Призрак бродит по Европе в образе фашизма

ПРИЗРАК БРОДИТ ПО ЕВРОПЕ В ОБРАЗЕ ФАШИЗМА
Другие статьи автора на сайте  proza.ru Иван Мартынов



Я принадлежу к поколению, которое не успела сделать первого шага, когда многие из наших родителей сделали  последний. Для моего поколения колыбельными песнями стали свист пуль да разрывы снарядов, а нежные материнские руки заменили фашистский сапог и нагайка. У нас всех война отняла детство – мы сразу стали взрослыми по выражению лица и образу мышления. Какие цели преследовались, когда нас, малолетних узников, оставили вне правового поля в России, особенно в Белоруссии, в которой стремятся удалить даже из генетической памяти народа события, относящиеся к теме «Война и дети, дети на войне». Коль такое происходит, то, как писал Владимир Маяковский:
                Ведь, если звёзды зажигают-   
                Значит – это кому-нибудь нужно?
                Значит – кто-то хочет, чтобы они были?

Кому выгодно такое положение? В первую очередь тем силам в стране и за рубежом, которые любыми путями хотят реабилитировать Гитлера, убедить неискушённую молодежь, что Сталин больше чем Гитлер виноват в развязывании Второй мировой войны. Но,  существование малолетних узников осложняет осуществление данной задачи. Поэтому внешними силами выделены огромные финансовые средства через возможные фонды, в том числе и по церковной линии, чтобы представить в искажённом виде судьбу малолетних узников. Поток лживой информации настолько огромен, что даже у чиновников высокого ранга искажённое представление о малолетних узниках, о чём свидетельствуют их выступления в СМИ и принимаемые законодательные акты. Руководство     и России, и Белоруссии встречаются с активом различных общественных  организаций, но ни разу, подчёркиваю, ни разу не встретились с активом малолетних узников.  Они игнорируют приглашения  на проводимые нами конференции. И если в России  с ветеранскими организациями  налаживается взаимодействие и взаимопонимание, в ряде областей губернаторы проникнуты заботой о малолетних узниках, то в Белоруссии до президентской вертикали  всех уровней невозможно достучаться. С какими чувствами мы воспринимаем информацию о награждении орденами малолетних узников в Украине, не говоря о России, рассматриваем фотографию, на которой рядом с Президентом Армении сидит руководитель организации малолетних узников. Общество в России и Беларуси уважительно относится к ветеранам, отношение к афганцам неоднозначное. Старшее поколение относится уважительно, младшее – отрицательно.  Прискорбно об этом говорить, но  к малолетним узникам отношение всех слоёв общества – отрицательное. В чём наша вина? Но даже в этих непростых условиях малолетние узники Белоруссии идут к молодёжи, чтобы на примере своей судьбы показать истинное лицо фашизма.
Мы ещё не раз будет касаться этой проблемы, а пока напомним некоторые факты.
Первая половина Нюрнбергского процесса протекала в напряжённой обстановке. Для защиты главных фашистских преступников были наняты матёрые адвокаты, и  возникла реальная угроза, что подсудимые будут если не оправданы, то  не понесут заслуженного наказания. В этом особенно были заинтересованы правящие круги Англии и США. Но когда советская сторона начала демонстрировать документированную  страшную картину преступлений фашистов против детей,  Нюрнбергский трибунал завершился  справедливым приговором. Приведу только один озвученный факт по нашему прибалтийскому концлагерю «Димитравас», который начал действовать на второй день войны – с 23 июня 1941 года.  После освобождения Литвы военные эксперты  вскрыли на   горе Алка близ концлагеря «Димитравас» одну из траншей. В ней были похоронены жертвы фашистов. В этой могиле было «…найдено 510 трупов: грудных детей - 31,  подростков - 94, женщин – 385. Кроме того, палачи заживо закопали 289 человек.»
 Германия не признала ни одного концлагеря на территории бывшего Советского Союза. А были ещё пострашнее прибалтийские концлагеря, как Саласпилс, в котором полицаи устраивали соревнование – кто больше разорвёт на своей груди грудных детей. Даже немцы кривились от таких зверств.
Да и на этом процессе некоторые преступления против детей не смогли прозвучать по разным причинам. С одной стороны,  «Все документы, захваченные американскими войсками в центральном офисе союза «Лебенсборн»  (кровного детища Гиммлера, проводившего  работу по онемечиванию славянских детей –И.М.) в первые же месяцы после войны были уничтожены, а точнее утоплены в реке Инн – правом притоке Дуная. Трудно сказать, с какой целью это сделано – то ли намерено, то ли случайно. Тем не менее,   факт остаётся фактом: никаких архивных материалов о деятельности  управления «Л» личного штаба рейхсфюрера СС не сохранилось. А по итогам Восьмого судебного процесса над военными преступниками, проведённого американскими служителями Фемиды по завершении заседаний Международного трибунала в Нюрнберге, руководителей союза «Лебенсборн» и вовсе оправдали. Возглавляемую ими организацию приняли за благотворительный институт, занимавшийся профилактикой абортов. «Очень полезная работа!» - резюмировали американские судьи.» («Коричневое «ожерелье»,  Киев, к. 2, ч.2, с 189).
С другой стороны, многие последствия преступлений против детей стали проявляться в зрелом возрасте, но их все равно врачи объясняли  другими причинами.  Медицина нас не изучала, а в Белоруссии нас лишили квалифицированной медицинской помощи, как в прошлом, та и в настоящем. Можно только лишь  предполагать  масштабы наших недугов, опираясь на обследования детей блокадников Ленинграда:
Ленинградский ордена Трудового Красного знамени
Научно-исследовательский институт
ТРАВМОТОЛОГИИ И ОРТОПЕДИИ
Имени Р.Р.Вредена
Экспертное заключение от 5.10.1994. На основании многолетнего наблюдения за состоянием опорно-двигательного аппарата у переживших голод во время блокады Ленинграда можно заключить, что дети, родившиеся в 1930-43 г.г.  пострадали более тяжело, вплоть до глубокой инвалидности. Это связано с тем, что они не получали или почти не получали необходимые для роста костей витамины и микроэлементы, в том числе необходимые 700 мг в сутки кальция и его дериватов. Поэтому у всех переживших блокаду в детстве имеются изменения в позвоночнике и костях конечностей с нарушением их функции. Нередко у этих граждан имеются различные судорожные реакции или большие судорожные припадки, связанные с необратимыми изменениями в нервной системе. Кроме того, у всех отмечаются те или иные нарушения в желудочно-кишечном тракте и гормональной сфере. Конечно же у каждого из них больные зубы, а у некоторых к настоящему времени вовсе  нет зубов – выпали полностью. Имеются также нарушения в эмоционально-волевой сфере. У «блокадных детей» произошли и генетические «поломки», которые уже проявляют себя  на их потомстве.
Научный руководитель отдела
           профессор                Б.М.Рачков.
Доцент                П.В.Юрьев.
Зав.отделением                В.П.Макаров
Врач                О.В.Куликова

Война калечит человека не только физически, но и душевно. И если с течением времени боль от физических травм приглушается, человек как-то к ним  приспосабливается, то последствия душевной травмы человек может не понимать и не догадываться. Подробности об этом ниже.
Медицине известен синдром фантомной боли удалённой конечности. Но медицинская наука отказалась изучать более страшный синдром - фантомную боль  искалеченной души. Так если бы был изучен синдром малолетних узников, то можно было уберечь многих воинов афганцев. Скоро мы будем отмечать очередную годовщину вывода советских войск из Афганистана. Как принято, будет оглашён скорбный список числа погибших, раненых как в разрезе страны, так и по регионам. А мне кажется, следует уже вести и другой скорбный список – количество афганцев ушедших из жизни добровольно, спившихся, трагически погибших. А ведь многих из них можно было спасти, если бы был изучен «синдром малолетнего узника». Мой локальный опыт тому свидетельство. Но для этого, работая проректором университета, мне приходилось «использовать партизанские методы». Коль израненную душу афганцев медики не понимают, то что говорить о чиновниках.
Советская сторона как на Нюрнбергском процессе, так и позднее не произвела градацию по возрастам потери среди малолетних узников. По-прежнему оперируем общими цифрами. Так приводятся данные, что выжил каждый десятый. Но если взять детей до 12-летнего возраста, - это канонический возраст младенчества, как и предполагалось в начале  считать критерием малолетних узников -  то выжил, в лучшем случае, один из ста, а среди годовалых узников уже один из тысячи. Количество же детей, родившихся в концлагере, мы не знаем, и они не вошли в    скорбный список потерь. Из нас выжили только единицы, среди них и автор. Я являюсь пока живым свидетелем обвинения в звериной сущности фашизма. Что может быть страшнее, чем помещение ребёнка за шесть месяцев до рождения  в концлагерь, в котором он пробыл с учетом этого периода от первого до последнего дня войны? Что может быть страшнее, чем не родившегося ребёнка выводить на расстрел, имитировать расстрел – Чрезвычайная комиссия это установила? Что может быть страшнее, чем  брать у грудных детей кровь для немецких офицеров? Мало обнародованный и исследованный факт – существование при каждой немецкой армии подвижных концлагерей из детей доноров.
Я взялся за перо не для того чтобы какого-то разжалобить или увидеть в СМИ свои воспоминания. Излагать нам письменно или устно свою судьбу – еще раз травмировать  израненную душу. Только судьба детей моей страны и мира побуждает  меня вступить в борьбу с равнодушием чиновников,  взрослых, которые создали для детей враждебную им среду обитания. Мне больно видеть не по-детски взрослые  лица детей. Нынешние дети не умеют, как и мы, малолетние узники, смеяться. Умение детей  смеяться является основным критерием благополучия  их душевного развития. Даже в послевоенные годы на переменах школа заливалась детским смехом, который напоминал  звучание колокольчиков. А сейчас – слышный издалека сплошной ор, крик, но не смех. Такая же атмосфера и дома, следует перекричать постоянно орущий телевизор, теперь разговаривают при пробках в ушах. Эту проблему я поднимал в статье «Педагогический Чернобыль» (http://www.proza.ru/2016/03/18/1575), которую опубликовали в 2003  российские педагогические журналы «Начальная школа» и «Народное образование». Теперь же следует уже готовить статью «Всемирный концлагерь для детей». Содержание нынешних газет, журналов, телевидения напоминают сводки с театра военных действия. Нападения террористов, катастрофы, бытовые войны породили страх у жителей всей  планеты. Обстановка опаснее, чем накануне Второй мировой войны. Тогда у Советского Союза были надежные союзники в лице народа Монголии и мирового общественного мнения. А сейчас, Россия в одиночестве сражается с набирающим силу фашизмом. Дети Новороссии, Сирии, Ирака, Афганистана  и других стран могут повторить  нашу судьбу. Опять я слышу и читаю впечатления взрослых,  вывозящих из горячих точках детей, что маленькие благополучные всех переносят тяготы войны, что они не понимают происходящего. Даже Всемирная организация здравоохранения не откликнулась на мои предложения, посланные по электронной почте, которые я излагаю в данной статье.
И еще одна проблема. Почему нынешние дети рождаются менее жизнестойкими, чем родившиеся в блокадное время в Ленинграде? И какими будет это поколение в пожилом возрасте, когда они уже с ранних лет вместо гармонально развитой личности становятся  гормонально зависимой. Не вдаваясь в подробности, отметим одну из причин. Директор российского Института адаптации человека нарколог Е.А.Брюн на большом статистическом материале показал, что применение    любых химических препаратов до родов, особенно при родах, сказывается на психическом состоянии ребенка.  Ново- рождающийся человек беззащитен перед химической атакой. По мнению Е.А.Брюна, это явилось одной из основных причин вспышки наркомании  среди молодежи уже в  70-ые годы. (Семья и школа, № 5, 1997 г., с 22-23).
Практической медицине этого недостаточно и она берет новую “высоту” в пропасть – газеты начинают пестреть заголовками “Роды перестают быть кошмаром”. Оказывается, закупаются в достаточном количестве медикаменты по обезболиванию при родах. (Это типичный пример лоскутного, а не целостного мышления). Да, роды, возможно, будут без болевые, но кошмары  начнутся  для общества, когда подрастут рожденные в таких условиях дети. Если бы Природа посчитала необходимым сделать роды мене трудными, она это бы сделала без помощи химической диверсии. Болевой синдром при родах является необходимым элементом симбиоза между матерью и ребенком. И нанося по нему химическую атаку, мы тем самым разрываем “магическую” связь между матерью и ребенком, наносим удар по семье.
Теперь же по требованию медицинских кругов выделены значительные валютные средства  для закупки оборудования по выхаживанию недоношенных (менее семи месяцев беременности) детей.  Кто-нибудь объяснит основания для вмешательства, как говорят в народе, в Божий Промысел? Для постановки такого вопроса имеются все основания. Приведу пример. В Америке за последние 16 лет спасено 250000 детей до истечения 27 недель беременности. Какова их судьба? Почти две трети спасенных сегодня страдают параличом, расстройством зрения и слуха, поражением дыхательных путей.
За период с 1989 по 1996 год задержка в половом развитии    мальчиков увеличилась в 6 раз, нервно-психических расстройств у детей стало больше в 5 раз. Даже в самые экономически и политически стабильные годы, согласно официальным публикациям бывшего главного психиатра Министерства обороны СССР профессора В.Смирнова, количество нервно-психических отклонений среди призывников возросло в 12 раз, достигнув уже  к 1989 году до предельного уровня – 45%.  (Воспитание школьников, № 1, 1999 г., с. 8).
ПОДВИГ ЖЕНЩИН КОНЦЛАГЕРЯ «ДИМИТРАВАС»

Что представляли собой прибалтийские концлагеря?
Немцы основательно готовились не только к нападению  на Советский Союз, но и составили программу завоевания мирового господства, которого они добъются чужими руками. Сами воевать и погибать они уже не хотели. Оставалось только завоевать Советский Союз.  Особая роль отводилась советским военнопленным, которые, по мнению фашистов, появятся после стремительного захвата Прибалтики. Они полагали, что, коль Прибалтийский военный округ самый слабый по вооружению, то сопротивления сильного они не встретят, а советские  воины будут на столько деморализованы, что массово побегут в плен. Особенно остра для немцев стояла проблема с моторизованными частями, для которых  пополнение не так просто подготовить. Немецкая сторона планировала в первую очередь привлечь на свою сторону советских лётчиков и танкистов. А чтобы они скорее и вернее начали служить Германии, запланировали действовать через их жён. С этой целью предполагалось брать в плен и семьи офицеров. Скорость, с какой арестовывали женщин и детей по спискам с адресами и количеством членов семьи, свидетельствует, что списки составлялись до войны. И в этом немцам помогали многие руководители.  Попытался командующий Прибалтийским военным округом Кузнецов  Ф.И. заранее произвести маскировку городов, промышленных  предприятий, как от руководства прибалтийских республик полетела в Москву жалоба, что командующий  округом своими действиями нагнетает обстановку. Реакция Москвы была известной.
Аналогичная реакция была и на инициативу Кузнецова привести заблаговременно войска в боевую готовность. Но он ослушался и под видом учения стал поэтапно с 17 июня в ночное время выдвигать войска поближе к границе. При этом распоряжения командирам дивизий отдавал устно и не в кабинете, а в поездке в машине. Каждый полк получил приказ в необходимых обстоятельствах  действовать самостоятельно, применить активную оборону – сражаться до последнего, а затем отступать в направлении Рига-Ленинград.
Прибалтийский округ свою задачу выполнил. Войска героически сражались в районе Кретинги,  Лиепаи, Каунаса, Риги и других городов. Ни одно подразделение не сдалось в плен, за исключением национальных дивизий. Командующий отдавал приказы исходя из конкретно складывающейся обстановки, а на все грозные приказы отвечал, что у него нет  возможности их выполнить. Но Кузнецову  неразоблачённые предатели (сделать это не трудно и в настоящее время) в Наркомате обороны этого не простили. Поведение высшего партийного и государственного аппарата Прибалтийских республик в первый день войны  показывает, что они знали точную дату начала войны. Загрузку кораблей своим имуществом, чтобы переждать в комфортных условиях войну в тылу, начали ещё за несколько дней до начала войны.
Очевидно, по обстоятельствам, изложенным выше, чтобы планы немцев осуществились, офицерам запретили отправлять свои семьи в тыл, даже беременных жён. По этой причине и я  стал заложником,  еще не родившись.
Немцы не хотели «марать руки в крови», они утверждали, что пришли освобождать народы от тирании большевиков и жидов. Под их руководством эту работу выполняли подручные – местные националисты. Узников держали под палящим солнцем без воды и еды, подвергая постоянно побоям и унижениям.
Но на помощь пришли крестьяне из окружающих сел и хуторов, а также многие хозяева, квартирантами у которых были офицеры.  Эти обстоятельства свидетельствуют, что советский офицерский корпус, в основном, пользовался авторитетом у местного населения, показав новый образец взаимоотношений, он не превратился в особую касту, присущую былым армиям, особенно впечатляла  система взаимоотношений между офицерами и простыми солдатами. Лично наша семья не выжила б без помощи семьи, в доме которых мы проживали. А это был зажиточный литовец – имел два дома, знал хорошо немецкий и русский языки, уважительно относился к моим родителям. Забегая вперёд, скажу, что он не сдал свой радиоприёмник, как требовали немцы, сообщал, навещая маму в концлагере, последние военные новости и московские сообщения по радио. На него кто-то донёс, и он был арестован за спрятанный радиоприёмник, погиб в концлагере. (Я не называю его фамилию, так как в Литве проживают его    внуки  и правнуки.)
Женщин сразу стали использовать на каторжных работах, избивали и сажали в карцер за малейшую провинность, что не так посмотрели на надзирателя, за картофелину или морковку, за горсть зерна, взятых во время полевых работ, чтобы поддержать своих детей, за то, что просили дать им работу поближе, чтобы они могли покормить своих детей, или увеличить время на обеденный перерыв. Дети в это время голодные оставались под присмотром одной девяностолетней старушки, умирая мучительной смертью. Просьба с издёвкой была отклонена лагерным начальством.
Женщины решили бастовать.  Матери не могли смириться, что их дети умирают. Рано утром с детьми на руках они выстроились у ворот и отказались идти на работы. Это был невиданный для немцев поступок безоружных женщин. К ним вышел начальник лагеря, прозванный узниками Бомбовозом за необыкновенную свою толщину: «Вы не в России находитесь. Мы научим вас подчиняться и работать. Работать ленитесь. Даром хлеб хотите жрать?»-  произнёс он. За всех ответила одна из узниц: «От работы не отказываемся, но хотим быть ближе к детям, иначе они погибнут.»
- Ну и пусть подыхают! – был циничный ответ.
И для устрашения женщин вместе с детьми поместили в сырое подвальное помещение с единственным окошком у потолка. Под ногами хлюпала грязь, бегали крысы. Женщины  целый день простояли, не попросив пощады, все равно, так или иначе, смерть им и их детям. Под вечер женщин выпустили, а для устрашения в карцере оставили пять женщин, среди которых оказалась и моя мать. А чтобы слышали все узницы, имитировали их расстрел. Арестованных пять женщин  продержали в карцере  несколько дней без еды и пищи.
Утром женщин вновь погнали на работу, однако уступка была сделана, разрешили поочерёдно оставаться с детьми нескольким женщинам. Но это не решило проблему грудных детей.
Событие в концлагере не стали секретом для населения Кретинги и его окрестностей, поэтому массовый публичный расстрел немцы побоялись производить. Узниц стали вывозить на расстрел поодиночке и группами. А Бомбовоз придумал, как ему казалось, ещё одно наказание кормящим матерям. Он позволял ежедневно приходить с работы нескольким женщинам и кормить своих детей. Ему представлялось, как будут мучиться   матери, наблюдая агонию своих детей. Но женщины совершили вновь невиданный подвиг. Спасение детей стала общей заботой всех узниц. Женщины приходили и кормили всех детей. Так что я и другие дети, родившиеся  в первые месяцы войны в концлагере Димитравас, вскормлены молоком матери, по имени советская женщина. Мы братья и сёстры не по крови, а молоку матери. Так и обращаемся  друг к другу в переписке.
При возвращении на Родину на железнодорожном вокзале в Бресте висел плакат «Родина ждет вас!». Но, ни мы, малолетние узники, ни наши родители не стали полноправными гражданами своей страны. Нас, в том числе и родившихся в неволе, считали неблагонадёжными, заражёнными немецкой идеологией. Нам были перекрыты пути в престижные вузы, к престижным должностям. Не получили мы необходимой полноценной медицинской помощи.

С ПЕРВЫХ ДНЕЙ БЕРЕМЕННОСТИ НЕРОДИВШИЙСЯ РЕБЕНОК УЖЕ ЛИЧНОСТЬ
Работая над книгой о блокадниках Ленинграда,  Даниила Гранина поразил рассказ Лены Р.  « Однажды девочкой она шла по деревне с мамой. Вдруг увидела козу. Испугалась. Схватила мать за руку и потащила за собой обойти козу издалека. «Что с тобой?» — спрашивала мать. Лена ничего не могла объяснить. Была она девочкой отчаянной, не боялась никогда ни быка, ни коров. Мать стала вспоминать и вспомнила, что когда была беременна Леной, шла по улице, и на нее напала коза, обеими руками мать защищала себе живот, с трудом отогнала козу, но напугалась. И вот, выходит, что через столько лет это отыгралось.»
С позиции сегодняшних наших знаний данный факт не подлежит объяснению. Я и сам долго объяснял для себя свои нелогические поступки личностными особенностями свой личности, комплексовал, злился на себя. Технический прогресс и позволил наблюдать и описать физическое развитие ребёнка с первых дней оплодотворения.  Но психическое становление личности тесно связано с физическим, а оно не изучено. По-прежнему, по мнению взрослых, грудной ребенок ничего не помнит, он легче перенёс военные лихолетья. Да и я сам долго придерживался такого мнения, хотя и закончил педагогический институт. Но некоторые личные поступки, ощущения не мог объяснить. Как, например, почему надрывный детский крик приводит меня в состояние близкое к обморочному. Или, в первые  послевоенные голодные годы родители заняты были с утра до ночи на колхозных работах, а мы дети с наступлением лета пропадали в лесу, собирая дары природы. Грибники и ягодники обычно расходятся в разные стороны, перекликаясь периодически. Меня окликают, я хочу отозваться, но не могу. Почему-то пересыхает горло, и я в состоянии, в лучшем случае, только мычать. Меня укоряют, а я не могу объяснить своего поведения.
Ко мне нельзя подходить со спины,  приближение ко мне людей даже в темноте ощущаю затылком за 15 -20 метров. И даже сейчас, когда у жены со слухом дела обстоят лучше, на прогулках я приближение транспорта, шум определяю раньше её.
Ни врачи, ни учителя не были подготовлены к работе с такой категорией лиц, как я. Летом 1946 году заболел тифом и был помешен в больницу вместе со взрослыми, отдельного детского отделения не было. В то времена больных одевали в больничные пижамы сероватого цвета с чёрными полосами. Я не помню всей палаты, сколько в ней было окон и дверей, все в тумане, но помню, что  сижу на кровати и сбрасываю одежду. Я ощущал, что на меня надели что-то горящее. Появлялся медицинский персонал и пытался меня снова одеть.
Я отставал от своих сверстников в физическом развитии и в первом классе меня посадили на первой парте. Но я сидел словно на гвозде и только успокоился, когда  пересадили на последнюю парту.        Да и когда в восьмой класс я пошёл в другую школу за семь километров, и там  сидел только на последней парте. На всех мероприятиях я сижу только на последнем ряду, за мной никто не должен сидеть.
Даже обучаясь в аспирантуре, со мной произошёл страшный случай, но и его я не связывал с пребыванием в концлагере. А дело обстояло так.
Окончил с отличием в 1963 году физико-математический факультет Могилёвского пединститута, был направлен в целевую аспирантуру при БГУ им. В.И.Ленина, успешно выдержал экзамены. Проучившись год, досрочно выхожу на сдачу кандидатского экзамена по немецкому языку, к которому меня вместе с Лаптинским Валерием Николаевичем, ныне преподавателем Российско-Белорусского университета в Могилёве, готовила прекрасный педагог, обаятельная женщина Баскина (инициалы запамятовал). На протяжении года я шел на высший балл. Но до того времени у меня и в семилетней, и в средней школах, и в вузе,  и в аспирантуре были преподаватели, у которых родным языком был русский. Начинается экзамен, я успешно выполнил все задания, но вот в разговор вступил завкафедрой Барковский, польский немец, как мне позже сказали. От его первых слов у меня помутилось в голове, и я от волнения стал заикаться, коверкать слова и звуки. Барковский взмутился  и стал настаивать  на неудовлетворительной оценке. Не знаю, как, разволнованная Баскина, сумела уговорить  оценить мои знания на удовлетворительно.
Я был подавлен от случившегося, что подвел  преподавательницу, своего научного руководителя Юрия Станиславовича Богданова, величайшего учёного-математика, которого завистники стремились опорочить по причине, что он контуженным попал в плен (от ранения плохо слышал на левое ухо).
На следующий день у меня состоялось объяснение с Юрием Станиславовичем, которому я честно сказал: «Сам не знаю, что со мной случилось.». Юрий Станиславович был не только великим математиком, но и тонким психологом. Я ему ничего не рассказывал о своём детстве, но он каким-то образом догадывался. Возможно, по каким-то репликам в наших разговорах. Он начал меня успокаивать, чтобы я спокойно продолжал учёбу, приводил какие-то примеры из жизни знаменитых людей, но такие переживания оставляют глубокий след в душе.
Депрессию, в которую я впал, врачи объясняли переутомлением.
Ребёнок, пусть он даже грудной, если пережил психологическую травму, или видел её по телевидению, то в любом возрасте при малейшем появлении каких-то штрихов подобной картины, его состояние аналогичные как в детстве.
Моя жена долго не могла понять, а я не мог ей объяснить, почему я категорически отказываюсь надевать пижаму, почему  на прогулках  прошу членов семьи идти рядом со мной, или впереди меня и т.д. Это продолжалось долго, пока один случай не шокировал её.
В моё отсутствие был куплен матрас серого цвета с тёмными полосами, напоминавший рисунок концлагерной пижамы. Придя с работы, этот матрас попал в поле моего зрения, меня начало колотить, как при лихорадке, горло пересохло, и я не мог сказать ни слова... В тот день матрас был выброшен на помойку, в доме ничего нет серого цвета с тёмными полосами.
Если над ребёнком, особенно девочкой,  в детстве совершил насилие взрослый человек, то эта душевная рана уже не зарубцуется. Любой взрослый человек для них до конца жизни будет представляться насильником, даже близкий человек. Они не смогут вести полноценный образ жизни. По этой причине у абсолютного большинства малолетних узников, особенно женщин, не сложилась личная жизнь, причём они не могут объяснить причину этого, винят себя, что не сумели сберечь семью.  Если бы нас, малолетних узников, понимали, прислушались к нам депутаты, они бы не были так снисходительны к педофилам и не позволили бы суррогатное материнство.

Каждый человек после определенного возрастного рубежа начинает с высоты прожитых лет производить ревизию своей прошлой жизни, по-другому оценивать свои действия и поступки. Меня же лично окунуться в подобную работу побудили значительно раньше многие обстоятельства.
…Через четверть века после окончания института встретился с сокурсницей, к которой, мягко говоря, был не равнодушен. В разговорах о житье-бытье замечаю на лице собеседницы сложную гамму чувств и внимательное рассмотрение моей персоны. Поинтересовался – чем вызвано ее состояние и услышал в ответ: «А ты же, оказывается, нормальный человек». Обескураженный, интересуюсь дальше -  в чем проявлялась моя «ненормальность»? «Ты был слишком взрослым и правильным в студенческие годы, это настораживало» (на курсе  был самым младшим студентом – пошел в школу на год раньше). Наверное,  не моя вина, что я и мои собратья по несчастью, едва родившись, сразу стали взрослыми и по уровню  мышления, и  по поступкам, а окружающие люди по этой причине считали нас «ненормальными». Виною всему проклятый фашизм, из-за которого приходилось и приходится страдать и носить незаслуженные характеристики.
Да мы ненормальные люди, так дайте нам хоть нормально умереть, не унижайте нас.
Сейчас я многое могу объяснить, основательно проработав многие учебники по психологии, ознакомившись письменно и устно с десятками тысяч судеб малолетних узников (за день могу проработать более тысячи страниц текста). Нас били и  расстреливали сзади, в затылок, поэтому каждого приближающегося ко мне человека организм расценивает как посягающего на мою жизнь. Когда  слышу детский крик, мой организм полагает, что следующая очередь на экзекуцию – моя. У меня прекрасная память,  могу быстро запомнить 30 цифр, могу одновременно читать стихи и производить арифметические действия (демонстрировал ученикам и студентам). Но если кто-то приближается ко мне с затылка,  у меня отшибает память, и я совершаю элементарные ошибки на компьютере. Даже жена и  дети об этом знают, но забывают.   Я не могу стоять в очереди, мне трудно пользоваться банкоматом, когда кто-то подходить ещё, у меня трудно взять кровь с пальца и вены, а медработники этого не понимают и выражают своё неодобрение.
Легко ли мне жить в этом мире? И этот крест мне нести до последних дней моей жизни.
                И.Мартынов.
       член Центрального совета Международного союза бывших   
                малолетних узников фашизма

P.S. В газетном публикации данной статьи в газете малолетних узников «Судьба» № 1 за этот год редакция сделала нарезку из моих статей и переписке с редакцией. Из выступления Ивана Мартынова на II Международном антифашистском форуме (Москва, театр российской армии, 13 сентября 2015 г.)
– Прошло 70 лет как отгремели последние залпы Второй мировой войны. Положив на алтарь победы над фашистской чумой огромные людские и материальные ресурсы, казалось, человечество не допустит повторение подобной трагедии. Но появление нового государства ИГИЛ, превосходящего по своей жестокости и дикости фашистскую Германию, катастрофическая убыль коренных народов в Западной Европе, растущая популярность правых партий, возрождение фашистской идеологии тревожит сознание.
Государственный переворот в Украине привел к оживлению националистических сил в России и Беларуси. И хотя нас убеждают, что в наших странах Майдан невозможен, но некоторые события и факты настораживают. Приведу только малую толику фактов русофобской волны и проявления агрессии поклонников фашизма. Вспомним события в Кобрине, когда на памятник генералиссимусу Александру Суворову повесили таблички: «Я — русский оккупант».
В Полоцком районе была разбита мемориальная плита на обелиске, установленном у деревни Сивошино Полоцкого района в честь участника войны с Наполеоном 1812 года русского генерала Якова Кульнева. Памятник пострадал от рук современных вандалов в «спокойной» Белоруссии.
Не менее дикая история произошла не так давно и в Могилеве. В день рождения Пушкина в городе был открыт памятник великому русскому поэту (подарок от российского фонда «Аллея русской славы»). На постаменте были установлены барельефы, на одном из которых приводится отрывок из стихотворения «Клеветникам России». А уже 12 июня, показательно, именно в день России, с памятника была демонтирована доска со стихотворением.
Вопиющий случай произошел в городе 12 мая. Поводом для агрессии фашиствующих националистов стала … песня «День Победы», которую заказал около двух часов ночи один из посетителей караоке-клуба «Истерика». Трогательные слова дорогой каждому нормальному человеку песни были прерваны выкриками: «зиг хайль!», «хайль Гитлер!», «Бандера — наш герой!». Это четко видно на записи с видеокамеры наблюдения караоке-клуба. За мерзкими и кощунственными лозунгами последовала драка. Разбушевавшихся молодчиков пришлось усмирять наряду ОМОНа.
Из письма в газету «Судьба» от 19 ноября 2016 г
Я планирую написать статью и показать, что теряет общество, относясь негативно к малолетним узникам, «афганцам» и тем же детям из Донбасса, жертвам и свидетелям террористических актов. Тема обширная, фактуры у меня достаточно, осталось только её хорошо подать, чтобы статья прозвучала набатом. Правда, я не могу сказать точно сроки своей готовности. У меня свои сроки и методика "созревания".
Да и текущие дела отвлекают. Так, мне впервые поручили, если не отменят в последний момент, что случалось неоднократно, вести круглый стол на Симоновских чтениях, которые состоятся в Могилёве 25 - 26 ноября.
С искренним уважением   Иван Мартынов
Из письма в газету «Судьба» от 28 ноября 2016 г.
Вот и прошли Симоновские чтения, националисты разъярены. В зале стояла мертвая тишина, когда я на примере своей судьбы показывал студентам филологического факультета, что национализм всегда ведёт к фашизму, но нацики побоялись  в своих публикациях назвать мою фамилию. Меня хорошо знают не только в Белоруссии, многие разделяют мою позицию. Это только «государевы слуги» полагают, что изолировали меня, перекрыв для меня информационные каналы. На Симоновских чтениях были представители Ленинградской, Смоленской, Брянской, Нижегородской областей. Все согласились: нельзя молчать, когда уже в автобусах Бреста запрещают «георгиевские ленточки".
С уважением       Иван Мартынов
Из письма в газету «Судьба» 30 ноября 2016 г.
Смелые высказывания автоматически сделали меня жертвой контрактной системы, которая лишает учёного прав на достойные зарплату и условия труда. Таким образом расправились со мной в  возрасте 63 лет.

Прошло 70 лет как отгремели последние залпы Второй мировой войны. Положив на алтарь победы над фашистской чумой огромные людские и материальные  ресурсы, казалось, человечество не допустит повторение подобной трагедии. Но появление на карте мира нового государства ИГИЛ, превосходящего по своей жестокости и дикости  фашистскую Германию, катастрофическая убыль коренных народов в Западной Европе, ведёт к еще большой популярности правых партий,  востребованности фашистской идеологии.

Пока в оценке событий Второй мировой войны будет господствовать военно-государственная точка зрения, кровоточащая рана жертв войны будет передаваться по наследству, и не будет способствовать  установлению подлинного взаимопонимания между народами? Как же поступать?  Выход один – рассматривать любые события через призму судьбы народа, который не изменяется за 24 часа. Правительства приходят и уходят, меняются режимы, а народ остаётся. Такая позиция созвучна и христианскому учению. Патриарх Московский и всея Руси Алексий II в беседе с журналистами говорил: «Война для страны и народа – это трагедия и в то же самое время это испытание патриотизма, любви к Отечеству и к своему народу.»  Обратим внимание, что на первое место поставлена трагедия. Вторая мировая война и для народов бывшего Советского Союза, и немецкого народа – трагедия, пусть и разного уровня и масштабов, но трагедия. В свете вышесказанного Германия не должна  тратить силы на выяснения причин своего поражения, а дать ответ  на вопрос – как немецкий народ высокой культуры, ярчайшей научной мысли в технических и гуманитарных областях допустил до власти Гитлера. Тогда станут более зримы существующие обстоятельства появлению новых Гитлеров. Российским и белорусским исследователям следует честно признать – почему война не закончилось в начале 1942 года, а продолжалась ещё более двух годов. Ведь основное количество жертв войны приходится на вторую половину войны. Для этого силовым структурам следует открыть свои архивы на людей с туманной репутацией, которые, сумев занять высокие государственные посты, фальсифицировали документы, оклеветали защитников Отечества, а также архивы высших органов власти.

Когда я вижу наяву или по телевизору страдания детей любой страны, раненых детей  Ирака, Ливии, Сирии, а теперь и Украины, у меня холодеет левый бок, и я физически ощущаю, что меня вновь втаптывает фашистский сапог в грязь, в которой я умирал весной 1945 года. От бессилия кричу душой» «Люди, остановитесь!». Но вокруг тишина, слишком много глухих и слепых душой и сердцем, которые позабыли горькое повествование немецкого пастора Мартина Нимёллера, узника Заксенхаузена: «Сначала они пришли за коммунистами. Но поскольку я не был коммунистом, то ничего не сказал. Потом они пришли за социал-демократами. Но поскольку я не был социал-демократом, то ничего не сказал. Потом они пришли за профсоюзными деятелями. Но поскольку я не был членом профсоюза, то ничего не сказал. Потом они пришли за евреями. Но поскольку я не был евреем, то ничего не сказал. Наконец, они пришли за мной. Но поскольку никого вокруг уже не было, никто не встал на мою защиту.»

Мне страшно, страшно за детей мира…