Звёзды, падающие мимо. Глава 41

                Глава 41.

      Последующие дни шли, как и вначале моего приезда, - монотонно, однообразно. Каждый день, - работа, столовая, гостиница. Завтра, - всё сначала. Что, - хоть изредка, приносило какое-то разнообразие, - это поездки в городском транспорте. Они проходили всегда в толкотне, тесноте и ругани. Но, каждая имела свой оттенок. Я ездил с работы и на работу, уцепившись за что-нибудь, чтобы не вынесла толпа наружу на остановках, не задвинула в центр автобуса или трамвая, когда вскоре надо выходить. Оттуда к выходу, - не протолкаться. Ездил, думая о доме, рассуждал о Люсе. Другого времени, на размышления такого рода, практически - не было. Если не считать десяток минут, когда лежал в кровати, готовый отойти ко сну. Ездил, перебирая в памяти свою жизнь, и невольно слушал городские новости и сплетни. Без которых, не обходилась ни одна поездка. Последние дни, все разговоры в транспорте толковались о нашествии на город рыси.       
      Вчера прочитал в местной газете; - действительно, на восточной окраине Барнаула появилась дикая рысь, зашедшая из лесу в город. Её пытается выловить милиция, привлечёны к поимки здешние лесники. В автобусах ходили разговоры, что рысь - не одна. Их видели в нескольких районах города. Последнее время ходили слухи, что уже есть жертвы. Одна рысь напала на старуху. Она хотела её схватить за шею, но та, была обмотана толстым, пуховым платком и бабка отделалась - испугом и несколькими царапинами. Прохожие вспугнули рысь. Та - удрала. Были разговоры, что в каком-то селе от рыси погибла восьмилетняя девочка.
     Рысь, водилась в этих местах. От Умельцева я узнал, что во многих сёлах их приручают, и они ходят по двору как огромные домашние кошки.

   Прошло больше двух недель. В городе и на заводе всё жило приближением нового года. На улицах полно прохожих, многие несут в дом ёлки. Витрины магазинов пестрят новогодними сюжетами. Украшены новогодними игрушками, разрисованы снежинками окна домов.
  Между столбами развешивались разноцветные гирлянды электрических лампочек. На многих площадях, и в парках, уже красовались собранные на остов из нескольких десятков небольших сосен, - ёлки-великаны.  Праздничное настроение: чувствовалось, приближалось, росло. Город и люди - преображались. Атмосфера праздника понемногу передавалась и мне.
      Сегодня, как обычно, приехал на завод. Только зашёл в кабинет, раздался телефонный звонок. Звонки были длинные, с короткими интервалами. В пальто, и с шапкой в руке, поднял трубку.
- С вами будет говорить Запорожье. Ждите. - Услышал я голос телефонистки. Через несколько минут в трубке затрещало. Я услышал далёкий, плохо прослушиваемый голос главного механика предприятия, на котором я тружусь с десяток лет. С трудом понял, что меня отзывают в родной, научно-исследовательский институт. Вместо меня, В Барнаул направляют другого. Он, уже, выехал сего дня. Это известие стало для меня настоящим новогодним подарком. В последние дни я только и думал, как поскорее вернуться домой. А теперь,вероятно, - буду дома ещё до Нового года!

      На следующий день, в конце рабочего дня, прибыл мой сменщик - ведущий конструктор, - Валера Прокопенко, Парень - с головой, - и толковый специалист. За дальнейшую работу по монтажу участка, я оставался спокоен. Мне понадобилось более часа, чтобы устроить его на заводе и в общежитие. Рабочий день давно кончился. Мы с ним, шли к проходной. Начала разыгрываться метель. Я рассказывал, как пройти к общежитию.
- Надо бы попрощаться с Люсей. -  Подумал я, вспомнив, что она живёт недалеко от общежития.
- Как тебе показался город – «Барнаул»?
- Вроде, - неплохой.   
- Наверно, уже ориентируешься здесь, как в Запорожье?
- Знаешь, - как-то, времени не было по городу бродить. Знаю, - дорогу в центр и на завод.
- Работы много было?
- А ты, как думаешь?..
- Думаю, - хватало.
- Хватало... - И тебе - хватит. Ты смотри с исполнителями по-строже. Проверяй каждый узел. Не давай поблажек.
- Я понимаю....
- Смотри... - если, вдруг, конструктивные ошибки, - не стесняйся переделывать.
- Не переживай, - постараемся. Я думаю, - всё получится.
- Ответственные детали проверяй - лично. Знаешь; - там немного не так, там - не точно, там - без покрытия… Начнутся поломки после запуска. Всё на конструкцию, на нас списывать будут.
- Я понимаю, - не впервой.
- Ладно!.. так и быть, - провожу тебя к общежитию. – Заявил я, когда подошли к автобусной остановке. Валера несколько удивился.
- Хорошо... - Согласился он.
- Погода начинает портиться.
- Может, мы по дороге зайдём в магазин?..  Надо, ведь, обмыть прибытие.
- Сегодня не могу.
- Брось!.. - Что ещё, вечером делать.
- Ты, - извини. У меня есть кое-какие дела в этом районе.
- Жаль.  Может, всё-таки - зайдём?..
- Нет, - серьёзно! - Сегодня, - не могу. Как-то в другой раз.
- А... - кажется, я понимаю! - Сказал он многозначительно.
- Да!.. - встреча у меня.
- Женщина?
- Деловая....  - Соврал я.               
- Понимаю... Но, - не хочешь и не надо. - Согласился он, несколько огорчившись.
   По дороге, я засыпал его вопросами о происходящем у нас в городе, в институте и на заводе. Он, охотно отвечал. Иногда задавая вопросы по монтажу линии. Незаметно мы подошли к общежитию.
- Вот... - это и есть то общежитие. Мы остановились.
- Понятно... - Ответил он, изучая взглядом внешний вид здания, что было возможно разглядеть вечером.
- Иди, устраивайся. Все бумажки - при тебе.
- Да-да! - До завода совсем рядом.
- Не будешь связан с транспортом, - десять минут и на заводе. Я ему ничего не сказал о том, как переночевал однажды здесь, и о клопах.  Чтоб - не расстраивался заранее. Может его поселят в комнату, где нет клопов.
- Столовка поблизости есть?
- В общежитии буфет работает.
- Откуда знаешь? Ты же, здесь не жил.
- Пришлось, один раз отведать.
- Днём он работает как столовая.
- Добро. Можешь идти по своим делам. - Сказал он, улыбаясь лукаво. - Дальше, я сам определюсь. А это что?.. - Спросил он, показывая на женское общежитие.
- Женская половина.
- Здесь все отдельно. – Котлеты с мухами не смешивают?
- Считают, - так спокойней.
- А ты, знаешь, - помогает, - пьянок, драк меньше?
- Может быть. Откуда мне это знать. Хотя, - вряд ли...
Инстинкт, - он все преграды преодолеет.  Я слыхал, - рассказывали, как девчата по пожарной лестнице, через окна на пятый этаж к мужикам лазят.
- Да!.. и высоты - не боятся.
- Если бы, - трезвые!.. - пьяные лазают. Потом отвечай за них.
- Представь: - в девятнадцатом веке даму, что по карнизу или по пожарной лестнице к любовнику лезет. Сенсация была бы на весь округ.
- Да... - мельчают нравы.
- Душа потихоньку мельчает.
- Жизнь такая.... -  «Бытие определяет сознание».
- Скорее, - битие.... Что это, мы - в лирику и философию полезли.
- Настроение предпраздничное. Новый год на носу.
- Ну, я пошёл.... - Я протянул руку для прощального рукопожатия.
- Пока! - Ответил Валера, давая руку в ответ. Мы разошлись.

   Зайду к Люсе. Скажу, что - уезжаю. Нельзя уехать не попрощавшись. - Уговаривал я себя, подходя к её дому. Она, ведь, сказала, что не хочет встречаться... Нет! Попрощаться - надо. Когда ещё свидимся.... Может быть вовсе – никогда. Всё же, она оставила в моей душе неизгладимый след. Человечик она – неплохой. Не зря судьба сводит нас.
Но, она умоляла меня, даже не звонить...  Я, и - не звонил. А попрощаться всё же, - надо.
    Зашёл в подъезд. Нашёл номер её комнаты и постучал в дверь. За ней стояла тишина. Выглянула, приоткрыв дверь, соседка с противоположной квартиры. Изучавшим взглядом смотрела мне в спину. Я не видел этого взгляда, но всем телом ощущал его на себе. За дверями послышались шаги и её голос; - Кто там! Подождите, я - сейчас...
  Я - ждал. Соседка закрыла свою дверь. В это время открыла дверь Люся. Она, не ожидала увидеть меня здесь. Её взгляд стал любопытно-удивлённый.
- Здравствуй.  - Сказал я негромко.
- Привет!..
- Впустишь?
- Проходи, - коли пришёл.  Я, - зашёл внутрь.
- Я... - на огонёк зашёл.
- Зашёл, то и зашёл. Проходи в комнату. - Я молчал. Она закрыла за мной входную дверь.
- Заходи-заходи, - проходи дальше. Она отодвинула стул от стола. Я сел, не раздеваясь, в пальто и шапке.
- Я, - ненадолго.
- Ты же сам знаешь, - я гостеприимная. - Она смотрела на меня; - не то спрашивающими, не то слегка смущёнными глазами.
- Я не забыл о твоей просьбе.
- Наверно - плохо, когда человек не может вырвать из себя, забыть прошлое… - не может огрызаться судьбе, кусаться. Им тогда можно, - манипулировать, играть. Некоторые, вроде тебя, - этим пользуются.
Она говорила, скорее от замешательства, а не от желания побыстрее выпроводить меня за дверь. Я сидел и молчал. Взгляд постепенно переходил от предмета к предмету. Комната у неё, - маленькая.  Обстановки, - никакой, всё, - простенько. - Подсознательно рассуждал я. Взгляд остановился на полихлорвиниловых шторах на окне. Рядом стоял стол, накрытый цветастым полиэтиленом. Справа от окна, - большое зеркало с тумбочкой. На ней, - словно букет, стояли, в трёхлитровой банке с водой, - три ветки сосны, украшенных несколькими ёлочными игрушками и ватой.  Это, - заменяло ей ёлку. На столе стояли швейная машинка и будильник. Будильник - не работал. Его стрелки показывали, - без двадцати минут восемь. На машинке лежал раскроенный, ещё не сшитый материал серого цвета. Дальше от зеркала, - старая тумбочка, на ней – телевизор, дальше - холодильник.
За дверями виднелась выделанная лисья шкура. По левую сторону стояла деревянная кровать, накрытая розовым покрывалом, на ней, - горка подушек:  от - большой, до  маленькой. Дальше, за кроватью, - радиола.
        Сразу можно понять, что пользовались ею редко. Пол застлан недорогими дорожками красно-синего цвета. Несмотря на скромность и простоту убранства комнаты, в ней было уютно и тепло. Помогал этому, - большой радиатор, расположенный под окном.
- Совсем простенько. - Подумал я. А, ещё, - заведующая столовой. Другая, на её месте, давно имела бы полноценную квартиру и обстановку.
   Пока рассматривал комнату, Люся не находила себе места. Она подошла к кровати,  убрала с неё подушки,  хотела снять покрывало. Поняв, что делает не то, вернула их на место. Взяла сумочку, с тумбочки у телевизора.  Достала бигуди, бросила их в ящик тумбочки. Остановилась, не зная, куда деть себя, смущённая моим молчанием.  Она наверно, недавно пришла с улицы, - ходила по комнате в валенках. Сняла их и, привычным  движением, поставила на батарею. Подошла к столу. Заметила, что часы не идут, завела их и положила боком на стол. Часы - громко, сердито застучали.   Может от того, что их положили набок или потому, что ещё заставляют отсчитывать бесконечное время, а они - довольно преклонного возраста. После, что-то сказала мне. Я увлёкся изучением её поведения и прослушал, - что именно. Люся зашла в гардеробную. Так можно назвать кладовку, в левом углу комнаты, приспособленную под хранение одежды. Оттуда послышалось шуршание. Она, - переодевалась. Вышла, посмотрела на меня, а я мельком пробежал взглядом по её глазам. Она не понимала; зачем я пришёл, и почему так долго молчу. За окном доносилась игра метели. Она хлопала жестью по крыше, скрипела по окнам снежной пылью и разрывала мне душу своим, молящим сочувствия, участия, - завыванием и неистовым свистом.
  В комнату, игра и завывание метели, доносились как бы - издалека, поэтому не нарушали общего уюта.
Люся вышла в крохотный коридор. Чуть погодя, зашла вновь в комнату.
- Не молчи. Можешь говорить всё, что хочешь. Можешь - высказаться. Ты, ведь, за этим сюда пришёл?.. Что у тебя, там накипело?.. я выслушаю тебя. Даже не буду спорить с тобой.
- Перестань.
- Скучаешь?..  Чувствуешь себя одиноко? Я тебе что, - развлекалка какая-то!? Или - гейша?..  Пришел: - развлекла, обогрела, удовлетворила... - и ты пошёл дальше?..
  Она замолчала. Зачем она мне это говорит?  Я, - понимал, но не хотел в этом себе признаться. Люся продолжала говорить, делая мне всё больнее и больнее на сердце своими словами. Себя, она - не жалела. Она думает, что я пришёл уговаривать её продолжать наши отношения?.. Или выговаривать её за непонимание. За что я должен её выговаривать? Стало больно от того, что она не понимает меня.  Может, наоборот, - я не понимаю её?..  Может, она - права?.. Конечно, - права.  Я задумывался когда-нибудь, что чувствует она, что переживает? Правильно определила Надя, ещё при первых встречах с ней у Азовского моря. - Все мы, мужики, – эгоисты.
  Я продолжал молчать. Моё молчание сбило её столку, прервало утомительный монолог. Изредка поглядывая на меня, она тоже - молчала, и ходила по комнате. Чуть погодя: - включила телевизор, села на стул у стола, и стала смотреть на экран. Там шёл какой-то фильм. Я, не зная зачем, наверное, от невысказанности, - достал ручку, повернулся к столу, вынул из кармана блокнот, который всегда носил с собой, раскрыл, и стал писать:
Я не скажу, - ты чудное мгновенье!
И предо мною, - не являлась ты.
Я, не скажу, ты, - мимолётное виденье.
И ты, - ни гений чистой красоты.
Я, даже, - не влюблён в тебя ни грамма.
Поверь мне!..  Я, сейчас, - не лгу.
Но, вот какая предо мною панорама... -
Определить я долго не могу.
Люся посмотрела на меня несколько раз.
- Ты бы, мог сказать словами, всё, что сейчас пишешь.  Я же знаю, - напишешь всякого и уйдёшь.
Она вышла в коридор, поставила греть чай. Постояв немного, опять села смотреть телевизор. Она часто опускала взгляд в пол, не видела большую часть происходящего на экране. Моё молчание, поведение - беспокоили её, не давали сосредоточиться. Мне захотелось курить.
- Можно я закурю?
- Кури, если сильно хочется.
Я закурил. Она подошла к окну, приоткрыла форточку. Звуки, рождённые метелью, усилились. Она осталась стоять у окна. А я продолжал писать:
Зачем и что, и почему - не знаю.
Но я хотел бы, чтобы иногда, -
Когда тебя увидеть пожелаю,
Я смог прийти к тебе.
Хоть, - пролетят года.               
       Неожиданно, в подъезде раздался громкий выхлоп, похожий на выстрел. Я вздрогнул от неожиданности. Послышались голоса соседей. Люся открыла входную дверь, выглянула на лестничную площадку, затем вышла. В раскрытые двери я видел, как выходили соседи. В спешке, она прищемила дверью накинутый на плечи шарф, выдернула его. Через минуту, полторы - вернулась.
- Ребята хлопушками балуются. Черти полосатые! Надо же, - связали штук пять вместе и дали залп.
Она, опять села смотреть телевизор. Я продолжал сочинять:
Мы, просто бы, с тобою - поболтали,
Пока сердитый чайник закипит.
И час, для встреч, не назначали.
Прощались; - друг, спасибо за визит...
- Может, хватит писать?.. Чего ты молчишь? Как - истукан.         
Я пропустил её слова мимо ушей.
- Ты можешь сказать, чё пришёл?..  Захотелось помучить, поиздеваться?
- Нет.
- Тогда, - зачем? Я не ответил, продолжал писать. Слова сами ложились на бумагу:
А, если вдруг, кому-то трудно стало, -
Делили неприятность на двоих.
Но!.. - Ты, не поняла, и от меня устала.                Я, для тебя, - почти невыносим...
- Брось писать! Скажи мне всё на словах.  Мы же с тобой не ссоримся?..  И не ссорились - никогда.
Я продолжил своё занятие:
И я кричу; - запомни, ты, - Всевышний!
Смотрите: океан и мелкий ручеёк, -
Сегодня, стал, я абсолютно нищий...
И... - одинок… Как в поле стебелёк.
         Она посидела ещё немного. Пошла на кухню и завозилась по хозяйству.
Пора идти, - решил я, - не надо было приходить. Между нами - всё кончено.  Нам больше нечего сказать друг другу. По сути, между нами, - никогда ничего и не было. Мы были, и остаёмся, - чужие....  Врёшь!.. - было... - нашим душам было уютно вместе. Они - притягивались, заставляли идти на встречи. Брось... - это просто, флирт!..  Или, - нет?.. Я закрыл блокнот и спрятал его в карман.
- Зачем прячешь? Ты же писал для меня.  Дай прочитать!
- С чего ты взяла?  Это я так, - для себя, чтоб не забыть.
- Как - хочешь...
- Через пару дней, я - уеду. - Сообщил я вставая.
- Уже?!
- Может быть, больше не увидимся - никогда.
- Насовсем уезжаешь?.. По её глазам я видел, что ей жаль. И, в то же время, в её взгляде появилась... - нет, - не радость, - облегчение что ли.
- Не знаю. Может, ещё приеду... - не знаю.
   Она вошла в комнату, вытирая руки о полотенце, перекинутое через плечо. Я подошёл к зеркалу. Поправил шарф и шапку. В пальто мне стало жарко,  казалось, что с меня валит пар.
- Вот, и всё!..  - Сказал я на выдохе, подходя к двери.
- Ну, что же... - лёгкой тебе дороги. Глаза её стали влажными.
- Ты уж прости... - Она прикрыла мне рот пальцами.
- Не надо ни в чём извиняться. Просить прощения, или ещё чего-то в этом роде. Всё было хорошо. Иногда, - даже слишком...  Всё было, - как должно быть. Пути Господние неисповедимы.
  Я взял её за запястье, поцеловал руку, затем, в губы. Она  не возражала, не отстранила меня. Я открыл дверь и вышел. Шёл по лестнице вниз, затылком чувствуя, что она стоит в дверях и провожает меня взглядом. Провожает, закрывая на замок, несколько оттаявшую душу. отпуская меня на все четыре стороны - умом и сердцем.

      Вышел на улицу. Ветер несколько утих. Сыпал мелкий снег, а по дороге и тротуару кружилась, петляя между стволами деревьев и разбиваясь о сугробы снега по краям дороги, весёлая позёмка. Иногда она подбиралась к лицу и жалила его множеством холодных иголок. Я поднял воротник и ускорил шаг. На сердце стало, - тоскливо, неуютно и противно.
            Подойдя к общежитиям, где мне довелось провести кошмарную ночь, увидел, как из переулка вышла, держась за стену общежития, почти обнажённая женщина. Одна, в коротенькой комбинации и больше, - ничего. Вначале, не мог поверить своим глазам. Освещение, в этом месте, неважное. Я не смог рассмотреть её лицо. Длинные русые волосы - растрепались, голова - повисла. Она, почему-то, поднимала руки вверх, цепляясь ими за стену. Комбинация поднималась, этому помогал ветер. Голая, она медленно продвигалась вдоль стены общежития.
Сквозь ветер и метель, я слышал, что она, что-то бормочет. Наверно, - пьяная. Она же, замёрзнет! - Подумал я.
   Представил себе, как должно быть ей сейчас холодно!.. Меня передёрнуло.
А она не удержалась на ногах, - упала. С трудом поднялась на колени.  Комбинация задралась ей на живот, обнажая все её женские прелести. Поднялась, поскользнулась и снова упала, перевернувшись на спину, разметав в стороны руки и ноги. Всё это время я стоял в оцепенении, от осознания увиденного, с трудом веря своим глазам.         Теперь она попала в свет одинокого фонаря. Мне достаточно хорошо было видно её лицо. Симпатичная, - не больше тридцати лет. Я подошёл ближе, наклонился над ней.
- Вам плохо? - На её лице застыла ужасная гримаса. Я ощутил запах перегара.
- Разве можно так напиваться?! - Сказал я, беря её за руки, помогая встать. Снег на ней таял и тут же испарялся.
- А, не пошёл бы ты на х…  - Промычала она пьяным голосом, заплетающимся языком.
- Тише-тише... - не буянь.
- Ты что? Меня хочешь трахнуть? Я, могу подставить. Но запомни, тебя Вовка убьёт.   Так что...  Ну, - ты, понял!? Вот, - вопрос, какой. А я… - я всегда-пожалуйста. Отведи меня. Я дам...  Мне, не жалко. Пошли, а то мне холодно.
   Я, её не слушал. Подхватил на руки и понёс в общежитие, Она что-то злобно ворчала, пытаясь или схватить меня за воротник, или ударить по лицу. Только стал подниматься с ней на крыльцо общежития, дверь с треском распахнулась.  Из общежития выскочил; в домашних тапочках на босую ногу, с не заправленной рубахой в штаны, - мужчина, примерно моих лет.
-А!.. Вот, ты где! - Воскликнул он. По его виду и выражению лица, я сразу понял, - её друг, тоже пьян. Он, рывком подскочил ко мне.
- А, ты, - откуда?..  что с ней делаешь? - Рявкнул он мне в лицо. Я не успел ничего ответить. Он тут же схватил её за руки и с силой потянул на себя. Я отпустил её. Она, спотыкаясь о ступени, чудом устояла на ногах, подняла голову. Я увидел её пьяные, но красивые глаза.
- А... - Вот и мой  ё.... - Просопела она.  Он отпустил ей руки. Она зашаталась, тупо глядя на меня, и чуть не упала на ступеньки. Схватилась за своего ухажёра, или - кто он ей.
- Но, ты, и сука... - Прошипел мужик.                - Стерва долбанная.  Какого х…. смылась?!  За это – ответишь. Он обхватил её вокруг поясницы и поволок в общежитие. Я проводил их долгим, застывшим взглядом, пока ни захлопнулась за ними входная дверь, и пошёл дальше.

      Что это, за страна? - Рассуждал я мысленно. Что за люди?.. Почему в кап. странах всё - не так!?  Живут - не так. Думают - не так,  другие ценности, другие взгляды на жизнь. Живут лучше, красивее что ли, по-человечески. Нет! Там,  конечно, тоже попадаются - "экземпляры", но у нас, это - страна идиотов, страна дураков.  Но, я же, - не дурак?.. Ну, да... - всё познаётся в сравнении. Может, по сравнению с теми, - из загнивающего капитализма, я  и есть самый настоящий дурак....  Я же, там не был. Они, - разъезжают по всему миру: хочешь, - в Париж, хочешь, - в Нью-Йорк, - лишь бы, было за что. А мы?.. – Поди, - попробуй!..  Шиш, с отлётом…. Как - в тюрьме. Только, забора с колючей проволокой по периметру не видно.  Страна, - огромная… - одна шестая часть всей суши на Земле. Про тюрьму я, наверно, - загнул. Но, правда - где-то рядом?..               
      Остановился на остановке. Подошёл трамвай. Я уехал в гостиницу.


                Продолжение следует.