Детское воспоминание

Ксения Тимофеевна была одинокой женщиной. Мужа и двух сыновей она потеряла в Великую Отечественную и жила в низеньком, маленьком доме, похожий на нее саму. Мои родители после свадьбы снимали у нее место для проживания  и, с тех пор, она стала другом нашей семьи.  Мы с братом называли ее т. Сеня, а она нас Золотко и Солнышко. Это была маленькая кругленькая женщина с длинными тяжелыми косами, которые она красиво и умело,  укладывала корзинкой на затылке. Всю жизнь она мыла волосы  водой из колодца  и хозяйственным мылом. Когда она приходила к нам в гости, мы заранее запасались колодезной водой, так как чай пить с Хлор Ивановичем (так она называла хлорированную воду из крана) она отказывалась. Нам с братом нравилось, усевшись близко и,  прижавшись к ее мягкому телу, слушать сказки о «бычке черном бочке», бабе Яге и других персонажей русских народных сказок.  Но большей  наградой от родителей было разрешение ночевать у Т. Сени. Чаще такое счастье доставалось мне, т.к. брат еще был маленьким. Ее  домик состоял из двух комнат. В первой стояла печка и две три кровати для квартирантов. Вторая большая комната казалась еще больше, т.к. из мебели здесь были длинный стол с иконой над ним, сундук, шифоньер и две кровати, одна нарядная, вся в кружевах и высоких подушках, а другая, скромно убранная,  для случайных гостей, вроде меня. Волшебство таких ночевок начиналось вечером, когда на длинный стол т. Сени насыпалась гора жареных семечек и все жители этого дома, да еще соседка т. Груша усаживались за стол, и начинался вечер рассказов о прошедшей войне, тяжелой жизни, загадочных случаях, выдуманных и реальных. Раскрыв рот, я, как губка, впитывала в свое детское сознание истории давно минувших лет, порой засыпая под тихий говор рассказчика и уже во сне продолжая ту или иную тему.  Больше всего мое детское воображение поразили рассказы о веселых, но не очень добрых цыганах. Со страхом слушала я истории о том, как цыгане крадут детей, одевают их в свои цветные одежды и заставляют попрошайничать и даже воровать.
Это случилось теплым летним утром. Еще во сне я почувствовала прикосновение  жарких лучей солнца, а, когда открыла глаза, то опять зажмурила их, так как солнышко смотрело прямо на меня. Сон уже прошел и, сладко потянувшись, я села на кровати. И вдруг страх словно заморозил меня. В щелку шторы, которая отгораживала часть комнаты с бабушкиной кроватью,  я увидела незнакомую женщину в цветном наряде, стоящую  на пороге у открытой двери. С хозяйственного двора позади дома слышался голос моей бабули: «Цып, цып,цып, ути, ути, ути», она кормила кур и  уток. Когда цыганка сделала шаг вперед, чтобы зайти в дом, из моей груди раздался вопль страха. Я никогда так громко не кричала. В следующий момент  позади цыганки появилась фигура испуганной бабушки. И тут, словно в опере, но без музыкального сопровождения завопили все трое. На фоне моего  а…а.., партия бабушки состояла из обвинений в адрес бесцеремонно вошедшей в дом цыганки, а последняя пела песню оправданий, она  просто хотела попросить  попить воды. В какой-то момент испуганная не меньше меня цыганка нырнула в проем между бабушкой и дверью и помчалась по улице подальше от нашего дома. В комнате стало необыкновенно тихо. Бабуля, увидев меня  взъерошенную после сна, с глазами, распахнутыми от страха на пол лица, начала смеяться сначала тихо, а потом громче и громче, да так заразительно, что и я, только что умирающая от страха, начала хохотать вместе с ней.
Интересно, было ли смешно цыганке?


Рецензии