Стоячее место

   Снится Ивану Петрову сон: идёт он по дороге. Хочется пить. Ноги гудят от усталости. "Эх, сейчас бы присесть, глотнуть холодной водички да перебросится парой слов хоть с кем-нибудь", - думает во сне Петров и оглядывается вокруг. Никого. Только длинная - длинная дорога...
   Кто-то толкает его в бок. Раз, другой. Да, так сильно, что от боли он просыпается. "Ванька, вставай, чёрт тебя побери. Дрыхнешь. На автобус проспишь. Прозеваешь, будешь стоять всю дорогу", - это жена Ивана - Павлина, или Пава, как ласково зовёт он жену, бывая в добродушном настроении. Спасибо ей, что разбудила.
   Молниеносно подскочив, побежал умываться. Завтракать некогда. До отхода автобуса полчаса, а ещё до вокзала бежать и билет успеть бы взять... "На, сало с хлебом возьми, да квасу в бутылку налила. Голодный будешь, - словно бы недовольно пробурчала жена, заботливо толкая Ивану в карман свёрток с хлебом. - Сядешь в автобус, дорога длинная, поешь". Снова вытащила пакет из кармана и переложила его в сумку вместе с бутылкой.
   Запыхавшийся Петров прибежал на вокзал и прямиком к кассе. "Вот повезло - ни одной души, - но тут же закралась мысль, - неужели опоздал?" Сунул деньги в окошко: "До Хорошеева один билет".
   Кассир незамедлительно выдала заветный листок. На ходу заглянув в него, Петров ужаснулся: "Ох, горе-то какое, так и знал, что опоздал". На злополучном билете жирным шрифтом выделялись всем ненавистные слова - "Место: Стоячее". "С моим-то радикулитом и артритом только стоять, - и тут же разозлился на себя, - спать надо было меньше. А то всю дорогу во сне пешком шёл и наяву теперь стоять придётся".
   Иван посмотрел на часы, висевшие на стене вокзала. Они показывали, что до отхода автобуса ещё остаётся пять минут. Вернувшись к кассе, вежливо и умоляюще, как часто делается пассажирами, надеющимися задобрить тембром голоса, ласкающим слух неподкупного кассира, спросил:
 - Уважаемая, может, у вас завалялся хоть захудалый билетик с местом "сидячим". Пусть даже в самом конце автобуса, а то, понимаете...
   Не дав договорить, "уважаемая" кассир ехидно выпалила:
 - Скажи спасибо, что такой дала. Автобус проходящий. Договоришься, уйдёт без тебя.
   Последние слова, ошарашенный "благодетельностью" кассира, Петров уже не слышал. Забыв про артрит, одним махом, словно спринтер, оказался у автобуса. Войдя в него и уткнувшись взглядом в пустой салон, несказанно удивился: "Автобус что ли перепутал?" Спросил у водителя:
 - Куда идёт автобус?
 - Куда, куда? Не видишь - куда? - недовольно буркнул тот и резко захлопнул дверь. Автобус тронулся.
 - А где все пассажиры? - снова недоуменно переспросил Петров.
 - Нет никого, ты один. По дороге, может, кого подберём, - нервозно ответил полусонный шофёр. - Да, ты садись, чего стоишь? Мест полно, любое выбирай.
   Ничего не понимающий Иван снова уставился в билет. Ему показалось, что шрифт "Стоячего места" стал ещё жирнее, а буквы нахально посмеиваются над незадачливым пассажиром. В глазах потемнело, в голове зашумело. К тому же автобус на повороте резко накренился, и едва не упавший владелец "Стоячего места" вовремя схватился за спинку сиденья.
 - Ты сядешь или нет? Какого рожна встал пнём? - взбеленился разозлившийся вконец водитель. - Контролёры остановят или "депеэсники", греха с тобой не оберёшься.
   Тут уже разозлился невинно оскорблённый пассажир:
 - Ох, ядрён корень. Я - человек законопослушный. Ни один контролёр и "депеэсник" меня не оштрафует. Я стою согласно билету. Здесь русским языком написано: "Место: Стоячее". Другого места не указали. Как вы, так и я.
 - Ну и стой, - разъярённо рыкнул шофёр и, убедившись, что за ним не следует другой транспорт, резко затормозил.
   У не ожидавшего такого оборота дела Петрова, голова чуть не отделилась от туловища. Но чудовищная злонамеренность сидевшего за рулём не сломила воинственный дух, явно старающегося победить в схватке за справедливость обманутого пассажира, коим Иван считал себя.
   Водитель, сделав вид, что автобус не заводится, вышел на дорогу и обошёл автобус со всех сторон. Немного охладив свой пыл, вошёл в кабину и резко повторил свой маневр, газанув на всю катушку. Постепенно сбавляя газ, далее повёл автобус на нормальной скорости, решив, что достаточно наказал строптивого мужика...
   Иван вспомнил про сало. Сглотнув голодную слюну, покосился на пустое сиденье. Как наяву увидел себя развалившимся по-барски на двух сиденьях: "Ах ты, ёксель - моксель, и сумку есть куда положить, и сала бы поел, квасом запил".
   Тут же представил, как сладковатая с кислинкой влага обволакивает всё его нутро, а запах сала с чесноком добил мужика вчистую. От истомы ноги подкосились, но пальцы рук ещё яростнее вцепились в обивку сиденья: "Ну уж нет,стоять, так до победного. Приеду, в городе поем, не помру, но этому хлыщу докажу, где справедливость".
   А так называемый "хлыщ", совершенно успокоившись, с улетучившимся полусонным состоянием, в бодром здравии, насмешливо поглядывал на упрямого пассажира, одиноко стоявшего в пустом салоне: "Ишь ты, борец за справедливость. Ерепенься, себе дороже", - внимательно глядя на дорогу, усмехнулся шофёр.
   Автобус легко катил по гладко накатанному асфальту. Водитель включил негромкую музыку, чтобы хоть как-то скрасить себе и, обиженному на весь белый свет пассажиру, долгую дорогу. Он понимал, что настырный мужик и сам уже не рад своему упрямству, но переубеждать его не стал.
   Так и простоял всю дорогу до самого Хорошеева законопослушный пассажир со своим радикулитом, артритом, испорченным настроением "назло" водителю, всем контролёрам и "депеэсникам".
   Выходя из автобуса, Петров всё-таки оставил последнее слово за собой: "Закон, есть закон. Он обязателен для всех. Почитай", - и указал водителю на объявление, что висело в салоне автобуса. На нём крупным шрифтом красовалось: "Граждане пассажиры! Занимайте места согласно купленным билетам".