В третьем классе

   Вообще-то, я весёлый человек, особенно на людях. В третий класс меня ещё водил дедушка. В классе девочки распределились по стаям. Вот стая невинных ангелочков, которые говорят и думают исключительно о блёстках. Ещё одна стая – безбашенные и улётные. Они говорят о крупных значительных событиях и нравятся мальчикам. А где я – банда смеха! Смешливая Сонька, красивая Алина и инициативная я! Нас объединяло желание хорошо похохотать. К примеру, на литературе мы подставляли другие слова в стихи и сами же смеялись. Странно было наблюдать за компанией ангелочков, которые сосредоточили своё внимание на очень серенькой, какой-то несчастненькой, худенькой, как будто она не в третьем, а в первом классе, Яне.
– Яна! – то и дело обращались они к ней, – тебе не холодно? Ты есть не хочешь? Тебе не жарко? Тебе хорошо?
Я не видела, чтобы это говорилось от души, а вот наша честная искренняя Сонька поддалась искушению доброты, переметнулась к ним и стала у Яны – прислугой. В продлёнке я с Алиной за партой, а на уроках – с Колей Барановым.
Он самый завидный жених в классе! И прямо на моих глазах между ним и Алиной проскочила искра, и они влюбились друг в друга. Конечно, я позавидовала, но постаралась примириться. Коля – первый мальчик, который сказал матерное слово. Мы восхищённо охали и просили повторить это слово ещё раз. Коля отказался. И все девчонки ещё сильнее в него влюбились. За мной тоже бегает кое-кто. Один отличник, девочка Вика – очень меня уважает – интересно за что? – и двоечник Иванов.
В середине года меня пересадили к Нефёдову. Он – фу! К нему даже страшно приближаться – вдруг чем-нибудь заразишься! Впрочем, как многие мальчишки – просто неряшливый.  И вот он за одной партой со мной, и вот что он говорит мне: «Я хотел тебе это сказать очень давно. Ты мне очень нравишься! Держи динозаврика!» И он кладёт игрушечную фигурку мне на тетрадь. Я мгновенно и очень быстро оглядываюсь, вдруг кто-то заметил, а ведь он изгой. Я в который раз всматриваюсь во влюблённого Колю. В то, как смотрит он на Алину. Ладно. Я сделаю эту глупость. И я шепчу Нефёдову: «Давай поцелуемся?!» Я дрожу от мысли, что кто-то подслушает, представляю, как про меня напишут в стенгазете, и это будет гадкой сенсацией. Зачем я это говорю? Зачем я это делаю?
Нефёдов побледнел и сделался, как мел, но очень быстро зашептал мне: «Когда я, якобы пойду в туалет, минут через пять отпросишься и ты». Я вросла в парту. «Можно выйти?» – сказала я через положенное время. Я медленно встала и пошла к двери. Открыв её, я увидела Нефёдова. Он смотрел на меня. А я на него. Я поняла, что меня стошнит, если я это сделаю. Его вид и то, как он говорит, не привлекали, отталкивали. Он подошёл ближе. Ещё. Ещё и ещё. И тут прозвенел звонок, и из классов хлынули толпы детей. Алина ткнула меня в плечо: «На, свою сумку, скорее, сваливаем из этого ада».
Нефёдов так и стоял, как в гипнозе, и я помахала ему. А на следующий год он ушёл в другую школу. Надеюсь, не из-за меня?!