Правда жизни

  Поликарп Поликарпович проснулся сегодня, впрочем, как и обычно, в ужасном расположении духа. Проворчав себе под нос то, что глупые соседи опять всю ночь грохотали и что-то роняли на пол, и он не смог из-за них выспаться, он поднялся с кровати и надел на нос свои потёртые очки.
  Никто никогда не смог бы сказать, что Поликарп Поликарпович был добрым человеком. Все, кто знал его, отзывались о нём, как о человеке скверном, злопамятном и жёстком. Всё, что ни было бы самым светлым и добрым, Поликарп Поликарпович очернял. Даже в самой красивой бабочке или цветке он мог найти изъян. От всего этого Поликарп Поликарпович получал небывалое наслаждение и радость, что как будто расцветал и молодел.
  Дожив до пятидесяти лет, он ни разу так никого и не полюбил. У него не было жены, детей и даже родственников. Нет, родные у него были, спокойно жили и радовались, но вот общаться с ним они не хотели. И, сократив общение до банального приветствия при встрече, прекратили с ним хоть как-то контактировать уже несколько десятилетий назад. Поликарп Поликарпович от этого не страдал, а даже находил в этом свои плюсы. Тратить своё время на пустую болтовню, и уж тем более спускать деньги на подарки для них, он не желал.
  Работал Поликарп Поликарпович в департаменте в сфере защиты прав детей, которых ужасно не любил. Он искренне не понимал, зачем государство тратит деньги на этих никому не нужных людей, ведь от них нет никакой пользы обществу. Они только и умеют потреблять и разрушать. С такими мыслями были не согласны его подчинённые и давно уже надеялись на его досрочную пенсию за выслугу лет. Но Поликарп Поликарпович думал иначе. После достижения пенсионного возраста он твёрдо решил остаться на своём месте, чтобы, цитирую: «не дать разрушить нашу систему молодым и неокрепшим умам, думающим, что дети – главные люди страны».
  Но вернёмся к утру. Проснувшись, Поликарп Поликарпович, как человек привыкший к порядку и плану, ни на одну лишнюю минуту не остался нежиться в тёплой постели. Сделав несложную зарядку, которую он выполнял изо дня в день, он пошёл в ванную комнату. Как всегда, когда он чистил зубы, он начинал критиковать производителей пасты и щёток о том, как они испортились и что раньше выпускали намного лучше. После, он шёл готовить свой обычный завтрак – кофе и манную кашу, не забыв включить телевизор, чтобы услышать новости. Завтракая и слушая то, что рассказывала о новых событиях молодая ведущая, он, как обычно, пропускал хорошее, радостно комментируя плохие новости. Прослушав всё, он не без удовольствия сообщил сам себе о том, в какой плохой стране мы живём и что светлого будущего нам не видать. Настроение его улучшилось, и он начал собираться на работу.
Надев, как обычно, дорогой чёрный костюм и хорошо чищенные кожаные ботинки Поликарп Поликарпович взял свой старый, но ещё прочный чемодан, надел пальто и вышел на работу.
  Придя на вокзал и став ждать свою электричку, Поликарп Поликарпович не без удовольствия стал ворчать о том, что здесь слишком много народа, и хорошо было бы, если бы все они уехали к себе и никогда больше не возвращались в Москву. Приехал поезд, и Поликарп Поликарпович сел в полупустой вагон, не забыв отметить, что здесь ужасно пахнет и могло бы быть и потеплее.
   Сразу за ним вошла многодетная семья, состоящая из мамы, папы, бабушки и детей в возрасте от двенадцати до нескольких месяцев. Поликарп Поликарпович с омерзением отвернулся к окну. С прискорбием он отметил для себя, что спокойная поездка сорвалась, и весь путь ему придётся слушать детские крики и их глупую болтовню. Но каково было его удивление, когда он не услышал от детей ни одного звука. Одни спокойно общались между собой, другие были заняты своими делами. И даже младенец на руках у бабушки спал спокойным сном.
   Но Поликарп Поликарпович был уверен, что счастливых многодетных семей не существует. Это сейчас они маленькие так себя ведут, а потом что будет? Родители всех ведь одинаково любить не могут, а значит - есть любимчики. Другие из-за этого будут страдать и ссориться, и дальше в семье будут царить лишь злость и ненависть. А всё это кончится тем, что родителей сдадут в дом престарелых, а дети поругаются между собой из-за наследства, а ведь это ещё хороший финал. Успокоив себя такими мыслями, Поликарп Поликарпович с гадкой улыбкой отвернулся к окну, но изредка всё равно продолжал смотреть на семью. Они же, несмотря на мерзкие мысли мужчины, выглядели очень счастливо. Все они, как понял Поликарп Поликарпович, собирались в магазин, и живо обсуждали между собой кто и чего купит. Дети рассуждали об игрушках, взрослые – о бытовой технике. Всё это проходило тихо и благодушно.
   Поликарп Поликарпович же от этого не мог найти себе место. Он всё пытался найти хоть какой-нибудь изъян в их идиллии. Вначале он стал радоваться тому, что старшая из дочерей сидела одна. Это, по логике Поликарпа Поликарповича, значило то, что её никто не любит, да и она не стремится найти их любовь. Лишь позже он заметил, что сидела она за книгой и была очень ею увлечена. Но как только к ней кто-нибудь подходил, она отстраняла её и живо начинала пересказывать сюжет и свои переживания по поводу поступков главных героев. И даже когда заплакал младенец, Поликарп Поликарпович не успел обрадоваться. Его бабушка так быстро поняла расстройство малыша, что сразу же стала кормить его из бутылочки, и ребёнок успокоился.
   Всё это очень испугало Поликарпа Поликарповича. Он настолько привык к тому, что в любой ситуации можно найти черноту. Ведь, очерняя других, он превозносил себя, всегда думая, что вот он-то так бы никогда не поступил, он бы сделал всё правильно. А тут…
   «Неужели всю жизнь я ошибался?» - вдруг пронзила страшная мысль Поликарпа Поликарповича. Он потянулся за платком, но руки его дрожали. Весь побледнев, он понял, что сердце его слишком сильно застучало. Мужчину пробил озноб.
   «Неужели всю жизнь я потратил зря, ища правду в злости. Ведь на свете, оказывается, есть истинная доброта и счастье». Эта мысль заставила Поликарпа Поликарповича зажмурить глаза. Голова закружилась, и мужчина закрыл лицо руками, чтобы не видеть всё происходящее в вагоне.
   Вдруг Поликарпа Поликарповича кто-то окликнул. Поднял голову, он увидел перед собой маленькую девочку из этой семьи, протягивающую ему платок.
  - Простите, Вам плохо? – робко спросила она. Поликарп Поликарпович испуганно посмотрел на неё и быстро начал качать головой, мол, нет, всё хорошо, но его сердце стало биться чаще, и слёзы выступили в уголках глаз.  Девочка продолжала жалостно смотреть на него, и он, не выдержав её взгляда, отвернулся к окну. 
  «Только отойди, только уйди от меня» - думал Поликарп Поликарпович, пытаясь хоть как-нибудь успокоить себя. На его счастье девочку окликнула её бабушка. Они подъезжали к своей станции. Малышка ещё раз посмотрела на него и ушла.
Когда Поликарп Поликарпович всё-таки смог повернуться, чтобы посмотреть на неё в последний раз, он увидел, что девочка забыла свои перчатки. И когда мужчина взял их и поднялся, чтобы отдать – двери электрички захлопнулись. Всё, что ему оставалось, это смотреть на большую семью из окна поезда.
  - Нет, ну посмотрите на эту дуру. Опять она перчатки потеряла. Я что, дочь миллионера, чтобы каждый месяц тебе их покупать? – вдруг закричала на перроне мать девочки и замахнулась на ребёнка. Но электричка тронулась, и Поликарп Поликарпович не увидел, чем закончилась бытовая сцена. С трудом заставив себя сесть, он долго смотрел в окно, не веря тому, что только что произошло. Но выйдя из какого-то оцепенения, он отбросил перчатки и громко стал возмущаться. Что как такое возможно, так на ребёнка из-за вещи орать. Что таких матерей надо лишать родительских прав, а лучше сажать. Что дети в такой семье вырастут невротиками, а полноценными членами общества никогда не станут. Что многодетные дети – это всегда плохо, и путного из этого никогда и ничто не выйдет, а государство ещё спонсирует их.
  Закончив свою тираду Поликарп Поликарпович успокоился, одёрнул пальто, сел, и… довольно улыбнулся. Ему стала так хорошо и радостно, что от недавно угнетённого состояния не осталось ни следа. Он понял, что сделал этот мир лучше, публично отчитав эту горе-мать, и с этими мыслями провалился в глубокий и счастливый сон, в котором лишь изредка что-то ворчал себе под нос.



Рисунок - Юлия Анасян