Пожар

    Андрюха  Смирнов  сидел за барной стойкой забегаловки под  гордым названием  «Каламбур».  Перед ним стояла кружка  «Балтики» и рюмка водки.  Уже не первые.  Андрюха грустил. Сегодня он расстался со своей девушкой, поэтому был повод напиться.

    В меню  «Каламбура» кроме неофициального «ерша»  было  несколько  незатейливых коктейлей,  но постоянные посетители  заведения не заморачивались изысками высшего общества.  Постоянным и стабильным спросом  жителей района  пользовались  водка, пиво и портвейн.  Единственным отличием  «Каламбура» от соседнего магазинчика с менее благозвучным названием «Продукты»  было наличие лёгкой закуски, телевизора  и  определённой  атмосферы  общения.  Что-то вроде  клуба по интересам.   Правда, ближе к полуночи  и закрытию  этого богоугодного заведения  эта атмосфера  сильно пропитывалась  парами  алкоголя,-  и  интересы  завсегдатаев  становились  более приземлёнными,  а речь менее разборчивой. 

   Во время матчей  чемпионатов по футболу, выборов в Думу,   церковных и государственных  праздников здесь наблюдался  большой наплыв  посетителей.   Общее  футбольное горе  или радость  внепланового выходного дня  сплачивало  различные слои  местной общественности и они стройными рядами  шли в «Каламбур».  Желание найти единомышленников и поделиться своими чувствами приводили  сюда и работяг и очкастых нахлебников  экономики.   Возбуждённые пивом и прочими  горючими напитками,  матерящиеся мужики  здесь уже  мало отличались  друг от друга по уровню IQ ,  а их словарный запас  вообще приближался к уровню   извозчиков.  Но всё равно здесь чувствовалось некое подобие культурного времяпровождения  и это привлекало  посетителей.

   Единственным правилом, которого придерживались все независимо от их возраста, понтов  и степени  «усталости» - никаких драк внутри помещения.  И это было не из-за каких-то возвышенных чувств или хорошего воспитания, - а  из-за банального чувства страха.  Боялись не божьего гнева и не участкового Попова, а  местную королеву красоты и одновременно  хозяйку «Каламбура» - барменшу Ольгу.

  Несмотря на свои выдающиеся в определённых местах чисто женские качества, Ольга по своему характеру была  больше похожа на  бойца спецназа.  Среди  жителей района  даже ходили  непроверенные слухи, что  где-то на теле   у  Ольги есть   таинственная  татуировка,  больше напоминающая  клеймо или  эмблему.   Достоверно подтвердить этот факт  никто не мог,  потому что ни  мужа,  ни  друга у Ольги официально не было,  а  местную баню закрыли ещё лет 20 назад. 

   Откуда  Ольга появилась на районе, наверняка мог знать только местный  участковый Николай Павлович Попов, но он по своей природе и  по должности был не из болтливых. Однако, то, что он относился к ней с большим уважением -  уже говорило о многом.

   Купив у  продовольственного магазина пустующее складское помещение, Ольга за пару месяцев превратила его в кафе-бар. Для далеко не центрального района города, больше напоминавшего рабочий посёлок, - это было заметным событием. И чтобы клиенты пошли на огонёк,  рекламы  даже и не понадобилось.  Слухи и молва  всё сделали  совершенно бесплатно и оперативно.   В первое время женское население  отнеслось  очень негативно к такому рассаднику культуры.  Некоторые  даже грозились сжечь «этот притон вместе с рыжей шалавой», если  их  мужья забудут про семью.  Но время показало, что никакой угрозы семейным узам  Ольга  не несёт.  Более того,  постепенно  молодая барменша своим поведением завоевала  авторитет  не только среди  местной молодёжи, но и  среди степенных семейных  мужиков.  Несколько громких историй  убедило  всех, что  приставать  или грубить  барменше  будет себе дороже.  Наказание следовало незамедлительно и  неотвратимо. Все знали, что под  барной стойкой  у Ольги  лежит самое современное оружие пролетариата – бейсбольная  бита.  И в первое время эта бита частенько появлялась в её крепких руках, как последний аргумент в споре.

   Двое обиженных как-то даже попытались слёзно пожаловаться участковому, показывая  ему следы воспитательного процесса на своих «измождённых нарзаном организмах».  Капитан  внимательно выслушал  жалобщиков, а потом с кодексом в руках, как священник с библией, популярно объяснил, как и по какой статье эти грешники сами вполне могут присесть на пару лет.  Стало понятно, что просто так он в обиду девушку не даст. Так у Ольги появилась «ментовская крыша».

   Но больше биты мужики боялись острого языка молодой барменши.  Одной хлёсткой фразой она могла  так отбрить  любого  расхрабрившегося  донжуана, что  тот ещё долго ходил  местным посмешищем.   Поэтому  все потенциальные женихи  смирились и стали относиться к Ольге,  как к некоему символу или  выставочному образцу, на который можно молиться или облизываться, но руками трогать нельзя.

 
                *   *   *
  Андрюха после очередной порции  «ерша» уже надумал было слегка вздремнуть, уронив свою бедовую голову на барную стойку. Но ощутимый тычок в бок и фраза,  которая, если  перевести её  на язык английских джентльменов, звучала бы примерно, как: «Достопочтенный сэр,  соблаговолите освободить помещение,- мы закрываемся»,   заставила парня выйти на свежий воздух.  Добравшись до ближайшей лавочки,  Андрей  уснул,  свернувшись  калачиком.

   Июньская ночь коротка, как  заячий хвостик.   Но какая-никакая прохлада  всё-таки приходит,  и она  благотворно подействовала  на молодой организм, поэтому уже через час  Андрюха проснулся  и медленно  двинулся в сторону  своего дома.   Проходя мимо сталинской  двухэтажки,  Андрей обратил внимание на единственное  ярко освещенное окно с балконом на втором этаже.  Это было окно комнаты, в которой жила барменша Ольга.    Что  толкнуло парня,  он и сам не смог бы сказать, но он полез  на этот балкон.

   Андрей был пожарным, поэтому лазить по чужим балконам  было ему не в новинку. Перемахнув через перила, он  увидел, что окно  не закрыто, а  сквозь противомоскитную  сетку  и  небольшую  щель  плохо задёрнутых штор  хорошо видно и слышно всё, что  происходит  внутри.   Ольга  только  что вышла из душа и  готовилась  спать.   Скинув с плеч халат,  она  одела  голубую   ночнушку  и присела на край застеленного дивана.   За те несколько секунд , пока девушка была голой,  Андрей успел разглядеть её прекрасные формы.  Но он увидел и нечто другое, что заставило  его на время  забыть  про упругие  Ольгины  ягодицы.  Под левой  лопаткой у  девушки  был довольно свежий шрам от входного пулевого отверстия.  Андрей  последние  полгода своей службы  провёл в  Чечне,  и поэтому хорошо знал,  как выглядят следы подобных ранений.  Кто и за что мог стрелять в эту девушку?  Грабитель?  Любовник? … 

    Ольга почему-то  медлила.   Она  сидела  задумавшись и явно   не могла  решиться на какой-то шаг.  Но потом  вдруг резко встала, вынула  из сумочки сотовый и набрала  по памяти номер, которого, видимо, не было в телефонной книге.
   - Здравствуй, милый…

   - Я помню, помню, что мне нельзя тебе звонить кроме экстренных ситуаций…

   - Да, но сейчас как раз такой случай…

   - Я очень устала.  Я устала быть одна.  Я устала быть Ольгой.  Я устала  жить без тебя…

    - Витя, не сердись.  Я понимаю, что это всё для моей же безопасности…

    - Да, я потерплю, пока вы ищете  его…

    - Подожди. Подожди ещё пару минут.  Я решилась  тебе позвонить, не  только потому чтобы услышать твой голос.  Меня сегодня осенила одна мысль.  Возможно, это тебе поможет   быстрее найти Соколовского.  И я смогу вернуться домой… 

   - Помнишь, когда в Управлении раздался сигнал пожарной тревоги, ты приказал всем сотрудникам  нашего отдела немедленно покинуть  здание, а сам задержался, чтобы закрыть и опечатать  сейф?..

  - Так вот,  когда мы все  выскочили  на улицу, а тебя всё не было и не было  – я побежала назад за тобой.  Лестница уже заполнялась дымом. Было плохо видно  и становилось тяжело дышать.   И вдруг  на площадке второго этажа я столкнулась с  офицером, который был в противогазе.  Нам никогда не выдавали противогазы,-  и я поняла, что этот человек  как-то причастен к поджогу.  Но мне тогда  некогда было что-либо  выяснять, - я думала только о тебе.  Человек в противогазе, видимо, тоже понял, что  если я его узнала, - он попадёт  под подозрение.  Поэтому, когда я стала подниматься на третий этаж, - мне в спину раздался выстрел.  Баллистики  потом определили,  что стреляли  из пистолета  Соколовского из общеуголовного отдела.  Но Соколовского  после пожара  уже никто больше не видел. Он сбежал в суматохе.   Когда ты меня вынес  на улицу, все думали, что я мёртвая.  Но, видно,  и правда, что у кошки девять жизней...

   - Не перебивай меня!  Я помню, что всё это известно следствию.  Теперь о главном. Поджог был совершён  на втором  этаже, где находился архив управления. Все решили, что это было сделано  с целью  уничтожения архива.  Но ведь в результате пожара  выгорел не только  второй, но и полностью  наш  третий  этаж.  Здание старое,  много деревянных перекрытий.  Прямо над архивом  был кабинет  старшего следователя  Андреева,  а рядом кабинеты отдела общеуголовных дел и наш отдел.   Так вот, я подумала, - а что, если целью поджога  был не архив,  а кабинет Андреева?   Ведь он вел следствие по кредитно-финансовым  махинациям фирмы по обработке алмазов  и  буквально за неделю до пожара  был арестован за взятку. А вдруг  при обыске следователи что-то упустили?  И потом понадобилось это что-то  уничтожить,  если  забрать не получалось,  ведь  его кабинет  был  опечатан и у всех на виду?   Витя, ты с ним  дружил и частенько заходил в его кабинет, -   где и что  такого ценного  для следствия   Андреев  мог прятать  у себя в кабинете?..

  - Да, я у тебя всегда была уменкой…

  - Я тоже очень-очень…

  - Целую тебя, мой милый…

  Ольга встала, положила сотовый в сумочку и выключила свет.  А почти протрезвевший от всего услышанного  Андрей  по-кошачьи  тихо перелез через  перила и соскользнул на землю.

                *   *   *
   Дома Андрей так и не смог до утра заснуть.   Он, наверно,  уже в сотый раз прокручивал в голове весь подслушанный разговор. Хмель окончательно прошёл и мозг со скрипом, но стал шевелить своими нейронами.

  - Ну почему всё сделано так сложно?  Почему после поджога он остался в здании? И зачем надо было стрелять?  Где логика?..

  - Предположим, что Ольга права.  Но ведь вполне возможно, что поджог  устроили  не для того,  чтобы  что-то уничтожить, - а с целью это что-то незаметно взять, когда все покинут  Управление?  Сильный огонь и работа  пожарных должны были уничтожит  все следы проникновения, то есть все сорванные пломбы  и  вскрытые  двери.  Да никто и заморачиваться лишними экспертизами не будет, когда и так всем всё ясно – подожгли архив…

  -  Но зачем тогда  стрелять?...  Только  для того, чтобы Ольга в тот  момент  не  смогла попасть  на третий этаж  и  увидеть там нечто очень важное. И стоимость этого важного была не маленькая, если Соколовский  стал стрелять из своего же табельного...

  -  А ведь на третьем этаже  был ещё один человек -  этот Витя…

  -  Стоп. Получается, что…
 
  -  Чёрт!  Они не могут теперь оставить её в живых.  И в этот раз им нельзя промахнуться…

 
                *   *   *

     Шесть  часов воскресного утра – это время, когда ещё все законопослушные граждане копят свои силы перед  предстоящей рабочей неделей   и видят эротические сны.  Улица была  пуста  и только  пение птиц нарушало тишину. 

  Андрей  бежал, не представляя ещё как он сможет объяснить Ольге  откуда он знает  её историю. Оставалось  всего метров пятьдесят до Ольгиного дома,  когда Андрей  услышал звук  стартёра, а в след  за этим  и звук удаляющегося  автомобиля.  Когда Андрей подбежал к знакомому балкону, в воздухе ещё витал острый запах бензина.  В распахнутом  окне на втором этаже  уже не было  москитной сетки, а отдёрнутую штору  слегка шевелил утренний ветерок…