но не оставь меня там, Господи!

"Страшная история". Но для кого-то - смешная...

Господь не оставляет человека нигде и никогда. Но если мы сами лезем в какую-нибудь преисподнюю, то он, как правило, не препятствует. Вопрос только зачем мы туда лезем, что хотим получить, чему не можем противится, и что же делать потом, когда мы понимаем, что зло, с которым мы порой беспечно заигрываем, оказывается совсем не привлекательным, а самостоятельно выбраться из духовной бездны мы уже не в силах?

Если бы Господь не учил нас на малых примерах, если бы оставлял нас одних в одиноких блужданиях души, то, наверно, надежды у нас и не было. По счастью, это не так. Но сегодня я расскажу не о промысле Божием о нас, а о своем личном опыте переживания  «виртуального зла», который меня лично многому научил, и, может быть, пойдет еще кому-нибудь на пользу.

Я расскажу вам самую страшную историю своей жизни. Где она со мной произошла? Правильно, во Франции. Я ничего не имею против культуры и самой этой прекрасной страны, пропитанной русскими слезами, но просто все самое страшное случалось со мной именно там.

В 2011 году я посетила парижский Диснейленд.

Предыстория о том, как и зачем я туда попала, в данном случае не важна. Важна сама история. Дело было так. Мы с подружками стояли в очереди на американские горки. Была суббота. То есть очереди ко всем аттракционам были очень большими. Тем не менее, мы уже побывали в подводной лодке капитана Немо, прошли по узким ее коридорам. Смотрели из рубки, как лодку опутал почти живой спрут, ощутили свой корабль в его железной хватке, вдоволь перепугались, выбрались оттуда чуть живыми. И теперь мы хотели развеяться. Очередь шла медленно, мы болтали, развлекали друг друга, наблюдали за другими посетителями, добрая треть которых была в хиджабах…

Мы не заметили, собственно, как на «горках» начался технический перерыв, а наша очередь в полном составе втекла в очередь на соседний аттракцион.
Я лично опомнилась только внутри ограждения, которое вело в старый страшный двухэтажный дом. Как оказалось, «Дом ужасов».

Я не люблю такие аттракционы, и по своей воле туда бы и не пошла. Но девчонки со мной уже загорелись, а главное – мы уже стояли на пороге, у которого белый человек во фраке и цилиндре очень вежливо осведомился, откуда мы приехали. Мы ответили, что из России.
 
-Желаю удачи. Сейчас с вами случится все самое страшное, что может быть в жизни, - ответил он.

И поток посетителей занес нас…нет, пока не преисподнюю, а в просторную прихожую особняка, на стенах которого висели портреты его живых еще жителей. Как сейчас помню, что стены были поклеены обоями в полосочку…

Дверь за нами захлопнулась и исчезла. Сначала погас свет, потом зажглись неровно свечи. Запели альты. Комната начала сужаться, а потолок  - расти. Люди на портретах зашевелились и с мольбой посмотрели на нас. Тонкий мужской голос начал нам объяснять по-французски, что мы находимся в родовом имении семьи…(фамилию не помню). Одним словом, там все умерли, особняк пришел в запустение. Но там все еще слышны страшные звуки и мало кто отваживался в него зайти.

Нам деться было некуда. В стене образовался проход и можно было идти на негнущихся ногах, обливаясь липким потом, только туда.

Мы сели в каретки, как в наших русских незамысловатых «комнатах страха», расположенных в курортных городах черноморского побережья.

И поехали. Через весь этот дом. В два этажа.

Там теперь жили призраки и останки его прежних жителей. Плачущий скелет невесты перед зеркалом с засохшими розами. Причем в зеркале для себя она отражалась нормально, только с гримасой страдания и ужаса. Вечного. Бальная зала, в которой в каком-то омерзительном вальсе танцевали скелеты в мундирах и вечерних платьях. Пыльные разодранные и выцветшие дорогие портьеры трепетали от ночного лунного ветра. Прямо  рядом с нами очень натурально запели высокими голосами гипсовые бюсты…

Мне стало нехорошо еще в прихожей. Теперь я просто хотела закрыть глаза, но не могла. Меня тошнило так, как еще никогда в жизни. Это была тошнота, которая начиналась в каждой клеточке тела и перекрывала горло, не давая дышать. Все было слишком натуралистично. Мысль о том, что тут все – ненастоящее, не спасала.
Я была в аду. Тошнотворные завихрения скрутили меня пополам. А рядом хохотала безумно ведьма, смотрящая в стеклянный шар. Пахло тленом.

Я смогла закрыть глаза – стало еще хуже. Я чувствовала, что, если это путешествие продлится еще минуту – я не выдержу. Но прогулка по дому не кончалась.

Я вспомнила все свои грехи в одно мгновение вечности. Я вспомнила все, чем я заслужила это пребывание здесь. Я хотела молиться, но слова молитвы приклеивались к языку и стекали куда-то внутрь. Я думала о том, что если выберусь отсюда живой, то сделаю все, чтобы больше никогда не оказаться в таком страшном месте, где Бога нет, нет света, нет надежды… Не оставь меня тут, Господи!

Но я была тут по своей воле. И все остальные – тоже. И не Бог сотворил это страшное место.

Я даже уже не могла радоваться, когда наконец нас выпустили на свежий воздух… Но такое впечатление «прогулка» произвела, оказывается, только на меня. Одна девушка со мной только слегка покачивалась, другая тут же захотела пройти аттракцион еще раз.

Я уползла на газончик.

Велика и могуча западная цивилизация! Она смогла сделать страшный сон бесподобной явью. Зато теперь, когда у меня есть выбор пойти или не пойти, сделать или не сделать, смириться или бунтовать, я вспоминаю этот аттракцион.