Альбрехт Дюрер. Четыре апостола

     Альбрехт Дюрер (1471-1528)Четыре апостола.Диптих, 1526г, дерево, масло, 215 x 76 см (каждая панель)Ст.пинакотека, Мюнхен

           «Четыре апостола» - последнее живописное произведение Дюрера, его духовное завещание современникам и потомкам. Пятидесятипятилетний художник чувствовал, что его силы на исходе, и задумал сделать прощальный подарок своему родному городу Нюрнбергу.

        Эта работа создана в 1526 году, вскоре после того, как Нюрнберг официально принял Реформацию. Композиция Дюрера стала произведением новой – протестантской – эпохи.

       Сегодняшнему зрителю непросто понять, что же такого революционного было в работе Дюрера, но современникам художника ее необычность сразу бросалась в глаза.
            Это произведение имело для художника огромное значение. В него были вложены идеи, наиболее волновавшие Дюрера, составлявшие самую суть высоких этических представлений мастера о человеке, таком, каким он должен быть. Картину Дюрер преподнёс в дар родному городу Нюрнбергу осенью 1526 года, и она находилась в зале ратуши, где решались самые важные дела городского самоуправления.

        Курфюрст Максимилиан I буквально насильно выманил её у нюрнбержцев. Боясь ослушаться, они отправили её в Мюнхен, втайне надеясь, что текст писания апостолов под ними в лютеровском переводе заставит Максимилиана вернуть картину назад. Однако курфюрст велел отпилить еретический текст и отослать обратно рамы. Только в 1922 году створки и текст были вновь восстановлены в авторских старинных рамах.
       
      Около 1525 года Альбрехт Дюрер начал работать над последней своей картиной "Четыре апостола", на которой изобразил Иоанна, Петра, Марка и Павла и которая подводит итог всей его творческой деятельности, является своеобразным завещанием великого художника грядущим поколениям. Так картина воспринимается и поныне.

       Картина написана на двух узких вертикальных досках, скрепленных между собой. Апостолы изображены в одном пространстве и композиционно тесно спаяны между собой, духовно кажутся абсолютно едиными. Никогда еще художественный стиль Дюрера не достигал такого отточенного языка, таких монументальных, исполненных величия и красоты форм, как в этом произведении.

      Создавая своих апостолов, А. Дюрер стремился показать совершенные человеческие характеры и умы, устремленные в высокие сферы духа. Именно такие характеры выковывались в эпоху Реформации и Великой крестьянской войны в Германии - время, предназначенное не для слабых душ.

        Осенью 1526 года Альбрехт Дюрер преподнес обе доски городскому совету Нюрнберга со словами: "Я никого не считаю более достойным сохранить на память мою картину, на которую я потратил больше труда, чем на какие-либо другие, нежели вашу мудрость".

         Каллиграф И. Нейдерфер, друг и соратник А. Дюрера, писал, что в образах апостолов художник хотел изобразить четыре темперамента. Молодой и спокойный Иоанн персонифицирует темперамент сангвинический; Петр, старый и усталый, - флегматический; свирепого вида, сверкающий белками глаз Марк - типичный холерик; настороженный и злой Павел - меланхолик. Темпераменты подчинялись влиянию небесных светил и означали наклонность и способность человека к тем или иным занятиям. По дюреровской картине можно даже проследить иерархию темпераментов.

          На каждой из досок выдвинута на первый план и выделена цветом одна из фигур. На левой доске - Иоанн в зеленой одежде и красном плаще на желтой подкладке; на правой - Павел в плаще холодного бело-голубого оттенка. Они представляют самый счастливый темперамент - сангвинический и меланхолический, в глазах Дюрера и его современников - темперамент гениальных людей. Апостол Петр, которого римские папы считали своим покровителем, отодвинут на картине на второй план.

            Написанные Дюрером фигуры кажутся нечеловечески мощными: они буквально втиснуты в рамы, полностью занимают всю плоскость досок, которая словно тесна для них. Апостолы и евангелист предстают титанами, способными вершить судьбы мира. Знаменательно, что при таком бережном отношении художника к пространству картин, около двух третей их площади занимают плащи Иоанна и Павла.

             Дюрер написал их мастерски – под материей ощущаются очертания сильных тел, вертикальные складки зрительно делают фигуры еще выше. И в то же время два крупных контрастных пятна, красное и белое, придают картинам строгость и предельный лаконизм, заставляя зрителя сосредоточиться на главном – лицах. Всмотримся же в эти лица, соотнося образы Дюрера с евангельскими персонажами.

       Но сколь различны по настроению две почти симметричные композиции! Иоанн и Петр благоговейно склонились над раскрытой книгой. Мы не видим их глаз, а они не видят ничего вокруг. Юноша и старик поглощены текстом, совершенно самодостаточны и отрешены от окружающего мира. Они – философы, писатели, ученые; их реальность – Слово с заглавной буквы, несущее знание, пробуждающее мысль. Книга представлена здесь как источник мудрости, но не как руководство к действию.

       В отличие от Иоанна, который держит книгу бережно, словно драгоценность, Марк сжимает свой свиток машинально. Взгляд евангелиста обращен не на свиток и не на Библию, а на Павла. Столь горячо и преданно смотрят на вождя, ожидая поучения или команды. Глаза Марка горят, как у не ведающего сомнений фанатика. Для него важны уже не слова, которые были в начале, а вытекающие из них решения, дела. И наконец, тяжелый, исполненный подозрительности взгляд Павла словно пробивает плоскость картины и обращается вовне - на зрителя.

        Глядя в это грозное всевидящее око, понимаешь: лжепророк для Павла – любой инакомыслящий, в том числе и ты сам. И его (тебя) ждет жестокая кара. Меч в руке апостола смотрится зловеще, тяжелая закрытая Библия – уже не живительный источник Божественного Слова, а закосневшее учение, верность которому скрепляется кровью.

              Каждый, кто знаком с диптихом Дюрера в репродукциях, наверняка изумится, увидев оригинал в зале мюнхенской Старой Пинакотеки. Если судить по репродукциям, картина представляется огромной; между тем, ее высота - всего два с небольшим метра, т.е. апостолы изображены практически в человеческий рост.

           Картина не очень хорошо сохранилась, во многих местах видны следы поправок. Одну из них выполнил сам А. Дюрер еще во время работы над картиной. Сотрудник Мюнхенской пинакотеки Фолль указывал на очевидные значительные pentimenti, в результате которых, возможно, фигура Филиппа была превращена в Павла. На голове Павла, посередине лба апостола, идет линия, которая является границей первоначального варианта лба. Вся передняя часть лба и конец носа приписаны художником позднее. Таким образом, апостол Павел раньше стоял совершенно в профиль и, должно быть, глаз его был направлен иначе.

            Под изображениями апостолов И. Нейдерфер начертал строки из евангелий апостолов, содержащие предостережения от соблазнительных слов лжепророков: высказывание апостола Петра, предостерегающее от "ложных пророков", которые "ради жадности будут к вам приступать с вымышленными словами; слова Иоанна о том же, цитаты из евангелий апостолов Павла и Марка еще конкретнее:
     "В последние времена наступят ужасные .Будут люди, которые опираются только на себя, жадные, гордые, надменные, нечестивые, родителям непослушные, неблагодарные, всем мешающие, насильники, нецеломудренные, недобрые, дикие, предатели, кощунственники, самодовольные".

                Сам А. Дюрер так подписал картину: "Все мирские правители в эти опасные времена пусть остерегаются, чтобы не принять за божественное слово человеческие заблуждения".
         Эти слова были как нельзя более актуальны, ведь годом ранее Нюрнберг официально принял Реформацию, и в его стенах стали проповедовать свои учения люди разных направлений новой веры. И именно подпись под картиной напоминает о верности слову и внутренней стойкости в тех случаях, когда лжепророки проповедуют социальный и религиозный радикализм, грозящий опрокинуть весь строй духовной и материальной культуры.

        Только в Библии, где ни слова ни убавить, ни прибавить, Альбрехт Дюрер видит твердую основу, на которую следует опираться. Потому он и послал к нам своих современников - людей мятежа и преобразования, мыслителей и борцов, сознающих высшее назначение своего существования. Грубая мужицкая сила органично соединяется здесь с тончайшими проявлениями ума и силой страсти.
Исп. сайт.: www.maranat.de


Рецензии