5. Район Лиссабона Белем

Белем - знаменитый исторический район Лиссабона, находящийся в отдалении от основного исторического центра города. Когда-то это был отдельный городок или поселок, постепенно соединившийся со столицей. Поехали мы туда на Yellow bus. Этот маршрут (Belе;m tour) включает в себя кольцо по исторической центральной части Лиссабона и переезд вдоль реки, до ее устья, где и расположен район. Поездка вдоль реки для нас - внове. Тежу в районе Лиссабона можно назвать рекой лишь с оговорками. Для реки она слишком широка и больше походит на узкий морской залив.

Замечу, что Коринфский залив в Средиземном море примерно такой же ширины, мне все время казался рекой. Таковы противоречия человеческого восприятия информации, принимаемой, в общем-то, на веру. Будь я пилигримом, и выйди к этим местам без карты, определить, морской залив это, или река, я мог бы, разве что, на вкус. В каком месте кончается река и начинается Атлантика, я так и не определил, хотя пытался это делать, каждый раз проезжая эти места. Правда, воду попробовать так и не сподобился.

Одним из знаменитых видов Лиссабона является панорама устья Тежу через мост имени 25 апреля, который на момент его постройки назывался мостом Салазара. Не исключено, что когда-нибудь старое название восстановят, а может мост рухнет раньше, учитывая сейсмичность этих территорий. Изящная линия пролетов моста, упирающаяся в левобережные лесистые холмы с гигантской статуей Христа-спасителя, на фоне водного простора реки, даже не столько красива, сколько эффектна. Именно из-за таких видов Лиссабон кажется мне похожим на женщину того редкого типа, которая не красавица, не фотомодель и даже не наследница огромного состояния, но на балу, именно на ее походку, посадку головы и не самый дорогой наряд невольно начинают поворачивать головы мужчины и женщины. Первые - со странным ощущением готовности идти за незнакомкой хоть на край света без предварительных условий, вторые - с тревогой осознания, что у них могут запросто и, непонятно почему, увести мужчину….
Если читатель никогда не встречал таких женщин, значит, он ничего не знает о женской привлекательности, а, если он не бывал в таких городах, ему следует отправляться в Лиссабон.

Башня Белем - на мой вкус тоже не столько красива, сколько оригинальна. Это нарядное и миниатюрное сооружение сейчас стоит практически у берега, а строилась посередине реки, в качестве крепости. Её орудия должны были блокировать проход вражеских судов к Лиссабону. Сомневаюсь, что башню, когда бы то ни было, всерьёз планировали использовать для войны. Слишком обильно она украшена каменными узорами. Скорее, изначально ее строили для королевских любовных утех. Эту функцию она могла исполнять идеально. Романтично, уединенно и врасплох никто не застанет. Сейчас окрестности башни перечисленные свойства утратили. Территория от берега до шоссе, непосредственно прилегающая к башне, стала что-то вроде парковой зоны с регулярной планировкой газонов и кустарников, вперемежку со старыми вётлами и платанами. Бродя по её дорожкам, то и дело натыкаешься на разного рода объекты для дополнительного созерцания. Причем все объекты никакой сквозной темой не объединены. Так прямо у остановки, куда привез нас Yellow bus, на постаменте - одлинный самолет. Типа нашего У-2 («кукурузника»). Из таблички на постаменте узнаем, что на этом самолете был совершен первый в мире перелет через Атлантический океан….

Рядом с башней, прямо на песчаной отмели, установлен макет башни высотой меньше человеческого роста. Полагаю, макет нужен любознательным для знакомства с внутренним устройством башни, так как в настоящую вход строго регламентирован. Видимо, своё интимно-романтическое назначение для преемников власти португальских королей башня еще сохранила. Но это мои домыслы. Публика макет башни воспринимала исключительно как фон для селфи, считая, что позирующие с непонятно чем вызванной идиотской улыбкой (чи-и-з), особенно замечательны на фоне сразу двух башен.

 На соседней от башни лужайке почему-то установлена пушка 75 миллиметрового калибра. Пока я пытался понять, зачем она здесь стоит, ко мне подошли две русские девицы и попросили (по-английски) их сфотографировать у пушки. Причем одна забралась на лафет, другая пристроилась к стволу, приняв позы, которые пастор Шлаг из «Семнадцати мгновений весны» назвал бы полным падением нравов. Отдавая фотоаппарат, я не стал строить из себя европейца, сказав девицам на родном языке:

- Назовите фото «Перековываем пушку на орала» (перефразированное «И будет Он судить народы, и обличит многие племена; и перекуют мечи свои на орала, и копья свои — на серпы: не поднимет народ на народ меча, и не будут более, учиться воевать» - Ветхий Завет, Книга пророка Исайи (гл. 2, ст. 4.) «Орало» в переводе с церковно-славянского — «плуг»).

Девицы поняли русскую речь с некоторой задержкой. Поэтому одна растерянно пролепетала:

- Кто орала? Дядя, с утра приняли уже...

Если идти от башни против течения реки, то нельзя пройти мимо (в том смысле, что обязательно на него натолкнешься) памятника, посвященного Эпохе Морских открытий (Padrao dos Descobrimentos), построенного в честь 500-летней годовщины смерти Принца Генриха Мореплавателя, главного вдохновителя португальских первопроходцев. Памятник - высоченная (метров 50) плита из бетона, врезанная в нос бетонного же корабля. Вокруг плиты на борту корабля, лицами к реке, многочисленная скульптурная группа португальских знаменитостей всех времен. Честно сказать, памятник не очень хорош в художественном отношении. Впрочем, его общий вид на фоне моста Салазара и статуи Христа впечатляет.

Определяя по путеводителю, кто есть кто из изваяний памятника, в очередной раз убедился в своем невежестве. На слуху у меня только Васко да Гама и Магеллан. Причем именно на слуху, как, впрочем, и у подавляющего большинства обладателей высшего образования. Пусть читатель ответит сам, или обратится к тому, кто ответит, не пользуясь поисковиком: «ЧКто эти люди?». Хорошо если ответ будет: «Мореплаватели» и отлично если: «Васко да Гама проложил путь в Индию. Магеллан совершил первое кругосветное плавание». Всё! Больше знают об этих первопроходцах только те, кто специально интересовался темой. Сейчас вообще не знать ничего о таких людях зазорным не считается. Есть Google, наконец!
Опаснейшее заблуждение. Информация подобного рода ценна только тогда, когда она пропущена через осмысление совершенного первопроходцами. Этого Гугл не предоставляет. Сегодня слава Магеллана от его подвига оторвалась далеко. Что только не названо его именем! Тут полный набор: от комплектов одежды до пролива и звездного скопления. Еще бы - первая кругосветка! Но ведь Магеллан ее не совершил. Убили его туземцы на Филиппинах, поэтому первым он только Тихий океан пересек. 17 тысяч миль его носило без карт, без витаминов, опреснителей, словом, всего того, что сегодня воспринимается условиями бедствия.
 Любопытно также, что на носу корабля-памятника стоит самый главный первопроходец с августейшим именем Генрих-мореплаватель. А ведь в открытое море Генрих вообще никогда не выходил, боялся качки! Однако роль его в деле Магеллана и Васко да Гамы переоценить трудно. Без монаршей (т.е. политической) воли наши морские волки максимум пиратствовали бы где-нибудь не дальше Мадейры. С тех далеких времен мало, что поменялось. Кругосветки теперь только делаются иными способами и по иным основаниям. Всё остальное очень похоже.

Вот Конюхов только что кругосветное путешествие беспосадочным перелетом на воздушном шаре совершил. Зачем и во имя чего - тема отдельная. Отмечу другое, - по телевизору в новостях встречу нашего воздушного Магеллана показали, но особого ажиотажа не было. А вот когда он годом раньше Атлантику в одиночку на вёсельной лодке переплыл, так центральные новостные каналы этот магеллановский подвиг вообще оставили практически без внимания. Почему, точно объяснить не берусь. Казалось, налицо все топовые новостные компоненты: впервые, риск, авантюра, смелость, сила тела и духа, русский, наконец. Увы, все это сработало бы, будь у Конюхова свой Генрих-мореплавотель. Иными словами, если бы лодку или воздушный шар Конюхова встречал лидер нации, тут бы началось. И быть знаменитому путешественнику не просто знаменитым, а адмиралом воздушного океана земли… Другое дело - нужно ли это самому путешественнику? Тут важно другое: мы должны знать и не забывать, первый на памятнике, не обязательно первопроходец…

Место, которое мне в Белеме почему-то особенно понравилось, - неподалеку от башни, если направиться в сторону устья реки. Вначале нужно миновать монумент павшим португальским воинам (его нетрудно угадать по вечному огню с почетным караулом) и музей оружия, пушки которого частично защищены от взоров безбилетных зевак невысокой стеной. За ними начинается белокаменная короткая набережная с молодыми, посаженными в мраморные кубы, деревьями. Берег здесь пологий, парапета нет, - мощеная поверхность берега наклонно уходит в воду.

Справа от набережной - белокаменные же сооружения футуристического вида. На площадке возле одного из этих особенно модернистских строений я присел на скамью в виде массивного блока полированного мрамора. Сидел и созерцал замысловатое слияние горизонтальной плоскости голубой воды утопленного до уровня мостовой бассейна, без зазоров переходящей в стальную гладь реки, которая, в свою очередь, сливалась с синей бесконечностью океана и неба. Не знаю, была ли такой задумка архитекторов, но мне подумалось, что сижу я сейчас не где-нибудь, а на краю Ойкумены! От этой каменной тверди по воде можно было зрительно провести прямую линию, которая уже никогда не встретит сушу. Так полагали древние, правда, считая краем Ойкумены - Канары.


Через шоссе с интенсивным движением, отделяющее основную часть Белема от его прибрежной полосы, перекинут пешеходный мост. По нему мы спустились в район частной застройки, напоминающий районы наших провинциальных городов, в советском просторечии именовавшихся «куркулевкой» - небольшие домишки с крошечными садиками-огородиками, огороженными хилыми заборчиками или проволочной сеткой.

Миновав их, выходим к главному чуду Лиссабонской архитектуры - монастырю Жеронимуш (Mosteiro dos Jer;nimos или Монастырь иеронимитов), охраняемому ЮНЕСКО и всё такое. Любуемся зданием в стиле неомуанэлино. Прогуливаемся вдоль фасада, заходим во внутренний дворик. Дальше хода нет. Выходной день. Гробницы Мануэля I, Васка да Гама не увидят нас среди сотен тысяч ежегодных носителей любви, пусть к не отеческим гробам и не родному пепелищу. Впрочем, это неплохо. Некоторая незавершенность таких прогулок меня устраивает.

Это оставляет место для воображения. Равно как устраивает и то, что по-настоящему замечательные произведения искусства, будь то «Мертвые души», моцартовский «Реквием» или барселонская Саграда фамилиа тоже не завершены…И мне порою кажется, что они и не могли быть завершены, - на том простом основании, что завершенные великие творения, будь то «Сто лет одиночества», Messe de Notre Dame или Великая китайская стена, закончены лишь волей их создателей, но не логикой созданного произведения…

Я одиноко стою на монастырских ступенях у запертой массивной двери из резного дуба. Неподалеку на дороге, останавливается открытый конный экипаж. Ряженый извозчик делает приглашающий жест. В ответ я простираю к нему и руки и декламирую:

Имея ум, любовь, заслуги, честь,
 Мы мним, что путь наш радостен и гладок,
 Но Рок, случайность, время свой порядок
 Наводит в мире, нам готовя месть.

 "Загадок неразгаданных не счесть,
 Хоть на догадки разум наш и падок,
 И вот она, загадка из загадок:
 Что выше жизни, выше смерти есть?

 Ученый муж нередко лицемерит,
 Тогда как опыт к знанию приводит:
 Побольше наблюдать - важней всего.

 Пусть происходит то, во что не верят,
 И верят в то, чего не происходит, -
 Вы лучше верьте в Бога одного."
 
автор Луиш де Комоэнс.

Перевод В. Резниченко

Извозчик сохраняет индифферентное выражение лица, похоже, он слыхал тут и не такое… Потом уезжает, а я сетую ему вслед:

- Водитель кобылы! Я же прочел тебе сонет вашего Пушкина, от праха которого ты норовил меня увезти!..

На повороте зажелтел наш Yellow bus. Пора ехать, увозя с собой незавершенность знакомства с Белемом. Хотя завершенности ведь и не бывает, в нашем трехмерном представлении бесконечности пространства и времени. У стен монастыря это особенно хорошо чувствуется.