Слива

В небольшом приморском городишке жил паренек. Это был обычный одиннадцатилетний мальчуган, в силу своего возраста лопавший за двоих взрослых, начинавший пристальнее смотреть на сверстниц и любивший вместо шестого урока погонять в футбол. Имя у него было самое незатейливое – Валерка. Фамилию он носил, как и полагается, папину – Цыпухин, из-за которой его во дворе и прозвали в шутку Цыпой.
Вечерами, сделав на скорую руку домашние задания, он бежал к друзьям: погонять мяч, полазить по крышам, искупаться. Иногда, подбивая друг друга и храбрясь, они залезали в чей-нибудь сад и рвали груши, абрикосы, яблоки, сливы, крыжовник, вишню. В общем-то, не выбирали. Что было, то и хватали.
Потом бежали на берег моря и там выворачивали карманы, сваливали в кучу все добытое и с детской непосредственностью, грязными руками, счастливые и гордые, наверное, не меньше чем древние люди, завалившие мамонта, кусали, глотали, грызли, другими словами, ели. Умяв все в какие-нибудь пять-десять минут, ребята валились на песок. Затем кто-нибудь из них вдруг резко вскакивал, скидывал с себя одежду и с разбегу бросался в прохладную воду. Тут же его примеру следовали остальные и через несколько мгновений уже вся орава плескалась, кричала и улюлюкала.
Проходившие мимо редкие прохожие снисходительно смотрели на это баловство – смесь беззаботного счастья и сумасшедшей энергии, вспоминали свое детство и отчего-то тяжело вздыхали.
В один из таких вечеров наш герой вернулся домой уже затемно и, не дослушав мамины нотации, юркнул в ванную. День удался. Хотя он в силу своего возраста об этом не задумывался.
Ложась спать, Валерка попробовал представить, как на выходных поедет с отцом на рыбалку и поймает огромную камбалу или красноперку, а в школе будет хвастаться своей добычей. И все его будут хвалить, особенно девчонки. Но здесь мысли Цыпы стали путаться. Море, лодку, гигантские рыбины, одноклассников, школу и какие-то непонятные предметы подхватывал и уносил прочь ураганный ветер. Постепенно все исчезло, как будто пылевая буря накрыла в степи одинокого путника, оградив его от света и окутав мраком. Ребенок спал.
На следующее утро отец наказал сыну после школы почистить блесны, приготовить удочки, собрать рюкзак и лечь пораньше спать.
Вечером Цыпа вышел погулять, дав себе зарок вернуться вот-вот домой.
Во дворе у одной из лавочек толпились мальчишки и о чем-то горячо спорили. Громче всех кричал Шпала – высоченный детина, Валеркин одногодка, учившийся в параллельном классе:
- Зуб тебе даю, дед там живет, собаки нет, а сливы с теннисный мяч!
- Брось заливать, - одергивал его невысокий коренастый мальчуган, которого прозвали Битой.
- А я говорю что есть. Пятак ставлю против твоего! – басил Шпала.
- Ну, так это, как говорила моя покойная бабка, другой линкор – приободрился Бита.
- Коленкор, - поправил кто-то.
- Все равно, - огрызнулся Бита. Повернувшись опять к Шпале, он выдохнул: - Веди!
Мальчишки постарше пошли за Шпалой в сторону дачных домиков, а младшие, пиная друг другу мяч, побежали к футбольному полю.
  - Цыпа, а ты куда? – окликнули друзья зашагавшего было к своему подъезду Валерку. – Ты что, дедушку испугался? Цып, цып, цып, - и они весело рассмеялись.
Валера хотел сначала огрызнуться, но тут прикинул, что все эти рыбацкие премудрости он осилит быстро, а тут такое заманчивое предприятие! Как многие его сверстники, он любил все новое и загадочное, а если это было связано с риском, то и вовсе не мог удержаться, что бы наравне со всеми не проявить свою смелость и дерзость, которые в таком возрасте зачастую граничат с безрассудством, но не становятся от этого менее естественными и прекрасными качествами, выдающими в мальчике уже в эти годы будущего мужчину.
Присвистнув, наш герой бросился догонять товарищей, предводительствуемых важно шагающим Шпалой, который вел своих друзей к частным домам.
Вскоре вся братия остановилась возле чуть накренившегося забора. Зеленая краска на нем потускнела, местами облупилась. В одном месте несколько досок было выломано и зияла огромная дыра.
- Это я уже поработал, - заявил Шпала, показывая на лаз и широко улыбаясь. – Всё, как условились. – Согнувшись в три погибели, он полез в дыру. За ним юркнули Бита, Цыпа и остальные.
Парнишка, которого за его манеру вертеть головой прозвали Гусем, остался снаружи. Развалившись на травке и вертя в зубах соломинку, он лениво посматривал по сторонам, как будто ждал кого-то.
Между тем юные искатели приключений, пригнувшись, пробрались через кусты малины и крыжовника к сараю, где росло сливовое дерево.
- Как яйцо! – крикнул Бита.
- Тише, ты чего орешь? – зашипел на него Шпала.
- На куриное яйцо, говорю, тянет, но совсем не теннисный мяч, - огрызнулся тот и тут же потянул к себе ближайшую ветку, на которой висело несколько спелых слив.
Ребята быстро обступили дерево. Каждый выбирал покрупнее.
- А ты еще куда? – спросил Валерка полезшего на сарай Рыжего – веснушчатого мальчишку лет десяти с характерным цветом волос.
- Там слив больше, я мигом, – бросил тот и как кошка взобрался на крышу.
Сделав пару шагов, он подпрыгнул, чтобы схватить здоровенный спелый плод. Однако прогнившие доски, легко выдерживавшие кошек и птиц, явно не были рассчитаны на такие спортивные упражнения юного акселерата. Раздался жуткий треск, грохот, какой-то звон и вопль Рыжего. Все замерли.
Первым опомнился Валерка.
- Ты цел? – окликнул он Цыпу, прильнув глазом к небольшой щелке в сарае.
- Я, кажется, ногу сломал, - захныкал тот.
- Не причитай, - оборвал его Шпала, - срастется твоя нога. Давай лучше вылезай быстрее, а то нас дед, наверное, уже застукал, если он не глухой, конечно.
Бита и Цыпа залезли на сарай, что бы вытащить Рыжего. Тот, скача на одной ноге, подставил какой-то старый стул и встал на него, опершись о спинку. Его спасители легли по сторонам от дыры в крыше и протянули руки, за которые Рыжий крепко ухватился. Пыхтя и упираясь, Бита и Цыпа начали подтягивать «пленника» к себе.
Но тут случилось то, чего никто не ожидал, по крайней мере, второй раз: едва Рыжий поставил колено на крышу, собираясь вытащить нывшую от боли другую ногу, как доски под Цыпой, за которого Рыжий держался уже двумя руками, треснули и оба подростка полетели вниз. При этом Бита, поддерживавший Рыжего за подтяжки его смешных, почти клоунских штанов, хотя и успел отдернуть руки, но от резкого движения своих друзей тоже потерял равновесие и грохнулся вслед за ними.
Цыпа упал на какие-то доски, сильно ушиб локоть левой руки и разбил нос о самодельный жестяной умывальник. Чтобы остановить хлынувшую кровь он зажал нос футболкой и огляделся.
Рядом с Валеркой сидел, часто моргая широко раскрытыми глазами, Рыжий – он, видимо, никак не мог поверить, что свалился сюда опять. От удивления он даже забыл про больную ногу. Бита уже стоял, держась одной рукой за голову, а другой потирая ушибленный зад.
Снаружи было тихо. Должно быть, вызванный ими грохот заставил мальчишек попрятаться. Но тут в этом давящем безмолвии раздался скрип давно не смазанных петель, скрежет и какой-то легкий свист. Внутри сарая тоже что-то шумело, точнее стучало. Цыпа посмотрел на Рыжего – у того от страха посинели губы, а подбородок двигался часто-часто – он изо всех сил старался, но не мог сомкнуть зубы так, чтобы они не ударялись друг о друга.
Легкое посвистывание приближалось к ним. Вот кто-то вставил в замочную скважину ключ, повернул его, снял замок. Затем свист начал удаляться и стих совсем. Снаружи не доносилось ни звука.
Как ни храбрились Бита и Цыпа, но и они начали дрожать, когда громкий, слегка надтреснутый мужской голос спокойно, но твердо приказал:
- Выходи!
Все трое спрятались за огромную плетеную корзину в углу и, прижавшись друг к другу, сидели ни живы, ни мертвы.
- Выходи! – повторил тот же голос, а потом чуть мягче добавил, - Бить не буду!
- Ну что, пойдем. Не сидеть же тут до утра, за корзиной в сарае, - пробубнил Валерка и, отцепив от себя хватавшего его Рыжего, встал и пошел к выходу.
Открыв дверь, он зажмурился от солнечного света и, прикрываясь обеими ладонями, стал осматриваться. И тут он остолбенел. Перед ним в инвалидной коляске сидел крепкий старик, который держал в правой руке дубинку, а левой опирался на колесо!
Цыпа стоял и молчал, мрачный как туча.
- А остальные? – спросил дед. – Самый смелый?
- Выходите, - крикнул Валерка товарищам.
Те, шмыгая, с опущенными головами, подошли и встали рядом с Цыпой.
Сзади послышался какой-то треск – остальные четверо охотников за сливами, как оказалось, не убежали, а просто спрятались за кустами смородины. Мальчишки выстроились в ряд перед хозяином дома, который прищурившись, пристально их разглядывал.
Вдруг старик рассмеялся, да так громко и резко, что Цыпа вздрогнул.
- Ну, маленькие дикари, доигрались? Даже слив стащить не можете, чтобы ноги не переломать, - дед сплюнул, пошамкал губами, развернулся на своей инвалидной коляске и покатил к дому.
Въехав по самодельному пандусу на крыльцо, старик, не оборачиваясь, крикнул: - Берите сливы, хоть все, и давайте уматывайте по домам.
Хлопнула дверь. Цыпа вздрогнул и как будто очнулся. Он увидел как Шпала, подойдя к дереву, нагнул одну из веток.
- Не смей! – закричал Валера, краснея. И уже тише добавил: - Не нужно. Уйдем отсюда. – И пошел к калитке.
Бита, Рыжий и остальные поплелись за ним. Шпала что-то хмыкнул, но тоже пошел к выходу.
- Ну что там было? Чего так долго? – допытывался Гусь.
- Потом, - бросил ему Бита.
Так, почти не разговаривая, они вернулись во двор. И только здесь Валера вспомнил про завтрашнюю рыбалку. Со всех ног он бросился домой.
Открыв дверь и не сказав ни слова, мать сразу ушла обратно на кухню. В коридоре стоял рыбацкий рюкзак. Достав коробку с блеснами, Цыпа увидел, что они начищены. Удочки и зачехленная резиновая лодка стояли тут же.
Валерка побежал в спальню.
- Пап, - начал он, ловя взгляд отца, который читал газету и делал вид, что не замечает его.
- Ложись спать, подъем в четыре часа. Все, - ответил тот, не отрываясь от чтения.
На следующее утро, когда первая рыба была поймана, а свежий морской ветер смягчил суровость отца, Цыпа рассказал ему про свои приключения. Отец внимательно выслушал и ничего не ответил.
Вечером того же дня, когда мама готовила пойманную ими рыбу, папа отложил в сторону газету и позвал Валерку.
…Наспех прожевав несколько кусков рыбы, Цыпа взял собранный мамой небольшой сверток и побежал на улицу. Отыскав дом старика, он робко постучался в калитку, но тут же стукнул себя кулаком по лбу и пролез через дырку в заборе.
Дед принял его просто, как старого знакомого, поблагодарил за рыбу, напоил чаем, передал привет родителям и друзьям и даже разрешил нарвать слив.
Во дворе Цыпу обступили ребята. На все их расспросы он только отмахнулся, раздал сливы и побежал домой. Едва переступив порог дома, он спросил отца: - Пап, ты можешь научить меня плотничать?