Белый кулачок. Эпизод III

Теперь расскажем о девушке из бара. У Люды была странная кредитная история в смысле амурных дел. В москве она работала в одном тату-салоне и жила с парнем. Однажды он схватил ее рукой за горло, и второй на весу задушил котенка. При этом прошептал, что сейчас то же сделает и с ней. Люда сообразила тогда и отпросилась выйти "покурить перед смертью". Куда? В каменный мешок - тупик из стен. А сигарету попросить у соседки. Когда последняя открыла дверь, Люда втолкала ту в ее же квартиру, заперлась и стала звонить ментам: "маньяк в квартире моей, избавляйте". Менты толком ничего не смогли сделать за отсутствием состава. Котенок уликой не считался. На следующее утро потерпевшая взяла кредит, чтобы улететь из города навсегда и далеко, в безопасность. Этой безопасностью сначала стала родная Воркута. А после - неродной Таиланд.
В чужой стране Люда занималась ничем. Иногда секретно била туристам знакомых тату. Жила бесплатно. Приютила подруга Дашка. Но была дань - требовалось общаться с ее друзьями и в резонансе повторять ритм жизни подруги с квартирой. Привезенных с мазерленда денег на клубы уже не было. Вот и приходилось терпеть. Недавно пришли какие-то люди. Их позвала Дашка - пьяная и себе не принадлежащая. Люде было неистово противно все окружавшее ее. Гости сидели на кухне, пили, курили, от них несло мерзостью и смрадом. Когда пропитыми голосами они смеялись, Люде казалось, будто с нее кожу сдирали. Хотелось бежать, мчать на конях. Да некуда. На пляж разве что. Но не на ночь же. За кого зацепиться?.. Боец - единственный, кто не смрад, кто родной. Только с бойцом она чувствовала себя реально защищенной. Хотя он хромал, хотя вел себя как мямля вяло. Много молчал, и близки интимно они не были. А в глубине и хотелось. А где этот родной? Адреса она не знала. Сидит, зализывает раны? Палец Люды вился над планшетом. Набрать, позвонить, написать в вибер? Пьяным голосом "прюветик" подарить? Да и одна встреча еще не повод навязываться.
Единственный разговор с побитым был таким легким. Без сокрытий. А с этими рожами сама себе противна. В голове Людмилы вопила мысль: "Я не хочу так жить, не хочу в этом находиться. Не мое. Это не я. От морды моей воняет дымом и отдает алкоголем, противно от самой себя, нервы оголились, даже глаза открывать противно." Что он, гулять поведет ее, бухую? Ладонью закроет от ночи? Сама бы себе в рожу плюнула. Инстинкт говорил, жди, не пугай. Зачем как дура перед ним с этим лифчиком вчера. Сдержаться у эмигрантки не вышло - какие там инстинкты? Нужна была мгновенная поддержка. И она написала бойцу: "Прошу гулять". А он ее спас.

Ночное море тепло отдавало долго. Когда они очнулись от забытья на песке, солнце поднималось над неостывшей водой. Они лежали в мастерках, привстали на локтях. Она заметила, что нога причиняла бойцу боль. И выдвинула предложение:
- Больно? Давай в больницу?
- Сколько тут это стоит ты знаешь?
- У тебя страховки нет, угадала?
- В россии мы о ней не думали. Так что будем лечиться дедовскими методами.
Он подскочил и с разбегу пнул здоровой ногой пустой кокос в море. Тот поскакал на слабой волне.

- Я домой не хочу. Ты где живешь?
- С травокурами-дауншифтерами. Дали мне бесплатную комнату на третьем этаже. Очень тяжело тренироваться.
- Ясно, что ты не куришь.
- Ясно, что и ты. Лучше поехали в Православный храм. Там интереснее.
Она задрала брови:
- Здесь??
- Видишь, ты и не знала, что в Тае 9 наших церквей и монастырь.
- Что там интерсного? Там боевой крови нет.
- Там все залито кровью. Кровью искупления.
Сама не зная, зачем, она согласилась. Она уже привыкла доверять бойцу. Они скользили на байке по петлям трассы, брошенной между отекших зданий местных деревень. Солнце припекало спину. А ветер охлаждал грудь. У трамлина на аэропорт увидели зеленый щиток с крестом и русскими буквами: "храм".

http://www.proza.ru/2016/11/02/199 - по началу