприношений, зато обострился конфликт земельного владения.
 
Вы думаете, что вместе с тем конфликтом обострился и мой склероз, и потому я повторяюсь? Ничуть не бывало. Заглядывая вглубь истории разных стран, приходится признать, что Иммануил Кант, изрекший, что «состояние мира между народами, живущими по соседству, не есть естественное», абсолютно прав. Мне уже давно кажется, что периоды «передышек» между войнами человечество целенаправленно тратит на поиск причин для развязывания новых войн. Мы же воспользуемся нынешним «затишьем» и съездим в древнюю столицу тотонаков Тахин. Поверьте, в моих высказываниях нет и тени цинизма. Несколько лет назад мы отложили «на потом» поездку в Пальмиру. Как её уничтожали и продолжают дальше ровнять с землей, мы видим по телевизору почти ежедневно. С точно такой же безнадежностью я теперь рассматриваю и возможность побывать в Месопотамии, находящейся в Ираке… А вдруг это как раз те самые, смыслообразующие кусочки, без которых мозаичное полотно не состоится? Короче, больше никаких «потом», едем в ближайшие выходные.

До Мексиканского залива путь не ближний, поэтому, отчалив из дому с утра пораньше и остановившись по дороге раза три, чтобы попить-поесть и наоборот, добрались до отеля часам к двум. Ясное дело, что сначала выдаем мальчишкам авансы за завтрашний день: плещемся вместе с ними в бассейне и в море до полного размокания. После ужина дети мгновенно засыпают. Взрослые бодрствуют не намного дольше, – все устали, а суббота пролетела.

Воскресенье. Завтракаем и едем в Эль-Тахин. Тут рядом, полчаса и мы на месте. На дворе октябрь, на часах десять, а жарит так, что мухи на лету засыхают. Но мы очки на нос, панаму на глаза, младшенького папе на шею и идем. Покупаем билеты, берем буклет с планом археологической зоны и краткой исторической справкой, из которой следует, что точно неизвестно, кем были первые строители города. Но с шестого по тринадцатый век, в период расцвета, его населяли тотонаки и называли Тахином, что на тотонакском, которым и сейчас владеют многие представители этого народа, значит Город Грома. Бог грома и дождя был очень важным персонажем в религии сельскохозяйственных племен доколумбовой эпохи. Вероятно, ему и посвятили тотонаки свою столицу.

В 1230 году Тахин разорили тольтеки, он пришел в упадок, был заброшен, и к прибытию в начале 16-го века европейцев его полностью поглотила непроходимая сельва. Индейцы, жившие в окрестностях, о Тахине, конечно, знали, но чужакам не рассказывали. В самом конце 18-го века инженер Диего Руис, искавший в тамошних окрестностях незаконные плантации табака, набрел на холм, форма коего показалась ему необычной, – инженер как ни как. Заострили внимание и лопаты и открыли красавицу Пирамиду Ниш. Взобрались на нее, покрутили туда-сюда головой, насчитали еще полторы сотни разных холмов. Тут же, по свежим следам, сделали план города, но на этом всё и застряло. И только через сто двадцать лет археологи взялись за дело и за сорок лет раскопали 48 объектов.
 
По узкой дорожке мы добрались до большой Площади Ручья. Пространство, закрытое со всех сторон зданиями, характерно для площадей доколумбовых городов. Здесь располагался рынок, на котором производилась меновая торговля фруктами, кожами животных, какао, ванилью, птицами и другими продуктами. Ой, это и сейчас функционирует, правда, неофициально: к дочери подошел индеец и предложил ей стручки ванили. Она с радостью их купила. Говорит, что здешняя ваниль очень ароматная.

Торговая площадь, похоже, была здесь только одна, зато полей для игры в мяч – семнадцать штук. Самое большое, так называемое южное, – 10 метров шириной и 60 длиной. Оно находится между тем, что осталось от стен двух пирамид. Играли мячом из цельного каучука 8-10 см. в диаметре. Команды состояли из двух-трех человек каждая. Вот как описывает игру один из первых мексиканских историков Франсиско Хавьер Клавихеро, живший в 18-ом веке:

«На игроках совершенно ничего не было надето, за исключением набедренной повязки и кусков кожи на бедрах и руках. Эта кожа служила для защиты этих частей тела при ударе, т.к. кроме бедра или колена другими частями тела мяча было запрещено касаться. Игрок, который делал так, что его противник касался мяча запрещенными частями тела, или своим ударом направлял мяч в противоположную стену, либо поверх нее, зарабатывал очко… В середине поля, разделяющего игроков, размещались два больших камня, своей формой подобные мельничным жерновам, у каждого в середине было отверстие чуть больше мяча. Тот, кому удавалось бросить мяч и так, чтобы он угодил в это отверстие, в награду получал накидки всех присутствующих, а его бросок праздновался, как подвиг вечной славы».

На панели южного поля есть барельеф с ритуалом посвящения. Один из фрагментов изображает сидящего человека, к шее которого другой персонаж поднес нож. По мнению исследователей, игра в мяч являлась частью этого ритуала, сопровождавшегося кроме того музыкой и пеньем, что вводило присутствующих в состояние экстаза, побуждая исполнять волю божеств, требовавших жертвенной кровью поддерживать равновесие во вселенной. Но те же ученые так и не пришли к единому заключению по поводу того, кто шел на заклание: победитель игры, проигравший или ни тот, ни другой, а военнопленный. Остается неясным и то, насколько часто такое действо совершалось. Археологи пока не обнаружили ни одного массового захоронения, связанного с игрой в мяч. Это дает основание полагать, что жертвоприношения имели место, но они носили единичный характер. Во всяком случае, на «вещьдоках» мне не удалось найти изображений умерщвления целых команд.

Но неповторимый архитектурный стиль Тахина связан вовсе не с игровыми площадками, коих в Месоамерике найдено уже более тысячи, а с использованием таких элементов, как ниша, нависающий карниз, колонна и ступенчатая завитушка, называемая грекой. Давайте вспомним другие мексиканские пирамиды. У них в основном либо просто наклонные поверхности (Теотиуакан, Ушмаль), либо ступени (Чичен-Ица, Паленке). И всё это без каких-либо прикрас. Другое дело в Тахине. Здесь, во-первых, в некоторых зданиях наклонная поверхность гармонично сочетается со ступенчатой, во-вторых, ступени украшены нишами, нависающими карнизами, нишами с нависающими карнизами, греками и нишами с греками (см. фото). Всё это создает впечатляющую игру света и тени. Вот как, например, в знаменитой Пирамиде Ниш.

В её основании лежит квадрат со стороной в 35 метров. Состоит пирамида из шести уровней. Высота каждого – 3 метра. Имеется и самый верхний, седьмой, на котором когда-то стоял храм. По периметрам всех уровней расположены ниши. Их количество равно 365, то есть количеству дней гражданского солнечного календаря, бывшего в ходу у народов Центральной Америки. Ниша с её символическим значением пребывания божества является основной характеристикой стиля всего Тахина, но в Пирамиде Ниш её присутствие достигает своего апогея.

Кроме ниш в пирамиде использованы сочетание наклонной плоскости и ступеней, нависающий далеко вперед над стеной карниз, украшенная греками лестница. Причем лестница тоже содержит в себе ниши. Совокупность всех этих архитектурных элементов и придаёт этой пирамиде неповторимое очарование.

Другое дело, что все монументальные строения Тахина отличаются своей рудиментарностью: это насыпанные холмы из утрамбованной земли, на которые положен некрупный тесаный камень. И ниши не монолитные, а выполненные из отдельных плоских элементов, «посаженных» на глиняный раствор. И короткие колонны (Здание с колоннами) «набраны» из грубо обработанных известняковых цилиндров, склеенных всё той же глиной. В общем, как сказал муж: «Корявенько». Хотя нет, не всё. В двух-трех местах мы наткнулись на очень гладкие длинные блоки правильной формы. Они без раствора уложены в основаниях сооружений и настолько выбиваются из общего архитектурного ритма и на фоне остального строительного материала кажутся чужеродными, что вопрос «откуда дровишки?», то есть камни, так и вертелся на языке. Такое впечатление, что их нашли и приспособили. Как смогли. На одну сторону здания хватило, – положили. На другую нет, – обошлись привычными тесаными камнями. В некоторых блоках «вырезаны» аккуратные, правда, абсолютно неоправданные данной кладкой пазы. Интересно было бы увидеть инструмент, которым тотонаки так филигранно обрабатывали камень.
 
Впрочем, не факт, что блоки каменные. Дело в том, что вышеупомянутые «корявенькие» колонны держат крышу из цементных плит. А этот материал не встречается в других известных ученым древних строениях Месоамерики. Выходит, индейцы-тотонаки владели не только календарем, но и передовыми технологиями. Узнать бы, из какого «прекрасного далёка» они их получили? Но об этом величественный Город Грома молчит.